C'Est la Vie, mon Cher...

Она стояла посреди комнаты, в кругу света, ниспадающем от обширной хрустальной люстры. Свечки мерцали бледно, будто были чем-то сильно огорчены, испуская по стенам продолговатые тени. Анна ловким рывком развязала ленточки на корсете и избавилась от платья. Вскоре, облачившись в ночнушку, Романова взяла со стола книгу с комедиями Бомарше и обессиленно рухнула в кресло, что вальяжно разложилось подле камина. Хоть глаза не и бегали по строкам с неистовой скоростью, мозги императрицы сейчас были заняты совершенно другим. Во-первых, зачем сюда прибыла эта польская..."пассия" Бонапарта? Во-вторых, как есть правильно поступить в этой ситуации?.. Противиться изменам со стороны узурпатора было бы огромнейшей ошибкой. Но каким образом, огибая скандал десятой дорогой, можно заставить его не пятнать честь жены?.. Мари-Анн с силой захлопнула книжку и швырнула на пол, в отдаленный уголок комнаты. Да, способ был, но какой! Влюбить Наполеона в себя... Но это же просто иллюзорно! В конечном счете, Великая Княжна совершенно не умеет обольщать мужчин... Ох, откуда же такие смелые думы?Неужели, императрица всерьёз задумала положить начало своему первому роману?! Да, это так... Пусть Анна подготавливала себя к ночи не с любимым человеком, но с законным супругом (каким бы он там ни был). Девушка принялась рыться в вещах в поисках почти прозрачного пеньюара и проклинать то мгновение, когда она соизволила отослать служанку... Какая халатность,- только подумать! За своим весьма "увлекательным" занятием дама не ухитрилась услышать тихих, аккуратных шагов позади себя. Анна-Мари изнеможенно фыркнула и, наконец-то изъяв нужный кусок ткани из своего "бездонного" сундука, резко развернулась на каблуках и...врезалась в Наполеона. Он стоял неподвижно, словно статуя, в штанах и исподней рубашке, босиком. От этого ехидненько усмехавшегося мужчины исходил непонятный жар, заставляющий сердце трепетать, выпрыгивая из груди... Русская княгиня на миг забыла, зачем людям нужен воздух... - Мадам... Зачем вам это?- резким тоном спросил Бонапарт и мотнул подбородком, указывая на предмет одежды, который сестре Александра Первого тщательно старалась скрыть за своей изящной спинкой. Девушка моментально зарделась от стыда и опустила голову, не смея пошевелиться.- Как бы там ни было, я хотел сказать, что все гости были крайне обеспокоены вашим...ранним уходом с бала. Не объясните ли вы мне причину? - Я... Мне...с-стало дурно и я решила покинуть праздник, дабы не утруждать никого из приглашённых,- увильнула Анна, не замечая его крепкие руки на своей талии, которые, в принципе, только и удерживали её от молниеносного падения в обморок. Девушка побледнела так, как мертвец, её пересохшие губы вздоргнули... Она действительно походила на не совсем здорового человека и император Франции охотно этому поверил. - Вы звали лекаря? - Нет, Сир. Это всего лишь легкая усталость после дороги... - Итак, вам уже лучше? - Да, Сир, намного. - Trés bien*... Последнюю фразу он выдохнул буквально в Анну, жадно впиваясь в нее устами. На даму внезапно нахлынула волна желания. Она хотела новых ощущений. Что уж тут терять?.. Но, с другой стороны... О, Боже! А как же честь? Честь, которую она так долго охраняла от черни! Девушка попыталась отстраниться, но Бонапарт только сильнее сжал её в своих объятиях, явно осмелев. От него исходил приятный, манящий запах шампанского... По его виду нельзя было сказать, что он пьян, но сия внезапная дерзость внушила императрице неподдельный ужас. Дальше она не сопротивлялась,- просто бесчувственно принимала ласки полководца, задыхаясь и всхлипывая. Анна Павловна могла бы с уверенностью сказать, что это все было...сладко. С каждой секундой в её тельце рождалось все большее вожделение. Она выгибалась навстречу Наполеону, когда тот покрывал короткими поцелуями низ её живота, когда уверенно уместил ладони на её ягодицах, когда мял набухшую грудь... Сущее наслаждение... Когда же все закончилось, Наполеон нежно прижал ее к себе спиной, обхватив руками, а она с восторгом чувствовала его горячую близость. Это было величайшим счастьем,- только сейчас Мари-Анн осознала это... - Passer des heures à te caresser ! Ton corps, Ton parfum, Ta chaleur, j’en ai jamais assez**! Amore mio***...- заворожённо пошептал супруг на ушко уже женщины. Последние слова на итальянском она, не смотря ни на что, поняла и в её душе расцвела радость. Теперь она не отпустит его...по крайней мере, до утра. Любит ли он её? Или сказал просто для того, чтобы успокоить её чувство собственного достоинство?.. Все равно... Анна знала одно,- любит она. Чисто, нежно, наверняка... ***** Никогда он ещё не спал так долго, забывшись. Когда же очнулся, осознал, что выпутаться из объятий жены ему не удасться: стройная ножка дамы обвила его талию, ручки касались широкой груди мужчины, а носик по-детски уткнулся в его плечо. Осторожно повернув голову, Наполеону усмехнулся: испачканная кровью простынь беспорядочно валялась на полу... Что ж, все обернулось как нельзя лучше. В конце концов, обещания он не нарушил, ласку получил и твёрдо убедился в том, что жена у него восхитительна. Ранее он предпочитал исключительно девиц с большим "жизненным опытом", однако на этот раз судьба повернулась совершенно другим боком. Мари-Анна пошевелилась и, вдохнув полной грудью, с трудом расцепила веки. Поняв, что её муж бодрствует, уместила ручки на его плечах и принялась неспешно поглаживать, не смея заходить дальше. А потом улыбнулась счастливо-счастливо и тихонько всхлипнула... А, если, на самом деле её радость не имеет никаких шансов на реальную жизнь? Если он этим вечером пойдёт навестить эту свою Валевскую?.. О, тогда её сердце разобьется на мельчайшие кусочки! Тогда она умеет от горя... - С утром, mon trésor****,-Наполеон тепло улыбнулся ей, невольно воскресив воспоминания об их ночи "d'amour". По сжавшемуся телу дамы пробежались мурашки, а сердцебиение стало более медленным.- Не плачь, дорогая, в первый раз всегда так...больно... Но, я, признаться, думал, что все уже прошло... - Я...не из-за этого...- дрожащим тоном заверила Анна, вытерев слезы тыльной стороной ладони. Сказать ему?.. Какова будет реакция? Ах, будь что будет! Если он любит, то поймёт, если нет - осудит. В целом, разница не велика...- Наполеон... Я правда тебе нравлюсь? Этот миг длился для неё целую вечность. Смятение, боль, жалость к самой себе, боязнь... Мысли в голове смешались, отдавая резкой болью в затылке. Он легонько коснулся губами ее руки, словно в этом действии стараясь найти утишение для них обоих, а затем ласково и звонко засмеялся, закрывая императрице глаза поцелуями. Нет, нет, сейчас это был совершенно не "корсиканский Людоед", готовый сожрать всю Европу в один присест... Скорее, кроткий, умиротворенный "Набули", забредший в мир грёз. - Знаешь ли... Я бы предпочёл умереть в твоих объятиях, чем жить без тебя... Я влюбился, как мальчишка... Влюбился в собственную жену...