******
Легкая судорога нехотя упустила свою добычу, молодую женщину с темно-каштановыми волосами, которая в этот момент устало опустилась в свое кресло у иллюминатора в 64-ом ряду в салоне для пассажиров, летящих эконом-классом. Теперь, сидя по правому борту, Арабель Жонсьер рассеянно слушала объявление от бортпроводников. - …Уважаемые пассажиры, наш рейс сто семнадцать, Монреаль-Лиссабон, в силу сложных метеорологических условий над Северной Атлантикой, вынужден скорректировать начальный курс… В связи с этим возможна задержка прибытия в международный аэропорт имени Умберту Делгаду в Портеле примерно на полчаса. От имени нашей авиакомпании мы приносим наши извинения за эту досадную задержку и просим принять во внимание, что это делается исключительно ради вашего комфортного и безопасного полета… Благодарим за внимание. Снова задержка, подумала про себя Арабель. Подобное нередко происходило с тех пор, как началось это инопланетное вторжение, перевернувшее мир вверх дном. Уже в конце мая начался безудержный рост цен на авиабилеты. Вызвано это было тем, что множество людей по всему миру пытались мигрировать из регионов, охваченных бедствием, как можно дальше, в Австралию, Северную Европу, Юго-Восточную Азию и страны Дальнего Востока, казавшиеся тогда тихой гаванью, где можно было переждать войну. Однако уже с июля в связи с паническими слухами о полчищах роботов, сокрушающих все на своем пути, количество авиарейсов между континентами резко сократились. Так, Атлантику теперь пересекали от силы полтора-два десятка авиарейсов в неделю, даже несмотря на то, что цены начали падать вместе со спросом. Пик миграции уже прошел в начале лета, а теперь после слухов о летающих роботах во многих странах возобладала аэрофобия. Люди попросту боялись летать по известным причинам. Тем не менее, находились еще смельчаки, которые покупали авиабилеты, а также люди, которые по разным причинам были вынуждены пользоваться воздушным транспортом. Одни – по роду своей деятельности, а другие потому, что им нужно было навестить родственников или перевезти кого-то из близких в безопасные, как им казалось, регионы мира. - Мадемуазель, вы хорошо себя чувствуете? ‒ услышала Жонсьер мягкий участливый мужской голос от соседа слева. ‒ На вас лица нет… - Спасибо, со мной все в порядке, ‒ ответила молодая женщина, стараясь изобразить подобие улыбки. ‒ Просто немного переутомилась с этими перелетами… - Понимаю, ‒ сочувственно отозвался сосед, оказавшийся мужчиной лет тридцати с вьющимися непослушными светлыми волосами и аккуратными усиками. Из-за этого Жонсьер поначалу чуть не приняла его за начинающего хиппи. ‒ У вас, верно, были какие-то срочные дела по обе стороны океана? Сейчас почти никто не летает просто ради туризма. - Навещала младшую сестру, которая сейчас учится на медика в Монреальском университете, ‒ неохотно ответила Арабель. – Уговаривала ее взять академический отпуск и вернуться обратно во Францию, но без толку. Даже тот факт, что наши родители о ней беспокоятся, не поколебали Жюстину в ее решении остаться в Канаде. Все это злосчастное ее новое увлечение, этот Пьер… - Одногруппник? – предположил незнакомец, на что молодая женщина с запозданием утвердительно кивнула. Некоторое время полет длился в молчании. Сосед мадемуазель Жонсьер сидел, погруженный в раздумья. Как и большинство пассажиров, он летел с пересадкой в Лиссабоне, чтобы затем вернуться в родной Марсель другим рейсом. Лишь около трети пассажиров, летевших эконом-классом, направлялись в Портелу, бывшие в основном португальцами и испанцами. Основная масса летевших на восток были французами, в меньшей степени немцами, швейцарцами и итальянцами, возвращавшимися в Европу из Америки. Что касается мадемуазель Жонсьер, то она взяла один из журналов, раздававшихся стюардессами на время перелета, и бегло просмотрела заголовки, чтобы хоть как-то занять себя и забыть о недомогании. «Морская блокада Британских островов продолжается: две американские АУГ патрулируют акваторию Туманного Альбиона» ‒ гласил заголовок одной из публикаций с иллюстрацией президента США с наполеоновской треуголкой на голове. Жонсьер пробежалась глазами по строчкам, в которых цитировались некоторые положения американского ультиматума Британии и описывался странный инцидент в Саргассовом море, повлекший к уничтожению курортного городка Кейп-Корал. Затем она перевернула несколько страниц и наткнулась на другую публикацию под названием: «Тайны Букингемского дворца. Марсиане прицелились на британскую королевскую фамилию?». А на соседней странице размещалась фотография Папы Франциска I с его призывом к верующим усмирить страсти и гордыню, простить друг другу и ближним ранее нанесенные обиды ради единства христианского мира перед разразившимся бедствием. Римский понтифик взял на себя мужество первым публично заявить, что наступление последних времен, возможно, уже близко и всем добрым христианам следует подняться над суетными и мелочными проблемами в своей повседневной жизни и вспомнить о вечных ценностях, о которых говорил Сын Божий. Некоторое оживление его выверенной речи было ближе ко времени ее окончания, когда Франциск I непрозрачно намекнул на предполагаемое исполнение третьей части пророчества Фатимы, что вызвало бурную реакцию по всему миру. Следующие семь-восемь страниц опять были посвящены военным сводкам, пресс-конференциям генералов, министров, парламентариев и прочих видных людей из стран Североатлантического Альянса. Здесь же вкратце упоминалось о контрнаступлении в Кашмире и Синьцзяне, где «пришельцы» как будто бы отходили к исходным позициям. Дальше шел блок новостей о состоянии мировой экономики и финансов, которые, судя по тону статей, оставляли желать лучшего и сулили уже в ближайшем будущем массовое затягивание поясов жителям развитых стран. И лишь в последнем разделе, где размещалась разная мистика и происшествия из разряда «очевидное ‒ невероятное», Жонсьер наткнулась на заметки о бесследных исчезновениях жителей отдаленных деревень в разных уголках мира. За последние две недели, сообщалось в публикации, исчезло порядком более девяти тысяч человек в Мексике, Боливии, Индонезии, Мьянме, Греции, Швейцарии, России и на Филиппинах. Большинство этих регионов объединяло лишь то, что они были достаточно удалены от областей, где велись военные действия. Это и настораживало следователей, поскольку изначально подозрение падало на происки «пришельцев». Однако нигде не было зафиксировано следов массированного нападения, посадки пресловутых «летающих тарелок», борьбы, насилия и погромов. Все выглядело так, будто жители сами ушли в одночасье из своих поселений, оставив дома все свое имущество и деньги, но прихватив за собой живность вплоть до последнего щенка и курицы. Этот факт больше всего и ставил в тупик следствие, которое не могло найти ни одной внятной зацепки. Арабель убрала журнал в кармашек впереди стоящего кресла, и некоторое время рассеянно смотрела на смазанную синюю гладь океана, простиравшегося далеко внизу под крыльями А380. Отсюда море казалось таким мирным и безмятежным. Возникало чувство обманчивого спокойствия, будто бы позади не было ожесточенной линии фронта, а впереди не находилась вздыбленная и охваченная волнениями Европа. Был только авиалайнер, мнимо-неподвижная воздушная среда, услужливые стюардессы и вялые и сонные пассажиры вокруг нее. В этот миг ее сосед слева вновь решился нарушить молчание. - О чем задумались, мадемуазель? – учтивым тоном поинтересовался тот. – Беспокоят мысли о доме? - Отчасти да, ‒ подтвердила Жонсьер. – Когда я брала билет в Канаду, то дала папе опрометчивое обещание вернуться вместе с сестренкой. Как видите, дело не задалось… Даже не знаю, как буду смотреть в глаза родителям после этого… - Думаю, что они прекрасно вас поймут, мэм, ‒ мягко произнес мужчина. – Право, не стоит так убиваться. В конце концов, ваша сестра – это взрослый человек, способная принимать самостоятельные решения и отвечать за их последствия. - Все равно как-то беспокойно за нее, ‒ возразила Жонсьер. – Все-таки на территории стран Северной Америки сейчас война… - А где ее сейчас совсем нет? ‒ уныло развел руками незнакомец. ‒ Вы ведь слышали последние новости, связанные с Англией, ужасами, что происходят на Среднем Востоке и в Центральном Китае? Что происходит на самом деле в глубинах Африки, сейчас доподлинно никто не знает. Последние надежные сведения приходили оттуда еще в начале августа. - Словом, над странами Европы начали сгущаться тучи? – полушепотом спросила Арабель. - Похоже на то, ‒ нехотя признал сосед. – Спокойно сейчас разве что в Австралии или в Гренландии. - Ну не может же население Европы переехать в Гренландию в полном составе? Я слышала, что там очень суровый климат… - Не то слово, ‒ невесело рассмеялся мужчина, ‒ мои близкие и знакомые, к слову, думают схожим образом. Кстати, я не представился: меня зовут Доминик Планель, кинолог, развожу собак бойцовых пород. - Очень приятно, ‒ неспешно ответила молодая женщина, каким-то отстраненным потусторонним голосом, принимая рукопожатие. ‒ А я – Арабель Жонсьер. До войны я была рекламным агентом, представляла разные модели автомобилей в сервисных центрах крупных компаний: от «Рено» до «BMW». Потом начались сокращения в связи с падением продаж и я, как и прочие сотрудники, была… - Понятно, ‒ остановил ее Планель. – В последнее время это частое явление. Не будем о грустном. Расскажите лучше, чем вам запомнился Квебек. Ваша сестра ведь там училась? Мадемуазель Жонсьер, подумав немного, принялась рассказывать о себе, о родителях, проживающих в Бордо, о своей учебе в Лионе и, наконец, о внезапном романе младшей сестры с Пьером Граммоном, франкоканадцем из Квебека, приехавшим во Францию на стажировку. По сути – завершать обучение в ординатуре. Он-то, по словам Арабель, и «заманил» ее сестру к себе на родину. Родители, рассерженные на Жюстину таким поступком, когда их даже не поставили в известность, долго не хотели с ней общаться и не отвечали на звонки. В конце концов, они сменили гнев на милость и сами попросили старшую дочь навестить ее сестру в Канаде. После начала вторжения этих марсиан, по словам Арабель, ее «предки» не на шутку встревожились и хотели видеть своих детей поближе к родному Бордо. Но, как под конец повторила мадемуазель Жонсьер, ее трехнедельная миссия завершилась фиаско. Жюстина долго колебалась, желая вернуться во Францию, но в итоге не захотела бросать Пьера наедине с его проблемами. Как она поняла со слов сестры, у Пьера Граммона погиб на фронте дядя по отцовской линии и пропал без вести кузен со стороны матери. Поэтому Жюстина осталась, чтобы поддержать своего парня. - Но я опять все о грустном, ‒ остановила себя Арабель. ‒ В любом случае, я была рада видеть сестру целой и невредимой. Канада мне понравилась своей природой. Эти осенние леса, широкие берега реки Святого Лаврентия и Великие Озера… Даже и не подумаешь, что эта страна уже частично охвачена военными действиями. Наконец, мадемуазель Жонсьер закончила расписывать красоты канадской природы. Настал черед Доминика Планеля, терпеливо слушавшего ее все это время. Мужчина больше говорил о своей профессии, нежели о себе. Из того, что он говорил о себе и родных, выходило, что Планель являлся выходцем из Прованса. Там же до войны он разводил немецких овчарок, доберманов-пинчеров, а позже и собак бойцовских пород для нужд полиции. В Канаду он ездил в Торонто, где проходил съезд кинологов. Чему он был посвящен конкретно, мужчина по большей части умолчал, хотя было ясно, что это как-то связано со служебными собаками, используемыми в охране и помощи в поисках опасных веществ, вроде наркотиков и взрывчатки. Большую часть рассказа нового знакомого Арабель слушала рассеянно, охваченная каким-то беспричинным чувством тревоги. Всю последнюю неделю ее то и дело одолевали странные волны паники, сменявшиеся столь же беспричинной эйфорией. Ни тому, ни другому явлению молодая женщина не могла дать вразумительного объяснения, когда эти волны отступали. До прибытия в Канаду она вообще считала себя спокойным и уравновешенным человеком. И лишь оказавшись на Новом Свете, Арабель почувствовала себя не в своей тарелке так, что уже на 3-4-ый день ей страстно хотелось уехать подальше отсюда, пока позже она не переменила свое мнение. А теперь этот новый накатывающий приступ судороги, бывший совсем не к месту… - Мэм… Арабель, вам нездоровится? – прервал свой рассказ Доминик, увидев, как его знакомой сделалось дурно, отчего на ее бледном лице вспыхнул болезненный румянец. - Солнце немного… напекает… ‒ пробормотала Жонсьер, с трудом закрыв иллюминатор, выходивший как раз на южную сторону. – Не беспокойтесь за меня… со мной все в порядке… - Ну как «все в порядке», когда у вас лоб покрылся испариной?! – встревожено посмотрел ей в глаза Планель. – Позвольте я вызову стюардессу… - Не нужно, ‒ гордо встряхнула головой Арабель, ‒ я уж как-нибудь сама… Лучше пропустите меня к туалетной кабинке, а дальше я сама приведу себя в порядок. Доминик и третий пассажир слева, сухопарый старичок, похожий на профессора Сорбонны, поднялись со своих кресел, выпуская в проход даму. - Может проводить вас? – предложил Планель своей новой знакомой. - Спасибо, не нужно… сама управлюсь… ‒ донесся ему удаляющийся и неживой голос мадемуазель Жонсьер. – Я скоро вернусь, вот увидите… Мужчина вздохнул и сел обратно в свое кресло на 64-ом ряду, посмотрев почти машинально на свои часы. Они показывали 12:24 по Квебекскому времени или почти половину шестого часа по Гринвичу.******
Едва Арабель закрыла за собой дверь в туалетную кабинку в хвостовой части авиалайнера на нижнем этаже рядом с лестницей, как новая волна судорог охватила ее. Еще до того, как Доминик почувствовал что-то неладное, молодая женщина ощутила странное напряжение в области лопаток и задней части шеи. - Снова эти спазмы и лихорадочное состояние… ‒ пробормотала Арабель сама себе, стоя у раковины перед зеркалом. ‒ Да что же это такое? Уже более десяти дней это тянется… то есть это началось еще в Канаде… Она обращалась тогда к местному доктору, однако тот, осмотрев ее, не нашел никаких патологий и предложил обследоваться в диагностическом центре. - Я вижу у вас только признаки нервного потрясения и не более того, ‒ развел руками врач. – На отравление это не похоже, жалоб на работу эндокринной системы раньше от вас не было. Если хотите, пройдите полную диагностику в нашем новом медицинском центре в Монреале. Тогда мадемуазель Жонсьер отказалась, поскольку полная диагностика выходила за рамки возможностей ее временной медицинской страховки иностранца, действовавшей в Канаде. Она предпочитала дождаться возвращения на родину и прохождения обследования там, чем переплачивать деньги здесь за эти же процедуры. Теперь, чувствуя лихорадочное состояние, молодая женщина впервые по-настоящему испугалась. Никогда не будучи ипохондриком, тем не менее, она рисовала в голове одну картину ужаснее другой. - Это ведь не атипичная пневмония, правда? – задавала Арабель вопросы самой себе. – Доктор сказал, что это точно не отравление. А что, если… он ошибался? Неужели, это все салат из продуктов, купленных во время осенней фермерской ярмарки в Сен-Ламбере? Мы его попробовали как раз накануне первых приступов… Тогда почему с сестрой все в порядке, а со мной нет? Из зеркала на нее смотрело бледное вспотевшее лицо с глубоко ввалившимися глазами и прилипшими ко лбу волосинками. «И это я…» ‒ подумала женщина, машинально ощупывая себя в задней части шеи. Мутная волна паники охватила Жонсьер, когда ее пальцы нащупали упругий нарост, похожий на доброкачественную опухоль. «Нет, мне надо срочно обследоваться по возвращении во Францию… нет, еще до встречи с родителями!» ‒ заметалась в ней встревоженная мысль. ‒ «Вот же угораздило… неужели это особая форма сифилиса?» Что-то шевельнулось в нижней части живота. Арабель, еще сильнее побледнев от страха, начала торопливо расстегивать блузку. Ее пугало то, что она могла увидеть ближе к паховой области, и не зря. Под кожей в этом месте у нее словно пульсировал небольшой клубок змей, отчего живот буквально плыл и бугрился, точно перед родами неведомой зверушки. Крик, рвавшийся наружу, едва не захлебнулся в приступе тошноты, охватившего женщину. Ручьи пота теперь напоминали липкую слизь, когда она наклонилась к раковине и трясущимися руками кое-как включила теплую воду. «О, боже, да что же это со мной творится?» ‒ промелькнула у Жонсьер паническая мысль. ‒ «Надо было все-таки положиться на помощь Планеля…» Тут двойной спазм скрутил Арабель и с неприятным плеском в раковину полились желтоватые струйки содержимого ее желудка.******
Прошло больше получаса, а мадемуазель Жонсьер все не возвращалась из туалетной кабинки. Поначалу месье Планель не особенно беспокоился на этот счет. Мало ли что, может быть у дамы месячные или иная деликатная проблема? Доминик считал низким делом назойливо лезть в чужие тайны, однако, когда его часы показывали 12:42, мужчина вновь вспомнил про свою знакомую и не на шутку встревожился. Он отозвал проходившую мимо стюардессу, низенькую кареглазку с короткой прической и попросил ее проверить туалетную кабинку в хвостовой части авиалайнера. - Хорошо, сейчас разберемся, ‒ спокойно произнесла девушка, одарив его фирменно-вежливой улыбкой. – Ждите здесь. Оказавшись у запертой двери в заветную кабинку, стюардесса несколько раз постучалась и выждала для верности пару минут. Никакого ответа изнутри не последовало. - Гражданка… мадам, извините, что беспокоим, но вы уже занимаете туалет слишком продолжительное время, ‒ громко произнесла она в тончайшую щель между дверью и косяком из металлопластика. ‒ С вами точно все в порядке? Вы можете говорить?! Снова никакого ответа. Чувствуя легкое раздражение, стюардесса вновь нетерпеливо постучала в дверь. - Выходите, мэм, во время обеда занимать туалетные кабинки нельзя, ‒ произнесла сотрудница авиакомпании, стараясь изображать и в данный момент вежливость. – Будьте любезны освободить помещение! И опять вместо ответа было недоброе молчание. После нескольких неудачных попыток достучаться, у девушки лопнуло терпение. - Хорошо, тогда я позову бортпроводника… ‒ сказала она сама себе, в одну из ближайших служебных кабин. - Жан, у нас проблема… ‒ обратилась стюардесса к одному из дежуривших здесь мужчин, коротко рассказав ему о причине ее обращения. - Пойдемте, Тиффани, посмотрим, что можно сделать, ‒ охотно согласился ширококостный брюнет, выйдя из кабины проводников. Подойдя к запетой двери, мужчина сходу забарабанил по ее поверхности, останавливаясь лишь затем, чтобы прислушаться к происходящему внутри туалета. - Выходите, гражданочка, вы внутри, порядком, уже засиделись, ‒ громко сказал Жан в дверцу кабинки. – Если вам нездоровится, мы уведомим наземные службы в принимающем аэропорту, и вам окажут всю необходимую помощь. Но занимать бесконечно туалет вы не вправе! Вы меня хорошо слышите?! Постепенно многие из пассажиров, занимавших задние ряды салона эконом-класса, привлеченные громким стуком бортпроводника о дверь и настойчивыми просьбами к засидевшейся дамочке покинуть туалет, начали поворачивать головы в сторону прохода. Взгляды множества любопытствующих глаз то и дело косились в сторону Жана и Тиффани, пытавшихся выпроводить молчаливую затворницу. Как раз в разгар событий сюда подтянулся и сам Планель, обратившийся к стюардессе. - Не выходит? – негромко произнес Доминик, глядя на Тиффани. Та отрицательно покачала головой. - Ваша подруга? Жена? – бросил в его сторону короткий требовательный взгляд бортпроводник. - Нет, не жена, ‒ честно ответил Планель. - Тогда возвращайтесь на свое место и не блокируйте проход, уважаемый, ‒ с легким раздражением в голосе сказал Жан, вновь постучав по двери. ‒ Идите и займите свое кресло, мистер… - Эй! Мэм, открывайте уже, пока вы меня не вынудили взломать замок! – рассердился вдруг Жан. – Это выходит за всякие рамки… Тут изнутри послышались негромкие, но частые звуки, отдаленно напоминающие хлюпанье босыми ногами по грязи и приглушенное рыдание. Это немало озадачило бортпроводника. Он бросил нервный взгляд на часы у лестницы. Они показывали 17:49 по Гринвичу. - Мэм…? – негромко повторил Жан, слегка наклоняясь навстречу к запертой двери и делая шаг вперед. Внезапно дверца в туалетную кабинку быстро и мелко завибрировала, точно паутина от попавшейся в нее мухи. Казалось, внутри ее что-то распирало, желая вырваться наружу. - Ж-жан… мне это не нравится… ‒ произнесла Тиффани дрожащим голосом. – Там что-то не в порядке… Может, пока ничего не трогать и вызвать подмогу? - Глупости… вздор! – тихо прорычал себе под нос бортпроводник, впиваясь в дверную ручку и дергая ее на себя. – Лучше не лезть, куда не п… В этот момент дверца не выдержала и, жалобно крякнув напоследок, была сорвана с крепежей и вышиблена изнутри неведомой силой так, что злополучный Жан не удержался на ногах. Получив удар краем дверцы в висок, бортпроводник упал на пол прохода с глухим стуком, чувствуя, как на месте ушиба набухает шишка. В этот миг Тиффани громко завизжала, привлекая внимание пассажиров не только на нижней палубе, но и на верхнем этаже, где летели первым и бизнес-классом. В проходе показалась мертвенно-бледная девушка с взъерошенными волосами и большими зелеными глазами навыкат. Однако не бледность затворницы поразила стюардессу. Все ее тело было покрыто полупрозрачной вуалью слизи, а клочки изорванной одежды повисли на черной бахроме мягкой плоти, ниспадавшей с плеч до пола, и напоминавшей больше пульсирующий мясной плащ с множеством шевелящихся отростков на конце. От тела девушки расходились в разные стороны извивающиеся щупальца бледно-розового цвета. Некоторые из них имели в наличии зеленоватый «глазок», живший своей отдельной жизнью. Общий вид пассажирки вновь вырвал у Тиффани истошный визг, после чего она лишилась чувств и сползла спиной по стенке коридорчика. - Сент-Мари… ‒ пробормотал Жан, отползая назад в салон в гробовой тишине. - Жан, что там за возня? – показался из кабины второй бортпроводник. Тут его взгляд упал на разгромленный туалет, и его потянуло заглянуть за угол, чтобы выяснить причину возникновения потасовки. - Нет… не надо, Картье! ‒ сделал ему упреждающий знак коллега, продолжая ползти задом наперед подальше от опасного прохода. – Вооружись чем-нибудь и ради Бога держись подальше от этого места. Надо вызволить Тиффани… Договорить он не успел, так как в проходе показалось существо, выбравшееся из туалета. Тут ее увидела вся задняя часть эконом-класса. Непередаваемый ужас парализовал замерших пассажиров, безмятежно до этого читавших газеты, смотревших в экраны планшетов или дисплеев и готовившихся к обеду. Сущность выбросила из одного из отростков какую-то лиловую струю, которая попала прямо в лицо пятившемуся Жану, отчего тот закашлялся и принялся чесать себе веки, почувствовав дурноту и накатывающую слабость. В этот миг выскочил Картье с какой-то тростью и замахнулся на Арабель, намереваясь вытащить из прохода бессознательную Тиффани. Однако мутировавшая в Нечто Жонсьер ловко перехватила замах одним из щупальцев, а другим хлестнула по лицу нападавшего, словно кнутом, отчего бортпроводника отбросило назад, и тот потерял сознание от удара о подлокотник одного из кресел. - Аха-ха-ха… сколько здесь маток для наших будущих деток, ‒ произнесло существо, делая неуверенный шаг в сторону ослепленных и оглушенных бортпроводников. – Одна из них лежит прямо у моих ног… Но прежде всего нужно оплодотворить яйца и разбросать споры… Хи-хи-хи… Видевший все от начала и до конца Доминик начал понемногу отступать к центру салона, подальше от сущности, в которой он распознал свою недавнюю новую знакомую. Как и другие пассажиры, Планель на какое-то время утратил дар речи. Ему казалось, что он видит дурной сон или что он умер и очутился в аду, настолько гротескный облик имела эта «новая Арабель». От мужчины до колыхавшихся отростков оставалось полтора метра, не больше. - Трахаться… ‒ проклокотала Жонсьер, делая еще один шаг вперед. - Нет… ‒ вырвалось у потрясенного Доминика, продолжавшего отступать. - Трахаться, ‒ повторила сущность, приближаясь к побледневшему кинологу. – Время оплодотворять яйца… В этот момент в салоне словно лопнула невидимая мембрана, сдерживавшая накапливавшееся напряжение. Весь авиалайнер взорвался дурными воплями и содрогнулся от топота множества ног. Пассажиры эконом-класса, превратившись в обезумевшее воющее стадо, повыскакивали со своих кресел и рванули вперед по салону, круша и ломая все на своем пути. Адский грохот, ругань и крики о помощи услышали оставшиеся члены экипажа и пассажиры, летевшие первым и бизнес-классом. - Что такое? Почему такой гром? – раздалось множество встревоженных голосов со второго этажа. Пассажиры на верхнем ярусе вообразили, что случилась авария или на борту объявились террористы и тоже начали паниковать, вскакивая со своих мест. - В чем дело?! – разозлился одетый с иголочки спавший до этого мужчина, летевший первым классом. – Дайте, в конце концов, отдохнуть: у меня завтра днем важная встреча в Мадриде! Бортпроводники и оставшиеся стюардессы предприняли отчаянную попытку сбить волну паники и предотвратить беспорядки на борту, но что они могли сделать против напиравшей лавины? Первый же член экипажа был затоптан толпой. Самые рослые из пассажиров активно работали локтями и кулаками, карабкались по головам упавших людей и спинкам сломанных кресел, раздавая направо-налево подзатыльники. Зараженные страхом остальные пассажиры тоже вскочили с кресел, и часть их них попыталась прорваться по лестницам наверх, а меньшая группа двинулась к кабине пилотов. Вокруг слышались визги женщин, плач и мольбы детей, не понимавших, почему кругом все кричат и дерутся, громя салон. Один из бортпроводников успел добежать к кабине пилотов все же раньше, чем толпа, понимая, что последует дальше. - Закрывайте дверь! – заорал он во весь голос. – Скорее! На борту паника и массовые беспорядки! Кто-то пытается захватить самолет! К счастью командир воздушного судна прислушался к предупреждению, поняв, что случилась опасная внештатная ситуация, и заблокировал изнутри дверь прежде, чем в нее яростно забарабанили подоспевшие пассажиры эконом-класса. - Открывайте, кому говорят! – послышались оттуда мужские голоса с рычащими нотками. – Немедленно впустите нас! Вы должны посадить самолет, пока нас всех не убили! - Не открывайте, сэр! – произнес бортпроводник с истеричными дрожащими нотками. – Нам и вправду стоит подыскать ближайший аэропорт и сообщить наземным службам о ЧП, но ни в коем случае никого сюда не пускать. - Олонэ прав, кэп, ‒ произнес второй пилот, тревожно бросая глаза на приборную панель, видя разбалансировку веса внутри самолета из-за бегающих по салону пассажиров. ‒ О том, чтобы долететь до Лиссабона, уже не может идти и речи. Нужно садиться в ближайшем аэропорту, хотя бы в том же Фуншале или на Мадейре. Но впускать сюда паникеров нельзя никак, иначе самолет останется без нормального управления, и мы пропадем все над морем! - Хорошо… хорошо… ‒ торопливо произнес Лерой Фэррел, пытаясь изо всех сил справиться с бешеным сердцебиением. – Сейчас попытаемся связаться с какой-нибудь из ближайших диспетчерских служб… Командир воздушного судна потянулся к рычажку и, усилив передачу сигнала по частоте, отправил сигнал «мэйдэй» [2] в разные стороны. Затем он начал громко проговаривать просьбу о помощи в передатчик, надеясь, что рано или поздно их услышит кто-нибудь из европейских или марокканских диспетчеров. - Борт Трансфейт сто семнадцать просит о помощи, посылает сигнал бедствия… Ответьте… У нас ЧП на борту, запрашиваем экстренную посадку… Пожалуйста, ответьте, это борт сто семнадцать… мы терпим бедствие, требуется свободная площадка для широкофюзеляжного А380… Повторяем…******
Доминик Планель бежал, полз и прыгал как никогда в жизни. Он словно вспомнил далекое детство и от прилива адреналина обрел нечеловеческую прыть, игнорируя качку на борту авиалайнера. Кинолог не мог поверить в происходящее и, тем не менее, перед его глазами стоял образ существа с извивающимися щупальцами, жаждущего спариться с ним и другими мужчинами на борту А380. Ему повезло – во время начала паники мужчину вынесло людской волной далеко вперед. Однако дальше возникла заминка из-за подскакивавших пассажиров в передней части салона и хватавших Планеля за рукава и спрашивавших, что происходит. Он открыл было рот для ответа, чтобы отвязаться от них и пройти дальше, как толпа позади сама огласила ответ с задних рядов: - На помощь! Не стойте на месте, бегите! Оно приближается… - Кто там?! – раздались голоса вокруг все еще пребывавших в неведении пассажиров. – На борту дебоширы?! О нет… только не террористы… - Скорее, скорее! – напирали задние. – Помогите! Здесь чудовище! Доминик вырвал свой локоть из цепкой хватки пассажира с 46-го ряда и помчался дальше, понимая, что через пару секунд здесь будет точно такая же давка, как и в задней части салона. Промчавшись мимо окаменевшей стюардессы и передней кабины бортпроводников, Планель приблизился к первой лестнице в носовой части самолета. Тут его взгляд упал на два тела бортпроводников с пятнами крови на головах. Они хоть и дышали, но лежали без сознания. Кто-то спустил их со ступенек, догадался кинолог, но, несмотря на это решил заглянуть наверх, двинувшись по ступенькам. - Стой, где стоишь! ‒ остановили его крепкие на вид ребята похожие на вышибал у входа в бар, перекрывавшие проход. - В чем дело? Это вы так отделали проводников? – бросил в их сторону Доминик уничтожающий взгляд. - Да, и ты тоже получишь на орехи, если полезешь сюда, ‒ ответили ему с верхнего этажа. – А теперь проваливай отсюда и передай, что никто не пройдет в салон для пассажиров первого класса! - Как?! Даже женщины и дети? – не поверил своим ушам Планель. – По какому праву вы напали на бортпроводников и тут распоряжаетесь?! - По «такому», ‒ красноречиво похлопал ладонью по бейсбольной бите один из бугаев, засучивший рукава. – Хочешь попробовать прочность своей черепушки? Давай, подходи тогда, ублюдок. - Сам ты ублюдок! – яростно выкрикнул Планель. Как раз в этот момент к ступенькам подоспела первая группа пассажиров. Еще не зная, какая их ждет встреча, но уже заметив два лежащих тела, мужчины указали пальцем в верхний проем. - Наверх! Поспешим! – рванули мужчины по ступеням на первый ярус. - Парни, у нас тут быдло с эконом-класса пришло права качать… ‒ спокойно произнес один из «секьюрити» куда-то вглубь салона. – Есть работенка… И в самом деле, прибывшие на подмогу еще четыре здоровяка, очевидно, сопровождение какой-то «серьезной шишки», летевшей на борту первым классом, активно заработали битами и чем-то вроде кастетов по головам. Послышались стоны и ругательства, а также треск ломающейся мебели. С двух сторон устремились к лестнице драчуны, не желая сдавать свои позиции. Толпа внизу бессмысленно и беспощадно напирала, слепо надеясь найти в верхнем ярусе хоть какое-то укрытие, но охрана богатых пассажиров первого и бизнес-классов методично лупила дубинками по головам, имея соответствующую инструкцию от своих хозяев. Те посчитали, что на борту авиалайнера бесчинствуют дебоширы или даже террористы, решили заблокировать все лестницы, надеясь отсидеться до ближайшего аэропорта, вбив себе в голову, что потом их освободит от злоумышленников группа спецназа. Главное, велели они своим амбалам, никого не впускать наверх до конца полета. - Что, вам мало, гавроши? – издевательским тоном поинтересовался один из охранников, когда толпа ненамного отхлынула с лестницы, оставив несколько забрызганных кровью тел на ступеньках. – Проваливайте обратно, откуда явились, пока снова не получили! - Ироды! Имейте совесть и пропустите наверх детей и женщин! – послышались гневные возгласы снизу. – Вы хоть слышали, что творится внизу? На борту чудище! - Так идите и поколотите его! – указал им пальцем в обратном направлении широкоплечий усач. – Чем ломиться к нам и драть понапрасну глотки, лучше обратите свои силы на его обезвреживание. - Сами тогда спускайтесь сюда и помогите нам против монстра! – огрызнулись охранникам снизу. - А этого не хотите? – показал собравшейся толпе один из верзил неприличный жест большим пальцем. - Не слушайте их! – громким и визгливым тоном произнесла женщина, лет сорока, пробежав вверх по лестнице. – Мы все сейчас соберемся наверху в безопасности и обсудим наше положение… Этот поток речи прервал свист биты в воздухе, впечатавший удар женщине по лицу. Дама вскрикнула, схватившись за разбитый нос. Тут двое бугаев бесцеремонно спихнули ее с лестницы, отчего женщина кубарем покатилась по ступенькам, но была вовремя подхвачена внизу под угрозы и проклятия толпы. На все это секьюрити наблюдали с презрительной насмешкой, словно натуралиста, наблюдающего тщетные попытки муравьев построить Вавилонскую башню. - Что дальше? Пустите своих спиногрызов? – послышался притворно-учтивый вопрос с верхней площадки. – Валяйте, мы им тоже организуем при надобности веселый аттракцион в обратном направлении. - Чтоб вы там все посдыхали, уроды! – прокатилась волна ненависти среди пассажиров эконом-класса. – Вот доберемся только до аэропорта и доложим куда следует на этот произвол! - Мерси, дамы и господа! – отвесил усач издевательский поклон. – Посмотрим, какой вам дадут срок за дебоширство на борту авиалайнера. - Тьфу, на них! – сплюнул в сердцах один из пожилых пассажиров. – Давайте лучше достучимся до кабины пилотов и потребуем посадить самолет в ближайшем аэропорте. А с тех, кто наверху, еще станется… - Заперто! – доложил ближайший к запертой кабине путешественник в темно-синей водолазке. - Слушайте! – обратился к остальным Доминик Планель, обращая на себя внимание. ‒ Пусть небольшая группа попытается пробиться к пилотам, а остальные пока соберут побольше вещей и разных емкостей, тележек, спинок кресел и ручную кладь с полок, и пусть соорудят в узких местах баррикады. Нам нужно как-то продержаться до посадки самолета. Монстр ведь еще внизу, верно? - Оно, похоже, все еще в задней части салона, ближе к хвосту! – прокричал кто-то из толпы. - А вдруг оно решит направиться сюда? – забеспокоилась одна из женщин. - Тем более, тогда всем нужно собрать, что можно и прятаться за баррикадами, ‒ с жаром принялся доказывать свою позицию Доминик. – Нельзя пускать чудовище ближе к носу авиалайнера, поскольку нам больше некуда отступать. - Да, правильно говоришь! – раздались голоса со всех сторон. – Собирайте все вещи и разный хлам под ногами! Ломайте дверцы и крышки для баррикады. Быстрее, пока монстр не объявился тут! Большая часть уцелевших во время бегства и давки пассажиров бросились обратно в салон к 59-му ряду, ближе к крыльям, и начали баррикадировать узкие проходы тележками с едой, оторванными спинками кресел и попадавшей с полок ручной кладью. Лишь небольшая группа во главе с водолазкой остались дежурить у двери в кабину пилотов. - Ну же, быстрее! – молил сотоварищей Доминик, яростно работая руками над сооружением преграды. – Это существо может передумать, и направиться сюда… Мы рискуем опоздать! - Черт возьми! – выругался один из пассажиров. – Самолет шатает. Мы в зоне турбулентности?! - Нет, это от того, что половина людей сбежалась к носу и нарушила балансировку авиалайнера, ‒ яростно возразил им парень в спортивном костюме. – Давайте не будем лишний раз метаться по салону, пока не сделали себе еще хуже, ладно?! - Х-хорошо… ‒ сразу притихли большинство из людей, бывших на пределе нервного расстройства. – Как дальше будем поступать? - Для начала: давайте все успокоимся, ‒ предложил Планель, поднимая ладони к потолку салона. – Пусть одни продолжают налаживать связь с экипажем, а остальные займутся делом, приберутся в салоне, окажут помощь бедолагам, попавшим под пресс толпы. Еще кое-кому нужно дежурить у баррикад. - Хорошо бы узнать, где сейчас находится эта нечисть… ‒ проворчал один из пассажиров, некогда летевший в задних рядах у хвоста самолета, которому посчастливилось сбежать от разбушевавшейся Жонсьер. - Тогда нужно прекратить разговоры и залечь на баррикады, может, что и услышим, ‒ высказал дельную мысль парень в спортивном костюме. - Точно! Так, всем потише! – раздались вокруг одобрительные шепотки. – Давайте же прислушаемся, что там происходит за преградой… Залегшие рядом с завалами добровольцы долго прислушивались к звукам, доносившихся с хвоста самолета, но за мерным шумом двигателей толком ничего и не расслышали. Наконец, большинству это надоело. - Нет, так не пойдет, ‒ покачал головой парень в «треньках», ‒ чтобы наверняка узнать о происходящем, нужна парочка добровольцев, которая посмотрит в хвостовой части самолета. Я готов пойти. Кто еще согласится сходить за компанию? - Ты не пойдешь, ‒ твердым голосом возразил Планель. – Кто-то нужен с холодной головой здесь, на баррикадах. Вместо тебя отправлюсь я. Но мне нужен один компаньон. - Я пойду, ‒ вызвались почти одновременно смуглая девушка и пожилой мужчина, сидевший ранее в 43-ем ряду. - Не годится, ‒ покачал головой кинолог, ‒ мне нужен кто-нибудь половчее. - Ну… тогда я… ‒ слегка неуверенно предложил парень с кожухом от скрипки, которая выдавала в нем представителя творческой профессии. - Уже лучше, ‒ одобрительно кивнул Планель. ‒ Все, больше нет желающих? Ладно… тогда отправимся вместе. Как зовут-то тебя, боец? - Морис, ‒ тихо откликнулся представитель богемы, нервно тряхнув кучерявыми волосами. - А я ‒ Доминик Планель, ‒ пожал руку сотоварищу кинолог, затем повернулся к дежурившим пассажирам на баррикаде. ‒ Ребятки, сдвиньте-ка на время в стороны верхнюю часть завалов так, чтобы мы проползли под потолком… Ага, вот так пойдет. Теперь мы сможем пробраться на ту сторону. Перед тем, как переползти на другую сторону, Планель в последний раз обернулся в сторону парня в спортивном костюме. - Может быть, передумаешь и возьмешь с собой меня? ‒ спросил напоследок тот, впрочем, без особой веры в успех. - Нет, останься лучше здесь и проследи, чтобы к нашему возвращению для нас сохранялся свободный лаз, ‒ бросил ему второпях через плечо кинолог, готовясь к дерзкому предприятию. ‒ На завалах нужен надежный человек, вроде тебя. - Ладно, я понял, ‒ без удовольствия в голосе ответил парень. ‒ И кстати, мое имя – Мануэл. - Хорошо, ‒ быстро кивнул Планель, поворачиваясь к своему компаньону-музыканту. – Ты как, готов? - Ага… ‒ затряс головой Морис чуть сильнее, чем нужно. - Тогда вперед, ‒ бодро произнес Доминик, ‒ постарайся как можно меньше шуметь, чтобы раньше времени не выдать себя. Как только оба смельчака скрылись по ту сторону завалов, в салоне повисла гробовая тишина. Лишь где-то впереди группа пассажиров во главе с водолазкой пытались вступить в переговоры с уцелевшей частью экипажа. Остальные во главе с португальцем Мануэлом застыли как статуи у баррикад, боясь произнести хоть слово. Через некоторое время прибежали обратно чуть ли не на цыпочках Доминик с Морисом и подали знак ожидавшим их сотоварищам очистить им лаз. Едва они проползли обратно, как верхнюю часть завалов поспешно закрыли от греха подальше. - Ну, рассказывайте, что вам удалось разузнать, ‒ обступили их с разных сторон любопытствующие пассажиры. - Дело дрянь, господа… ‒ прокашлявшись, сказал Планель и поведал им результаты своей недолгой вылазки. После того, как Доминик и начинающий музыкант выбрались за баррикады и пробрались украдкой в заднюю часть салона авиалайнера, им сразу же предстала картина беспорядка. Чем ближе они были к хвосту самолета, тем сильнее были разрушения обстановки вследствие поднявшейся волны паники. Куда они ни бросали свой взор, всюду были поломанные пассажирские кресла, перевернутые тележки с едой, валявшиеся личные вещи пассажиров, вроде очков, наручных часов, потерянных мобильников, плееров и попадавшей с полок ручной клади. С другой стороны, чем дальше они удалялись от баррикад, тем меньше по пути им встречались лежащие тела пассажиров, пострадавших в давке и оставшихся в «опасной зоне». - Чудище осталось в хвостовой части салона, ‒ не стал тянуть резину Морис. ‒ Оказывается она или оно перетащило все лежавшие поблизости тела в дальнюю часть нижнего яруса. - Мы думали сначала, что монстр собирает этих несчастных, чтобы банально полакомиться ими, ну… или, типа, отведать их крови, ‒ обескураженным тоном продолжил за товарища Планель. ‒ Однако реальность оказалось куда более странной. Эти звуки, похожие на чавканье, нараставшие по мере нашего приближения к хвостовой части салона, действительно напоминали пиршество… Но многое выглядело не так просто… - Я слышала, что монстр что-то произнесла вам до того, как напасть… ‒ вспомнила вдруг женщина, летевшая на 75-ом ряду. ‒ Она сказала нечто про… совокупление… Темноволосая пассажирка внезапно умолкла и густо покраснела, как и многие, осознав смысл брошенных слов. - Так и есть, ‒ подтвердил мрачным голосом Планель, оглядев окружающих его пассажиров, ‒ мы перед тем, как уйти, видели кое-что… Эти щупальца, присоски… Они обвили полураздетые тела схваченных людей и мы ничего не могли с этим поделать. Сам монстр оседлала талию раздетого бортпроводника… ну, в которого она выстрелила мутным облаком, вырубив в числе первых. Она или оно двигалось с чавкающим звуком, словно выжимало молоки из своей жертвы… Ну, вы понимаете, о чем я… - А остальные… что с остальными? ‒ спросил кинолога Мануэл в повисшей тишине. - А остальные лежали вокруг этой «парочки», стащенные в кучу, ‒ промедлив, ответил Планель. ‒ Монстр опутала их щупальцами. Некоторые из них присосались к… промежности и пульсировали, роняя на пол слизь. А еще она что-то сказала… я точно не уловил весь смысл… Короче, она что-то говорила об откладке оплодотворенных яиц внутрь матки. - Матки? – выпучил глаза португалец. – Тебе не показалось? - Нет, ‒ покачал головой музыкант, ‒ я тоже это слышал. - Господи… страсти-то какие… ‒ прошептала пожилая женщина в темно-красной кофте, машинально перекрестившись. В этот момент динамики в салоне заговорили голосом командира воздушного судна, впервые решившегося донести информацию до пассажиров. - Говорит Фэррел, первый пилот рейса сто семнадцать… ‒ разнесся звук встревоженного голоса по всему авиалайнеру, ‒ если кто-либо нас слышит, а мы в этом уверены, что нас услышат… у нас есть важное сообщение для пассажиров авиакомпании «Трансфэйт». В связи с последними событиями нам пришлось изменить курс и совершить вынужденную посадку на Мадейре, в международном аэропорте Санта-Катарина. Ориентировочно это произойдет в 7 часов десять минут по Гринвичу. Мы в курсе происходящего на борту и призываем пассажиров сохранять спокойствие. Это единственная гарантия сохранения безопасности в полете. Благодарю за внимание… [пшшркх] Голос Лероя Фэррела умолк, растворившись в звуке помех. На борту стало настолько тихо, что можно было услышать звук падения чайной ложки в салоне для бизнес-класса. - Вы слышали это? Все слышали? – начали перешептываться пассажиры, летевшие эконом-классом. – Осталось лететь чуть больше часа! - На черта нам сдалась эта Мадейра? У нас назначены важные встречи в Лиссабоне, в Мадриде! – принялись ворчать другие. - Да ну эти ваши встречи… ‒ махнули рукой третьи, ‒ хорошо бы живыми добраться до аэропорта Фуншала. - Лучше бы обдумать, как продержаться нам оставшийся час, пока мы не можем рассчитывать на помощь наземных служб и полиции, ‒ вернул остальных пассажиров к реальности Мануэл, кидая тревожные взгляды на завалы. - Кажется, мы идем на медленное снижение, ‒ пробормотал себе под нос Морис, однако его почти никто не услышал в поднявшемся гомоне. - Потише! ‒ рассердился Доминик, поднимая правую ладонь кверху. ‒ Лучше прислушайтесь к тому, что происходит в хвостовой части авиалайнера. Вам не кажется подозрительным затишье наверху? А что если монстр или э-э… зараженная неизвестной болезнью мадемуазель решила заглянуть на огонек? По странной иронии судьбы именно в этот момент с завалов посыпались разные мелкогабаритные вещи, вроде саквояжей и отломанных спинок кресел. Почти все сразу обратили свои взоры к осыпающемуся участку баррикады. - Поглядите-ка, видели это? – вновь зашептались вокруг. – Кто-то непрочно закрепил ограждение… - Ой-ой, кто там спрятался за грудой мусора? – послышался совсем близко за оградой заплетающийся голос Тиффани. Казалось, девушка была сильно пьяна. Пассажиры, укрывшиеся за баррикадой в центральной части салона, застыли как вкопанные, узнав голос стюардессы. - Это же одна из сотрудниц авиакомпании, ‒ удивленно произнес пожилой джентльмен в потертом костюме и очками-половинками. ‒ Разве не ее первой оглушило чудище? - Эй, Тиффани… ты с кем-то… разговариваешь? – послышался заикающийся мужской голос. ‒ Я чую запах девственницы… Она там, за этими завалами, ждет своей очереди оплодотворения… - Хи-хи-хи… там не только девственницы, но и множество неудовлетворенных холостяков с подходящим количеством молок для вызревания яиц, ‒ присоединился к спорщикам третий голос, также принадлежащий женщине. ‒ Они, как и те, что наверху, пытаются отгородиться обломками… Ну хорошо… сейчас мы разберемся с этим и погрузим этих трусишек в океан наслаждений. Скоро все женщины на этом борту познают радость быть матерью, а робкие девственники сделаются мужчинами… хе-хе-хе… В следующий миг завал начал содрогаться от ударов извне. Некоторые из предметов не выдержали и посыпались с верхней части ограждения. В образовавшиеся прорехи тут же устремились розовые извивающиеся отростки, пытавшиеся расширить брешь в обороне и расчистить проход. - Что застыли?! Крепите баррикаду! – заорал не своим голосом Планель. К несчастью для защитников ближайшие из людей, включая Мануэла, первыми же попали под удар. Несколько человек были оглушены сброшенными им на головы с баррикады сумками и другими увесистыми предметами. Что касается португальца, он потерял сознание, словив лиловую струю в лицо, выпущенную одним из колыхавшихся в воздухе хоботков, как до этого бортпроводник в хвосте авиалайнера. Прежде, чем оставшиеся на ногах пассажиры успели залатать прорехи, в образовавшиеся отверстия полезли… обляпанные слизью люди, в которых Доминик моментально распознал недавних жертв «новой Арабели». Один вид этих несчастных повергал в ужас и нагонял новую волну паники. Полуголые измазанные липкой жидкостью тела, эти помутневшие, налитые голодом и похотью глаза-прорези, превращавшие знакомые лица в искаженные маски почему-то заставляли вспомнить киношного Голлума, впервые за долгие годы вновь увидевшего свою «Прелесть». Они продолжали прибывать к баррикаде и ползти на четвереньках по завалам, эти бледные «пауки», еще недавно стонавшие от непристойных ласк щупальцами. - Семени… ‒ пролепетала Тиффани, поглаживая себя по нижней части живота, куда ее «старшая сестра» не так давно отложила неоплодотворенные яйца, ждавшие свежего «самца». Ее довольно симпатичное лицо мечтательно расплылось, сделавшись развратной гримасой. - Пустите… я х-хочу заняться любовью… ‒ заскулил обезумевший Жан по ту сторону баррикады. - Не-ет! Здесь зомби… монстры! – завизжали женщины, отступая к кабине пилотов. К чести оставшихся на ногах защитников и не поддавшихся животному страху, они предприняли попытку отбросить наседавших на них безумцев, зараженных похотью. Доминик успел раздобыть на кухне длинный шампур и попытался рассечь им щупальца, тогда как пассажиры неподалеку принялись швырять в ползунов упавшие предметы из багажа. На минуту-другую их удалось задержать. Однако в следующий момент баррикада по правому борту не выдержала напора и завалилась внутрь, к защитникам вместе с горсткой жаждущих спаривания миньонов «новой Арабели». Через секунду, когда завязалась борьба, в отверстии показалась и сама виновница торжества. Остатки ее прежней одежки, по видимости, остались в хвостовой части авиалайнера или растворились в слизи. Теперь тело Арабели окутала черная вуаль с извивающимися отростками. - На помощь! – закричал несчастный Морис и еще несколько человек, которые оказались на траектории метнувшегося вперед пучка щупалец. В следующее мгновение один из отростков опутал музыканта за левую лодыжку, отчего тот упал. С радостным причмокиванием на него тут же кинулась зараженная пассажирка с 70-го ряда, мулатка, не успевшая пробиться к носу самолета во время паники и повального бегства. - Наконец-то! – простонала она, блудливо вихляя бедрами, с которых капала слизь. – Сейчас я забеременею и позже тоже отращу щупальца! Доминик взмахнул вертелом и с размаху ударил им в висок обезумевшей мулатке, сбросив ее с Мориса. Затем одним рывком кинолог помог подняться на ноги музыканту. - Потом поблагодаришь! ‒ крикнул он ему под ухо. ‒ Сейчас нужно отступить подальше от этих уродцев! Тут его взгляд упал на лысого здоровяка, который обезумев от страха, выворотил пассажирское кресло и швырнул его в Арабель. Бывшая мадемуазель Жонсьер сумела перехватить летящий предмет и погасить импульс, отбросив обезображенный предмет интерьера на разрушенную баррикаду. В это время другая кучка пассажиров вновь бросилась ломиться в кабину пилотов, требуя срочной посадки. Остальные, позабыв об опасности, рванули наверх, вступив в драку с забаррикадировавшимися там VIP-персонами и их охраной. Страх угодить в пасть монстру победил боязнь перед дубинками, породив в толпе первобытную ярость обреченных. Таким образом, перед Арабелью осталась лишь горстка пассажиров во главе с растерянным Планелем, не видевшего путей к отступлению. Оставалось только принять бой, победить или бесславно пасть в тисках щупальцев… - Нет, не делай этого, идиот! – заорал вдруг кинолог, увидев, как лысый пассажир готовится запустить в Жонсьер увесистой фритюрницей, очевидно, стащенной с кухни авиалайнера. ‒ Остановись, ты можешь промахнуться и угодить в… Договорить он не успел, так как лысый все же бросил в монстра фритюрницу. С открытым ртом Доминик проводил глазами электроприбор в полете. Арабель отшатнулась от опасного предмета, инстинктивно хлестнув по нему щупальцами. Фритюрница, кувыркнувшись в воздухе, отлетела в сторону и угодила прямиком в иллюминатор. Послышался звон разбитого стекла вместе с шумом ветра за бортом и рычанием двигателей. По салону промчался ледяной ветер, и воздух внутри самолета начал стремительно втягиваться в пробоину, словно снаружи работал гигантский пылесос. Планель довольно быстро почувствовал нарастающую боль в висках и пульсацию крови в жилах, как и большинство пассажиров. Через пару мгновений лопнуло еще несколько иллюминаторов, не выдержавших напора воздуха, а в салоне замигали лампочки. Потолок над сиденьями выплюнул кислородные маски, однако, в лучшем случае ими могли воспользоваться пассажиры на верхней палубе, но никак не люди в салоне эконом-класса, уже терявшие сознание от недостатка кислорода в легких. - Кэп, у нас снова авария! – забил тревогу тем временем Ламберт Джилс в кабине пилотов. – На нижней палубе приборы зарегистрировали стремительное падение давления внутри салона. Похоже, произошла взрывная декомпрессия! - Черт, мы так не дотянем до Мадейры! – выругался единственный из уцелевших бортпроводников. - Снижаемся немедленно с высоты девять тысяч метров до четырех тысяч! – не растерялся Фэррел, потянув за штурвал, чтобы снизить скорость и высоту одновременно. – Ламберт, свяжись с португальскими диспетчерами и доложи на землю о нашей ситуации! Скажи, чтобы нам расчистили полосу, что в течение получаса у нас намечается жесткая посадочка… - Слушаюсь, кэп! Лайнер, утробно рыкнув двигателями, задрал нос кверху, относительно горизонта, увеличивая парусность крыльев и усиливая, таким образом, эффект торможения о набегающий воздушный поток. На обеих палубах послышался грохот от падающих предметов и покатившихся тележек, так как самолет сильно накренился вниз хвостом. Многие стоявшие на ногах пассажиры попадали на пол и расшиблись от посыпавшихся на них тяжелых предметов. К счастью для них, Арабель и ее попутчики тоже не смогли устоять на ногах и кубарем покатились в хвостовую часть салона. - Держитесь! Пару минут будет жесткая тряска! ‒ предупредил командир воздушного судна. ‒ Сейчас мы теряем высоту до запланированной! Семь-двести… шесть-семьсот… шесть-сто… пять-шестьсот… так… еще чуть-чуть! Пять-двести… четыре-восемьсот… четыре-триста… - Кэп, мы входим в полосу кучевых облаков! – обратил внимание Фэррела второй пилот. - Над Атлантикой и не такое бывает в это время года, ‒ произнес сквозь поджатые губы Олонэ. ‒ Что там с диспетчерскими службами? - Сказали, что на Мадейре нет ВПП, способной выдержать посадку такого тяжелого аэробуса, как наш, однако все же расчищают для нас полосу, ‒ доложил Ламберт. - Лучше это, чем ничего, ‒ нервно произнес бортпроводник. ‒ Такое происшествие на борту… Нет, уж лучше жестко приземлиться, чем этот кошмар во время полета. - Слушай, Ламберт, что у нас с вертикальным стабилизатором? – вдруг произнес похолодевшим голосом Фэррел. Второй пилот уткнулся в дисплей, где отображалась работа рулей управления и системы подачи топлива в двигатели. - Что такое? – тихо спросил бортпроводник, заподозривший затылком неладное. - Кажется… мы сломали руль хвостового стабилизатора… ‒ изрек упавшим голосом Джилс, не отрывая зачарованного взгляда от дисплея. ‒ Он не выдержал перегрузок во время резкого сброса высоты. - Это значит… что мы… ‒ начал доходить до Олонэ масштаб бедствия. - Это означает, что мы продолжаем терять высоту и скорость, планируя с задранным носом, вот что! – рявкнул от злости Фэррел, ударив кулаком по штурвалу. Он силой надавил на него, пытаясь выровнять авиалайнер, но без толку. ‒ Ну, давай же, малышка, давай! - Попробуйте поддать тяги, кэп! – предложил Ламберт. – Скорость вырастет, и самолет выровняется в полете! - Уже сделано, ‒ спокойно произнес Лерой Фэррел, переведя один из тумблеров на приборной панели в верхнее положение. – Я так просто не сдамся! В какой-то момент авиалайнер дрогнул в густом сером облаке и выровнялся относительно горизонта, продолжая следовать в юго-восточном направлении. Около двух минут три человека в кабине пилотов с надеждой смотрели на дисплеи, затем вглядывались в серую мглу за иллюминаторами. Вдруг А380 тряхнуло в восходящем потоке воздуха, и он снова начал зловеще клевать носом в полете, теряя скорость. - Дьявол подери, да что еще за напасть?! – начал озираться Фэррел, глядя на приборную панель. – Снова стабилизатор?! В этот момент авиалайнер преодолел очередной разрыв в облачности и бортпроводник вместе со вторым пилотом невольно открыли рты от представшей перед ними панорамы. - О боже, мы потеряли куда большую высоту, чем думали раньше… ‒ произнес Ламберт, глядя на плещущиеся под крыльями А380 волны океана, напоминавшие белую молочную пену и почти сливавшиеся с низко стелящимся над водой туманом. - Et ta souer! ‒ успел выкрикнуть мертвенно-бледный Олонэ прежде, чем злополучный А380 завалился на левый борт и, зацепив крылом водную гладь, погрузился в океанскую пучину [3].******
В этот же день, на юго-западе от Сеннара, Судан, Северо-Восточная Африка. Смуглый человек с окладистой черной бородой и крючковатым носом вновь закричал, едва его тело сдавили черные щупальца. Хотя мужчина и весил более 80 килограмм, извивающиеся отростки обладали поистине чудовищной силой, удерживая отчаянно извивавшегося пленника на высоте 3-3,5 метров над землей. Тем не менее, бородач не был похож на человека, вздумавшего молить о снисхождении, несмотря на все его замешательство и первоначальный испуг. Напротив, его карие глаза взирали сверху вниз на удерживавшую его красноволосую женщину с белоснежной кожей, аккуратно завитыми назад рогами, кожистыми крыльями и завидными буферами. Крылатая особа, пытавшая пленника щупальцами, по-видимому, тоже пребывала в великом гневе. Ее налившиеся багрянцем глаза не предвещали ничего хорошего. - Последний раз спрашиваю: что это за религиозное братство, в котором ты состоишь? ‒ недобрым голосом произнесла она, не спуская глаз с рычавшего от боли ненависти мужчины в песочном камуфляже. ‒ Кто у вас лидер? Я имею в виду, так называемого «Имама»?! Всклокоченный бородач на миг сощурил взгляд и громко презрительно расхохотался, после чего сплюнул на красновласую женщину, но на самую малость промахнулся. Окружавшие по периметру парочку мамоно и темнокожие люди с копьями и допотопными АК-47 негодующе ахнули. Некоторые из негров даже застучали древками копий о землю, выражая недовольство. Однако пленник не обратил на них ни малейшего внимания. - Так я тебе и скажу, о презренная дочь Шихаба! ‒ прокаркал он, по-прежнему извиваясь в склизких путах. ‒ Тебе никогда не победить воинов Пророка, а твое нечестивое воинство уничтожат наши собратья. Если не они одолеют тебя, так это сделает сам Махди. От меня ты ничего не услышишь, как и о местоположении убежища Имама! Все это время стоявшая рядом с Крылатой низкорослая негритянка с короткими курчавыми волосами бегло переводила то, что говорил пленник. По мере того, как до красновласки доходил смысл сказанного, она все сильнее хмурилась. - А ты слишком самоуверен, человечек! ‒ прошипела Крылатая, опутывая промежность пленника тентаклями. ‒ Если понадобится, мы добудем всю нужную информацию с твоей помощью или без нее. Советую тебе подумать, как следует прежде, чем говорить «Нет». Это твоя последняя возможность смягчить твою жалкую участь после того, что ты и твои подельники сотворили в Малакали! - Великая госпожа Ашторет советует тебе признать вину за захват и убийство заложников и выдать имена твоих сообщников, а также убежище лидеров твоей организации, ‒ торжественно изрекла негритянка, переведя прежде слова лилим. - Неверные собаки и их грязные щенки получили, что заслужили! ‒ вновь взорвался хохотом бородач, дергаясь в путах, как червяк на леске. ‒ Такова будет участь каждого: и старца и младенца, и мужчины и женщины, и правоверного и кафира, если те примут твою сторону, твоего гнусного Отца и его злокозненного сброда шайтанов, ифритов и прочих мятежных духов… Многие из окружавшей толпы из числа местных жителей, а не мамоно, слышали то, что говорил пленник, и с каждой минутой ярость толпы росла как на дрожжах. Из кольца окружения раздались выкрики: «Убийца!» и «Пожиратель детей!» Если бы не присутствие Астарот, то бородача, вероятно, ждала бы печальная участь в виде самосуда и линчевания до смерти, как и его единственного выжившего коллеги, хмурого и неразговорчивого араба, выходца из Египта. В следующий миг упругие щупальца сдавили узника так, что у того захрустели кости, а глаза вылезли из орбит. Более тонкие отростки ввинтились ему в ноздри и уши, а также стиснули мошонку, отчего бородач даже не закричал, а громко заревел, как раненный бегемот. - Глупец, я в любой момент могу раздавить твою голову, как гнилую тыкву! – выплюнула Астарот, глядя с омерзением на пленника. ‒ Не в моих обычаях делать это, но увидев окровавленные ошметки после учиненного вами взрыва в лагере беженцев, я скорее соглашусь с присутствующими здесь родственниками погибших детей. - Я тебя… и твоих демонов… не боюсь! ‒ прохрипел узник. ‒ Истребление отродий Шайтана и примкнувших к вам зинджи – дело, угодное Всевышнему [4]. Скоро я встречусь с павшими собратьями-моджахедами, а вы все… сгинете в преисподней… Ауззу биль-Ляхи минаш-Шайтани ар-раджим… - Что он там бормочет, Тебого? – повернула голову лилим в сторону чернокожей переводчицы. - Он молится, согласно обычаям своего народа и религиозным предписаниям, ‒ ответила негритянка. ‒ Эта фраза переводится примерно так: «Прибегаю к заступничеству Всевышнего, против Дьявола, побиваемого камнями…» Он и его собратья по вере думают, будто бы близятся последние времена, и их бог решил испытать правоверных, послав на Землю воинство злых джиннов и прочих духов во главе с их предводителем, называемым Шайтаном. Якобы это воинство будет предавать огню и мечу все страны на своем пути, в то время как дочери Шайтана должны ввести в искушение людей и обманом заставить их отречься от веры отцов. - Фанатик… ‒ презрительно сощурилась Астарот, глядя на вопящего бородача. ‒ Чем дальше мы движемся на Север, тем чаще попадаются безумцы, подобные ему. Неужели все они верят, что попадут после смерти в какой-то сад блаженных с кучей девственниц? - Это так, великая госпожа, Несущая Справедливость, ‒ подтвердила Тебого. ‒ Даже некоторые мирные единоверцы этого разбойника верят в то, что ваши воительницы пришли, чтобы искушать правоверных и лишить их посмертного блаженства. О фанатиках и говорить не приходится. - Кстати, о втором пленнике… ‒ как бы между делом произнесла лилим. Астарот, продолжая удерживать левой рукой и щупальцами бородача, выбросила другую ладонь вправо, поднимая телекинезом в воздух мужчину, лет 35, одетого в военную форму. - Клянусь вам, я все сказал! – заверещал от ужаса пленник. ‒ Прошу вас, не убивайте! Я ведь рассказал все, что знаю! - Заткнись, и выслушай меня! ‒ оборвала его лилим, сверля взглядом паникующего узника. ‒ Ты утверждал на допросе, что тебе заплатила компания «Аль-Хабуб», чтобы твои подельники взорвали лагерь с беженцами, включая женщин и детей, чтобы обвинить в этом нас и посеять рознь между племенами? Все так? Или тебе еще есть, что сказать? - Да, да! Я вместе с компаньонами получил задаток в семнадцать тысяч египетских фунтов за подготовку диверсии, ‒ торопливо заговорил пленник. ‒ В случае успешного завершения дела, каждому из нас обещали премию в четыреста тысяч долларов США. Поручение нам было выдано через египетский филиал в Александрии, но сама штаб-квартира находится где-то в Иордании. Ее точное местоположение засекречено… Умоляю, пощадите… Я сказал вам все, что мне известно! Принцесса выслушала то, что ей перевела темнокожая помощница, после чего резко оборвала телекинез, и узник шлепнулся на землю, словно куль с валенками. - Послушайте меня, о великая Инкоси, ‒ подал голос немолодой негр с потертым автоматом Калашникова на ремне, ‒ я кое-что слышал об этих головорезах, убивающих за деньги. Многие из них входят в состав частных военных компаний, под прикрытием которых в прежние времена их хозяева беззастенчиво грабили мой народ, и практически всю Африку. Таких как он нанимали, чтобы помочь усмирять восстания посаженным иноземцами марионеткам или для охраны месторождений полезных ископаемых от повстанцев. Видимо их хозяева почувствовали, что теряют власть и прибыль от разграбления наших стран, вот и помимо регулярных армий и помощи белых угнетателей покупают услуги этих разбойников, чтобы устраивать диверсии. Мое мнение и наших товарищей едино – им нет места в Африке, если она хочет быть свободной! - Благодарю, Сикулума, ‒ нарочито мягко ответила Астарот. ‒ Я приму твои предупреждения и советы во внимание, когда буду принимать решение, как поступить с ними. Выходит, здесь замешаны не только религиозные фанатики, но и «псы войны», наемники… Как же это знакомо… После этого лилим снова повернулась к мычавшему бородачу, которого безостановочно сдавливали и тискали щупальца. - Теперь что касается тебя, ничтожный глупец… ‒ процедила Астарот, впившись взглядом в фанатика. ‒ Ты по своему скудоумию и невежеству веришь, будто бы тебя ждет блаженство в посмертии за убийство безоружных детей и стариков? Я могу понять жестокое обращение с военнопленными, но взорвать мирных жителей… Ты поистине жалок вместе со своей братией, если считаешь смерть самым страшным наказанием за содеянное вами. Я придумала, что с тобой сделать… С этими словами лилим, убрала щупальца с пленника и тут же подхватила его в падении телекинезом. Неведомая сила швырнула бородача в одинокую скалу, похожую на исполинский каменный мизинец, указывающий в небо. Окружающая толпа охнула при виде очередного чуда, явленного дочерью Минаги. Пленник стиснул зубы, больно приложившись спиной о каменную твердь. В следующий миг его ноги, талия и запястья были опутаны чем-то, напоминающим пожарный шланг. На деле это были практически те же щупальца, порождение магии, призванное удерживать узника в нужном месте столько, сколько потребуется. - Будь ты проклята со своим племенем, ведьма, иблисова дочь! ‒ задергался опутанный щупальцами бородач, будучи накрепко привязанным к отвесной скале на высоте тридцати метров над землей. - Кричи, сколько тебе угодно, человечишка! ‒ насмешливо бросила ему Астарот, оставаясь далеко внизу. ‒ Никто к тебе не придет на помощь, включая твоего ложного бога. Ты говорил, что смерть станет твоим искуплением, за которой последует награда, не так ли? Так вот, ты не получишь ни того, ни другого. Отныне ты не будешь знать ни голода, ни жажды и будешь наблюдать, как в этих землях утверждается подлинный рай, а твое дело погибнет. Пройдут сотни лет, мамоно и люди будут познавать наслаждения в новом мире, а ты будешь висеть дальше, как памятник собственной глупости. И некому будет тебя утешить, когда ты осознаешь что все, чему тебя учили – ложь и тлен, когда ты будешь в отчаянии звать смерть, но даже она отвернется от тебя, презренного червя. Виси же здесь, на ветру, и ори всласть, если считаешь, что это как-то тебе поможет! …Прошло несколько часов с момента, когда последний из отрядов воительниц Астарот и примкнувших к ним вооруженных повстанцев скрылся за горизонтом далеко на севере. Вечерело. Дневное пекло шло на спад, сменяясь ночным холодом. Узник на скале жадно облизнул растрескавшиеся губы, бросив усталый взгляд на первую звезду на темном восточном небосклоне. Стоило ему остаться одному посреди полупустыни, подвешенным на вершине скалы, как его, праведного Умара, начали терзать странные видения, призраки, миражи… Сколько он не бормотал суры из Корана и заученные наизусть песнопения Имама, дьявольские фантомы упорно не хотели исчезать. Стоило посмотреть Умару далеко на Юг или Юго-Запад, как пред ним услужливо появлялись удаленные на тысячи километров пейзажи джунглей и саванн, покоренные нечестивыми джиннами и язычниками-зинджи. Он видел поля, засеянные бататом и неведомыми корнеплодами из страны ифритов, на которых собирали первый обильный урожай темнокожие пахари. Он видел их предателей-шейхов, лебезящими перед шайтановыми наместницами, посаженными в покоренных столицах. Он видел бесчисленные тропы, проложенные среди джунглей и болот, по которым непрерывно двигались колонны исчадий ада, женщин-пантер, демониц, джинний, огромных паучих, темношерстных волчиц, чешуйчатых ящериц, полосатых тигриц. Все они были вооружены до зубов и выглядели как законченные бесстыдницы. Но не это смущало правоверного Умара, ибо его Учитель в подпольном медресе, рассказывал, насколько может быть хитер Шайтан, чтобы сбить с пути правнуков Адама и потомков Исмаила. Что по-настоящему его приводило в ярость, так это проклятые язычники-зинджи и некоторые из правоверных, чей рассудок был смущен темным колдовством ифритов. Умар не мог понять, что побудило темнокожих жителей африканских стран тысячами вступать армию, примкнув к Великому Северному Походу лилим и ее монстродев. Только теперь он с ужасом осознал, какие испытания приготовил Всевышний для согрешивших людей, когда увидел длинные, почти бесконечные колонны демонов и темных духов, а также совращенных ими зинджи для служения Злу. Вся эта орда медленно, но неотвратимо накатывалась на Север, достигнув в некоторых местах южного края пустыни Сахары. - Иншаллах! ‒ воскликнул в пустоту пленник. ‒ Я еще увижу вашу бесславную кончину от рук Махди! Вам меня не сломить… Ха-ха-ха!******
Сеннар, некогда великолепная древняя столица одноименного султаната, а ныне, убогий городишко на юго-востоке Судана, встречал гостей, вернее, новых хозяев. Значительная часть населения и представители старой власти бежали отсюда еще за сутки до подхода авангарда армии Астарот к окраинам поселения. Немногие оставшиеся жители Сеннара были христианским или языческим меньшинством, то есть, не арабы-мисри и не потомки бедуинов, а именно темнокожие африканцы. Далеко не каждый из них рискнул выйти посмотреть на марширующие колонны «пришельцев» или хотя бы наблюдать за ними из окон. Оставшиеся жители попрятались по подвалам и погребам, наслушавшись жутких историй про то, что эти не то демоны, не то джинны, не то инопланетяне пришли сюда за новыми землями и рабами. Те же, кто решился встретить воительниц Астарот и примкнувших к ним чернокожих повстанцев, в этот поздний вечер увидели одно из самых странных воинств, о котором ранее можно было слышать, разве что, в старых легендах. «Пришельцы» вступали в городскую черту тремя колоннами, двигавшимися с юго-запада. Так, по юго-западному шоссе Вад-Медани шествовала вдоль светло-зеленых квадратов полей первая армия, состоявшая из пехоты и наездников на странных существах, напоминавших трехгорбых верблюдов или лам, а также шерстистых мастодонтов с двумя парами бивней. Все вьючные и ездовые животные в колонне были в попонах с расшитыми замысловатыми узорами, напоминая чем-то цветастые циновки пустынных жителей Ливии и Алжира, вроде берберов и туарегов. Вот только всадницами были не человеческие женщины, а диковинные создания, похожие и в то же время разительно отличающиеся от обычных людей. На трехгорбых верблюдах как правило восседали девушки с кошачьими лапами, хвостами и ушками с мехом золотисто-песочного цвета. Среди воительниц и погонщиков животных можно было наблюдать змеедев, похожих на женщин-аспидов с медной или черной чешуей, гибридов человека и пустынного тарантула, смуглых остроухих девиц, более всего походивших на человеческих женщин, причем именно восточного типажа. Девушки-волчицы с темным мехом, вооруженные длинными копьями, глефами и кистенями, экипированные легкими доспехами, напротив, составляли основную массу пехоты, шествовавшую по краям походной колонны. Но больше всего местным жителям внушали ужас гиртаблилу, их раскачивающиеся хвосты с жалами. Скорпионы в полной мере соответствовали суевериям суданцев, производя впечатление злых духов пустыни, пожаловавших к человеческому жилью. Во главе колонны, верхом на одном из мастодонтов под малиново-золотистым паланкином сидела смуглая женщина, похожая на матриарха египетских коптов. Ее сходство с местными женщинами начиналось и заканчивалось карими глазами, полными и чувственными алыми губами, бронзовым оттенком кожи и тщательно уложенными в два пробора темными волосами. Что касается ее одеяний, то она бы сошла за одну из древних правительниц давно сгинувшей страны Кемет, артефакты которой и по сей день можно увидеть в Каирском музее. На ней был надет чистый белый льняной сарафан, или калазирис, украшенный золотыми пластинками пояс, ожерелья и обручи с бирюзой, жемчугом и лазуритом. Этими же самоцветами была украшена пектораль на груди царственной особы. На то, что она была знатного рода, указывал на это головной убор с золотым скарабеем на челе. В руках знатная особа держала позолоченный посох с анкхом вместо набалдашника. Что касается юго-восточной дороги, то по ней двигались уже не «пришельцы» и прочие сказочные создания, а вполне себе обычные люди, точнее, военные отряды, состоящие из чернокожих воинов, похожих не то на нигерийских повстанцев, не то на сомалийских пиратов. Сколько мог окинуть глаз засушливые равнины к югу от городка, по дороге растянулись вереницы потрепанных и пыльных грузовичков, пикапов, джипов с сидящими внутри неграми в камуфляже и их бесхитростным скарбом. Чернокожие воины при въезде в Сеннар громко горланили песни и палили в воздух из автоматов, напоминая не сколько армию, столько цыганский табор или вооруженную до зубов кочевую орду, отправившуюся на рейд против мирных земледельцев. Все они ехали под флагами так называемой «Панафриканской конфедерации», на гербе которой красовались щит, обтянутый шкурой леопарда, зулусское копье-иклва, совмещенное крест-накрест со все тем же автоматом Калашникова. Очевидно, это и были те самые повстанцы, которые последовали за армией Астарот после крушения южноафриканских государств. Возглавлял эту орду на колесах некий Судика Мбамби, конголезец, предки которого были выходцами из шаманов. Наконец, в главной колонне, шедшей с юга, находилась сама Астарот. Лилим, в отличие от женщины-фараона, не любила роскоши и отличалась простотой в быту и в походе. Как высокоранговый суккуб, она была одета по минимуму так, чтобы подчеркнуть все выгодные формы ее натренированного и женственного тела. Малиновые чулки выше колен, длинные рукавицы до локтя этого же цвета, небольшие трусики из шелка, дерзкий лифчик, не сколько скрывавший, столько выделявший бюст его хозяйки, и скромная ленточка с золотым колечком вокруг шеи ‒ вот и весь был дорожный костюм дочери Минаги. И в холод, и в дождь и в пекло лилим предпочитала путешествовать с непокрытой головой. Такая суровая простота для столь притягательной внешне суккубы выглядела довольно странно, однако вызывало уважение среди человеческих союзников в ее армии. Даже ездовое животное под ней был не мастодонт со всеми удобствами и мини-шатром на спине, а огромный ящер с жесткими пластинами на спине, похожий чем-то на допотопного анкилозавра с костяной булавой на шипастом хвосте. Это чудище издревле обитало на пепельных равнинах Хеллгондо и теперь, прирученное, верно служило своей новой хозяйке, на спине которого та прошла большую часть Черного континента. Что касается воинства, шедшего вслед за ней, то оно состояло преимущественно из пехоты, если не брать в расчет кентавров. Его костяк составляли амазонки и темные эльфийки, более чем другие похожие на местных жителей из-за смуглого оттенка кожи. По большей части, это была легкая пехота и лучники. Доспехи носили в основном саламандры и ящеродевы, которые предпочитали щит и меч копьям и секирам. Некоторые создания и вовсе обходились без оружия и экипировки, как те же тигрицы-джинко, черные гарпии и некоторые другие мамоно. Вместе с монстродевами в основной колонне сплошной черной струей протянулись воины-пигмеи, бушмены, банту, тсвана, предпочитавшие традиционные для их народов охотничьи луки, копья и щиты камуфляжу и подержанной экипировке со старенькими «калашами», бывшими на вооружении у повстанцев Судика Мбамби. Все это производило громадное впечатление на мирное население всюду, где только ни появлялась Астарот и ее мамоно, особенно ее гигантский ящер. Впереди авангарда каждой из трех колонн, входивших в Сеннар, летели гарпии и сирены, возглашавшие вместо герольдов: - Услышьте глас владык Хеллгондо и сопредельных стран! Внемлите и радуйтесь! Мир вашим домам: армия свободных народов из дальних миров пришла, чтобы принести вам волю! Для верности, чтобы местные жители наверняка услышали, впереди промчались кентавры, трубившие в горны. Однако немногие из местных рискнули показаться за порогом собственных домов. В конце концов, на это обратили внимание даже приближенные Астарот. - Госпожа, вам не кажется странным, что в этом городишке слишком тихо? ‒ обратилась к ней Фуркалория, происходившая из знатных суккубов, владевшая в родном мире целым замком с угодьями. - Нет, не кажется, ‒ отрицательно покачала головой лилим туже натягивая поводья. ‒ Это не в первый раз, когда на волне слухов и паники мирное население прячется по подворотням и проулкам, когда наши войска вступают в пределы очередного города. День-два и здешние люди понимают, что им ничего не угрожает, после чего большая часть из них возвращается к своим родным очагам. - Ваша соратница верно говорит, госпожа Ашторет, ‒ тихонько вставила Тебого, понимавшая язык мамоно и слышавшая их разговор. ‒ Напомню вам, что жители Йоханнесбурга, Претории, Габороне, Булавайо, Лусаки, Кананги, Кампалы, Банги и прочих городов первое время тоже скрывались, бежав из родных жилищ, но позже большинство из них все же возвращались. - По видимому, мне следует поблагодарить Судику Мбамби и, конечно же, Сикулуму, оказавшего нам столько ценных услуг, ‒ ответила Астарот. ‒ Именно они успокоили местное население так, что потом некоторые из здешних людей пожелали вступить в ряды добровольческой армии, помогающей нам освобождать этот материк от здешних деспотов и их заморских покровителей. Среди них были и такие, которые смогли понять наши цели в этом мире, и даже связать себя брачными узами с некоторыми из наших девушек. Если бы не их мастерство убеждения, мы бы еще долго добивались уже достигнутых высот, не говоря уже о том, что из-за недоразумения могло пролиться намного больше крови, чем сейчас. - Простите, великая Инкоси, я не заслужил подобной похвалы [5], ‒ пророкотал шедший неподалеку здоровенный негр с автоматом Калашникова. ‒ Я делаю то, что считал нужным и правильным. Всю свою юность я посвятил борьбе с апартеидом в ЮАР. Тогда я, будучи еще подростком, записался в боевое крыло партии «Африканский Конгресс» и вел партизанскую и подпольную борьбу, как в самой ЮАР, так и на территории соседних Анголы и Мозамбика. Позже, когда я уже стал более зрелым человеком, а гнусный режим апартеида в итоге пал, я воочию увидел, что наше дело не завершено. Белые империалисты и угнетатели просто-напросто сменили методы ограбления наших стран. Они воспользовались слабостью нашего сообщества и стравливали между собой целые племена и даже страны, травили нас экспериментальными лекарствами, скупали за бесценок наши природные богатства, держали нас в невежестве, грязи и нищете. Колонизаторы сделали вид, что ушли, но Африка так и не стала свободной, так как ее опутали кабальными договорами и долгами через посаженных предателей в органах власти. Я, в отличие от моих собратьев, живущих во мраке первобытности, не верю в чудеса, но я верю в то, что народы Африки и ваши бойцы совместными усилиями изгонят белых господ, после чего рука об руку будут строить взаимовыгодные отношения в будущем. После той истории с разоблачением мнимого колдуна я готов верить вам, Инкоси. Лилим, слушая исповедь своего новоприобретенного союзника, позволила себе улыбнуться уголками губ. История с колдуном, упомянутая Сикулумой, произошла 23 июля, как раз когда ее войска вступили в восточную часть Камеруна. Тогда в деревеньке под названием Ломие была показательная казнь жреца вуду, или бокора, за что он держал в рабстве детей селян. Этот шарлатан, промышлявший обманом суеверных африканцев в течение, многих лет, ходил от хижины к хижине, предлагая родителям заболевших детей услуги целителя. Часть из них действительно потом выздоравливали, что служило источником доверия к мнимому знахарю, но многие из них умирали. В этом случае бокор объяснял это происками враждебных кудесников и злых духов подземного мира и ему в этом случае также верили. Однако не все родичи умерших смирились с этим и пытались установить истинную причину смерти своих детей. Но в те времена это была практически невозможная задача, поскольку лжезнахарь сделался кем-то вроде религиозного авторитета местного значения и никто не осмеливался бросить ему открытый вызов. Все изменилось после прихода в Ломие войска мамоно, которые были встречены местными с большим радушием. Сельское население стран Южной и экваториальной Африки сохранили веру в переселение душ, культ предков и тотемизм. Поэтому, в отличие от стран, где господствовал ислам, или крупных городов, мамоно были восприняты, как духи предков, пришедшие на помощь своим обездоленным потомкам. Тот факт, что волей случая они враждовали с белыми, только играл на пользу воительницам. Поэтому бокор, не смея идти против течения, тоже притворился, что рад приходу мамоно. На деле же он боялся, что его авторитет и власть над суеверными людьми зашатается, поэтому ждал с нетерпением, когда завоеватели уберутся из деревни восвояси. И, как оказалось, боялся он не напрасно. Вскоре произошел случай, когда «пришельцы» избавили от лихорадки Эбола малолетнюю Ламидо, дочь старосты деревни. Благодаря стараниям Лаверминии и демонической энергии, девочка исцелилась и была спасена от смерти, хотя и сделалась темной материей. Случись это где-нибудь за пределами Черного континента, последствия были бы восприняты не как исцеление, а как проклятие или замена одной болезни на еще худшую болезнь. Но жители Ломие были в полном восторге, ибо на их глазах произошло чудо, не в пример тому, что делал ранее бокор. Тогда окрыленные успехом селяне посетовали, что монстродевы не пришли раньше, ведь тогда умершие от болезней дети остались бы живы. Внезапно этим заинтересовалась Мортиция, девушка-лич, состоявшая в армии Астарот. Осмотрев могилы, она уверенно заявила, что большинство из них пусты. Поначалу родичи умерших детей не поверили Мортиции, но когда могилы раскопали, выяснилось, что они и в самом деле опустошены. Трупы были похищены сразу после погребения. Вот тогда-то до деревенских стало доходить, что с этим бокором что-то нечисто. Они потребовали от кудесника впустить их внутрь его усадьбы, на что жрец вуду ответил категорическим отказом. Это лишь усилило подозрения и родичи умерших направились к этой закрытой от внешнего мира усадьбе. Колдун, поняв, что близок к разоблачению в тот же день пустился в бега, но через сутки был пойман гарпиями и доставлен обратно в Ломие на суд. Как выяснилось, мнимый кудесник оказался на деле неплохим химиком и под видом лечения давал некоторым больным вместо лекарства яд, от которого жертвы впадали в летаргический сон, похожий на смерть. Затем, после похорон, бокор тайно в глухой ночной час откапывал мнимых покойников и отвозил их в усадьбу. Там эти несчастные, подобно неразумным манкуртам, работали на своего нового хозяина на «ферме». В итоге рабы-зомби получили свободу и вернулись на попечение родных. А бокор был приговорен к смерти самими жителями деревни, после чего преступник был высушен суккубами до состояния мумии. Астарот не единожды приходилось выступать арбитром, а иногда и «прокурором» в подобных случаях. Так, в Колгово, в восточном Конго, лилим вынесла смертный приговор рабовладельцу, незаконно лишившего свободы своих должников, которых он заставлял работать на каучуковой плантации, где за малейшие проступки сек плетью невольников и отрезал им фаланги пальцев. Этого рабовладельца и прикрывавшего его темные делишки губернатора провинции Танганьика мамоно выдали партизанам из так называемого «Конвента Панафриканского конгресса», которые были повешены на следующий же день. Астарот это делала неспроста, рассчитывая на поддержку местного населения, и вскоре подобная тактика стала приносить плоды. Если в первые недели-месяцы после открытия портала в пустыне Калахари воительницам приходилось преодолевать сопротивление военных ЮАР, Ботсваны, Намибии, Замбии и Анголы, то позже слабые армии африканских государств разбегались при одном появлении мамоно. После показательных низвержений коррумпированных губернаторов и расправ над преступниками, вроде бокора из Ломие, многие движения, оппозиционные группы и антиправительственные группировки, существовавшие в странах Экваториальной Африки еще до вторжения, увидели в «пришельцах» ценного союзника или попутчика. Так, начиная с июля, под крыло повстанческой армии Судика Мбамби встало до трехсот тысяч бойцов, не считая племенных ополчений разных малых народов. Благодаря их поддержке Астарот удалось пройти тайными тропами через тропические леса и болота и стремительными ударами захватить столицы Конго, Уганды, Габона и Южного Судана. Кроме того, «пришельцам» на Черном континенте было гораздо проще закрепиться, чем воительницам Морриган в Америке и подчиненным Друэллы в Центральной Азии. За этими неторопливыми разговорами и воспоминаниями о многонедельном походе на Север «пришельцы» начали обустраиваться в «освобожденном» Сеннаре. Первым делом, как только лилим разместилась вместе со свитой в бывшем здании мэрии, она приняла депутацию от местных жителей. - Мы ничего дурного не замышляли, всемилостивая госпожа, ‒ то и дело повторяли сельские и районные старосты в течение аудиенции, ‒ мы всего лишь мирные крестьяне и жители этого городка. От всей округи мы просим вас образумить ваших союзников, прибывших с Юга. Когда они смотрят на наши дома, имущество, скот, жен и дочерей, нам становится не по себе. Что будет с нами уже следующей ночью – даже помыслить страшно… - Вам нет нужды ни о чем беспокоиться, ‒ поспешила развеять их опасения Астарот. ‒ Вас, должно быть, напугали добровольцы из отрядов Судика Мбамби. Когда они праздновали очередную победу над амхара и оромо [6], то должно быть, громко салютовали стрельбой в воздух, верно? Поэтому вы их приняли за мародеров. Не волнуйтесь, я скажу их лидеру, чтобы он провел беседу с подчиненными. Ступайте с миром и ничего не бойтесь! После того, как делегаты ушли, рассыпаясь в поклонах и прочих любезностях, лилим немедленно пожелала осмотреть городок. Ее, главным образом, интересовало, как разместились ее воительницы, а также союзники. Последние расквартировались в городских домах, оставленных их прежними хозяевами, сбежавшими из Сеннара еще до появления войск Астарот. Сами же мамоно были вынуждены разбить лагерь к северу от города, прямо в полях, вопреки жалобам крестьян. Для большинства монстродев тесное жилье в городке категорически не подходило, особенно для ламий с их длинными и мощными хвостами и гиртаблилу. Но в целом принцесса осталась довольна итогами осмотра. Еще со времен прежних войн с Лескатией она, в отличие от своих сестер, со всей серьезностью относилась к своим обязанностям полководца. Всякий раз, когда армия совершала вынужденные остановки или разбивала лагерь, Астарот никогда не ложилась спать, не проверив все посты часовых, не убедившись, что воительницы накормлены и отдыхают, а их оружие и экипировка находятся в должном порядке. Возможно, этим и объяснялось, почему при сравнении с ее сестрами войска под ее командованием отличались намного большей боеспособностью, организованностью и дисциплиной. Кроме того, Астарот была единственной из четырех принцесс, которая сурово обходилась с малодушными и предателями, объясняя это тем, что большинство в ее армии дали вассальную клятву или записались добровольцами, заранее зная, на что они шли. Впрочем, измена и дезертирство в рядах мамоно были вообще редким явлением. Остаток вечера лилим провела в окружении приближенных и военачальников, обсуждая дальнейшие планы военной кампании. Место для совещания было выбрано в обширной гостиной одного из местных трехзвездочных отелей. После того, как все полководцы-мамоно поочередно высказались, у Астарот попросил слова Судика Мбамби. Принцесса Хеллгондо разрешила ему выступить, после чего темнокожий лидер «Панафриканского Конгресса» приблизился к развернутой карте Черного континента на широком столе. - Прежде всего, я должен сказать, что наше сотрудничество на данный момент дало нам замечательные плоды, ‒ начал он свое выступление издалека. ‒ Мы действительно достигли заметных успехов, превзошедших наши ожидания. После того, как противник получил знатную трепку в битве при Сороти в начале этого месяца, он не осмеливается давать нам генеральные сражения и перешел к тактике диверсий, множество мелких укусов летучими отрядами и обстрелами вдоль побережий. - Трехцветные пожиратели лягушек? ‒ сощурилась смуглая женщина в тиаре, вступившая в Сеннар верхом на мастодонте. ‒ Я думала, они действуют только с моря на западе. - Погодите, Шеббсет, ‒ остановила Астарот знаком фараона, ‒ я вам чуть позже предоставлю слово. Давайте выслушаем для начала Судика Мбамби. Он лучше нас обеих знает регион, обычаи и нравы здешнего населения и его советы бывают, порой, бесценными. - Как скажете, принцесса, ‒ чуть склонила голову Шеббсет в знак подчинения. - Благодарю, госпожа Ашторет, ‒ прокашлялся лидер африканских юнионистов, ‒ я остановился на изменении обстановки после нашей победы в Восточной Уганде. После того, как объединенные силы Эфиопии и Кении потеряли в Рифтовой долине до двух третей от наиболее боеспособных частей, а также половину автопарка, десятки вертолетов и пару сотен единиц бронетехники, их регулярные силы еще некоторое время не будут нас беспокоить. Однако это еще не окончательная победа. На побережье Гвинейского залива и в Сахеле по-прежнему действуют силы наемников из разных ЧВК, а оставшиеся силы в распоряжении Мали, Нигера, Ганы и других стран усиленно готовят французские и итальянские инструкторы. Те самые, о которых так любезно отозвалась Манса Шеббсет. Занзибарское побережье на востоке Африки до сих пор контролируют власти Танзании и Кении при поддержке белых покровителей. Наконец, к северу от Сахары остались страны Магриба и Египет [7]. Пока эти регионы не будут очищены от наших общих противников, я бы на месте госпожи Ашторет не спешил прежде времени праздновать триумф. - Правители этих царств были разбиты нашими воительницами шесть раз в открытом сражении! ‒ пренебрежительно скривила губы Зуффария, командовавшая в армии Астарот саламандрами и девушками-ящерицами. ‒ Если понадобится, мы это можем еще раз повторить на востоке и на севере! - Хе-хе, не то слово! ‒ подняла палец кверху Алкиппия, предводительница амазонок. ‒ После первых двух сражений в южной пустыне эти горе-вояки утратили боевой дух и побросали оружие, пустившись от нас наутек, хотя могли еще долго бороться. Хорошо еще, что в плену они показали себя неплохими любовниками, гревшими ложе моим девчонкам темными южными ночами… - Я бы все же не стал недооценивать из-за этих примеров мавров и магрибинцев, с которыми нам только предстоит столкнуться, ‒ осуждающе покачал головой Судика Мбамби. ‒ Они более серьезный противник, чем те, с кем вы сталкивались раньше. Да, ваши сорок тысяч бойцов разбили силы Намибии, Ботсваны и Анголы в пустыне Калахари в двух крупных сражениях, которые превосходили вас в два-два с половиной раза. Но армии этих государств были не так велики, имели скверную выучку и, к тому же, вы их сумели застать врасплох. Потом, уже в июне, вам удалось разгромить Зимбабве, а через неделю – занять столицу Замбии. Но это произошло во многом благодаря измене генерала Ньенгебуле, оголившего фронт. Затем в июле была одержана победа в Конго, а 21 числа пала столица. Тут уж ваши бойцы показали себя отлично в условиях джунглей и тропических болот, где вы сумели много раз удивить противника маскировкой и ударами с самых неожиданных направлений. Но и в этом случае обходные тропы в джунглях вам показали дружественные племена пигмеев. Далее было еще два сражения в августе, меньших по масштабу, чем штурм Киншасы: сражение за Майдугури, где ваши и наши бойцы перемололи силы Нигерии, обученные британскими инструкторами, и битва при озере Танганьика, длившаяся почти неделю. В последнем случае решающую роль сыграла дипломатия, когда вы примирили народы тутси и хуту, которые поддержали ваши силы против Танзании, объединившейся с кенийцами. И наконец, Сороти, где объединенные силы амхара, оромо и кенийцев угодили в западню, а затем окруженные части стали сдаваться в плен. - Уж не хотите ли вы сказать, что все это было цепочкой случайностей и простой удачей? ‒ ироничным тоном поинтересовалась фараон Шеббсет. - Нет, в одних случаях решающую роль сыграла несогласованность в рядах противника и небоеготовность армий наиболее слабых государств в Южной и Экваториальной Африке, ‒ спокойно возразил Судика Мбамби. ‒ В других сражениях вы сделали то, что противник от вас явно не ожидал. - Например, призыва «песчаных демонов» во время битвы в пустыне, ‒ вставила фараон, ‒ или ламий, спокойно переплывших тропические болота, считавшиеся непроходимыми, и зашедшими в тыл этим… кунгулезицам… - Конголезцам, ‒ машинально поправил лидер юнионистов. ‒ И все же я бы не стал бы недооценивать магрибинцев. Возможно, и у них дисциплина не на высоте, но они не из тех, кто разбежится, завидев необычайного противника, бросив технику и артиллерию. - Кое в чем я соглашусь с мастером Мбамби, ‒ изрекла Астарот, ‒ нам следует уделить королевствам, лежащим к северу от Великой Пустыни, самое пристальное внимание. Наша Повелительница и Мать настаивает на скорейшем разгроме этих царств, поскольку вскоре предстоит наступление на всех материках. Однако не хотелось бы оставлять в тылу этих амхара и оромо, ибо их страна еще не сдалась. Нет у нас перемирия и с этой Кенией и упомянутыми нигерийцами. Они еще могут ударить нам в спину, если мы обратимся против Страны Миср в ближайшую неделю. Похоже, придется смириться с мыслью о разделении имеющихся сил. Скорее всего, я и, пожалуй… Шеббсет отправимся именно в страну Миср. Вопрос в том, кому доверить освобождение царства амхара и оромо, Кении и Дагомеи? - Я готова отправиться на восток от страны озер, принцесса Астарот, ‒ подала голос Алкиппия. ‒ Мои амазонки вместе с кавалерией кентавров хорошо действуют на равнинах. Правда, нам понадобятся чародеи на случай, если черные короли востока, называемого Зан-за-би-ром, снова решатся бросить против нас стальные бронированные повозки и огнептиц. - Хорошо, ‒ согласилась лилим, ‒ мы доверим тебе освобождение земель к востоку от озер и область Рифтовой долины. - Я позабочусь, чтобы выделить вам для поддержки 15-20 тысяч моих бойцов. Думаю, их поведет Мсилаванья… Он проявил себя в холмах Замбии, как непревзойденный мастер засад, ‒ вставил Судика Мбамби. ‒ Извините, но больше я не смогу вам выделить, так как большая часть наличных сил в ближайшее понадобится для разгрома Эфиопии и включении ее в нашу Конфедерацию. - Что касается полупустынных стран, соседних с Дагомеей и Нигером, ‒ размышляла вслух Астарот, ‒ то лучшей кандидатуры для их умиротворения, чем Зурпанит, я пока не вижу. Она и ее гиртаблилу отлично себя чувствуют в условиях сухого знойного климата. На Юге же останется в качестве временного моего местоблюстителя… Мериарха. - Мудрое решение, госпожа Астарот, ‒ кивнула фараон. ‒ Ибо кто, кроме апофиса, лучше справится с поддержанием порядка на обширных территориях с таким разнообразным населением? - Да? А я думала, что вы друг с другом не ладите… ‒ как бы невзначай вставила Зуффария. - Ничего подобного! ‒ гневно сощурилась Шеббсет. ‒ Просто… у апофисов получается гораздо лучше контролировать местность, чем сражаться в открытом поле… - Ну-ну… ‒ все так же насмешливо покачала головой знатная саламандра. - В ближайшее время, на мой скромный взгляд, нужно решить три задачи, ‒ продолжил лидер африканских юнионистов, наклоняясь над картой. ‒ О первой уже было упомянуто: решение танзанийского вопроса и взятие под контроль побережья Занзибара. В противном случае, белые будут продолжать попытки высаживать десанты с подкреплениями не только в Капской области, как это уже было в конце июля, но и на побережьях Анголы, Нигерии и Мозамбика… Судика Мбамби указал вероятные горячие точки на развернутой карте, плотно обступившим его военачальникам Астарот. - Будем надеяться, что Мериарха справится с угрозой десанта в южном тылу, ‒ вздохнула лилим, показывая всем видом, что эта проблема действительно ее беспокоит все последнее время. ‒ Мы не сможем бесконечно снимать самые боеспособные отряды с передовой. Основные силы нам понадобятся на северо-востоке материка, главным образом, против амхара и страны Миср. - В ближайшее время нам важно взять под контроль вот эти населенные пункты и эти области на побережье… ‒ между тем, продолжал вождь повстанческой армии. Темнокожий лидер указал на карте суданский Хартум, Порт-Судан, Гедареф, египетский Халаиб, эфиопский Гондэр и эритрейские города Асмэра и Массауа. - Без этого нам не взять столицу Эфиопии и не пройти в долину Нила и далее на север, к дельте этой реки, ‒ указал он, проведя по бумаге пальцем от Сеннара до Каира. ‒ Именно из Мисра открывается дорога на запад, вдоль ливийского и магрибского побережья, а также в Палестину и Левант. Судика Мбамби провел указательным пальцем невидимую кривую линию от дельты Нила к Иерусалиму и далее, мимо Триполи, Дамаска, Алеппо вплоть до турецкого Газиантепа. - Если скоординировать наступление, то мои войска к северо-востоку от указанной полосы могут выйти на соединение с силами моей любезной младшей сестрицы, ‒ хмыкнула Астарот. – Если до такого дойдет, моя матушка будет довольна результатом. Жаль, что Друэлле иногда не хватает твердости, жесткости и настойчивости, когда это требуется. В противном случае она бы не увязла в бессмысленных мелких стычках с армиями Желтого и Красного короля на Востоке и на Юге. - У нее есть множество толковых советников и помощников, ‒ примирительным тоном вставила Фуркалория. ‒ Вашей сестре приходится нелегко, но я думаю, она справится. - Будем надеяться на это, ‒ сухо заметила лилим. - А теперь, с вашего дозволения, я откланяюсь, Инкоси, ‒ вежливо склонил голову Судика Мбамби. ‒ Мне и моим командирам нужно еще произвести последние расчеты, сколько нам понадобится припасов и горючего для операции против вооруженных сил Эфиопии, Судан и Эритреи. - Удачи вам, ‒ кивнула на прощание дочь Минаги, дозволяя ему покинуть гостиную. Спустя приблизительно полчаса, когда было покончено с более мелкими вопросами, Астарот объявила об окончании военного совета. К этому времени высоко в небе ярко светила убывающая луна. Лилим уже готовилась к отдыху и сну, как к принцессе явилась Фуркалория, передав ей о прибытии в Сеннар небольшого отряда мамоно, предводительница которого хотела бы увидеть лилим. - Они проделали долгий путь от самой границы плато Дарфур, ‒ прибавила суккуба в самом конце оповещения. ‒ Хоть они и устали, но, тем не менее, изъявили желание приветствовать вас. - С плато Дарфур… с юго-запада, значит, шли… ‒ задумчиво произнесла Астарот. ‒ Это наверняка Ксурихитра. Передай ей, что я готова уделить ей немного времени. Лилим встретила гостий в вестибюле гостиницы. Кроме нее у входа были только два дуллахана, стоявших навытяжку у дверей. Здесь же принцессу ожидали три темнокожие женщины-скорпиона. На них практически не было никакой одежды, роль которой играл их темно-красный хитиновый панцирь. Лишь чело и запястья трех гиртаблилу украшали простенькие обручи, характерные для племен Чада и Центральной Африки. Оружие они незадолго до этого на время сдали караульным, дежурившим снаружи. - Ну, здравствуй, Ксурихитра и вы, ее верные сподвижницы, ‒ начала разговор Астарот без лишних расшаркиваний и церемоний. ‒ Вижу, вы и в самом деле проделали долгий путь. Как вы узнали, что я здесь со своей ставкой? - Это было нетрудно, госпожа Ашторет, ‒ глухо ответила женщина-скорпион, ‒ о вас по всей Африке ходит столько слухов и множестве совершенных вами чудес и исцелений. Вас не без оснований называют вторым воплощением богини Нзамби, сошедшей на землю, чтобы вершить справедливость и судить злых и порочных людей. К тому же мы вместе с сестрами не забыли последней встречи с великой госпожой. Вы сами упоминали, что направите свои стопы в страну амхара и в долину Нила. - Слухи всегда что-нибудь да преувеличивают, ‒ неопределенно махнула рукой лилим, ‒ мне довольно и того, что здешние люди с пониманием относятся к нашему походу. - В нашем поселении о вас всегда будут вспоминать с теплотой, госпожа Ашторет, ‒ склонила голову Ксурихитра. ‒ С вашим приходом к нам снова благоволят предки. Прежде деревня угасала и страдала от бесконечных засух и жила в вечном страхе перед вооруженными бандами. Теперь, когда предки нам снова благоволят, а ваши кудесники отвратили от нашей округи засуху и болезни, жизнь понемногу налаживается. - Могу ли я тогда спросить, Ксурихитра, чем завершился ваш поход против банды этого… Данфасари или как его, по-вашему, звали? - Увы, великая госпожа, мы опоздали, ‒ понуро опустила голову женщина-скорпион, ‒ к тому моменту, когда мы атаковали их лагерь в пустыне, Данфасари приказал своим разбойникам казнить всех заложников и рабов. Среди них был мой муж и брат… Мы были в ярости и перебили всех этих подонков, но мужчин из нашей деревни уже нельзя вернуть. Они отправились в подземное царство и, верно, пируют с духами предков. - Да… жаль, что так все вышло, ‒ сочувственно покачала головой Астарот, ‒ вам было, верно, очень нелегко узнать о потере близких. - Простите меня, госпожа Ашторет, за то, что самонадеянно просила у вас дать мне и моим соплеменницам Силу, ‒ молвила Ксурихитра, еще ниже опустив голову. ‒ Все оказалось зря… - Нет, это не было случайностью! – громко произнесла принцесса, сделав шаг навстречу опечаленной женщине-скорпиону. ‒ Знай же, когда я распечатала ваш сокрытый потенциал, вы переродились в новом виде вовсе не потому, что я так пожелала. Вы стали таковыми потому, что вам было изначально так предначертано! - Я знаю, великая Ашторет, ‒ печально улыбнулась гиртаблилу. ‒ Когда мы вернулись в родную деревню, многие из наших соседей сначала опешили и растерялись, но потом на радостях устроили пир. Все только и говорят, что к нам сошли духи предков, ведь главным тотемом, олицетворявшим предка всего нашего племени, был скорпион. Нашим прародителем всегда считался скорпион, поэтому старейшины поздравили нас, как избранных самими предками. В нас верили… а мы даже не смогли сберечь наших мужей, сыновей и братьев… - Не надо так, ‒ положила лилим свою ладонь на правое плечо гостье. ‒ Не нужно убиваться. Разбойники и работорговцы заплатили за свои деяния и уже поэтому все было не зря. Помните о почивших и живите ради живых. Уверена, что пробудившаяся в вас Сила и дальше будет оберегать мир в вашей деревне… С этими словами хозяйка и гостья не удержались от легкой улыбки. Обе они в этот момент вспомнили тот августовский день, когда Ксурихитра, одна из жительниц деревни на самом юге Чада пала в ноги Астарот, маршрут армии которой пролегал как раз в те дни мимо их поселения. Тогда-то от здешних женщин лилим узнала о бедствии, постигшем юг этой бедной африканской страны и засилье банд, промышлявших торговлей оружием, людьми и наркотиками. Накануне прибытия армий мамоно с дальнего Юга часть мужчин были уведены рабовладельцами в качестве заложников. Перед уходом бандиты потребовали выплату долгов у старейшин, даже не посмотрев, что с местных бедняков нечего взять. В противном случае, боевики грозились казнить заложников, а под конец спалить поля, окружающие поселение. Так вышло, что Астарот в те дни ничем не могла помочь деревенским, ни даже выделить небольшой отряд для борьбы с бандитами, так как преследовала в те дни отступавшие войска генерала Ниэненба. Однако до сельчан к тому времени дошли слухи о некой крылатой женщине с красными волосами, являющейся вождем могучей армии зверочеловеков, имеющей славу великой волшебницы и целительницы. Поэтому-то Ксурихитра пала в ноги лилим и оросила их слезами, прося помощи и заступничестве за похищенных мужчин, а также Силы, способной наказать рейдеров. - Да будет так, я дам тебе Силу, которую ты просишь, чтобы защитить родную деревню, ‒ сказала тогда Астарот, поднимая ее с пыльной земли. ‒ Распорядись ей с умом. Приходи сама или приводи подруг, которые пожелают пойти за тобой в наш лагерь недалеко от вашей деревни. Там и проведем мистерию и пробудим ваши запечатанные силы. Ксурихитра и два десятка других девушек, потерявших мужей и братьев, чувствовали себя не в своей тарелке, впервые оказавшись в лагере мамоно. Им было непривычно видеть столько разнообразных существ, сочетающих в себе черты человека, зверей, птиц и насекомых. Зато после ритуала, проведенного лично Астарот, «новорожденные» гиртаблилу чувствовали прилив сил и эйфорию, рассматривая не без восхищения свои гибкие и точеные хитиновые тела и раскачивающиеся хвосты с жалами. Не веря своим глазам и ощущениям, новенькие в тот вечер долго ощупывали друг друга руками и клешнями, чтобы удостовериться, что это не сон, чем и насмешили многих мамоно в лагере. - …Вы правы, госпожа Ашторет, ‒ сказала под конец Ксурихитра, вернувшись от воспоминаний к реальности, ‒ с обретенной силой наших предков, скорпионов, мы начнем новую жизнь и будем стоять на страже своей деревни. Больше никто не причинит зла нашему племени: ни разбойники, ни враждебные соседи… - Я рада это слышать, Ксурихитра, раз вы нашли в себе силы жить с этим дальше и выстраивать жизнь без страха и голода, ‒ одобрительно произнесла Астарот. - В качестве ответной благодарности мы проделали долгий путь, чтобы кое о чем вас предупредить, ‒ продолжила женщина-скорпион. ‒ До госпожи Ашторет уже ведь доходили известия о военных кораблях, разоривших побережье Ганы, Бенина и Нигерии? - Да, мы тогда не успели отреагировать, так как были связаны боями к югу от Сеннара с войсками амхара и оромо, ‒ ответила нахмуренная принцесса Хеллгондо. ‒ Прибрежные города едва не пришли в запустение после этого нападения. - Это не конец, великая госпожа! ‒ воздела руки кверху Ксурихитра. ‒ До нас докатились тревожные слухи о новой флотилии белых людей, идущей вдоль берегов Гвинеи. Уже в ближайшие дни может повториться этот ужас, который пришлось испытать жителям побережья! Услышав эти недобрые вести, Астарот снова нахмурилась. Некоторое время она ничего не говорила, а просто прохаживалась по фойе, погруженная в собственные мысли. - Спасибо тебе за извещение, пусть и не столь радостное, Ксурихитра, ‒ нарушила лилим, наконец, затянувшееся молчание. ‒ Во время завтрашнего доклада я уточню у Зурпанит обстановку на западном тропическом побережье. Она в данный момент как раз ведет наступление в этом регионе против тамошних властителей. Я больше не буду тебя утомлять разговорами. Уже поздно, так что можешь быть свободной, Ксурихитра. Ты вольна после ночевки вернуться в родную деревню или продолжить путь с нами. В любом случае, тебе и твоим подругам здесь всегда будут рады. - Примите мою благодарность, госпожа Ашторет, ‒ произнесла напоследок женщина-скорпион, преподнеся принцессе фигурку деревянного божка. ‒ Нам очень бы хотелось, чтобы вы приняли это в память о нашей деревне, жители которой вам бесконечно благодарны за помощь в борьбе с засухой и вооруженными бандами. - Что это? ‒ с недоумением в голосе спросила лилим, вертя в ладонях деревянную статуэтку. - Это фигурка бога Оньянкупонга, хранителя нашего народа, ‒ ответила гиртаблилу. ‒ Возможно, с вашей волшебной силой вам не потребуется оберегов, но пусть он будет у вас на память о нашей деревне. Хоть изредка вы сможете иногда вспоминать о нас. - Хорошо, я буду хранить его при себе, ‒ ответила дочь Минаги, которая в глубине души относилась ко всему этому с изрядным скепсисом. ‒ Теперь ступайте, я вижу, что вы порядком утомлены после длительного путешествия. На следующий день, когда воинство Астарот и отряды Судика-Мбамби готовились к выступлению из Сеннара, оставив в нем небольшой гарнизон, пришло сообщение от Зурпанит, полностью подтвердившее слухи об эскадре, шедшей на восток вдоль побережья Гвинейского залива. - Около трех десятков кораблей под красно-зелеными и сине-бело-красными флагами сегодня в предрассветный час обстреляли город Абиджан на Берегу Слоновой кости, ‒ пришел лаконичный доклад от полководца гиртаблилу и тарантулов. ‒ Порт объят пламенем пожаров, и множество местных жителей погибло или лишилось крова. Все, что нам удалось выудить у пленных касательно этого, указывает на то, что правители лягушкоедов и красно-зеленых обвиняют местное население в пособничестве неким террористам… - Это, должно быть, о Судике Мбамби и прочих командирах повстанцев… ‒ наморщив лоб, скороговоркой прокомментировала лилим. ‒ Продолжай. - Кроме того, подтвердились слухи о том, что власти этих же стран присылали своих офицеров в качестве советников для обучения и помощи армиям здешних королевств, ‒ прибавила Зурпанит через магическую сферу. ‒ Мы вчера на опознании тел погибших солдат противника, павших недалеко от Тамале, среди темнокожих местных воинов обнаружили белых людей в офицерском мундире местного покроя, но с отличительными знаками в виде щита с сине-бело-красными вертикальными полосками и двух пересеченных алых крестов на синем поле. Подтвердились сведения разведчиков, что оружие местные армии получают от белых покровителей. Доклад длился около двадцати минут в емкой и сжатой форме. Но даже из услышанного Астарот поняла, что на этом направлении назревает кризис, тогда как на северо-востоке дела идут более-менее складно. Известия об атаке на прибрежные города и вовсе привели ее в гнев и вынудили скорректировать некоторые планы на самое ближайшее будущее. После разговора с Зурпанит лилим собрала всех сопровождавших ее командиров и огорошила неожиданным решением: - В западном заливе, на его побережьях возникли серьезные проблемы, требующие безотлагательного решения, ‒ объявила во всеуслышание принцесса Хеллгондо. ‒ Люди на побережье из народа йоруба принесли мне клятву верности и я, как сюзерен, обязана их защищать. Уже во второй раз враждебные флотилии устраивают разгром мирным горожанам, доверившимся моему покровительству. Это нельзя оставлять без ответа, и я немедленно отправлюсь к побережью Дагомеи, чтобы преподать урок этим дерзким трехцветным. - Но как же… вчерашнее решение? ‒ удивились многие из военачальников, включая даже Судика Мбамби. ‒ Вы объявили, что совместно с Шеббсет отправитесь в Миср. - Мне придется отлучиться на пару-тройку дней, ‒ с неохотой сообщила всем Астарот. ‒ Как только я разберусь с этими морскими разбойниками, загляну на обратном пути к Зурпанит, а потом нагоню Шеббсет, когда она вместе с воинством дойдет до столицы этой страны. - Я поняла, принцесса, ‒ ответила фараон, ‒ в таком случае я в ваше отсутствие беру на себя командование походом против Мисра. Но когда вы намерены отправляться в путь? - Немедленно, ‒ жестким тоном ответила лилим. ‒ Прямо сейчас флотилия движется на восток и расстреливает все побережье. Промедление здесь недопустимо и каждая минута дорога. Вы же выступайте без меня. Задача вам ясна, так как мы вдоль и поперек обсудили ее при уточнении старого плана. Переговорив коротко с каждым из командиров и пожелав всем удачи, Астарот призвала к себе свиту, состоявшей из суккубок благородного происхождения, выросших вместе с ней во дворце еще при последних Фейтбернах. Она состояла из двадцати пяти демониц, дочерей из знатных родов суккубов, отданных на воспитание при дворе Повелительницы монстров, где они имели шанс возвыситься в будущем. Выросшие вместе со своей госпожой юные демонессы со временем стали преданными спутницами, совмещавшими в себе функции телохранителей и ординарцев для разных поручений. Они были не только искусны в соблазнении мужчин, но и умели сражаться врукопашную и с оружием в руках при необходимости, наподобие Альмы-Эльмы с ее страстью к боям на арене Колизея. - Каллисто, следуй за мной! ‒ указала Астарот их негласному лидеру, едва та явилась с сопровождением. ‒ Настало время дать волю буре Шамшир и показать всю свою скорость и прыть… - Я правильно поняла вас, принцесса… Нам предстоит охота? ‒ поинтересовалась стройная суккуба с темно-сиреневыми волосами, аккуратно перевязанными ленточкой. - Так и есть. Нужно устроить маленькую бурю, как это делали раньше в своем мире. Если понадобиться, то заодно высушить тех, кто не отправится на дно к русалкам, сциллам и мерроу. - Ку-хи-хи, кажется, я поняла… ‒ налилась румянцем Каллисто. ‒ Давненько мы не устраивали охоту на мужчин. Говорят, моряки – самые романтичные и любвеобильные из мужчин на свете. Они сильны, дерзки, находчивы и имеют по одной возлюбленной в каждом порту… О-о, я уже возбуждена и в предвкушении от будущей игры с матросами и юнгами. Уж они-то всегда умеют сделать приятное девушке… - Я вас разочарую: это не подобие соколиной охоты, а серьезная боевая вылазка, призванная указать место дерзким глупцам, ‒ осадила лилим распалившихся демониц. ‒ Впрочем, там где возможно, я не воспрещаю вам поиграться напоследок с некоторыми из наших противников. Главное, это обезвредить их морские силы на какое-то время. - Мы готовы, госпожа! Указывайте нам путь! – хором ответили суккубы. - Тогда за мной, на крыльях стихии Ветра! С этими словами Астарот взмыла в небо, широко расправив крылья и распечатывая на лету свою сокрытую силу лилим. За ней последовала ее верная свита, окутанная магическим вихрем Шамшир. Вырвавшаяся на волю демоническая энергия лилим тянулась широким шлейфом за отрядом высоко парящих демониц, пропитывая окружающие воздух и водяные пары, отчего облака меняли цвет с белого и серо-свинцового на оттенки багряного. Лилим мчалась стрелой высоко в небе над платом Дарфур и далее, над южной окраиной Ливийской пустыни, подняв в верхних слоях воздуха нешуточную бурю. Ветер со стоном поднимал тучи песка, заставляя пустынную живность и заблудшие в пустошах караваны искать себе укрытие. В конце концов, туч накопилось настолько много, что они напоминали гигантскую темную «комету», летевшую параллельно над землей. В «голове» этой «кометы» посреди облачности продолжали свой полет Астарот с ее свитой. Первые капли дождя с легким дурманящим привкусом сирени начали падать над разгоряченными песками к юго-западу от нагорья Тибести. Через час короткий, но сильный ливень обрушился на мертвые суглинки к северо-западу от озера Чад. Редкие путники, двигавшиеся на джипах или на верблюдах вдоль Транссахарского шоссе от оазиса к оазису, чувствовали сонливость или наоборот, сладостный зуд, от которого хотелось вернуться побыстрее к родному очагу и покрепче стиснуть в объятиях своих женушек. Между тем, магическая буря только усиливалась по мере приближения суккубов к северной окраине нигерийского плато Джос. К счастью для крестьян и скотоводов Сахеля сильный ветер был на большой высоте, однако ливень вынудил их бежать под крыши своих домов и хижин. Многим из местных жителей запомнился этот день, когда пришли с северо-востока зловещие малиновые тучи, принесшие сильную грозу. А всего через несколько дней, когда они соберут удивительно быстро дозревший урожай и плоды на плантациях, некоторые из селений на севере страны наполнятся плохо удовлетворенными стонами с далеко идущими последствиями. Сама же загадочная буря с ливнем, отверзшая кое-кому врата в мир чувственных и плотских наслаждений, в тот день так же стремительно скрылась, как и появилась, круто повернув на юг, к Бенинскому заливу.******
Порто-Ново уже с час, как был объят пожарами. Все началось с прямого попадания в нефтебазу одной из крылатых ракет «SCALP», выпущенной с фрегата «Овернь» в сторону гавани. Сама эскадра, выстроившаяся в кильватерную колонну, находилась на безопасном расстоянии, приблизительно в 160 километрах от побережья, и была недосягаема для немногочисленных береговых батарей противника. Несмотря на большое расстояние, с бортов полутора десятка кораблей, обстреливавших крылатыми ракетами побережье, было видно зарево пожаров и столбы черного дыма, поднявшихся высоко в небо. Не имея возможности наблюдать за результатами бомбардировки в прямой видимости, французские и португальские моряки отслеживали методичное уничтожение города с помощью камер на беспилотниках. Всего принимали участие в бомбардировке четыре французских многоцелевых фрегата «FREMM», еще три фрегата из серии «Лафайет», два старых эсминца «Кассар» и «Жан Бар» и, наконец, португальский корвет «Антониу Энес» и пара фрегатов «Альварес Кабрал» да «Франсишко Альмейда». Остальные боевые единицы эскадры были вспомогательными кораблями, не считая одинокого фрегата ПВО «Шевалье Пауль». Вице-адмирал соединенных сил ВМФ союзников, Силестин Дьёдонне, мог быть доволен промежуточным результатом. После бомбардировки Гран-Басама, Такоради, Аккры, Ломе и прочих городов на побережье влияние террористических группировок, поднявших голову в регионе в результате ослабления здешних государств, пошло на спад. У европейских стран возникло стойкое подозрение, что существовавшие прежде антиправительственные группировки, партизанские или парамилитарные формирования и прочие «лесные братья» с недавнего времени пользуются поддержкой у «пришельцев». Иначе сложно было объяснить, что ряды боевиков увеличились в 7,5 раз, и они от тактики мелких укусов и диверсий перешли к более крупным операциям, характерным уже для регулярной армии. Чтобы не допустить захвата этими формированиями нестабильных стран Сахельского пояса и Гвинейского залива, европейские страны НАТО с середины лета перешли к тактике массированных морских бомбардировок и точечных десантных операций, чтобы сдержать и отбросить боевиков, объединенных неким «Панафриканским конгрессом». И если тактика точечных десантов не очень себя оправдала из-за появления отрядов «быстрого реагирования» у противника, то изнуряющие обстрелы затормозили продвижение тех же групп боевиков Мбамби в Западной Африке и к Занзибарскому побережью. Потери среди гражданского населения в этом случае были величиной, которой союзники предпочитали пренебречь, так как оно изначально считалось нелояльным из-за прецедентов укрывательства террористов. - Докладывает «Ренар», ‒ раздался в рубке голос дежурного боевого отделения флагманского эсминца, ‒ объекты, отмеченные как цели, успешно поражены крылатыми ракетами. Камеры БПЛА зафиксировали яркую вспышку и пожар мечети на бульваре Сэнкантёнер. Боевики, которые предположительно ее использовали как наблюдательный пункт и обзорную вышку, понесли урон. Следующий «SCALP» разрушил госпиталь Эль-Фате, куда свозят раненных террористов. Предварительная оценка: 90% разрушений из-за обвала перекрытий после взрыва боевой части. Также успешно поражены объекты «Даймонд Бэнк», здание лицея на Лон Рай Гар, здание почтамта на Лон Рай Кандевье, радиовышка на высоте 1137 и торговый центр «Ля Шампионэ», который, как установила разведка, может использоваться в качестве склада боеприпасов. Такова текущая обстановка… - Хорошая работа, «Ренар», ‒ похвалил его и ракетчиков вице-адмирал, ‒ переключитесь теперь с целей в западном секторе на объекты в восточной части города. - Есть, господин вице-адмирал, уже приступаем! ‒ последовал ответ. Через несколько минут из вертикальных шахт пусковых установок корабли эскадры выпустили по городу еще полтора десятка крылатых ракет. Реактивные снаряды, напоминающие «огненных змиев» из легенд, проделав изящную дугу, скрылись за горизонтом. Вскоре на севере раздался гул от взрывов, а зарево пожаров сделалось еще более ярким. Выстроившиеся в прямую линию корабли по-прежнему невозмутимо покачивались на воде, словно моржи на мелководье. - Господин вице-адмирал, говорит «Жавьер», у нас срочное сообщение: бортовая метеостанция зафиксировала присутствие погодной аномалии, области низкого давления, быстро приближающейся сюда с севера, ‒ раздался голос еще одного оператора на капитанском мостике флагманского «Лафайета». ‒ По предварительным данным, скорость ветра может достигать до 70 м/с, видимый радиус – около 220 километров, высота движущегося облачного покрова – 1,2-1,4 километра. Этот странный тропический циклон имеет два рукава с дождевыми полосами. В ближайшее время в этом районе ожидается сильный ветер и волнение, а также интенсивные осадки до 1000 миллиметров… - Что за дьявольщина?! ‒ с досадой треснул кулаком по столу вице-адмирал Дьёдонне. ‒ На сегодня метеорологическая служба уверенно предсказывала ясную погоду с легким бризом. И что это за ураган, возникший над сушей и идущий к морю?! За все время флотской практики я не припомню, чтобы тропические циклоны появлялись подобным образом. Либо ваши приборы пришли в негодность, либо я начинаю сходить с ума! - Никак нет, господин вице-адмирал, приборы полностью исправны! Все бортовые метеостанции фиксируют стремительное приближение аномалии к побережью и усиление ветра. Атмосферное давление ближе к центру бури составляет 830 миллибар [8]. В подобных условиях затруднительно или невозможно использовать БПЛА или вертолеты «Пантера»… Как раз в этот момент Силестин Дьёдонне бросил взгляд из иллюминатора рубки на север. Увиденное его явно не обрадовало. Вся линия горизонта была покрыта тонкой темно-красной полосой туч. Столбы дыма от пожарищ, дойдя до определенной высоты, резко отклонялись почти перпендикулярно поверхности от суши к морю. Это говорило о наличии мощного ветра на большой высоте. «Что за шутки?! Почему этот ураган воздействует лишь на верхние слои атмосферы?» ‒ поразился этой странности вице-адмирал. ‒ «Какой мощный грозовой фронт при относительно маленьком радиусе области низкого давления…» - Слушайте мою команду, «Ренар»… «Фальконэ»… «Профет»… ‒ обратился Дьёдонне к офицерам на боевых постах и к капитанам остальных кораблей, ‒ возвращайте разведывательные БПЛА на борт, сворачивайте бомбардировку и приготовьтесь к отходу в открытое море. Неблагоприятная погодная обстановка создает препятствия для дальнейшего проведения операции. Все, что успели сделать французские и португальские моряки, это вернуть беспилотники и отойти подальше от побережья до того, как первые порывы крепкого ветра опустились к водной глади, создавая сильное волнение. Вскоре темно-красная полоса у горизонта быстро разрослась на полнеба, придав ему зловещий малиновый оттенок. На море вблизи эскадры стали появляться белые барашки. С каждой минутой встревоженные моряки фиксировали быстрое падение давления, а метровые волны с шумом бились о борта фрегатов и эсминцев. Через четверть часа после первой тревоги начали падать первые капли дождя. В этот миг некоторые члены судовой команды почувствовали нежное благоухание ландыша и сирени, пробивавшийся сквозь более привычный запах морской соли. Особо чувствительные из матросов неожиданно сделались вялыми и апатичными, с трудом выполняя команды офицеров. Отдельные люди, напротив, проявляли нездоровую гиперактивность, а их движения сделались залихватскими и размашистыми, словно они приняли на грудь горячительного. - Мателот Герьен! Что вы делаете на кормовой надстройке?! ‒ то и дело раздавались гневные возгласы старшин и офицеров. ‒ Тебе приказали идти в машинное отделение на помощь судовому механику! А ты, Жан Таффанель, куда уставился?! Крепи трос немедленно вместе с товарищами, пока ветром не сорвало чехлы и брезенты для вертолетов! Живо, пока не пришла волна! Усиливающийся ветер к тому времени и в самом деле поднял пяти- и шестиметровые волны, которые к недоумению моряков шли в открытое море от берега, а не наоборот, как во время привычных ураганов. Судовые команды сбились с ног, чтобы удержать корабли на волнах и сохранить хоть какое-то подобие строя. Вскоре, несмотря на старания моряков, стихия разбросала в хаотичном порядке всю эскадру в море, унося ее все дальше от побережья. Впрочем, команды фрегатов и эсминцев видели по зажженным прожекторам местоположение других кораблей флотилии, поэтому надеялись после окончания шторма вновь собраться в походную колонну. Однако через несколько минут погода еще больше ухудшилась из-за приближения ливня. Большая часть моряков находилась к тому времени на стационарных постах, в рубке, в каютах или машинном отделении, однако те, кто заканчивал в этот момент работу на палубе, угодили под стену воды. - О-о… ‒ простонал неожиданно один из старших матросов, забыв о работе. ‒ Юфеми… ты уже здесь? разве ты не должна была меня встречать… в Тулоне? Рядом с ним упал промокший до нитки его сослуживец, словно подкошенный болезнью. Его руки сдавили промежность, словно перед ним явилась сама Венера Милосская во всем своем великолепии. В воздухе еще более резко запахло ароматами горных лугов, отчего кружилась голова и путались мысли. Все это безобразие увидели из иллюминаторов и с крытых палуб офицеры и старшины и напустились на бедолаг с дикой бранью, требуя прекратить дурачества, если они не хотят попасть в дисциплинарный батальон. Часть из них ринулись к наглецам, желая им преподать урок. Но стоило им выйти из-под укрытия, как их покрывали струи теплого дождя, вызывавшие состояния нездорового возбуждения и болезненной истомы. Уже пару минут спустя старшина Шаброль вальяжно отшвырнул в сторону головной убор и расстегнул форму, как если бы решил позагорать на палубе. Эта перемена изрядно напугала капитана Бюжо, который инстинктивно сжал в руке табельное оружие, как последний шанс восстановить порядок на эсминце. Не добившись адекватного ответа от Шаброля, капитан дал предупредительный выстрел в воздух. К удивлению и ярости Бюжо, старшина начал насвистывать какую-то непристойную песенку, достойную дешевенького кабаре, а не военного корабля. Второй выстрел он сделать не успел, так как корабль накрыла высокая волна, сильно накренившая эсминец. Налетевший шквал долго трепал эскадру, заливая волнами палубу кораблей, но фрегаты и эсминцы пока достойно держались. Опытная команда успела поставить их носом к многометровым водным валам – так было намного больше шансов поймать гребень волны и удержаться на плаву. Однако часть бедолаг, оставшихся на палубе, смыло за борт. Из-за сильной качки и проливного дождя моряки не имели даже возможности выбраться наружу, чтобы бросить утопающим спасательные круги. Всякий, кто осмеливался показаться на открытой палубе, немедленно смывало за борт, либо он сходил с ума, призывая к себе невидимых любовниц и подруг. Вице-адмирал скрежетал зубами от еле сдерживаемого гнева. Подобного на его флотской практике еще никогда не случалось. Странный шторм, пришедший с глубины континента, срыв операции, а теперь еще и помешательство части команды. - Вот, дьявол! ‒ прорычал Дьёдонне, впившись взглядом в показания навигационных приборов и метеостанции. ‒ Меня не пронять дурацким ливнем! Как только устаканится погода, кое-кого ждет дисциплинарное наказание или суд, когда вернемся в Тулон… Однако погода явно не торопилась устаканиваться, напротив, небо стало еще темнее. Темно-красные тучи с черным подбрюшьем низко нависали над морем. Ливень сек по водной глади почти без остановки, зато ветер сделался порывистым, дав небольшую передышку экипажу кораблей. - Поглядите вверх направо по курсу, господин вице-адмирал! – воскликнули вдруг вахтенные офицеры, указывая в иллюминаторы рубки флагмана. ‒ В небе что-то есть… не похоже на вражеские БПЛА или морскую птицу! Селестин Дьёдонне выглянул наружу, и у него едва не раскрылся самопроизвольно рот. В небе, примерно в сотне метров над водой в полумиле от носовой части флагмана парили крылатые темные силуэты. Из-за расстояния и слабого освещения сложно было различить лица и одежду. Вице-адмирал несколько раз протер глаза, чтобы удостовериться, что это не обман зрения и не галлюцинация. Впрочем, его помощники уже поняли, что от этих незнакомок исходит угроза, и сбросили с себя начальное оцепенение. - Всем ЗРК и ЗУР, огонь по визуальной цели! ‒ последовали радиокоманды с указанием на парящие в небе силуэты. ‒ Пришельцы в воздухе! На части корветов и фрегатов застрочили автоматические зенитные пушки, но из-за сильной качки кучность стрельбы оказала столь скверной, что она не нанесла явного урона незваным гостьям. Более удачно выпустил зенитные ракеты «Шевалье Пауль» ‒ второй в эскадре корабль первого ранга и единственный, который имел полный комплект современных средств ПВО. Одна из ракет «Астер» долетела до цели и сдетонировала, разлетаясь на осколки. Короткий отдаленный вскрик, и одна из крылатых камнем рухнула в бушующие волны. Это послужило сигналом для атаки неожиданным противникам. То что случилось дальше, не укладывалось в голове. Разум отказывался верить тому, что явили глаза морякам. Черные силуэты, разбросав крылья, резко спикировали прямо на палубы с такой скоростью, что размазывались в сплошную мутную ленту. Экипаж не видел отчетливо самих нападающих, а только стремительно мелькающие тени, создававшие порывы ветра на пути движения. С разных сторон послышались крики моряков, в которых смешались вопли боли и стоны наслаждения. На борту кораблей поднялась паника и беспорядочная стрельба. Никто не понимал, почему за пару секунд недавно еще физически крепкие и здоровые люди падали под толчком теней, а затем высыхали до мумий, почему-то лежащих без трико и нижнего белья. - Не-ет, Матерь Божья! ‒ завопил один из матросов «Оверни», увидев гибель товарищей одного за другим, и с разбегу бросился за борт. Некоторые последовали его примеру, надеясь в безумии найти спасение в волнах. Другие пытались закрыться в каютах с оружием и отстреливаться по возможности. Через восемь-девять минут все было, в основном, кончено. Те корабли, которые не сгубила водная стихия, превратились в суда-призраки с высохшими мертвецами на борту. По странной иронии судьбы, последними живыми людьми во всей флотилии оказались сам вице-адмирал Дьёдонне и офицеры, бывшие вместе с ним на капитанском мостике. Впрочем, они выиграли не так уж и много времени. В 18:51 по судовым часам иллюминаторы в рубке с дружным звоном разбились, а Селестин Дьёдонне вместе с его людьми едва успел залечь на пол, чтобы защитить лицо от осколков. - …Надо же, вас-то я с самого начала искала, ‒ послышался за спинами незнакомый женский голос. ‒ Похоже, это ты руководил этой флотилией и обратил в руины несколько прибрежных городов. Этого было довольно, чтобы залегшие на полу морские офицеры мигом оказались на ногах и взяли на прицел пятерых «пришельцев», объявившихся на капитанском мостике. - Кто вы такие и как здесь очутились?! ‒ выпалил, брызжа слюной, вице-адмирал, направив пистолет прямо в грудь статной красноволосой женщины с кожистыми крыльями и аккуратно завитыми назад рожками. Естественно, ни он, ни его подчиненные не поняли ни слова из того, что сказала предводительница незваной пятерки. Французские морские офицеры уставились во все глаза на незнакомок. Все они были довольно высокими, хорошо сложенными, имели гладкую кожу и большие выразительные глаза и полные желания алые губы. Все незнакомые девицы, кроме красноволосой, были одеты в основном в шелковые чулочки и такие же перчатки с преобладанием оттенков розового, белого и сиреневого цветов. Лишь у одной из рогатых дамочек были сетчатые колготки и лифчик черного цвета. В первый момент вице-адмирал подумал, что перед ним стоят валютные проститутки, призванные за исключительно высокую плату услаждать чресла престарелых богатых «папиков», однако ярко-розовые, соломенно-желтые и золотисто-рыжие волосы, рога и кожистые крылья как летучей мыши говорили о нечеловеческой природе незнакомок. - Я сказал: стоять! Не приближайтесь! ‒ визгливым тоном неожиданно сам для себя выкрикнул Селестин Дьёдонне, делая шаг назад. ‒ Любое подозрительное телодвижение, и я прикажу стрелять! Одна из девушек, особа с розовой прической, все же сделала шаг вперед. Корабельный мичман первого ранга, Антуан Нюбурже, инстинктивно выстрелил и… промахнулся. В следующую секунду метнувшиеся вперед тени повалили всех офицеров на мостике. Сквозь беспорядочные выстрелы вице-адмирала послышались крики умирающих от блаженства его помощников, обращавшихся в иссохшие манекены, утратившие всю жизненную энергию. Сообразив, что он не может попасть в этих сверхбыстрых дьяволиц, Дьёдонне приложил свой пистолет к правому виску. Оставшуюся пулю он решил потратить на себя. В следующий миг он был сбит с ног сильным тычком так, что при ударении теменем об пол у вице-адмирала потемнело в глазах. - Не так быстро, подлец, ‒ послышался голос красноволосой предводительницы, придавившей его к полу. – Я пришла вовсе не затем, чтобы ты так легко отделался, уйдя из жизни. Ты наверняка знаешь про тех горожан, заживо сгоревших во время обстрела. Это ведь ты отдавал приказы, не так ли? Тогда тебе придется отдать мне причитающуюся плату за тех, кто перешел под мое покровительство, но в итоге погиб ужасной смертью. Ты ведь догадываешься, что я у тебя заберу… Как и прежде, Дьёдонне ни слова не понимал, что ему говорила незнакомка. По правде говоря, он уже ничего не соображал, будучи подавленный упругой аурой, удушающим липким мороком, дурманящим ароматом ландышей, заставлявший кровь ускоренно бежать по жилам, опьяняя разум и порабощая рвущуюся из трико плоть. Его плотно обступили эти бесстыдницы, от которых пахло неизвестными духами и медовым ароматом горных лугов. Неторопливыми движениями они стащили с него рубашку вслед за кителем и трико и наполовину обнажились сами. Податливая и нежная плоть зеленоволосой незнакомки в розовых чулках с меховой оторочкой медленно обволокла его разгоряченные чресла, пока троица других прелестниц игрались с его грудью, губами и языком. Рассудок быстро отключился. Лишь обезумевшая плоть выла, требуя добавки. Теперь Дьёдонне больше походил на мустанга во время весенней течки, а не на командующего флотилией. Все, что он хотел, это раствориться в океане удовольствий и никогда из него не выныривать, щедро отдавая накопившееся в себе этим игривым девицам вместе с жизненными силами. После девятого или десятого по счету фонтана Дьёдонне лежал, чуть дыша. Перед ним снова склонилась красноволосая предводительница. Увидев, как мужчина промычал, глядя с надеждой на то, что спрятано было за ее трусиками, незнакомка жестоко рассмеялась. - Много чести для душегуба, вроде тебя! ‒ ответила красноволосая, прижимая вице-адмирала к полу. ‒ С тебя довольно будет и этого… С последними словами она обнажила грудь, поместив между ними окаменевший фаллос. Пленник на полу в нетерпении проскулил. Ему было уже все равно, что с последней каплей семени, он последует вслед за своими подчиненными. Главное, что его теперь занимало – это удовольствия. Словно отвечая на инстинкты Дьёдонне, незнакомка с усмешкой начала двигаться вверх-вниз. - Еще несколько минут, и ты встретишь свой жалкий конец… ‒ негромко и зловеще произнесла крылатая предводительница. ‒ Ты его определенно заслужил… Когда заходящее солнце бросило свой прощальный луч под редеющими тучами, над осиротевшим флагманом послышался последний слабый вскрик, в котором смешались смерть и неземное наслаждение.******
Этим временем, на Летающем острове… Ухоженная женская ладонь с силой сжала подлокотник резного трона. Илиас, Богиня Созидания смерила долгим испытующим взглядом преклонившую перед ней колено Зофирион, ангела чина Власти. - Итак, ты была первой, кто заметила над пустынями континента, именуемого Африкой, мощный выброс демонической энергии? – последовал вопрос. - Да, это так, Вседержительница, ‒ подтвердила синеволосая ангел с крыльями стального оттенка. ‒ Когда я закончила выполнение своего задания в горах Абиссинии перед местными паломниками и помогла одному начинающему священнику в его первой проповеди и возвращалась обратно, то заметила возмущение в потоке энергии. Это была не просто магическая активность демонов и их чародеев. Нечто стягивало искаженные элементы в одну небольшую область, которая быстро смещалась над пустыней в юго-западном направлении. - Ясно, я проверила остаточный след над пустыней и вижу, что твои наблюдения были точны, ‒ довольным тоном изрекла богиня. ‒ Ты заслуживаешь похвалы, Зофирион. - Ну что Вы… ‒ засмущалась ангел Власти, опуская глаза к полу, ‒ я только выполняла свою работу, Вседержительница… - Помимо демонической энергии, в этой магической буре обнаружились отпечатки элементалей Ветра, ‒ продолжала Илиас. ‒ Разумеется, они были искаженными скверной монстров. Все указывает на то, что этот шторм – порождение магии суккубов, причем высших. Кто, как не они обладают чарами, вроде «Буря Шамшир»? Сама мощность стихии указывает на то, что здесь не обошлось без участия одной из лилим, дочерей Вавилонской Блудницы. Этот вывод вызвал заметное оживление среди собравшихся ангелов в чертогах Небесного острова. По залу аудиенций прошлась волна шепотков, затрагивавших прозвучавшую новость. - В таком случае нужно воспользоваться выпавшей удачной возможностью и остановить эту крылатую шлюху! ‒ выпалила Фануэль, ангел Престолов, притопнув ногой. ‒ Нужно ее перехватить и уничтожить, нанеся непоправимый урон демонам, пока не поздно. - Выходит, одна из лилим по какой-то причине распечатала свою Силу и была обнаружена Зофирион… ‒ задумчиво произнесла беловолосая ангел Власти по имени Меликиаль. ‒ Теперь понятно, почему даже нам не удавалось так долго вычислить их местоположение. - Поручите это нам, Верховная Богиня! ‒ с жаром воскликнула серафим Сион, у которой от волнения раскраснелись щеки и затрепетали золотистые крылья. ‒ Ей не уйти от моего «Сан-Ребеллум» и копья возмездия! - Всеблагая Илиас, предоставьте мне устранение лилим! ‒ выступила вперед архангел Уриэла [9]. ‒ Уж я наподдам, как следует, по ее мерзкой демонической роже, а потом разотру в пыль карающим клинком Правосудия! Одна за другой к трону стали выступать архангелы, Власти, Престолы, херувимы, валькирии, которые шумели, расталкивали друг друга локтями, предлагая наперебой собственную кандидатуру в охоте на лилим. Каждой девушке-ангелу хотелось выслужиться перед своей богиней, чтобы заслужить ее признание и похвалу, поэтому это быстро превратилось во всеобщую свалку. Особенно буйствовала Уриэла, смуглая архангел с кроваво-красными татуировками и воинственным выражением лица. Она грозилась поколотить любую, кто вздумает помешать ей исполнить эту миссию. Наконец, Илиас надоели эти пререкания, больше похожие на птичий базар или драку в курятнике с летящими повсюду перьями. - Довольно! ‒ остановила богиня властным жестом спорщиц. ‒ Похоже, вы не понимаете всю глубину проблемы. Немедленное устранение, даже успешное, только усложнит нам в будущем задачу. Пререкавшиеся между собой ангелы замерли в изумлении. До них далеко не сразу дошел смысл слов богини. - То есть… не надо очистить этот мир от лилим? ‒ растерянно спросила Фануэль, глядя на Илиас. ‒ Но как же тогда… - Нет, напротив, без избавления от лидеров, нашествие демонов не остановить, ‒ негромко, но отчетливо произнесла Богиня Созидания. ‒ Однако, уничтожив лилим, что не так просто, мы дадим знать нашим врагам о своем присутствии в этом мире. Кроме того, если Минаги узнает о гибели одной из своих дочерей, это побудит владычицу монстров и остальных ее отпрысков скрыть, замаскировать их Силу, неимоверно усложнив нам поиски. - Н-но… если сейчас упустить лилим, она ведь может спокойно уйти и потом ищи ветра в поле… ‒ растерянно пробормотала Сион. ‒ Как же тогда нам следует поступить? - Она не скроется после своего обнаружения, ‒ спокойно изрекла Верховная богиня. ‒ Важно, чтобы наше присутствие как можно дольше оставалось тайной для демонов. Поэтому сейчас нужно не устранение лилим, а пристальная слежка за всеми ее передвижениями. Позже у нас может появиться шанс через нее напасть на след остальных лилим и выявить, где скрывается сама Белая Суккуба. - И тогда появится возможность оправиться в ее логово и раскрасить ее морду острием моего меча! ‒ с азартом воскликнула воинственная Уриэла. - В любом случае, лучше подготовить все таким образом, чтобы первый же удар по демонам оказался для них роковым, ‒ подытожила Илиас. ‒ Нельзя допустить провала, когда часть этого нечестивого семейства прознает о нападении и успеет забиться в свои тайные отнорки до лучших времен. Иначе в будущем не избежать очередного нашествия. - Но кому тогда поручить слежку? ‒ озадаченно произнесла Рафаэла, суча пальцами по своему жезлу. - Этот разведчик и наблюдатель должен быть достаточно быстрым, ловким, малозаметным, чтобы поспевать за целью и не привлекать к себе внимания, ‒ начала перечислять Илиас необходимые качества для претендента. ‒ Никакой при этом самодеятельности и ударов возмездия быть не должно, ибо это немедленно раскроет наблюдателя. И главное, разведчик должна быть устойчива к чарам, ауре похоти высших суккубов, а также исходящей от них порчи. Рафаэла, задававшая последней вопрос, с сомнением окинула взглядом лица большинства присутствовавших в зале. Сион и Уриэла явно не подходили для такого задания, поскольку были слишком шумными и заметными. Большинство Престолов, Властей и Начала были слишком нерасторопными по своей природе для подобной миссии. Валькирии были быстры, как зарница, но слишком прямолинейны и не очень подходят для скрытной слежки. Что касается херувимов и серафимов, то Рафаэла их больше представляла в роли охотников на лилим, а вовсе не разведчиков. Такая миссия для них равносильна трате козырного туза на «шестерку» в карточной игре. Но кто же тогда лучше других сможет выполнить такое поручение? - …Поэтому я думаю, наиболее подходящими для слежки за лилим подойдут Эвплойя или Лауриэль, ‒ прозвучал ответ из уст Илиас на терзавший Рафаэлу вопрос. ‒ Да, купидоны, ангелы любви достаточно быстрые и скрытные и при этом легче переносят скверну похоти, распространяемую суккубами. Многих подобное решение удивило, но никто не желал открыто спорить с Верховной богиней. Купидоны представлялись слишком легкомысленными для таких ответственных поручений. С другой стороны, это было не боевое задание, поэтому возражений особо и не находилось. - Мы готовы, Пресветлая Богиня! ‒ с энтузиазмом воскликнули купидоны. ‒ Мы не подведем вас, Всеблагая! Илиас задумалась, кого из них выбрать для этой миссии. Эвплойя была чуть более опытной, чем Лауриэль, однако на ней висело шефство над архангелом Мариэль, которая постигала азы из жизни ангелов. - Будете выходить на дежурства по очереди, ‒ решила богиня, ‒ сменять друг друга каждые 4-5 дней. Всякий раз, когда будет заканчиваться ваша очередь, перед возвращением вы будете докладывать обо всех изменениях своему сменщику, вводя ее в курс дела, а затем, в развернутом виде отчет будете предоставлять Рафаэле. При любых чрезвычайных ситуациях можете доносить мне напрямую, предварительно вызвав себе замену. - Когда же нам следует отправляться, Вседержительница? ‒ поинтересовалась Эвплойя. - В течение этого часа, ‒ последовал ответ. ‒ Лилим не будет вечно болтаться на виду, засвечивая себя облаком демонической энергии. Что касается той, кто из вас отправится первой, пусть решит все жребий… Прошло чуть больше четверти часа, и одна из обитательниц Небесного острова сорвалась вниз, спикировав в сторону земли крохотной звездочкой. Илиас, видевшая отправление подручной, довольно улыбнулась про себя. «Вот вы и попались, грязные демоницы…» ‒ размышляла богиня. ‒ «Одна ниточка потянет другую и рано или поздно я выйду на каждую из вас. Без толковых предводителей ваш сброд монстров – ничто! Вскоре вы все отплатите за то, что сотворили с прежним Элизиумом и за осквернение хранимых королевств Сентории!»******
30 сентября 2018 г. 07:12 АМ; Залив Бохэ, провинция Гуандун, Китай. Рассвет уже вступал в свои права, однако пасмурная погода делала свое дело, сохраняя еще на какое-то время ночной сумрак рядом со скалистыми берегами южнокитайского побережья. Хотя это было одно из наиболее населенных мест в мире, в море еще не вышло множество суденышек и катамаранов местных рыбаков, промышлявших ловлей рыбы, кукумарий, краба, креветок в качестве деликатесов для частных ресторанчиков. В этот ранний час водная гладь оставалась чистой и спокойной. Если кто-либо из местных жителей надумал бы наведаться в окрестности скалистого мыса Дачжуанпань, он стал бы свидетелем необычайного и занимательного зрелища. Странная волна, похожая на след, оставляемый на воде гребным винтом, накатила на прибрежную гальку, обдав базальтовую скалу солеными брызгами. Через полминуты из светлой морской пены показалась змеедева с белой чешуей и с такими же волосами, слегка отливавшими розовым. Отряхнув волосы от множества капелек воды и высушив простенькими чарами кимоно, странная девушка-змея осмотрелась по сторонам. Во взгляде ее сапфировых глаз читалось плохо скрытое волнение и тревога, как будто некто включил обратный отсчет, по завершению которого произойдет полный крах всех ее жизненных надежд. - Где же ты, дорогой? ‒ то и дело тихо повторяла змеедева, пытаясь уловить следы его присутствия. ‒ Я отчетливо вижу признаки твоего присутствия несколько недель назад. Я могла ошибиться, но не больше, чем на десяток верст из-за давности события, однако… Да! След от твоей духовной энергии тянется далеко на… северо-восток и там смазывается, плохо читается… Озадаченная морская путешественница забралась в скальное углубление подальше от волн, сложила змеиный хвост в несколько колец и погрузилась в раздумья, что же делать дальше. Несомненно, дорогому здесь не место, ибо в этой стране ему грозит опасность. Следует его разыскать как можно скорее и вызволить из заточения, где ему предначертана гибель. В конце концов, ни кто иной, как дорогой ее вытащил из узилища. Да, внешне он по-прежнему черствый и холодный на эмоции, но ему ведомо чувство благодарности, раз тот рискнул собой и вернул ей свободу за предупреждение об опасности. Стало быть, он все-таки к ней неравнодушен? Неужели это шанс пробудить в нем ответные чувства? Или же она все истолковала неверно… Провались все к ангелам, они во время последней встречи даже не успели толком поговорить, объясниться! Артур что-то говорил о том, что их дальнейшие пути должны разойтись для его и ее же блага, однако… она не могла оставить все как есть. Даже если бы она не испытывала к дорогому привязанности, то не отплатить ему помощью за собственное спасение из заточения шло вразрез с ее принципами и убеждениями. Но где же он мог находиться? - Слабый отпечаток присутствия Артура присутствует к западу от этой скалы, ‒ начала рассуждать про себя змеедева. ‒ Очевидно, что там находится какая-то гавань. Оттуда еле заметный след духовной энергии уходит вдоль берега на северо-восток… где-то на триста верст, если не больше. Затем лента становится рваной и обрывается. Там, далеко на южных островах, это было почти невозможно рассмотреть, в отличие от этого берега. Девушка-змея бросила пристальный взгляд в этом направлении. След тянулся мимо изрезанных берегов с множеством мелких островков, покрытых темно-зеленой растительностью. Где-то там, за туманной завесой, томился в неволе дорогой, в этой перенаселенной огромной стране. Кажется, против нее сейчас воюет принцесса Друэлла… Но ее силы, вероятно, далеко на западе и змеедева не чувствовала их ауру. А вот разыскать Артура у нее еще есть шанс. Нужно лишь собрать побольше информации и понять, куда его могли увезти. Вдруг путешественница вздрогнула, словно проглотила необычайно горькое снадобье. Далеко на северо-востоке, где терялся след дорогого, змеедева почувствовала еще одну еле-еле заметную ауру. Она была совершенно незнакома для нее и настораживала, ибо принадлежала явно могущественному хозяину, который, впрочем, не желал лишний раз являть свое присутствие. Возможно, из-за этого она была сбита с толку и не может четко напасть на след, а возможно дело в чем-то другом. Неужели в этом регионе есть еще одна мамоно, кроме нее? Повелительница монстров вполне могла отправить сюда тех же куноичи или кого-нибудь другого в разведывательных целях, почему бы и нет? Это вполне объяснимая причина, почему так проблематично проследить за духовной энергией дорогого… - А что если эта мамоно уже крутится вокруг дорогого?! ‒ осенила змеедеву ужасная мысль. ‒ Она ведь может… похитить его сердце и приворожить дорогого к себе! Нет-нет… не глупи, Ланарья… Не может ведь эта таинственная мамоно прилюдно клеиться к нему, тем более, если он в заточении… Это попросту невозможно… Но почему тогда рядом с Артуром чувствуется еле заметный след чужой энергии, не похожей на человеческую или демоническую? Что же она может напоминать… Думай, думай же, Ланарья, ты же жрица! Где я могла видеть подобные ауры? Помоги мне, госпожа Виэтрикс… великая Посейдония… Ланарья застыла, будучи пораженной пришедшей ей на ум догадкой. Когда она упомянула рю, герольдом которой она являлась, ей вспомнился родной регион Яматай. Вот именно там она видела нечто подобное магическим зрением, хотя пока не могла припомнить конкретных деталей. - Неужели… Повелительница монстров отправила кого-то из Яматая в эту страну со специальным поручением? ‒ удивленно сказала сама себе змеедева. ‒ Вполне возможно… ведь я давно покинула войско принцессы Морриган и с тех пор не получала вестей. Но почему тогда эта особа крутится вокруг Артура? Ничего не могу понять… Нужно быть предельно осторожной в этой незнакомой стране, подумала про себя Ланарья, и прежде, чем отправляться на поиски, следует побольше узнать о нравах и обычаях жителей этого царства. Когда она будет готова, то отправится выручать Артура. Он, должно быть, будет в восторге, оказавшись снова на свободе и даже… проникнется к ней хоть капелькой привязанности. Это шанс, которым следует воспользоваться. Мико больше не имеет права на ошибку, дабы не погубить дорогого. А если выяснится, что некая мерзавка пытается обольстить ее мужчину, то она испытает на себе гнев Океана! Глаза широхеби на миг фанатично заблестели, а затем приняли прежний спокойный вид. Ну, конечно же, дорогой не поддастся на уловки этой разлучницы, если она и впрямь крутится где-то неподалеку от него. Тихая служительница Посейдонии ведь ничем не хуже, как девушка, чем эта загадочная мамоно или кто она там… Настала пора собраться в путь… но для начала придется предпринять кое-какие меры, чтобы не раскрыть себя. В прошлый раз это ей дорого обошлось, а сейчас она не могла так рисковать, иначе Артура не спасти. Данный способ был отличной маскировкой, вот только серьезно ограничивал ее способности и водную магию. - Ничего не поделаешь, придется пойти на некоторые неудобства, ‒ прошептала Ланарья, выбираясь из укрытия. ‒ Все ради тебя, дорогой… Широхеби сотворила знак Сэйрю с помощью водных элементалей, а затем молитвенно сложила ладони на груди как бы прося поддержки свыше. Через некоторое время мико окутала серебристая дымка, скрыв ее с головы до кончика хвоста. Когда она рассеялась, на мокрой гальке стояла девушка в кимоно с белыми волосами и все теми же сапфировыми глазами, но уже с изящными ножками, обутыми в летние сандалии, вместо змеиного хвоста. Ланарья сделала несколько неуверенных шагов, приноравливаясь к новому способу передвижения. Постепенно она поняла, как в новых условиях, поддерживать баланс, равновесие и осанку и дальше шагала чуть более уверенно. Через десять минут она выбралась вверх по тропе с пустынного пляжа. Солнце стояло к этому времени уже довольно высоко, но из-за сплошного серого слоя облачности выглядело жутким призрачным пятном. Ланарья то и дело оглядывалась по сторонам, запоминая дорогу. Она сейчас находилась на холмистом мысу, выдававшемся далеко в море. Далеко на западе в дымке в устье реки прятался неизвестный город. Вдоль холмистых берегов, покрытых бамбуковыми зарослями и рощами гинкго, к западу и востоку от полуострова тянулась серая лента проезжей части, откуда доносился шум едущих автомобилей. Вдоль дороги можно было разглядеть деревни и обработанные терассы, затопленные рисовые поля. Можно было даже разглядеть фигурки сельчан, уже вышедших к этому времени на полевые работы. - Немного похоже на Яматай, ‒ улыбнулась про себя Ланарья. ‒ Будем считать, что это шанс… Девушка двинулась дальше, стараясь придерживаться тропинки. Постепенно она спустилась в распадок, скрыв за склоном побережье. Где-то на отдалении было слышно шум автотрассы, а слева, кажется, была деревня, поскольку послышался крик петуха. Вокруг нее раскинули свои кроны южные акации, сосны, эвкалипты и гевей. Повсюду царило лето, если судить по теплу и влажности воздуха, а также множеству вечнозеленых деревьев и кустарников. Ланарья незаметно сама для себя размечталась, будто бы она гуляет под руку вместе с дорогим, а вокруг раскинулись луга и рощи. Артур набирает охапку цветов и, припадая на одно колено, преподносит букет ей в дар и в знак внимания. Она разумеется обязательно смущено покраснеет, приличия ради немного поломается, очаровав дорогого, а потом… упадет ему в объятия. Дальше будет все настолько прекрасно, что это нельзя будет ни словом сказать, ни пером описать. …От приятных грез Ланарью пробудил отдаленный звук шагов. Кто-то из местных шел навстречу по тропинке и с минуты на минуту должен был появиться из-за ближайшего поворота. Широхеби с трудом поборола искушение сойти с дороги, ведь освобождение Артура было немыслимо без предварительного исследования страны и народа, населяющего ее. Мико была готова ко многим вещам, но только не к паре мастиффов, сорвавшихся с поводка и с громким лаем ринувшихся на нее. От неожиданности девушка взвизгнула и повалилась на траву. В следующее мгновение ее грудь придавили тяжелые собачьи лапы, а перед лицом насмерть перепуганной Ланарьи показались две слюнявые пасти, полные острых зубов. - Помогите! Кто-нибудь! – закричала мико, отбиваясь от оглушительно лающих и рычащих псов. - Сун! Гоку! ‒ послышался грозный окрик неизвестного мужчины, приближавшегося из-за того же поворота. ‒ Быстро ко мне! Вы как посмели дернутся у меня с привязи?! Ничего из услышанного широхеби, естественно, не поняла, так как не знала кантонского диалекта, но оба пса, похоже, прекрасно поняли, что хозяин ими обоими недоволен. Виновато заскулив, оба мастиффа поплелись обратно, опасаясь крепкого пинка за ослушание. - Айя! Вао саай! [10] ‒ воскликнул желтолицый молодой человек, появившийся из-за поворота. ‒ Что здесь делает эта красотка? Он подозрительно посмотрел на скулящих у его ног псов, почувствовавших неладное. - Так это ваша проделка, негодники? ‒ строгим голосом спросил он. ‒ Как вернемся, мы еще об этом потолкуем… Да и я тоже хорош, не удержал поводок. Ладно, сидите здесь и чтоб ни звука от вас, поняли! - У-у, ‒ уныло ответили мастиффы. - Вы как, мэйню? ‒ наклонился, тем временем над Ланарьей юноша. – С вами все в порядке? Если вас эти два проходимца успели зацепить, скажите, я возмещу ущерб… Увидев, что незнакомка не отвечает, а лишь смотрит на него растерянными глазами, парень издал виноватый смешок, хлопнув себя по лбу. - Ну конечно, вы должно быть не здешняя… Я хотел сказать, иностранка, турист, потерявшаяся от своей группы, ‒ пришел к такому выводу незнакомец. ‒ Послушайте, вы не против, если я вас отвезу Людунчен, что неподалеку? Там мой отец держит аптеку и частную клинику традиционной медицины, где вас осмотрят за счет заведения и дадут бесплатное угощение. Прошу вас, принять приглашение в качестве небольшого извинения за случившееся. Только не заявляйте в полицию, хорошо? Вспомнив, что симпатичная иностраночка с прекрасными снежными волосами и милым личиком не понимает ни слова по-китайски, юноша начал знаками объяснять ей, что у него неподалеку есть машина. На ней он отвезет в клинику своего отца, где ее осмотрят на предмет укусов. А затем она может бесплатно позвонить и связаться со своей турфирмой или консульством родной страны и расстаться с миром, без привлечения полиции. - Вот вам моя рука, ‒ произнес молодой человек, стараясь придать своему лицу как можно более доброжелательный вид. ‒ Если вы согласны, то достаточно просто подать вашу руку. Не бойтесь ничего, здесь вас никто не обидит… Ланарья долго колебалась, пытаясь понять, что нужно было от нее этому незнакомцу. Чувство осторожности и прошлый опыт подсказывали ей, что не следует безоглядно доверять первым встречным. А с другой стороны, этот желтолицый парень с раскосыми глазами вовсе не походил на жулика и проходимца, жаждущего воспользоваться ее затруднительным положением в грязных целях. Так или иначе, с чего-то нужно было начинать погружение в местную среду, чтобы затем разыскать дорогого. Да, определенный риск был, но его нельзя вовсе избежать в подобном деле. - Я не знаю… что вы хотите мне сейчас сказать, но вы кажетесь мне добрым и отзывчивым человеком, который не оставит девушку в беде, ‒ негромко произнесла Ланарья, протягивая навстречу свою ладонь. ‒ Пожалуйста, позаботьтесь обо мне и…. не могли бы вы сделать что-нибудь с этими животными? Мико указала на скалящихся на отдалении мастиффов, от вида которых ей становилось не по себе. Китаец, похоже, заметил это, и начал скороговоркой заверять, что эти псы дрессированные и не причинят ей вреда в его присутствии. В любом случае, весь этот разговор напоминал испорченный телефон, где ни одна из сторон не понимала друг друга. Тем не менее, парень в глубине души ликовал, когда помог подняться с земли незнакомке и повел ее за руку к далеко припаркованной машине. Ему с первого взгляда понравилась иностранка, смотревшаяся среди местных девушек, как прекрасная лунная фея на фоне заурядных крестьянок. Он даже и не мечтал о романе с ней, считая, что через сутки она свяжется со своим консульством и навсегда исчезнет из его жизни. Однако в его случае было довольно и одного дня знакомства и некого подобия свидания. Будет зато потом чем похвастать перед своими приятелями и ровесниками, показав им селфи с этой цыпочкой. Решено! Для начала он повезет ее в клинику своего отца, а там видно будет. - Сун, Гоку! К машине! – скомандовал парень, указав рукой вперед. ‒ А вы, если не возражаете, пройдемте тоже за мной. Обещаю, с вами будет все хорошо. Уверен, вы понравитесь моему отцу. Идемте же… Ланарья некоторое время колебалась, все еще опасаясь собак, но нашла в себе силы улыбнуться и принять руку молодого человека. «Будь что будет», ‒ решила про себя широхеби. ‒ «Приму его помощь, заодно узнаю побольше об этом царстве. Возможно, это как-то поможет мне в моих поисках. Вперед, и да смилуется надо мной Посейдония-сама». ------------------------------------------------------ [1] Около 49 мм ртутного столба, что составляет чуть больше 1/15 от нормального атмосферного давления (прим. автора); [2] Mayday - международный сигнал бедствия в радиотелефонной (голосовой) связи, аналогичный сигналу SOS в радиотелеграфной связи. Применяется в ситуациях, представляющих непосредственную угрозу для жизни людей, вроде терпящими бедствие морскими и воздушными судами; [3] Et ta souer - в переводе с французского означает приблизительно «Твою ж мать!»; [4] Зинджи - пренебрежительное прозвище на арабском Востоке всех выходцев из Черной Африки, в узком смысле - любого представителя негроидной расы. В средневековье этим же прозвищем собирательно называли черных невольников, привезенных из Восточной Африки; [5] Инкоси - на языках из группы банту этот титул означает «великий вождь»; [6] Амхара и оромо - две крупнейшие и наиболее многочисленные народности в Эфиопии, говорящие на африканской ветви семитской языковой группы; [7] Магриб - историческое название североафриканского региона, включающего в себя пояс арабо-берберских стран таких, как Марокко, Алжир, Тунис и западную часть Ливии. Другое название этой же области: Ифрикия; [8] Или 623 миллиметра ртутного столба при нормальном давлении в 760 мм; [9] Уриэла - имя этого архангела в контексте игры можно перевести как «Гнев Богини» или «Праведная Ярость Богини»; [10] «Айя! Вао саай!» - междометие, выражающее крайнюю степень изумления.