C'Est la Vie, mon Cher...

В её сердце постепенно рождалось чувство боязни за собственную шкуру. Оно сочилось, словно гниющая рана, грозясь в любую минуту закончиться для графини летально. Саспенс… Хотя, с другой стороны, Марии уже нечего опасаться. С ней и так сделали слишком много плохого, чтобы трястись от страха по вине очередного любовного свидания с императором. На что она надеется? На благосклонность последнего к многострадальной Польше? Нет, Франция ему дороже в десять тысяч раз и он не будет жертвовать её благополучием ради обычной, маленькой Марии Валевской (пусть даже у графини и был теперь сын от Бонапарта). Покои правителя Европы были окутаны легким полумраком и внушали самые противоречивые чувства. Да, Мари хотела находиться здесь всей душой, однако эта роскошь попросту ее пугала... О, как она, идя сюда, желала увидеть перед собой любимого, обожаемого Наполеона, но перед ней был, увы, только император. Он застыл подле трюмо и, не обращая ни малейшего внимания на появление польки, поправлял воротник своего оливкового мундира... Колонна-Валевская с сожалением, которое она тщательно постаралась спрятать где-то у себя внутри, присела в реверансе, склонив голову. - Раздевайтесь и ложитесь, графиня. Я скоро к вам присоединюсь!- безжалостным тоном провозгласил полководец. Его голос, все равно звучащий приятно, в данную минуту приобрёл твёрдость и холодность, будто бы эта беззащитная патриотка была для него смертельным врагом, готовым в любую минуту всадить ему кинжал в спину... Ах, как ловко в двух фразах он смог описать нынешнее положение Марии! Всего лишь игрушка для любви!.. Но противиться императору нельзя, иначе исход может быть летальным. С бледным лицом настоящего мертвеца, графиня подошла к обширной кровати и, повернувшись спиной к императору, принялась несмело развязывать завязки на корсете. Пусть её чёрное платье и было слишком простым и траурным, это не убавляло юной девушке красоты. Её лик был схож с ангельским, но в голубых глазах, обрамлённых густыми ресницами, горела печаль... Она почувствовала, как её обнимают за плечи, а затем, что-то восторженно шепча, целуют шею, оставляя на нежной коже ожоги. Мария выгнулась в объятиях мужчины, пытаясь прижаться к нему всем своим телом, почувствовать его тепло... Раздался тихий стук в дверь, заставивший Наполеона мысленно выругаться и в несколько секунд пересечь все помещение. Нервно дёрнув щеколду, император до смерти перепугал Констана, который тут же поспешил склониться в поклоне. Бонапарт сделал резкий жест рукой, повелевая тому срочно оправдать свои действия. - Сир, я... Её Императорское Величество...просили передать, что...- пробормотал себе под нос камердинер, не смея вымолвить те дерзкие слова, которыми его "одарила" Анна, узнав о том, что её супруг вовсе не собирается ночевать в своих законных покоях. Эти "польские" забавы могли кончиться для Бонапарта грандиозным скандалом. Как-никак, он нанёс (ну, или, по крайней мере, только что старался) оскорбление сестре Русского императора! ***** Анна металась из стороны в сторону, продумывая свои последующие деяния до мелочей. Она то вставала, то садилась, то маршировала по комнате, ни в каком уголке не найдя покоя... Как он мог так с ней поступить? Неужто, Аннушка каким-то невероятным образом смогла его разочаровать? Эти корсиканцы! Они все неблагодарны и черствы! Зачем она доверилась ему, отдала своё сердце? О, оно и сейчас принадлежит этому человеку, только ему! К несчастью, её камеристка была на редкость болтлива... Иначе Романова никогда бы не узнала об измене и жила себе, не тужила, но... Это конец! Анна с этого дня теперь не сможет даже смотреть на него не скоса! "Ох, Наполеон... Что же ты натворил?"- подумала Аннушка, оборачиваясь в сторону выхода. Её взгляд столкнулся с его, мелькающим дьявольским огнём. Видит Бог, ей хотелось броситься ему на шею, молить о том, чтобы он соврал ей, чтобы сказал, что все не подозрение беспочвенны... Однако, нужно держать себя в руках. - Вы подняли такой шум, моя милая, что я уж было подумал о чем-то неладном,- шутливо заявил Бонапарт, подходя к жене. Ее сердечко судорожно сжалось, а усталость нахлынула новой, более мощной волной. Он улыбался... Какой угодно, но только не подобной реакции ожидала Аннушка. Все-таки, она "вырвала" его из сладких объятий любовницы, что прибыла из самой Польши к услугам Его Величества. Император и сам не ожидал от себя такой сдержанности. Это был поистине героический поступок! - Ваше Величество, я бы хотела узнать о том... - Да, я знаю и спешу вас успокоить, мадам. Вы можете мне не верить, но я совершенно чист перед вами! Сегодня вы удержали меня от свершения необдуманного поступка... Однако, не смейте больше поступать так опрометчиво! Слышите? Я - не парнишка с улицы, а коронованный император!- он взял её дрожащие ручки в свои, заставив пьяную волну дрожи разлиться по её тельцу. - Значит, вы хотите сказать, что...что намерены мне изменять?- выдавила из себя дама, находясь в полуобморочном состоянии. Слезы покатились из её прекрасных глаз и принялись барабанить по мраморному полу. Почему он заставляет свою супругу страдать подобным образом? Разве, она провинилась перед ним? Разве, лгала, говоря о бесконечной любви, что разрывала теперь её душу на части! Видимо, для него этот союз все ещё оставался браком по расчёту! Как больно... Она ощущает, как монаршьи губы накрывают её, как его руки обвивают талию и спускаются ниже, пробуждая неистовое вожделение... Девушка невольно уместила ручки на его плечах, не в силах справиться с желаниями собственного тела. Наполеон принадлежит Анне и она не собирается отдавать его на милость какой-то там полячки! Нет, нет, Бонапарт будет отныне исключительно с ней... Аннушка постепенно возвращалась к жизни... ***** Звук захлопнувшегося окна разбудил Анну поздней ночью. Она лениво, но все же осторожно потянулась, опасаясь пробудить мужа и невольно залюбовалась... Его ныне безмятежное лицо окутала тень, пухловатые уста императора были крепко сомкнуты, ресницы слегка подрагивали в такт тому, как улыбался во сне этот величайший человек... Каким же он показался ей красивым! Любовь, подкреплённая ревностью, поразила её, словно удар молнии. Мари-Анн хотела быть с ним всегда. Даже если он не испытывает к ней ответных чувств... Она добьётся своего счастья любой ценой! Скорее всего, корсиканец был на самом деле недостоин чести касаться её, но что Аннушка могла поделать? Ведь, она сама делала чувствовать его близость!.. Это низко для Великой Княгини? Что ж, возможно... Но она теперь императрица Франции. А Наполеон - супруг Романовой перед законом и Богом. И никакие препятствия не смогут помещать их альянсу! Даже прекрасная Мария Валевская... Девушка обернулась и попыталась рассмотреть себя в зеркале. Анна-Мари сидела в кровати обнаженная, прикрываясь своими чудесными золотыми локонами... Как же она красива... Императрица была уверена: это Он сделал её такой. Раньше она была всего лишь сестрой Александра Павловича, маленькой и заносчивой выскочкой, а теперь... Она женщина. Милая, достойная восхищения и обожания... Наполеон изменил её и подарил новую реальность. О, Мари-Анна готова была благодарить его бесконечно! Но...приймет ли он её? Ведь, от полячки у него сын... Да и не равнодушен он к ней... Господи, как грустно это осознавать! Неужели, Аннушка никогда не сумеет пробудить в нем тёплые чувства, а только греховные желания?