******
- Рота, подъем! Нас атакуют! – подняли тревогу часовые под шум сирен и включенных прожекторов в предрассветный час. Измотанные предыдущим днем, толком не выспавшиеся контрактники, отдыхавшие в спальниках и гамаках в модульных домиках полевого лагеря так и не снимая формы, с руганью и ворчанием тотчас подскочили и по команде дежурных по роте бросились к оружейным комнатам. Вооружившись и экипировавшись, солдаты 149-го полка через несколько минут были уже каждый на своем месте: в блиндажах, в траншеях, у артрасчетов, либо были по своим машинам. В этот самый момент в расположение полевого командного пункта, где уже находился разбуженный дежурным по полку подполковник Баратынский, явился его помощник с донесением. - Товарищ подполковник! – отдав честь, выпалил он. – 149-й мотострелковый полк поднят в полном составе по сигналу боевой тревоги. Весь личный состав находится на своих позициях. Дежурный по полку капитан Немировский. - Вольно, - отозвался Баратынский, отпуская дежурного. И повернувшись к своему заместителю, майору Евстахову, уточнил: - Стало быть, противник решил обойти с флангов, с севера на месте впадения Язгулема в Пяндж и с юго-востока, недалеко от высоты №313. Ничего сверх этого к вам из сведений от Хабибуллова не поступало? - Никак нет, товарищ подполковник, - отозвался Евстахов. – Это все, что было принято от начальника разведроты за последние полчаса. - В таком случае идемте к командно-штабной машине в темпе вальса, - недобро усмехнулся Баратынский. – Эти чертовы пришельцы никогда не дадут толком вздремнуть… Как оказалось, боевая тревога была поднята крайне своевременно: едва весь личный состав вышел на боевые позиции, как на передовые линии укреплений и огневые точки обрушились новые порции «болидов». Хотя в это время года солнце поднималось рано, здесь, в тени высокогорий продолжались предутренние сумерки. Пришельцы выбрали вновь удачный момент для нападения и обстрелов, когда люди бывают особенно тяжелы на подъем, а все рефлексы притупляются. Тем не менее, контрактники не посрамили высокое звание гвардейского полка, в котором они проходили службу и терпеливо выждали окончание артподготовки. После вчерашнего боя вполне вероятно было ожидать визита вражеской пехоты с северного и юго-восточного фланга, как предупреждал начальник разведроты Хабибуллов. Однако противник снова совершил очередной финт, которого обороняющиеся от него явно не ожидали. Сразу после импровизированного обстрела с противоположного берега Пянджа в расположение защитников полетели керамические сосуды, которые разбиваясь о землю, выпускали из себя облако удушающе-усыпляющего газа, который окутал всю передовую линию людей. Тут-то и выяснилось, что из-за чьей-то халатности на всех солдат каждой из рот не хватило исправных респираторов и противогазов, поэтому солдаты были вынуждены хватать все, что было под рукой вплоть до заурядной марли и старых балаклав и защищать рот с носоглоткой от опасных веществ. С десяток солдат лежавших вдоль бруствера в беспамятстве красноречиво говорило о некотором успехе этого эффекта неожиданности со стороны супостата. Хуже того, в результате этой «газовой атаки» вновь ухудшилась видимость как после вчерашней рукотворной метели, тогда как противник, судя по последним тревожным данным от войсковой разведки и беспилотников, как раз пришел в движение. Вопрос был только в том, как противник собирался сражаться в подобных условиях, да еще и в полном безветрии? Ответ долго не заставил себя ждать. Сквозь искусственную дымку передовые дозоры обнаружили переправляющихся через речное мелководье… нет не пришельцев, а нечто совсем иное, больше напоминавшее фантастических роботов, чем живых существ. При более детальном рассмотрении оказалось, что через реку наступали в каком-то шахматном порядке каменные, ледяные и светящиеся великаны, высотой до 3-3,5 метров. Те из них, что были в авангарде, уже выходили на левый берег и переходили в режим спринтера. Создавалось впечатление, что на оборонительные рубежи неслись камикадзе со связкой гранат, иначе подобную самоубийственную тактику было сложно понять. - Огонь по движущимся целям в секторе Б-1, Д-3 и Д-4! – послышалась команда командиров расчетов и окопавшихся взводов. Несмотря на неважную видимость, защитникам удалось срезать львиную долю истуканов, принятых по ошибке за роботов. Особенно хорошо отработали САУ благодаря наводке с поднятых по тревоге беспилотников, которым нисколько не мешали стелющиеся вдоль поверхности сиреневые облака газа. Однако уцелевшие болваны продолжали сохранять строй и неумолимо сокращать дистанцию до передней линии обороны. - Двести второй, как слышно?! – раздался по рации голос нервозными нотками. – На северо-восток от вас прямо по курсу движется подразделение противника на большой скорости. Срочно убирайте из-под удара вашу машину! - Так точно, товарищ лейтенант! Уже выводи… аррргх!! - Двести второй, что там у вас к ядреной матери происходит?! Доложите об обстановке! – снова раздался требовательный голос по рации, однако со стороны экипажа Т-72 было слышно только неразборчивый шум и треск помех. Големы-камикадзе не щадя себя, если это было вообще применительно говорить про неодушевленных истуканов, бросались прямо на танки и БТР, мешая им вести огонь на поражение в наступающих позади «собратьев». Первые минуты защитники и их командование опешило от такой, казалось бы, абсурдной тактики, пока первые из ледяных и светящихся верзил не коснулись бронированных бортов Т-72, Т-90 и «бэх», продолжавших отстреливать пачками наступающих големов. Когда же ледяные истуканы вместе с огненными собратьями начали подрываться о борта бронемашин, поджигая их или вызывая обледенение корпуса, обороняющимся контрактникам стало не до смеха. Теперь стало ясно, чего добивалось командование пришельцев – им требовалось по максимуму «ослепить» артиллеристов 149-го полка и экипажи танков и БТР, а также ослабить пехоту, затем нейтрализовать всю бронетехнику, до которой только могли дотянуться големы. - Всем командующим 1-го и 2-го батальона, а также 3-й танковой роты, - послышался голос подполковника Баратынского по рации из командно-штабной машины, - немедленно отвести всю технику на вторую линию укреплений. Приказываю капитану Клушанцеву обеспечить прикрытие отступающим частям и оказать огневую поддержку артдивизиона в секторе Б-1 и Д-4! Отдавая распоряжения, Константин Баратынский старался придать своему голосу максимальную твердость и уверенность в себе. Ни в коем случае не следовало дать понять подчиненным неосторожным словом или жестом, что у него происходило сейчас на душе. В этот момент, когда с двух направлений на обороняемый его людьми пятачок валом шли самоподрывающиеся ледяные и пылающие истуканы, у подполковника впервые возникла непрошеная мысль, что под таким мощным давлением его полк не сможет долго удержать занимаемую территорию. Однако приказ генерал-майора Жикаренцева по-прежнему оставался в силе. Оставалось только молиться, что на западном участке фронта пришельцев успеют разбить пораньше и его люди все-таки дождутся подкреплений. Противник словно почуял, что оборона людей начинает ощутимо прогибаться и удвоил натиск. Вновь на позиции отступавших контрактников посыпались навесом взрывающиеся огнешары, дезорганизуя их порядки, а каменные истуканы принялись таранить не успевшие отъехать на безопасное расстояние бронемашины и БМП. - Жрите, уроды! – зло выкрикнул оператор-наводчик одного из БМП под номером 62, выпустив одну за другой четверку ракет 9М117М1 «Аркан» по каменным големам, преследующим отступавших защитников. По неизвестным причинам только одна из управляемых ракет разорвалась, не долетев до цели, тогда как остальные прямым попаданием превратили каменных болванов в кучу мелкого щебня. Остальные экипажи, которые еще оставались на ходу, и не угодили в ледяной плен и не были подбиты, оправились после первоначального шока и потрясения и также начали предпринимать попытки подсечь големов на средней дистанции 700-1200 метров «Арканами» и бронебойными снарядами 3БМ60. Хотя они достигли на этом поприще определенных успехов, выбивая наступающих болванов всех трех типов сотнями, оборона на южном участке начала безнадежно прогибаться. Отступавшая пехота вслед за техникой из-за мешанины ближнего боя с каменными великанами и плотного тумана не могла эффективно прикрыть свои танки и бронемашины от атакующего противника. На глазах у Симагина и его боевых товарищей один из каменных истуканов с разбегу одним пинком опрокинул разворачивавшийся бронеавтомобиль «Тигр», который он, впрочем, не пережил, так как сам разлетелся на каменную крошку от попадания снаряда из РПГ-32. Тем не менее, сложившаяся обстановка вблизи Рушана все еще оставалась неблагоприятной. - Товарищ подполковник, - послышался нервный голос командующего 2-го мотострелкового батальона, прикрывавшего северо-западное направление, - у нас проблемы, есть сильное задымление, создающее нам серьезные помехи. Запрашиваю команду на отход на вторую линию Дех-Андарбаг-Ванч на 1,5 километра. Наши люди из последних сил сдерживают натиск противника. - Запрос на отход запрещаю, товарищ Григорян, - категоричным тоном отрезал Баратынский. Сам же он, однако, лихорадочно соображал, как все-таки купировать проблему с этим треклятым «туманом», который в условиях полного штиля плотно окутал всю речную долину. В это мгновение его осенило – возможно это средство в коей-то мере сможет купировать последствия «газовой атаки». - Ждите, через 20 минут подойдет резерв вместе с пограничниками, - ответил, наконец, Баратынский. – Наш артдивизион вас прикроет огневой поддержкой на дехском направлении. - Вас понял, товарищ подполковник. Мы удержим позиции в течение этих 20 минут, - с некоторым облегчением в голосе произнес Григорян.******
- Ха! Защита людей прогибается! Наставница, вы оказались правы – ваша идея с неживыми големами была удачной. Вы – гений! – восхищенным тоном произнесла Мимиру, глядя в магическую сферу. Сквозь облака дымки было видно, как под натиском огненных, ледяных элементалей и каменных големов оборона противника дала трещину. - Я лишь делаю все в моих силах, чтобы не было напрасного кровопролития, - скромно изрекла Широдзуне, сделав вежливый поклон. – Я всего лишь предположила, что бросив на самые опасные направления магических элементалей и убрав до поры до времени обычную пехоту и виверн, наши потери можно свести к минимуму. - Вы слишком принижаете себя, Учитель, - ответила волшебница. – Идея с «Облаком Гипноса» и с использованием инкубов из числа военнопленных и бывших лазутчиков в качестве информаторов тоже принадлежит вам. Разве не видно, что теперь половина их войск вынужденно бездействуют. - Простите Мимиру-тян, но я бы на вашем месте не стала бы преждевременно впадать в эйфорию, - осторожно заметила хакутаку. – Не стоит недооценивать противника, который уже два месяца сдерживает наступление госпожи Друэллы на север. К нему также следует отнестись с подобающей долей уважения. Ведьма в задумчивости закусила губу, всматриваясь в хрустальную сферу, как два мощных фланга ее войска медленно, но верно сдавливают противника в полукольцо, угрожая перерезать единственную трассу снабжения, ведущую на северо-запад. В самый раз нанести последний, решающий удар, от которого люди уже не смогут оправиться. - Наставница Широдзуне, я вам признательна за ваши предостережения и буду их иметь в виду впредь и далее. Думаю, что время для окончательного удара наступает прямо сейчас, пока заклинание облака все еще действует, а мои подчиненные могут контролировать големов. Мимиру Мильти повернулась к ее полевым командирам замерших в ожидании дальнейших распоряжений. - Сестры! – воскликнула юная чародейка. – Пришло время показать этим гордецам, что их дальнейшее сопротивление теряет смысл! Хе-хе, я уверена в ваших способностях, так что постарайтесь к завтрашнему утру привести ко мне в ставку пленных вражеских военачальников. Не разочаруйте меня и в особенности принцессу. - Будет исполнено, госпожа Мимиру! – бодрым хором отозвались мамоно-офицеры, салютуя ей. – К завтрашнему дню мы принесем вам весть о победе. - Эндоррэ! – подхватил дружно весь «штаб».******
- Серега! – раздался надрывный голос командира одного из экипажей Т-90. – не тормози! Крой снарядом «деда мороза» в 160 метрах на левом направлении. - Едрит твою мать! – сплюнул оператор-наводчик. – Как можно попасть при такой тряске! И ствол у нас что-то корежит. Скорее всего, за час боя он успел засориться. - Боря, сдай метров семь назад! – распорядился командир, кивая мехводу. Машина откатилась на некоторое расстояние назад, продолжая бить прямой наводкой на ходу по наседавшим големам. Где-то вдалеке послышался рутинный шум от грохота «Акаций», отрабатывавших цели на левом берегу реки Пяндж. Вдруг сверкнула ослепительная вспышка вслед за которой на позиции 2-го мотострелкового батальона обрушился веер огнешаров. Обстрел повторялся еще восемь раз с периодичностью в 2-3 минуты. Едва отгремела последняя очередь, пехота из укрытий заметила, как из искусственного тумана показались неясные силуэты вражеской пехоты. Пока защитники прятались в траншеях и блиндажах от обстрела, пришельцы под огневым и туманным прикрытием уже успели форсировать Пяндж сразу в нескольких местах, который после схода сели в некоторых местах превратился в несколько крупных ручьев. - Тревога! Вторая и шестая рота, огонь! – послышался возглас одного из младших офицеров. Вновь застрочили крупнокалиберные пулеметы и под ноги наступавшим «пришельцам» полетели осколочные гранаты. Однако теперь перевес был явно не на стороне людей. Часть техники была связана боем с големами, тогда как ствольная и самоходная артиллерия в условиях дымки могла бить только на средние и дальние дистанции, не опасаясь «дружественного огня». Поэтому противник, положив на линии соприкосновения несколько сотен своих солдат, продолжал неумолимо надвигаться в сторону окопов и малость подпорченному големами забору из колючей проволоки. Пришельцы, усвоив урок прошлого поражения, теперь не перли неорганизованной толпой, а передвигались преимущественно разреженными цепями в несколько рядов, соблюдая дистанцию. Естественные укрытия в виде небольших углублений и торчащих валунов, а также продолжавшийся обстрел окопов огнешарами давал наступающим некоторые дополнительные возможности продвигаться дальше. - Зараза, блин! – выругался снова оператор-наводчик Т-90. – Всё! Ствол окончательно засран от копоти и без чистки не обойтись. Хорошо, что еще оптика и система наведения не разладились от прошлых объятий «деда мороза»! - Так, парни, сдаем еще назад на 5 метров и вправо! Да, за это кирпичное строение… - Б#я, осторожно! «Кирпичник» справа, всего в 11 метрах! На х#й, твою ма-ать! Страшный удар в правый борт слегка покачнул 47-тонную машину, на мгновение дезориентировав весь экипаж. Мехвод резко потянул за штурвал, но танк лишь описал на месте полукруг и уперся позади в обломки кирпичного сарая. Борис сквозь зубы пробормотал проклятие. - Парни, похоже, мы сели на мель, - вынес он вердикт. – Скорее всего, на ходовой части одна из гусениц сошла с катков, либо разошлись звенья. Датчик ветра тоже того… сдох, нужна замена. Сдается мне, что это все от того твердокаменного мудака, который нам сейчас бодал по корпусу. - Всем оставаться в машине! Без паники! – отозвался командир. Он осторожно глянул в панорамный прицел, словно боясь, что его неведомым науке способом поразит топтавшийся снаружи каменный истукан. - Вай! – покачал он головой, увидев невдалеке от танка отряд, состоявший из темных эльфиек, минотавров и гоблинов. – Товарищи, нас, похоже, отсекли от своих. Тут пришельцы пожаловали к нам на огонек! - Так, - принял решение командир, - пора их накормить 7,62-миллиметровыми патронами. Он потянулся вверх, явно намереваясь открыть люк на командирской башенке, чтобы встать за ПКТМ, однако его остановил оператор [1]. - Погодите, товарищ лейтенант, не торопитесь. Может этих мутантов и удобно рассеивать из пулемета, но что делать с этим ходячим монументом? Пусть лучше твари к нам поближе подойдут – мы им сюрприз преподнесем с другой стороны. Весь экипаж Т-90 замер в ожидании приближающегося противника. Долго томиться ему не пришлось, и вскоре снаружи послышались сильно приглушенные голоса на неизвестном языке, из которого танкисты не понимали ровным счетом ничего. - …Похоже, люди внутри железного чудовища без сознания, - пробормотала одна из монстродев. - Как знать, - произнесла одна из гоблинов, - вдруг они уже покинули чрево этой грохочущей повозки? - Госпожа Астерран, - вызвалась одна из темных эльфиек, - дозвольте нам с Деванариэн осмотреть эту груду металла. Предводитель отряда монстродев едва заметно кивнула, сделав остальным предостерегающий знак держаться на расстоянии от пугающего силуэта Т-90. Обе темные эльфийки же, обойдя замершую машину со всех сторон, резво запрыгнули на броню, с любопытством разглядывая рельеф башни с выступающими датчиками, навесной броней и прочими сложными устройствами. Убедившись, что железный монстр скорее мертв, чем жив, отважные разведчицы только лишь развели руками, мол, живых здесь, судя по всему, давно нет. Откуда им было ведомо, что за ними в этот самый момент пристально наблюдали сквозь панорамный прицел, установленный на верхушке башни танка. Рядом с ними не было ни одного опытного чародея или монстра высшего ранга, способного увидеть укрывшиеся формы жизни. Отряд монстродев рискнул приблизиться к поврежденной машине. Не в меру любознательные гоблины и девушки-ящеры принялись разглядывать и ощупывать запылившийся корпус Т-90. Одна из минотавров даже осмелилась вскарабкаться на башню, не выпуская, впрочем, из рук оружия. Никто так и не заметил, как под днищем танка приоткрылся люк, и чья-то рука бесшумно бросила на землю темный и продолговатый предмет. Через некоторое время гоблины и темные эльфийки почувствовали вдруг резь в животе и подступающее удушье. - Тьфу… кхе-кхе, - закашлялась Деванариэн, - сиськи Илиас… что происходит? Кха… воздух кругом отравлен… - Кхе… - задыхаясь, прокашлялась Астерран, видя, как девушка-минотавр неуклюже взмахнув руками, падает с танка на землю, - уходим отсюда… сейчас же! Однако для многих монстродев было уже слишком поздно. Те, кто имел неосторожность оказаться слишком близко к корпусу танка, уже корчились на земле от ужасных спазмов боли от действия нервнопаралитического газа. Из тридцати с небольшим монстродев от Т-90 не более дюжины успели едва унести ноги. В это же мгновение в воздухе раздался характерный свист, сопровождающийся легким потрескиванием, и находившийся невдалеке каменный голем развалился на куски от попадания ПТУР из «Корнет-Д». - Быстрее! Отходим! – закричала Астерран, завидев сквозь облако дымки мутные силуэты приближавшихся «Тигров», но в этот момент она пала, сраженная пулеметной очередью из башни того самого Т-90, который она посчитала необитаемым. - Получи! – усмехнулся командир танка, поправляя ПКТМ. С верхушки башни открылся неплохой обзор на этот кусочек поля сражения, где поспешно улепетывали в обратную сторону уцелевшие пришельцы, петляя среди подбитых БМП и сгоревших гражданских построек. В этот момент ближайшие бронеавтомобили поравнялись с Т-90 и притормозили невдалеке. Из правого окошка показалось чье-то знакомое лицо. - Проблемы, товарищ Ковальченко? – произнес человек в форме капитана. – Вижу, у вас гусеница сошла, да трансмиссия полетела. - Спасибо, на большее не жалуемся, - усмехнулся командир танка, выбираясь из башни. – Видимо без тягача здесь никуда… Кстати, а зачем вам здесь тепловая машина? – указал он рукой на подъехавший «Камаз». - А, вы про УТМ-80М? – отозвался капитан. – Да вот, товарищ подполковник решил, что в долине маловато ветерка… - пошутил он. - Ну ладно, мы не будем вас задерживать. Бросьте только сигнал по радиостанции, что мы тут застряли, лады? Капитан в ответ молча поднял большой палец руки вверх, показывая, что его просьбу услышали, после чего отдал команду давить на газ. Одна за другой бронемашины вместе с БМП-3 скрылись за полосой обгоревших построек, направляясь на оставленную первую линию обороны. Судя по грохоту канонады по сторонам, где-то невдалеке продолжались столкновения с наступавшими големами и пришельцами. «Черт возьми», - подумал Ковальченко, - «сколько дней нам еще нужно здесь держаться? Еще одно или два таких нападения и 149-му полку можно готовить одну большую общую могилу».******
13:57; окраины поселка Дех, Горный Бадахшан; - Вперед, доблестные воительницы Гранхольда! – воскликнула командир взвода девушек-ящериц, подняв к верху свой клинок так, чтобы как можно большее количество подчиненных могли его видеть. Затем она едва заметно кивнула своим помощницам, чтобы те подали сигнал об атаке. Одна из монстродев-ящериц развернула на древке малиновое знамя с изображением пустынной розы, объятой пламенем, а горнист в это время протрубила сигнал к наступлению. Воодушевленные своими предводителями минотавры, гоблины, темные эльфийки и другие мамоно ускорили движение, обходя брошенный бруствер и развалины каких-то кирпичных сараев. Только что знаменитому «чешуйчатому легиону» удалось потеснить оборонявшихся людей после того, как штурмовые ведьмы сумели подбить несколько изрыгавших огонь железных повозок, а десяток големов проложил им путь к поселению. Хотя легион потерял около четырехсот доблестных воительниц, он выполнил поставленную перед ним задачу и уже заходил на окраины брошенного селения. Несколько молодых девушек-гоблинов с любопытством разглядывали дымившиеся остовы покореженных бронемашин по окраинам горного кишлака… - Тревога, воздух! – закричала одна из эльфиек, услышав резкий и неприятный свист. Она бросилась ничком к растрескавшемуся бордюру, подавая пример остальным. Где-то позади с шумом разорвались минометные снаряды, а в северо-западном направлении спешно и сердито жужжа улетала странная стальная птица размером с беркута. - Глядите, спереди! – указала пальцем встревоженная хобгоблин, возглавлявшая отряд из обыкновенных девушек-гоблинов. Она указала пальцем в восточном направлении, откуда послышался мерный шум двигателей приближавшейся автоколонны. - Снова летит! Берегитесь! - предупредила одна из минотавров, вовремя схоронившись за обломком кирпичной стены. В десяти метрах позади арьергарда наступавших мамоно кучно легло еще несколько минометных снарядов, задев несколько из монстродев осколками и каменной крошкой. - Всем рассредоточиться! – скомандовала минотавр в шлеме, украшенном перьями ворона. – Избегайте открытых мест. Спереди послышался треск пулеметов подъехавших БМП-3. «Змейка» трассирующих снарядов обозначила свое присутствие буквально в трех-четырех шагах от руин гаража, где в последний миг успели спрятаться четыре темные эльфийки. Выждав некоторое время, они, переглянувшись, выскочили из развалин и под треск пулеметов побежали зигзагами к полуразрушенному частному дому, во внутреннем дворе которого они нашли временное убежище. - Эннондар, Талотериэль, - шепотом произнесла одна из эльфиек своим смуглым боевым подругам. – Действуем по плану: приближаемся короткими перебежками из укрытия в укрытие поближе к стоящим в поселении железным повозкам и отправляем сигнал ведьмам госпожи Мимиру, указывая им расположение цели. Сейчас примерно двести шагов идем дворами, а потом придется поднажать – дальше, судя по тому, что мы мельком успели увидеть, будет открытая и простреливаемая улица. Если что, Раэдда обещала нас прикрыть с правого и левого флангов и отвлечь внимание людей в песочных доспехах на себя. - Да, мастер Себриниэль, - дружным шепотом отозвались ее подчиненные, расслышав неподалеку шум возобновившегося боя. - Поспешим же, пока минотавры и гоблины связали часть сил неприятеля боем. …На параллельных улочках полуразрушенного кишлака монстродевы уже вели бой в жилой застройке. Пока минотавры и гоблины с холодным оружием перебегали из укрытия в укрытие и медленно приближались к вражеским позициям, темные эльфийки затеяли перестрелку со снайперами людей, прячась за заборами и руинами домов и хозяйственных построек. Противник постоянно пытался бить по высовывающимся мамоно с дальней дистанции и, хуже того, успел немало из них убить и покалечить, метко забрасывая с расстояния 30-40 метров ручными гранатами. В ту минуту, когда воительницы приблизившись на какие-то жалкие десять метров к передовым позициям защитников, выскочили с боевым кличем и бросились на людей в странной песочной броне, потрясая копьями и кувалдами, произошло нечто странное. Где-то с восточной окраины поселка со стороны одной из громадных железных повозок послышался мерный гул работающих компрессоров. От небольшой площади в центре кишлака, где закрепились воины людей и вели плотный огонь из укрытий, протянулась широкая и прямая как стрела улица к восточной границе поселения, где и стояла эта загадочная машина. Монстродевы замерли в растерянности посреди пустой площади, так как солдаты людей внезапно как сквозь землю провалились. Вдруг по ним с востока с ревом и свистом ударила упругая волна воздуха, запорошив им глаза мелким мусором и пылью и сбивая их с ног. Сквозь разрываемые искусственным ветром клочья тумана «Облака Гипноса» прорвались яркие лучи южного солнца, осветив покрытую копотью землю. Где-то вблизи послышался звук лопающегося оконного стекла. - Осторожно! – воскликнула одна из мамоно-ящериц, но было уже поздно: здоровенный кусок листового железа, сорванного ветром с крыши соседнего дома, прилетел аккуратно по голове минотавру Раэдде, которая рухнула оземь с пробитым и окровавленным лбом. Несколько девушек-гоблинов в страхе завизжали, уцепившись мертвой хваткой в край забора, не в силах бороться с ураганным ветром. - Неееет! – заплакала в ужасе одна из них, когда забор, не выдержав, треснул и группа невезучих гоблинов с отчаянным криком были подхвачены воздушной волной и вышвырнуты далеко от площади вместе с кучей щепок и обломков досок. - Отступаем! – истошно завопила одна из дев-ящериц, не в силах противостоять потоку воздуха и поднимаемым им тучами пыли и пепла. – Бежим, пока нас не зацепили здешние колдуны! И, роняя оружие, монстродевы поспешно начали отходить под одиночный треск выстрелов снайперов обратно к западной окраине поселения, которое они с таким трудом, казалось бы, уже заняли.******
- Учитель, - встревожено произнесла Мимиру, наблюдая за происходящим сквозь хрустальную сферу, - люди уничтожили раньше времени «Облако Гипноса». Похоже, что они владеют какой-то магией воздушной стихии, хотя раньше это за ними не наблюдалось… - …или в их распоряжении имеется очередная сложная машинерия, - закончила за свою ученицу Широдзуне. Волшебница удивленно подняла бровь, оглянувшись на продолжавшую оставаться невозмутимой белую женщину-минотавра. - Не беспокойтесь, я подобное тоже предвидела, - ровным тоном продолжала хакутаку. – Очень разумное со стороны противника решение. Но люди безнадежно опоздали. Большая часть нашего воинства уже на противоположном берегу реки заняла первую линию их обороны. - Странное дело, наставница, - удивленным голосом сказала Мимиру, - вы произносите это таким тоном, будто это речь на погребальной церемонии. - Девочка моя, - печально вздохнула хакутаку, - когда-нибудь, дожив до моих лет, ты в какой-то момент поймешь, что победы, достигнутые ценой колоссальных потерь, на самом деле немного стоят. Ни одно разумное существо во вселенной не станет испытывать радость от мысли, что вокруг гибнут тысячи юных и полных жизни созданий, пусть даже речь идет о неприятеле. Именно поэтому я прилагаю все возможные усилия, чтобы поскорее завершить это сражение. Мимиру потупилась взглядом, отчего-то не смея взглянуть в мудрые глаза наставницы. Она вспомнила тот страшный день, когда в Замке Владычицы монстров получила известие о гибели братика Эльта от трясущейся и подавленной Примеры Концерто. Не истерлись из ее памяти воспоминания о том, как полвека назад они вместе с Мерс, Коёй, Вильмариной и остальными простояли целую ночь над гробом братика, орошая его крышку слезами отчаяния и бессилия, ибо они не ведали, кто конкретно из ведьм Бафомета совершил это злодеяние. Мимиру не смогла забыть слова проклятия, брошенные им всем в тот день безутешной королевой Лескатии Франциской и последовавшей затем потасовке. Франциска обвинила ее, Мерс и Вильмарину в том, что они не смогли уберечь дорогого всем Эльта. - …вы посмели увести у меня единственного дорогого мне человека, даже не подумав о том, что мне впоследствии пришлось испытать. Но, даже отняв Эльта у меня, вы не сумели его уберечь, как это бы сделала я! Будьте же вы прокляты во веки веков, презренные шлюхи, разлучницы! Напрасно тогда Аманомия Коёй и Примера пытались урезонить королеву Лескатии, прибегнув даже к помощи Друэллы, все это не могло утихомирить гнев безутешной женщины. До сих пор в памяти Мимиру всплывало искаженное ненавистью и болью прекрасное лицо могущественной веревочницы… как и брошенные ей напоследок слова: - Придет день, когда вы потеряете последнее, что имели и ценили в этом мире и вы вспомните, что я вам некогда сказала. Вы будете выть, призывать бездну забрать вас, станете молить смерть смилостивиться над вами, но в ответ вы получите равнодушное молчание. Вечное одиночество будет вашим уделом и скорбь будет вашей пищей, даже когда погаснут последние звезды! Произнеся эти жуткие слова, Франциска удалилась в свое царство и никогда более при дворе Повелительницы монстров не показывалась. Именно в тот день под грузом потрясений прежняя веселая и по-детски бесшабашная Мимиру умерла и на ее месте словно возникла новая личность, одержимая манией борьбы с самой смертью, из лап которой вот уже более 50 лет тщетно она пытается вырвать братика Эльта. - Наставница… я… я понимаю, - с трудом ответила она после долгой паузы. – Поэтому я приложу все усилия, чтобы исполнить повеление госпожи Друэллы и поскорее завершить эту битву.******
10 июля, 2018 г. 14:16; Таджикистан, Горный Бадахшан, поселок Андарбаг. Дом сельского старосты в очередной раз ощутимо встряхнуло от разрывов вражеских снарядов от так называемых пришельцев-«огневиков». С потолка посыпались ошметки от штукатурки прямо на стол, где разместился последний командный пункт 149-го полка, который все еще держался под непрерывными атаками превосходящих сил врага. Подполковник Баратынский торопливо смахнул мусор со стола, на котором была развернута карта. За прошедший вечер и ночь произошло многое… что едва не поставило полк на грань уничтожения. Если бы не железная дисциплина и не Фомин со Степанковым, которые не растерялись в самый ответственный момент и вывели из-под удара наиболее уязвимые части, то уже к ночи с их сопротивлением было бы покончено. Поначалу во время вчерашнего боя все шло как по маслу. Тройка УТМ-80М справились на передовой с паскудной сиреневой дымкой на ура, очистив от нее большой участок долины вплоть до русла реки. Три роты, закрепившиеся на второй оборонительной линии, успешно отразили все нападения пришельцев и даже к вечеру смогли перейти в контратаку, нанеся при поддержке САУ ощутимый урон противнику, который недосчитался по меньшей мере 2,5 тысяч своих бойцов. А затем в 17:40 последовала катастрофа… Никто сейчас доподлинно не вспомнит, каким образом разведчик старший сержант Вакарчук, пропавший без вести еще 6-го июля на задании прошел через все оборонительные линии и блокпосты и пронес нечто вроде мощной взрывчатки к командно-штабной машине, откуда руководил обороной лично Баратынский. Скорее всего те, кто допустил подобную преступную халатность, погибли в первые же минуты массированного обстрела, последовавшего после акта диверсии. Сам подполковник выжил после взрыва и очнулся уже в час ночи с легким осколочным ранением предплечья в полевом лазарете, оборудованном здесь, в кишлаке Андарбаг, где теперь находился последний очаг сопротивления его поредевшего полка. Что любопытно, сам предатель также благополучно пережил взрыв и был пойман охраной и заключен в импровизированный карцер в одном из погребов местных жителей, ранее эвакуированных в Душанбе до начала боевых действий. Ночью Баратынский лично присутствовал на допросе изменника, поразившись тем внешним изменениям, которым подвергся бывший разведчик, перешедший на сторону пришельцев. Когда сержанта Вакарчука раздели до пояса, всем сразу бросилось в глаза странная кожная болезнь, поразившая пленника, выглядевшая как странная сыпь, которая непрерывно шелушилась и осыпалась при прикосновении пинцетом или иным инструментом. Полковой врач, осмотрев диверсанта, только пожал плечами, сказав, что никогда за всю свою практику не видел, чтобы у пациента начали расти рудименты крыльев, как у птеродактиля, а копчик увеличился до размера короткого хвоста. У Вакарчука при более детальном осмотре между пальцами и за ушами обнаружились перепонки, наподобие как у некоторых рептилий, а сыпь на коже оказалась ничем иным, как формирующейся чешуей. Когда майор Кривошеин спросил у изменника, что означает татуировка с крылатым змеем на правом бедре, тот лишь злорадно ухмыльнулся. - Теперь это не имеет значение, товарищ майор, когда Адрабелия погибла вместе с нашим будущим малышом… - пробормотал он, облизнув пересохшие губы. – Говорил я ей: давай я пойду на задание один, но нет, она уперлась и пошла сопровождать меня, да погибла нелепым образом от подствольной гранаты. Заладила свое: «Никогда не отпущу дорогого одного на верную гибель!». Вот глупая баба! – воскликнул сержант и сплюнул на пол. - Гражданин Вакарчук, - с нескрываемым отвращением в интонации произнес Кривошеин, - не устраивайте здесь балаган и отвечайте по существу. Что еще за Адрабелия и что означает этот знак?! - Я ж говорю: это теперь не имеет значение, - огрызнулся пленник охриплым голосом. – Теперь, когда моя жена мертва, все потеряло значение. А про татуировки я не разумею… об этом ведает только сама Друэлла и кто-то из высших… Присутствовавший на допросе младший лейтенант Любомир Радулович, знавший ранее сержанта, не выдержал и, вскочив, схватил за плечи предателя и затряс его словно тряпичную куклу. - Вот значит как? – в гневе выпалил он. – Значит, ты продал родину и своих товарищей по полку из-за какой-то бабы?! Ах, ты мразь…. Так бы он и задушил неудавшегося диверсанта, если бы остальные офицеры, присутствовавшие при допросе, не удержали Радуловича от расправы. Разгоряченный лейтенант молча плюхнулся обратно на табурет, сверля колючим взглядом Вакарчука. Кривошеин тем временем продолжал допрашивать пленника. - Вы упомянули некую Друэллу. Кто это? Что еще за «высшие»? Это кто-то из высшего командного состава пришельцев? Отвечайте?! В ответ он увидел искаженную от безумия физиономию экс-разведчика, зашедшегося в хохоте. - Ха-ха-ха, так я вам и расскажу. Это большая тайна, кто на самом деле и откуда руководит Походом. Ха-ха-ха… На этот раз вскочил капитан Дергач и заехал зубоскалу по рылу, оборвав поток безудержного смеха. - Ты еще попробуй тут, повыкабенивайся, образина! – произнес Дергач усаживаясь обратно на свое место. – Чужие тайны, значит, ты крепко держишь в отличие от тех, которые тебе доверили как разведчику. Слушай ты, дерьма кусок, я, как бывший твой непосредственный начальник, имею полное право тебя расстрелять на месте за предательство, но я поступлю по-другому. Пока ты не расскажешь нам все, что ты знаешь о противнике, тебе поочередно будут выжигать паяльником твои уродливые струпья и культи, которые ты себе успел отрастить! Ответный взгляд, брошенный пленным, не содержал в себе ничего, кроме холодного безучастия. Вакарчук только равнодушно пожал плечами. - Да поступайте как хотите, капитан. Ничего кроме имени, я не знаю об этой самой Друэлле и того факта, что она является здешним командующим фронтом. Я слишком недолго побывал на той стороне, чтобы узнать какие бы то ни было подробности об ее персоне. - Хорошо, - угрожающим тоном сказал майор Кривошеин. – Пока достаточно. Если вы доживете до конца этого сражения, то с вами еще потолкует кое-кто из Службы внешней разведки и ФСБ. Это я вам гарантирую. После допроса пленника уцелевшим контрактникам изрядно поредевшего 149-го полка, утратившего во вчерашней свалке треть бронетехники и почти всю артиллерию, предстояло еще в течение всей ночи отразить четыре штурма поселка, каждый из которых казался для защитников последним. Однако рассвет поселок Андарбаг встретил непокоренный, ощетинившись со всех сторон дулами уцелевших Т-72, «бэхами» и немногочисленными легкими гаубицами. Всякий раз, когда кишлак подвергался круговому нападению пехоты пришельцев и заметно поредевших големов, противника встречал шквал огня, начисто сбривавший все живое на 1,5-2 километра вокруг. Ни четырехкратное превосходство врага, ни регулярные обстрелы «огневиками», ни другие фокусы не принесли успеху неприятелю. Тем не менее, повода для радости было мало. Полк к этому времени тоже сократился по численности, потеряв 691 человека «двухсотыми» и около 800 «трехсотыми» с ранениями различной степени тяжести. Они были в плотном кольце окружения без шанса пробиться, а главное, у них к концу стали подходить боеприпасы. Не было ни связи с внешним миром, ни работающих беспилотников, утраченных при поспешном отступлении – ничего, что позволило хоть как-то послать известие о тяжком положении осажденных. Поэтому Баратынский распорядился ограничить нормирование трат снарядов, гранат и патрон для пулеметов, используя их только в случае обороны от прямого нападения противника. В подобной ситуации о какой-либо контрбатарейной борьбе нечего было и мечтать. Оставалось надеяться, что пришельцы не знали об их проблемах с боеприпасами. К трем часам дня спорадические обстрелы сошли на нет. С учетом прошедшей беспокойной ночи это было, по меньшей мере, странно. Стоявшие защитники у баррикад и наскоро сооруженных блокпостов у окраины поселка напряженно всматривались в армейские бинокли на гряду невысоких холмов у кромки горизонта. Самые зоркие видели движение отдельных солдат пришельцев во внутреннем кольце окружения. - Странное дело, - пробормотал старший лейтенант Фомин, опуская бинокль, - с чего это вдруг они там затихли? С их-то кратным численным превосходством и выгодной позицией, противник не должен испытывать недостаток в снарядах или что у них там их заменяет… - А как по мне, товарищ старший лейтенант, они решили нас брать измором, - почесал затылок один из танкистов. – Они видят, что нам некуда деваться, вот и сами не торопятся лезть под пулеметы. - Что-то с трудом в это верится, - хмыкнул капитан Трошин. – Не знаю, как у них с разведкой, но их командование должно соображать, что время играет как раз не на них. - А вдруг… им как раз стало известно нечто такое, что позволяет пришельцам оставаться и держать кольцо блокады, не опасаясь удара со стороны? - вполголоса произнес все тот же танкист. - Я не вполне понял вашу мысль, рядовой Гордиенко, - развернулся к нему Фомин. – На что это вы здесь намекаете, что армии этих мутантов одержали верх на западе? Он открыл рот, желая что-то прибавить к уже сказанному, однако его остановили часовые, только что подавшие сигнал, что к крайнему западному блокпосту приближается небольшая кучка пришельцев. Этого было достаточно, чтобы весь полк забыл обо всех спорах и рутинных делах и перестроился к возможной провокации или отражению удара. Вопреки всем худшим опасениям, оказалось, что пришельцы явно не намеревались нападать, напротив, они издалека активно подавали какие-то сигналы солдатам на блокпосту и экипажам танков и БТР, державших группу на прицеле. - Вот те на… - удивленно пробасил один из солдат с аккуратной бородкой, сидевший на «броне», - это что, инопланетяне ползут в нашу сторону с белым флагом? - Эй, на блокпосту, не стреляйте! – услышали защитники со стороны приближающейся группы, состоявшей из десяти пришельцев. Четкая и ясная речь на русском языке со стороны врага стала для всех сюрпризом, отчего рядовые и офицеры уставились во все глаза на переговорщиков. Пришельцы, продолжавшие идти с белым флагом, представляли собой разношерстную группу, состоявшую из сразу нескольких рас, которых контрактники успели уже немало настрелять в этих горах. Одни из них были похожи на стройных и загорелых человеческих девушек с заостренными ушами и волосами серебристого и пепельного цвета, тогда как другие выглядели как карлики, покрытые буроватой шерстью, или подростки, сильно отставшие в физическом развитии. Двое из инопланетян выделялось особенно сильно. Один из них выглядел как ящерица с человеческим торсом и головой. Другой был здоровым детиной под два метра ростом с широким торсом, коровьим хвостом и крепкими рогами на голове. Приглядевшись повнимательнее, защитники поняли, что все пришельцы были женщинами или девушками, либо, по крайней мере, походили на таковых. Все, кроме одного, в грязной песочно-желтой форме… - Ха! Поглядите, кто к нам пожаловал! – не удержался от восклицания один из сидевших на БТР-82. – Это ж Толик Ртищев из 11-й роты! Он тоже считался как бы пропавшим без вести… - Значит, был вовсе не «пропавшим», скорее, «пропащим», - тихо произнес сквозь зубы Фомин. – Надо же, еще один предатель, только теперь в качестве парламентера… - Не стреляйте! – повторил Ртищев, выглядевший болезненно, как впрочем, и все, кто вернулся с той стороны. – Не нужно больше кровопролития. Мы… госпожа командующая Мильти желает переговоров. - Вот как? Переговоров?! – насмешливым тоном отозвался старшина Корзунов. – После того как здесь полегло много наших парней? И с каких это пор началось «мы»? Можешь нас просветить на этот счет, предатель? - Погодите… постойте, - забеспокоился перебежчик, увидев как в сторону группу опускаются дула автоматов и услышав щелканья затворов. – Мы пришли с мирными намерениями… Командующая Мильти больше не желает напрасного кровопролития и предлагает вам сложить оружие. Она обещает, что отнесется к вам с подобающей честью, как к воинам и возможно даже позволит выйти к вашим без оружия, но со знаменами полка, если сочтет нужным. Конец его речи потянул в дружном хохоте контрактников, часть из которых не удержалась от того, чтобы переглянуться. Несмотря на всю очевидную тяжесть их собственного положения, никто из остатков 149-го полка и не думал сдаваться. За прошедшие дни боев контрактники успели основательно насмотреться на всевозможные чудеса и аномалии, поэтому выживших было довольно сложно еще чем-нибудь удивить или напугать. Другие же, вдоволь повидав крови и гибель своих однополчан, напротив, еще сильнее ожесточились, чтобы соглашаться на любые сделки с пришельцами. - А эти вопросы решаем уже не мы, а товарищ подполковник, - с трудом сдерживая отвращение, произнес Фомин, когда смех сошел на нет. – Будь моя бы воля, я отправил бы вашей Мульти снаряд в качестве ответного подарка вслед за вашей делегацией. - Благодарю, товарищ Фомин, но этого не нужно. Я уже здесь, - послышался голос Баратынского из задних рядов. Стоявшие позади контрактники расступились, давая дорогу своему командиру. Тот, взобравшись на БМП, окинул взглядом парламентеров противника. Если у Баратынского и были на уме какие-либо эмоции, то он не выдал себя ни единым жестом. - Ну, что тебе велели передать, Ртищев? – холодным тоном осведомился подполковник. - Командующая Мильти призывает вас сложить оружие, - вновь затянул прежнюю речь перебежчик. – Ваше положение безнадежно. Все дороги и горные перевалы заняты войсками Ее Высочества Друэллы. Мы знаем, у вас подходят к концу боеприпасы и продовольствие. Вы лишены всякой связи с внешним миром и понесли большие потери. Посему командующая Мильти призывает вас прекратить бессмысленную бойню и сложить оружие. Она обещает в случае чего, безопасный проход на запад в обмен на сдачу территории. Будьте же благоразумными и сделайте правильный выбор во имя мира! Лицо Константина Баратынского осталось неподвижным. Казалось, что он находится не на переговорах с противником о почетной капитуляции, а в собственном штабе за решением очередной тактической задачи. - Слушай же, Ртищев, - нарушил молчание подполковник, - ты зря теряешь время в попытке выслужиться перед своими новыми друзьями. Ступай, пока тебя защищает эта белая тряпка, и передай своим хозяевам, что 149-й гвардейский мотострелковый Ченстоховский Краснознамённый, ордена Красной Звезды полк в свое время не отступал и не сдавался под Сталинградом в 1942 году, под Курском в 1943 году, успешно форсировал Одер, брал Берлин и Прагу в 1945 году, сражался под Кундузом и Гератом в 1980-м и 1984-м году. Возможно ты, презрев присягу и перебежав к врагу, успел позабыть об этом. Так вот, я тебе это напоминаю. Так и передай: 149-й полк никогда не опускался до того, чтобы трусливо оставить противнику вверенный ему участок фронта. Не будет исключением и этот раз. - Я правильно понял, что мне следует передать командующей Мильти, что вы отказываетесь от ее предложения? – задрав подбородок, уточнил переговорщик. - Ха! Ну, отказали. И что дальше? – фыркнул один из сержантов. - Вы что, не слышали, что я только что здесь говорил? – раздраженным тоном произнес Ртищев. – Вы окружены, ваше положение безнадежно, никто к вам не придет на выручку… - Что?! Что ты там говоришь, я ни хера не слышу?! – прокричал сержант сквозь нарастающий рев авиационных двигателей. - Что? – опешил изменник, задрав голову, вглядываясь в небо вместе с обеспокоенными «пришельцами». Действительно, над головами всех присутствовавших на высоте облаков прочертили небо три пары силуэтов штурмовиков Су-25 и МиГ-29. Не успели они пролететь мимо на юго-восток и сделать разворот, как с северной стороны послышался шум приближающегося множества транспортников Ил-76МД в сопровождении Су-30 и более старых машин Су-27. - Парни! – закричал от радости один из танкистов. – Да это наши идут! Вот оно, давно обещанное подкрепление! Все блокпосты потонули в дружном крике «ура» и облегченных вздохах. Пришельцы же, прибывшие на переговоры, неожиданно как сквозь землю провалились, но это теперь никого особо не беспокоило, поскольку появилась надежда на прорыв окружения. Войска оцепления противника пришли в движение, что заметили с блокпостов солдаты 149-го полка, наблюдая в бинокли. С вражеских позиций в сторону прибывавших истребителей и фронтовых бомбардировщиков даже взлетело несколько гроздьев огнешаров и нечто отдаленно напоминающее луч лазера, после чего линия горизонта утонула в дыму и взрывах от обрушившихся сверху авиабомб и ракет. Было заметно, что командование пришельцев изо всех сил пыталось сохранить управление войсками и отвести их под прикрытие гор с минимальными потерями. Однако с этого момента удача была явно не на стороне противника. - Смотрите! – указал пальцем вверх Степанков. – Похоже… это к нам прибыли сами «войска дяди Васи» [2]. Только я не пойму, это 11-я или 13-я десантно-штурмовая бригада? - Да куда спешить, товарищ лейтенант, - полушутливым тоном сказал один из солдат, - как спустятся на платформах, так и сами расскажут. Он кивнул в сторону развернувшихся куполов парашютов в 1,5 километрах на северо-восток от Андарбага, под которыми было видно как крошечные фигурки десантников, так и различную бронетехнику на платформах. Едва они коснулись земли и освободились от строп парашютов, как началось поспешное развертывание прибывающих подразделений. Но и это, как оказалось, было еще далеко не все – со стороны северо-западной рокадной дороги, проложенной к Кулябу, послышался шум грохочущих орудий и стрекотание винтов. Похоже, это и было давно обещанное Жикаренцевым подкрепление. «Видимо, пришельцев побили под Шохом и Курган-Тюбе», - рассудил Баратынский. – «Стало быть, только теперь высвободились части с юго-западного участка фронта». - Всем ротам, слушать мой приказ! – услышали солдаты и офицеры голос своего командира. – Выдвигаемся из поселения в сторону Деха вслед за отступающим противником. Там у нас будет возможность соединиться с прибывшим подкреплением. - Капитан Добрынин, - повернулся к нему Баратынский, - вам я поручаю остаться здесь вместе с вашим взводом, охранять раненных. Если в кишлак прибудут десантники, скажете, что 149-й полк в 18 км к западу, вышел на соединение с остальными войсками. - Так точно, товарищ подполковник, - отдал честь Добрынин и развернулся к своим подчиненным организовывать прикрытие поселка. Остальная же часть полка двинулась на броне, преследуя откатывающегося противника обратно, в ущелья, под шум то и дело проносившихся Су-25, отрабатывавшим по наземным целям. Уцелевшие танки дали залп по плотному скоплению пришельцев, пытавшихся перейти обратно пограничную реку. Большей части бегущих врагов удалось переправиться на афганский берег, но и там, оказалось, им не было спасения. Все, кто не успел скрыться в ущельях, попали под залп прибывавшего со стороны Калаихума дивизиона РСЗО. - Глядите, ТОС! – указал кто-то из солдат, сидевших на броне БМП. Стоявшие у окраины только что освобожденного Ванча «Солнцепеки» в этот момент с громким характерным шипением, окутались дымом от реактивных струй и накрыли тысячи отступавших пришельцев. Все видимые склоны окрестных гор утонули в сплошном море огня от слаженной работы «Ураганов» и дивизионных огнеметов. После этого жуткого, но не становившегося менее величественным, зрелища, уже никто не сомневался, что увиденное участниками сражения было полным разгромом противника. Как минимум, можно было рассчитывать, что на неделю-другую пришельцы точно не сунутся к южной границе.******
12 июля, 2018 г. 13:15; Таджикистан, г. Душанбе, плац-парад 201-й военной базы. - Уважаемые товарищи ‒ солдаты и офицеры! Дорогие друзья! – гулко отдавался эхом по всей площади голос командующего 201-й базой Всеволода Жикаренцева, которому внимали сотни присутствующих здесь военных, гражданских, дипломатов и чиновников российского и таджикского правительств. ‒ Поздравляю Вас с государственной наградой, всё ваше подразделение, всю военную базу! 201-я российская военная база в республике Таджикистан выполняет важную миссию по защите интересов Российской Федерации и по поддержанию мира в регионе Средней Азии… Среди присутствовавших на мероприятии офицеров 201-й дивизии и объединенного контингента войск ОДКБ, был и Константин Баратынский, который время от времени о чем-то негромко переговаривался со своим коллегой из белорусской делегации. Его сосед, капитан армии Таджикистана, периодически бросал взгляд на реющие на флагштоках вымпелы стран организации. Все остальное время он лениво ковырял носком ботинка уголок бетонной плиты, на которой стоял, прислушиваясь к поздравительной речи. - …нас связывают особые братские, очень близкие стратегические отношения, в республике, которая является форпостом всего Содружества Независимых Государств на этом направлении, на очень сложном, ответственном афганском направлении. Вам объяснять не нужно, насколько это важно и для Таджикистана, и для всей Центральной Азии, да и для России тоже. Я уверен, что вы будете с честью справляться с возложенными на вас задачами, будете достойно нести эту почётную миссию по борьбе с новой невиданной для всей человеческой цивилизации угрозой. Вам, и только вам, дорогие товарищи, доблестные защитники дальних южных рубежей, выпала почетная задача хранить мир в тылу, находясь на фронтире борьбы за наше будущее. Поздравляю наших героев-защитников, отстоявших священную таджикскую землю в недавних жестоких боях с грозным и опасным противником. Поздравляю с победой всех воинов-интернационалистов из союзных, дружественных стран, поддерживающих мир в Центральной Азии! - Уура-а-а-а!! – раздался мощный хор голосов во всю немаленькую площадь. После этого торжественного, пускай и несколько суховатого выступления, на трибуну поочередно взошли президент Таджикистана, затем слово взял Генеральный секретарь ОДКБ, после которого в течение получаса с короткими словами поздравления выступили высшие военные чины и представители стран организации. Впрочем, в последнем случае это была уже более-менее привычная казенщина. Покончив с поздравлениями, генерал Жикаренцев приступил к церемонии награждения всех наиболее выдающихся и отличившихся солдат и офицеров боях на всем участке афгано-таджикской границы. Когда очередь дошла до Баратынского, тот твердым шагом прошел по красной ковровой дорожке к пьедесталу, где находился командующий дивизией вместе Генсеком ОДКБ и главой Таджикистана. Баратынский замер, вытянувшись по струнке напротив Жикаренцева. - …указом от 11 июля 2018 года за выдающиеся заслуги перед Родиной и проявленным при этом мужеством и героизмом присваивается товарищу Баратынскому Константину Мстиславовичу звание полковника. Также, согласно указу №1099 Верховного Главнокомандующего, командира 149-го полка 201-й мотострелковой дивизии, товарища Баратынского, за отличие в бою против врагов Отечества с 8-го по 10-е июля 2018 года, где он стойко и упорно удерживал многократно превосходящие силы противника и возглавил контрнаступление 10-го июля, завершившегося полным его разгромом, наградить знаком «Ордена Кутузова» ‒ символом высшей воинской доблести и самоотверженности. Под торжественную игру оркестра генерал Жикаренцев прикрепил знак ордена на левую сторону груди, после чего он и новоиспеченный полковник отдали друг другу честь. После завершения выдачи личных наград последовала не менее торжественная церемония награждения отличившихся воинских частей, в число которых вошел и родной Баратынскому 149-й полк. Когда все торжественные мероприятия завершились и наступил праздничный банкет, в парадном зале, в котором собрались все должностные лица, отличившиеся командиры и прочие герои дня, Константин Баратынский принял участие в неторопливой беседе, где недавние участники жарких боев обменивались впечатлениями. В силу праздничного настроя и легкой эйфории от одержанной победы первое время все пробавлялись шутками-прибаутками, пока командир 11-й десантно-штурмовой бригады, пришедший на выручку осажденным контрактникам в Андарбаге, не задался вопросом о дальнейших перспективах. У части из присутствовавших от этого вопроса праздничный налет как рукой сняло. Многие расслабленные прежде лица в этот миг заметно посерьезнели. - Знаете, товарищ Бессмертных, - произнес один из офицеров 191-го полка, участвовавшего в боях под Шаартузом 7-9 июля, - тут, среди нас, не сложилось определенного мнения. Одни, вот, считают, что супостат уже «не тот» и говорят о вероятном контрнаступлении. Я же нахожусь вместе с некоторыми в меньшинстве и думаю, что рано еще пришельцев списывать со счетов. Как по мне, так противник в очень скором времени может вернуться и попытаться обойти нашу защиту на других участках границы. Вот, товарищ Баратынский не даст соврать, что Горный Бадахшан, вроде как, до сих пор не очищен от пришельцев. - Верно, - поддержал его другой офицер в погонах майора, - знали бы некоторые из журналистов, наводнивших сегодня Душанбе и поспешивших рапортовать о победе и скором наступлении на врага, как эта нечисть едва не проломила нашу оборону в районе Джиликуля… - В течение четырех дней, - продолжал майор, - они обстреливали наши позиции чем-то вроде кумулятивных снарядов, других аналогий у меня просто нет, до того, как перешли в атаку. Прости господи, эти мутанты, бесы, по-другому никак не скажешь, шли на нас шестью волнами по восемь пришельцев против одного защитника, представляете себе? Если бы не поддержка с воздуха, я не знаю, как бы уложили всю эту орду. В конечном итоге с задействованием резервов и РСЗО нам удалось отразить все их поползновения. И знаете, что меня больше всего поразило? Они отступали обратно на афганскую сторону так, словно не пришли завоевывать чужую землю, а наоборот, вынужденно покидали свою территорию. Это не война, товарищи, это по мне, переселение народов, намного хуже того, что пару лет назад пришлось испытать странам Европы, когда туда хлынули толпы мигрантов с Африки и Ближнего Востока. - У меня сложилось полностью такое же впечатление, – задумчиво произнес Баратынский. – Что бы там ни говорили политики и СМИ, но полученный опыт боев подсказывает, что это нашествие может затянуться на многие месяцы. Товарищ Лагуткин упомянул про стремление пришельцев занять здешнюю землю, но меня больше встревожило явное желание противника получить под свой контроль территории, где как раз проживает большое число населения. Вы уже слышали о вещах, которые не принято обсуждать громко вслух? Большинство из присутствующих с понимающим видом кивнули. - Так вот, - продолжил полковник, - не хочу на себя брать лавры предсказателя будущего, однако попомните мои слова: в скором времени нам, возможно, придется не цепляться территории, а всеми силами беречь гражданское население, не подпускать к нему врага. Не знаю как это объяснить, но… меня не оставляет ощущение, что с каждым пропавшим без вести и похищенным пришельцами его силы растут, а наши необратимо слабеют. Вы понимаете, о чем я сейчас? Мы ни в коем случае не имеем права допустить прорыва противника на север, иначе наше дело будет окончательно гиблым…******
В это же время, где-то в горах Памира… Принцесса Друэлла сегодня вернулась с очередного совещания в тайном убежище на Южном ледяном материке в свой «штаб» в хорошем расположении духа. Даже присутствие на нем Промештейн, к которой лилим относилась с плохо скрываемым подозрением, не смогло поколебать ее оптимистичный настрой. Однако ее верная помощница Мимиру Мильти, выйдя только что на связь, отнюдь не разделяла ее «позитив». - Ваше Высочество… госпожа… - едва слышно произнесла в магическую сферу юная волшебница, не смея поднять голову, от перенесенной горечи поражения, - я не оправдала ваших ожиданий как командующий одной из ваших армий. Мы понесли тяжелейшие потери… почти двести сотен наших лучших воительниц остались лежать в той роковой долине. Я… я серьезно недооценила возможности оборонявшихся там людей, хотя их было в десять раз меньше… Однако Друэлла не стала слушать до конца ее самобичевания и оборвала ее доклад о потерях. - Не нужно так казнить себя, моя дорогая Мимиру, - мягко возразила лилим. – К сожалению, на войне не бывает совсем без потерь и возможны ошибки. Но ты была не права, сказав, что не оправдала моих надежд. Нет, ты как раз в точности исполнила мое поручение, сковав боем людей на второстепенном для нас направлении. Жертва этих двадцати тысяч не была напрасной: ты дала нам время и возможность незаметно перебросить в тыл противника на пять дневных переходов достаточное число подвижных отрядов, которые незаметно проникнут в густонаселенные территории и подготовят почву для предстоящего генерального наступления. В скором времени на каждую погибшую из наших отважных и прекрасных сестер придется тысяча новых, которые с радостью встретят наши победоносные войска. - Так значит… я… прощена? – не верящим голосом прошептала Мимиру, робко приподняв голову, глядя в глаза лилим. - Мимиру, милая моя, ты не просто прощена, ты будешь вознаграждена, - бархатистым голоском ответила Друэлла. – Несмотря на наличие у здешних человеческих правителей чудесной машинерии и сверхмощного оружия, они в скорой перспективе будут обречены. Еще немного и этот мир пойдет под руку вместе с нами к новой земле и небу. И тогда, с приближением нашей победы за новую жизнь, останется найти способ ниспровергнуть последнего врага, имя которому – Смерть. Когда последний барьер падет, я уверена, что всем вместе нам удастся вернуть Эльта и других, временно покинувших нас…