Бывший принц

      Очнулся я в больничной палате. Ощущения скверные. При попытке пошевелиться вспомнил анатомию досконально.       — Воешь, значит, есть хребет, — насмешливый голос достиг ушей, послышались шаги, уха коснулось чужое дыхание. — Иначе ломать было бы нечего. — Звонкий смех ударился о стены палаты. — Шучу-шучу.       Переведя дыхание и дождавшись, пока перед глазами перестанет мелькать, я отыскал взглядом блондина.       Миша успел пересечь комнату и теперь, подгибая ногу, опирался на стену. На его губах вызывающе надувался кислотно-розовый пузырь.       Яркие вещи потемнели от грязной воды, волосы слиплись и засохли на затылке толстыми сосульками, на лице местами слой грязи, но, похоже, он совсем этого не замечает, глядя на меня своими почти прозрачными голубыми глазами, словно кот, заинтригованный мышкой.       — Тебе не нужна помощь врача? — прокашлявшись, спросил я.       Омега откинулся затылком на стену и внимательно посмотрел на меня.       — Ладно, — снизошёл он наконец, игнорируя мой вопрос, — ты застал меня врасплох.       — Поэтому ты не дал мне утонуть?       — Спишем мой глупый поступок на удивление.       Новый пузырь раздувался всё больше, пока не достал до носа и смачно лопнул. Миша с аппетитом затянул резинку в рот, помогая себе языком. Его взгляд зацепился за моё лицо слишком крепко.       — Думаешь, я должен был что-то повредить? — с наигранным удивлением вспомнил он вдруг о моём вопросе. Подобие улыбки расползлось трещиной от уха до уха — оскалу позавидовал бы хищник.       «Не прокатило, Олег. Но ведь ты знал, что так будет.»       — Наверное, я должен был вывихнуть себе пальчик?       Он похлопал ресничками, напоминая дурачка. Поднял руку и с удивлением осмотрел свои пальцы. Взялся за мизинец, нажал. Треск, словно лопнула сухая ветка под подошвой, раздался в комнате и потух.       Лицо исказила гримаса, но до страдания и боли Мише было далеко — в глазах полыхнула ненависть. Он набросился на меня, в секунду оказываясь сверху.       — Тебе тоже не мешало бы сломать пару рёбер! Играть со мной вздумал? — шипел он, брызгая слюной и хватая за грудки. — Кто ты такой? Кто тебя послал?       Я перехватил запястья омеги, но Миша не собирался уступать так просто.       Между нами завязалась борьба. Сволочёныш не брезговал ничем — зарядил мне по яйцам, бил локтями куда придётся, укусил за шею.       «Блядь, Олег! Ты же знал, что не купится!»       Мне с трудом удалось опрокинуть его на спину и придавить собственным весом к койке.       Красный от ярости, со стиснутыми зубами, Миша таращил на меня глаза с треснувшими капиллярами — он скорее отгрызёт себе руку, чем позволит собой манипулировать.       — Меня никто не посылал и я не собираюсь тебя сдавать!       Мои слова вызвали новую вспышку гнева, омега извивался так отчаянно, что мы всё же повалились на пол, опрокинув койку. Иглы, торчавшие из моих рук, вырвало с мясом, брызнула кровь — пришлось крепче сжать зубы.       Не одному мне.       Зрачки расширились, стремительно захватывая голубые островки радужки. Он посмотрел на меня, напомнив голодного, готового отдать душу за кусок хлеба. Мгновение пулей промелькнуло мимо, и Миша ощерился похлеще взбешённого пса. Злость добавляла ему силы.       «Олежка, но ты ведь уже всё решил!»       Клыки выступили молниеносно; я рванул собственное запястье, кровь брызнула наружу.В следующее мгновенье я буквально вдавил разорванное запястье в его рот.       Миша вытаращился на меня в смятении. «Давай же!»       Озлобленный, он перехватил мою руку и со злостью впился обломками клыков в рану, хищно затягивая горячую кровь.       Я наблюдал, как он буквально проваливается в экстаз, размышляя над тем, что успел узнать о Мише.       Впрочем, его звали совсем не Миша.       Ричард Дэймон Стоунхил, американец по происхождению, член уважаемой семьи, совершивший преступление против чужого лойде и приговорённый к Обструкции.       Страшнее наказания для омеги, тем более омеги со статусом, не было. Приговорённый к Обструкции лишался права быть завязанным с альфой, оставаясь почти человеком до конца своих дней — горькое унижение для омеги-вампира. Такая судьба ждала и Мишу. Только его это не устроило.       Моему человеку потребовались все его связи, внушительная сумма денег и пара первоклассных хакеров, чтобы выяснить, откуда в клубе «Зеркало» появился потомок уважаемой семьи, к тому же приговорённый к пожизненному аресту в маленьком городке на другом континенте.       Не собираясь мириться с судьбой, Миша решил всё сделать по-своему.       Воспользовался добротой папы и попросил разрешение учиться удалённо. Он мог посещать школу, но отказался от такой возможности, наверняка минуя перспективу быть заклеймённым отщепенцем. Изучал менеджмент, затем международную экономику. Взялся учить новый язык. Судя по бумагам, изучал испанский семь лет…       Похоже, омега нашёл способ обставить дело так, чтобы его намерения и далеко идущие планы не были очевидны. Вместо испанского выучил русский (как иначе объяснить его хорошее владение великим и могучим), наделал целую гору поддельных документов и пару лет был в бегах, не задерживаясь на одном месте более недели. Должно быть, это была сумасшедшая жизнь. «Путешествуя», продолжал штамповать подделки, пуская гончих по десяткам ложных следов.       В двадцать пять наконец оказался у нас. Выбрал периферийный городок с отвратительной инфраструктурой и большими криминальными возможностями при наличии некоторых сумм. О финансовой подоплёке своего рискованного предприятия омега позаботился ещё дома, опустошив личные запасы семьи подчистую.       Но и на этом Миша не остановился.       Не собираясь прозябать человеком до конца своих дней, он нашёл тех, кто не стеснялся «экспериментировать», отыскивая способы продлить долголетие, создать крышесносный наркотик или, на худой конец, лекарство от какой-нибудь болезни.       У Миши был специфический интерес, но, как говорится, были бы деньги, а желающие заработать всегда найдутся. Он стал колоть себе фермент, производимый альфами, чтобы обратиться. Фермент, который попадал в кровь омеги естественным путём, когда альфа оставлял метку.       Своего омега добился — прыжок с моста это доказал: он был сильнее обычного двуногого. Сумел отрастить клыки, будучи не помеченным.       Короткие, но острые, они жадно прокалывают мою кожу, вибрируя жаждой.       «Ещё немного», — решаю я и через пару десятков секунд забираю руку. Он неудовлетворённо шипит, пока я поднимаюсь на ноги, завязывая запястье оторванной лентой простыни.       — Хочешь ещё — будь умницей.       Миша рычит — свежая кровь кипит в венах. Ему требуется время, чтобы взять себя в руки, но он совершает над собой усилие.       Обратившийся омега зависим от крови, вернее, от субстрата, содержащегося в плазме крови альфы. Понятия не имею каков на вкус суррогат, но, судя по жадным пристальным взглядам, которыми омега ласкает моё запястье, он ни разу не пробовал живую кровь.       Не удивительно. С альфой, у которого не стыдно сосать, он побоялся связываться — если его поймают, заточение покажется сказкой, а до отребья сам не захотел опускаться. Запросы не те.       Миша насторожился и был прав — моя усмешка не сулила ему ничего хорошего.