Moй личный пcихoлoг

Отойдя от оцепенения, Эггзи наконец вернул себе способность трезво оценивать ситуацию. Не отвечая взаимным жестом на протянутую ему руку, парень осмотрелся вокруг себя: маленькая прихожая, окрашенная в бежевые тона, коллекция серебряных монет, аккуратно покоившихся в стеклянной рамке, и, что самое странное — если посмотреть от прихожей налево, на тебя посмотрит чучело собаки, которую, судя по надписи на её ложе, звали Мистер Пиклз. Но самое интересное, что сие чудо покоилось над унитазом. Эггзи мысленно проклял живодера. «Господи, Все куда хуже, чем я думал. У него даже собака — мистер. », — из размышлений Эггзи вытянул хозяин дома: — Молодой человек. — предпринял было тот попытку привлечь к себе внимание, но мгновенно очухавшийся Эггзи без зазрения совести его перебил. — Ой, извините, я упустил Вас из виду, из-за своего джемпера вы слились цветом со своими обоями! Я Эггзи. — парень, в ответ на протянутую ему руку, только хлопнул по ней, будто «дал пять». «Раз полиция считает меня безнравственным и бессовестным засранцем, то так тому и быть» — заключил для себя парень, и, оставляя малость ошалевшего от столь неподобающей дерзости мужчину наедине со своим ступором, неуклюже сбросил кроссовки, откинув их в угол прихожей, и направился в гости к Мистеру Пиклзу. Не закрывая за собой двери, парень начал греметь пряжкой ремня. — Я надеюсь, что если отолью в этот унитаз, я не оскорблю память этого несчастного животного. Дойдя до максимальной точки кипения, мозг психоаналитика заставил хозяина включиться в происходящее и положить конец этому безобразию, и, дождавшись, пока мальчишка закончит свое дело, и выйдет в коридор, Гарри пресекает все попытки первого выплюнуть очередную остроту. — Мистер Анвин, смею напомнить, что Вы не у себя дома, и здесь все происходит исключительно по моим правилам. Прошу, снимите головной убор и следуйте за мной на второй этаж в мой рабочий кабинет. — мужчина зашагал в нужном направлении, не дожидаясь, пока ему ответят. «Снимите убор, говоришь. » — нехорошо улыбнувшись собственным мыслям, Эггзи зашел в уборную и надел кепку на голову многострадальному чучелу, после чего последовал за своим вынужденным собеседником. Зайдя в открытую дверь кабинета, Эггзи приметил в дальнем углу от стола, за которым сидел специалист, удобное кресло, и, прежде, чем ему рассказали правила поведения в данной комнате, плюхнулся в него, и сложив ногу на ногу, уставился на психолога. Надо отдать тому должное, после увиденного безобразия ни один мускул на лице мужчины не дрогнул. «Видимо, смекнул, что я не буду играть по его правилам. Здесь все будет гораздо проще, чем я думал. », подумал про себя Эггзи. Контраст между этими двумя был просто колоссальный: если психолога можно было назвать истинным джентельменом, то к Эггзи, в его компании, подходило только определение уличная шпана. Спортивный костюм, отвратительные манеры и отсутствие каких-либо понятий об этикете. Проще говоря -практически непробиваемый панцирь, но только не для мистера Харта. — Итак, Гэри Анвин. Блестящие успехи в начальной школе, идеально пройденное обучение на первом курсе в военно-морском училище, затем бросил учебу, и покатился по кривой дорожке: алкоголь, наркотики, множество наказаний за мелкое хулиганство, воровство, ни дня не работал, и, в конечном итоге — угон машины у сына собственного отчима, — спокойным и размеренным тоном начал разговор психолог, в мыслях улыбнувшийся сам себе, глядя на то, как по мелким частицам рушится панцирь мальчишки, которого выдал постепенно сжимающийся кулак на правой руке. — Смотрю, досье мое вы выучили безупречно, но разве психолог не должен успокаивать своего клиента, слушать его нытье? — Я уже говорил, что в этом доме все происходит по моим правилам. Итак, Эггзи, расскажите мне, как Вас угораздило покатиться по этой дорожке? Насколько мне известно, Ваш отец в свое время был очень уважаемым человеком, и ему бы точно не понравилось, в кого превратился его сын, после его ухода. — удар ниже пояса. Панцирь разбивается вдребезги. Эггзи вскакивает со своего места, рывком преодолевает расстояние от кресла до стола, и, ударив по дорогому дереву кулаком, практически шипит: — Вы ничего не знаете о жизни таких, как я, сидите всю жизнь в своих снобских башнях, и понятия не имеете, что происходит в других районах, погрязших в бедности, — все более распаляясь и зверея, парень практически переходит на крик, — вы, верно, думаете, у нас работы завались? Думаете, что с таким отчимом и его окружением у меня охуенная репутация в районе? Вам легко все это говорить, потому что Вы всю жизнь только и делаете, что слушаете о чужих проблемах, а сами, я уверен в этом с самого детства купались в роскоши, а потом раскрутились на финансировании собственных родителей, и не знаете бед! — парень судорожно выдохнул, и стал говорить немного спокойнее. — В гробу я видал Вас и Вашу работу. Один раз вы уже подпортили мне жизнь, отправив к этому паршивому спецу в школе. Эггзи остановил свой поток слов, только когда понял, что весь его план летел к псу под хвост, он только что раскололся и начал болтать лишнего. — Вот видите, — мужчина указал парню на стакан воды около его кресла, и когда тот немного охладился, продолжил, — к чему приводит поведение, которое вы продемонстрировали до начала нашего разговора. Впредь я не хочу больше использовать столь жесткие методы, дабы расшевелить Вас. Я не считаю, что Вам экстренно нужна моя помощь, но если мы вынуждены следовать указаниям полиции, то предлагаю облегчить нам обоим задачу — не будем выводить друг друга из себя, и попробуем научиться доверять друг другу. На сегодня все, Вы можете быть свободны, жду вас завтра в то же время здесь. — и вновь, как и в последнюю их встречу, вежливый кивок головой, — до завтра, Эггзи. — мужчина уже покинул кабинет, и из коридора счел нужным напомнить, — И не забудьте кепку! Парень был лишь в состоянии промычать что-то нечленораздельное и в спешке покинуть это место.