Я привык улыбаться людям, Как знакомым своим. Люди – это как торт на блюде, Хорошо питаться им. Я привык улыбаться людям, И быть может вполне, В час, когда я голодным буду Кто-то придет ко мне…
Гай чуть было не сел на пятую точку, в немом изумлении уставившись на лейтенанта. Он от всей души помолился Илиас, чтобы Линч просто любил песни с черным юмором, а не в самом деле питал пристрастие к… человеческому мясу… Но какие бы странные песенки не любил Линч, готовить он умел, стоило отдать должное. Из выданных крестьянами припасов, он сварганил очень аппетитную похлебку с мясом, сыпанув туда листья незнакомых Гаю цветов, которые росли на этой же поляне. В итоге, бульон получился невероятно вкусным, пропитав мясо, буквально тающее на языке. Когда они почти доели суп, сидящий по другую сторону костра, Линч обратился к Гаю: - Эй, гвардеец, ты же прямо из Лескатии прибыл к нам в крепость? – облизнул ложку лейтенант, блеснув отражением огней во льду своих серых глаз. - Да, ваше благородие, я там родился и вырос, - вспомнил родную Лескатию Гай, куда они вскоре должны возвратиться намного раньше, чем он думал раньше. - Тебя там кто-нибудь ждет? Семья или жена? – не слишком вежливо продолжал расспрашивать Линч. - Друзья… Они и есть моя приёмная семья, - произнес Гай, вспомнив своё прощание с дорогими его сердцу Примерой и Мимиру. – Кроме них у меня никого нет. - Сирота, стало быть? – кивнув лейтенант, откладывая в сторону пустую тарелку и меняя тему. – А я вот ни разу в вашей Лескатии не был, будет интересно взглянуть на знаменитый город Героев. Великий Собор Илиас и в самом деле так красив, как его малюют? - Собор? А.. да, он великолепен, - рассеянно ответил Гай, окунувшись в воспоминания. Перед глазами вновь пронеслась его жизнь в городе, смеющиеся лица улыбающихся друзей, светлое, но короткое шествие которых замыкали лики Эльта и Мерсеи, вызвавшие в сердце парня уже подзабытую острую боль. Сжав зубы, он постарался изгнать змею ревности, однако мерзкая тварь не желала уходить, услужливо тыкая парня в самые болезненные моменты. Интересно, как там она, милая Мерсея? Помнит ли она одного из своих гвардейцев, который не спускал с неё пылающего тайными желаниями взора? Или она прямо сейчас сидит на коленях у Эльта и они… «Нет! Хватит об этом думать! – яростно помотал головой Гай, с силой скобля ложкой дно котелка и доедая последние крохи мяса. – Я теперь настоящий гвардеец, который участвовал в реальном бою, я победил ящерицу-монстра и не опозорил тренировки Мерсеи! Любой ценой я обращу внимание Мерсеи на меня, и этот рыжий больше не встанет у меня на пути!» Гаю на миг стало стыдно за свои мысли и чувства. Парой лет ранее он и подумать не мог, что способен испытывать такие злобные чувства к своему лучшему другу, всегда помогавшему ему и бывшему рядом в минуты и радости, и печали. Но жгучий яд ревности продолжал течь по жилам, отравляя и разум, и сердце, мешая думать рационально и застилая глаза багровым пологом лютого бешенства. «Эльт сам же и виноват… По его вине Мерсея жмется к нему, хотя он мог бы заметить, какие чувства я к ней питаю и не мешать мне!.. Чертов ублюдок… Как только вернусь в город, первым делом разберусь с ним. О да… я ему на понятном языке объясню, каково это предать друга!» Ладони сами собой сжались в кулаки, как только он представил себе, с каким удовольствием он, вместо приветствия, заедет Эльту кулаком в скулу, после чего даст коленом в солнечное сплетение, уронит рыжего на землю и хорошенько ему все разъяснит. Вот только Примера и Мимиру этого не одобрят, а огорчать своих подруг Гай не хотел. Они ведь не понимают, какой низменный поступок совершил Эльт и подумают, что Гай просто без причины напал на своего друга. Этот момент стоит обдумать… До витающего в мыслях гвардейца с третьей попытки донесся голос Линча: - …Ты слышишь меня рядовой? – раздраженно повторил Линч. - Простите ваше благородие, задумался, - поспешно ответил Гай, поднимая глаза на лейтенанта и увидев, что тот держит в руках две бутылки вина. - Не желаешь отведать? Только немного, а то тебе дежурство первому нести, - помахал одной их бутылок лейтенант. – Вино отменное, пара глотков поднимете тебе настроение и улучшит самочувствие. - Нет, благодарю, я не очень люблю алкоголь, - поморщился парень, отвернувшись в сторону и смотря в сгущающийся вокруг них мрак. - Ну как знаешь. Мне же и больше достанется, - с ухмылкой откупорил пробку Линч и приложился к горлышку. – Эх… если бы они еще и хлеб такой же хороший делать умели, как вино, я бы, быть может, зауважал эту деревеньку. - А вам не много вина будет? – забеспокоился за своего спутника Гай, с опаской глядя на три объемистые бутылки. - Не переживай за меня, этого мне мало, чтобы напиться, - усмехнулся Линч, покровительственно глядя на парня. – Сколько себя помню, никто не мог выиграть меня в том, кто дольше продержится и не напьется. Думали, что я шулер и раз за разом продували мне свои обеды, сапоги, мечи, один придурок и вовсе свой значок Ордена заложил, хе-хе. А весь мой секрет в том, что алкоголь на меня почти не действует, как и большинство ядов. Меня в детстве ядовитые змеи пару раз кусали, да из тех, кто убивает жертву на месте, а я лишь вечерок полежал с жаром и снова на ногах. Ну да ладно, бери меч и вставай на стражу, разбуди меня ночью. Гай молча поднялся на ноги и отошел от неторопливо вкушающего вино Линча. Небо над их головами уже почти полностью почернело, последние блики заката гасли на западе, воздух ощутимо похолодал, и ветер куда агрессивнее шевелил лиственные кроны деревьев. Мрак коварно клубился среди древесных стволов, целиком поглотив окружающий мир, и лишь пламя костра освещало поляну, да подступы к ней, создавая иллюзию безопасности и уюта. Спину вновь обжог немигающий взор мантикоры, вернувшейся из темноты и державшейся на границе света и мрака, реальности и воображения, там, где Гай не мог её рассмотреть. Красивое лицо монстродевы манило парня к себе, умоляло бросить ненужный меч и кровожадного палача, убившего её, а затем ступить в темноту и присоединиться к монстрам, обещая взамен нескончаемое удовольствие в Раю соблазнительной плоти. Гай вновь помолился Илиас, прогоняя надоедливый морок, снова пробующий совратить гвардейца. Потянулись долгие минуты ночного бдения. Выпивший бутылку вина Линч, бросив испытующий взгляд на несшего дежурство Гая, потянулся, зевнул, улегся у костра и, что-то пробурчав, уснул. Гай с некоторой завистью посмотрел на лейтенанта. Сам парень не был уверен, что уснет так же быстро – сказывалось напряжение сегодняшнего дня и неприятное чувство, что за ним наблюдают. Впрочем, к последнему он почти привык и недовольно посмотрел туда, где среди деревьев улыбалась поселившаяся у него в голове мантикора. Всего на миг ему показалось, что среди корней и в самом деле что-то шевельнулось, но стоило ему сфокусировать взгляд, как движение прекратилось. Решив, что ему померещилось, Гай отвернулся, вслушиваясь в шелест листьев над головой. Внезапно все тот же немигающий взор полоснул по спине, на этот раз пристальней и четче. «Это просто мираж. Призрак, рожденный моим разумом. Не стоит обращать на него внимания, он сам уйдет» - твердил про себя гвардеец, тем не менее, посильнее сжимая пальцами рукоятку меча. Сухой щелчок ломающейся ветки прозвучал в мозгу парня, словно раскат грома, и, похолодев, он рывком обернулся, вытаскивая меч. И едва смог сдержать крик при виде двух больших смотрящих на него из темноты глаз, голубого и желтого. Знакомые острые коготки ласково погладили сердце парня, он почти ощутил горячее дыхание мантикоры на своей шее и её нежный хвост, подбирающийся к паху. «Тебя нет!! Ты мертва!!!» - мысленно выкрикнул он, безотрывно смотря в эти глаза и напрягая всю свою волю, чтобы развеять вернувшегося за ним призрака. - В-ваше б-благородие… Просыпайтесь!! – крикнул он Линчу сиплым голосом, боясь оторвать взгляд от скрывающейся во тьме убитой монстродевы. Однако лейтенант ничего не ответил. Предчувствуя неладное, Гай повернул голову в его сторону, стараясь при этом следить за сверкающими во тьме глазами боковым зрением. Линч лежал на своём прежнем месте, а над ним стояла… поначалу Гай принял её за маленькую девочку, одетую в розовое кружевное платьице, колготки, розовые же туфельки и с парой бантов на бежевых волосах. Крохотные ладошки девочки зависли над головой Линча и слабо светились красным светом, и уже это показалось Гаю ненормальным. А когда девочка подняла к гвардейцу своё лицо, тот ощутил, как внутренности сжимаются в тугой липкий комок. Он понял, что ему сразу показалось в ней странным. Бледная кожа ребенка даже с расстояния производила впечатление резины, и особенно это было заметно на её миловидном безэмоциональном личике, слишком правильной для живого человека формы и пропорций. Её глаза – алый и пурпурный – взглянули на гвардейца холодно и равнодушно, в то время как с ладошек продолжало литься багровое сияние, создавая впечатление, что кожа Линча заливается кровью. Лейтенанту от этого было нехорошо, гримаса боли исказила его лицо, тело сильно вздрагивало, а с губ срывался хриплый шепот. - Что ты с ним делаешь, тварь?! – в гневе воскликнул Гай, одним прыжком оказываясь возле чудовища, а в этом он уже не сомневался, и нанося ему удар мечом. Однако девочка вовремя отпрянула назад, и лезвие лишь разрезало воздух перед её холодным личиком. Встав возле бессознательного лейтенанта, парень огляделся. Обладательница голубого и желтого глаза, наконец, показалась, и ею оказалась девчушка в красном платье, очень похожая на ту, что стояла в пяти шагах от путников. Страх перед призраками прошел, сменившись гневом. Проклятые монстры, они все же их догнали! Со всех сторон послышался шелест, и Гай осознал, что на поляну из-за деревьев выходят другие чудовища, похожие на кукол. Их было около десятка. Все одетые в разноцветные платьица, с разным цветом волос и глаз, с разными лицами, на которых застыло одинаковое холодное выражение. На миг парень вообще засомневался, что они живые, и лишь выполняют чью-то волю, как марионетки. А потом та кукла в красном платье и глазами, как у мантикоры, произнесла тоненьким безжизненным голоском: - Человек, следуй за нами. Наша хозяйка хочет с тобой встретиться. - Ага, сейчас, может мне еще и раздеться заодно?! – усмехнулся Гай, держа меч наготове и внимательно следя, чтобы ни одна из монстров не коснулась его или лежащего на земле Линча. - Это не требуется. Хозяйка хочет с тобой поговорить, тебе не причинят вреда, - ответила все та же кукла. - А ему? Что вы с ним хотели сделать?! – указал пальцем на Линча Гай. - Помочь ему, избавиться от семи ментальных паразитов, которые разлагают его духовную энергию. - Что-то я не верю в бескорыстную помощь чудовищ, - бросил гвардеец, не расслабляясь ни на миг. – Все что вы желаете от людей, это красть наши души! Кукла не изменилась в лице, но в её голосе мелькнула обида: - Таков приказ нашей хозяйки. И не путай нас с демонами и прочими отступниками, которые приняли в себя энергию Падшей Богини. - Между вами есть разница? – вопросительно изогнул бровь Гай, все еще не веря ни единому слову чудовища и лишь растягивая время, дабы придумать хоть какой-то план побега. - Вижу, что мои слова тебя не убедят. Тогда поговори с хозяйкой. Она пришла. Кукла отошла в сторону, и из темноты леса на поляну вышла еще одна девочка. Гай в изумлении осматривал новое действующее лицо, в отличие от прочих монстров, одетое не в яркие разукрашенные платья, а в довольно скромную черную юбочку и кофточку. Кожа девочки имела диковинный сиреневый цвет, а с симпатичного личика, обрамленного достающими до плеч черными волосами, на гвардейца смотрели два живых и внимательных кроваво-красных глаза. На поясе у неё висела сумочка, лямку которой она придерживала левой рукой, а правой убирала с одежды прицепившиеся листья и веточки. - А ты еще кто такая?.. – спросил удивленный гвардеец, глазея на маленького монстра. - Как неприлично спрашивать имя девушки, не представившись самому. Но так и быть, я прощу твою бестактность. Меня зовут Курому, для друзей можно Хрома, - голос девушки, не смотря на звонкие молодые нотки, буквально сквозил тяжестью, словно его хозяйка подбирала для общения наиболее простые слова из своего безграничного словарного запаса. - А тебя? - Мой имя Гай, - решил представиться парень, все равно пока он не имел понятия, как прорваться через кольцо кукол. – И зачем мы тебе понадобились? Хочешь нас убить?! - Не смотри на меня и моих куколок так враждебно, я не желаю зла ни тебе, ни твоему жутковатому спутнику, - примирительно подняла ладошку Курому. – В мои земли очень редко забредают люди, впрочем, причина моего появления не в этом. Скажи, откуда у тебя это кольцо? Палец Курому указал на памятный предмет на руке Гая. - Оно всю жизнь со мной. Это единственная вещь, оставшаяся от моего прошлого, и я тебе его не отдам! – буркнул парень, по-своему расценив любопытство Хромы. - Я не собираюсь у тебя его отбирать, просто думала, что ты мог его найти или украсть кое у кого… - голос девочки внезапно изменился и ощутимо потеплел, она отвела взгляд в сторону. – Но если оно всегда было с тобой… Нет, я должна во всем убедиться сама! Прошу тебя, Гай, следуй за мной… - Вот еще… откуда мне знать, может ты меня заманиваешь в своё логово? – подозрительно прищурился парень. – Последние дни я сильно разуверился в том, что мамоно бывают добрые. - Я не мамоно. Теперь так зовут лишь монстров с демонической энергией в теле. Таких же, как я, называют Реликтами. - Да мне все равно как вас называют. Вы все монстры и враги людей! – сердито бросил Гай, перебирая пальцами на рукояти обнаженного меча. - Тебя не учили говорить повежливей со старшими? – насупилась Курому. – Я, между прочим, застала эпоху, когда люди и монстры жили в мире! - Да быть такого не может! Ты же младше меня! – не поверил странной девочке Гай. - Вообще-то… мне более шести веков, - вздохнув, ответила Хрома одновременно и с гордостью, и с ноткой печали. - Врешь… - обомлел Гай, выпучив глаза. – Это же… да ты же старше Ордена! - О вашем этом Ордене разговор отдельный, и его лучше вести не на улице, а в моём доме, тем более что идти не далеко. И я вижу, что просто так ты за мной не пойдешь. Давай сделаем так, мои куклы отнесут твоего спутника, а я пойду рядом с тобой, и ты, если хочешь, будешь держать меч наготове. Идет? Гай минуту помолчал, затем промолвил: - Почему тебя так интересует моё мнение? Ведь если бы ты хотела, то могла бы нас захватить за несколько секунд? Губки Хромы на секунду расплылись в хитрой улыбке. - Разумеется. Но я не хочу, чтобы ты видел во мне врага. Более того, то что у тебя это кольцо, наводит на некоторые размышления… Но мне нужно во всем удостовериться. Потому снова прошу тебя, идем со мной, я не причиню тебе вреда, а когда кое-что проверю, то отпущу на все четыре стороны. Возможно, даже смогу помочь. Гай тяжело вздохнул, посмотрел на лежащего у него под ногами ничком Линча, затем обвел хмурым взором обступивших их кукол, после чего посмотрел прямо в алые глаза Хромы. - Хорошо, идем. Посмотрим, что ты нам скажешь. Довольная его решением Курому неторопливо подошла к Гаю и сделала жест рукой своим куклам. Четыре искусственных монстра тут же приблизились к Линчу и без видимого труда подняли его над землей. На немой вопрос Гая, Хрома ответила: - Усыпляющее заклятие еще будет какое-то время действовать, и во время его сна, дома я собственноручно попробую снять с него ментальных паразитов. Когда же он проснется, ты попросишь его не буйствовать, а то он непременно начнет махать мечом, как только нас увидит. - Что еще за ментальные паразиты? – полюбопытствовал Гай, гася костер и наблюдая за тем, как куклы уносят Линча с поляны. Курому подняла правую ладонь на уровень груди, и над ней появился небольшой шарик оранжевого огня, худо-бедно освещающий все в радиусе пяти шагов от девочки. Оглянувшись на гвардейца, Хрома направилась к краю поляны, и парень поспешил вслед за ней, все еще держа меч в руках, хоть и с опущенным к земле лезвием. - Это создания из, как её называют теперь по-научному, Реликтовой эпохи, - ответила девочка с фиолетовой кожей, входя под сень деревьев и придерживая свою сумочку, дабы не зацепиться лямкой за ветку. – Существа, порожденные магией, но ввиду особенностей строения своей открытой системы циркуляции маны, не способные удерживать и генерировать в себе духовную, демоническую, темную или светлую энергию. Они не имеют материального тела, которое служит естественным барьером, и потому вынуждены постоянно искать пропитание. Многие из них ныне известны как элементали, поскольку для выживания они вошли в симбиоз с энергией природы и стали её неотъемлемой частью. Другие пошли еще дальше и впустили в себя демоническую энергию, обзаведясь физической ипостасью. Ну а третьи пошли по самому простому пути, то есть, превратились в паразитов, которые прицепляются к ослабленным людям и монстрам и поглощают их энергию. Ведя эту лекцию, Курому уверенно продиралась через лес, иногда замедляя свой шаг, дабы Гай в темноте не потерял в лесных зарослях её пылающий подобно блуждающему огоньку светильник. - И вот именно последний вид бесплотных сущностей прицепился к твоему другу, притом аж семь штук сразу. - Они опасны? – поёжился Гай, представив себе, что и в его душу внедрится какая-нибудь астральная тварь. - Зависит от конкретного вида паразита, но вообще польза по моему личному опыту бывает лишь от духов, - сообщила Курому, убирая от своего лица колючую ветку. – Ауру твоего друга я пока лишь вскользь исследовала, однако уже могу сказать, что носит он в себе интересную коллекцию. Я когда-то работала с духами и призраками и все равно двух тварей сходу не могу опознать. - Монстры упоминали, что у него скверная духовная энергия, это из-за паразитов? - Аура у твоего друга и в самом деле неприятная, - подтвердила девочка. – Но сказать причину такого её состояния я смогу только после изучения. Кстати, мы пришли. Они и в самом деле вышли из леса на большую поляну, посреди которой высился самый жуткий дом, который Гай когда-либо видел. Словно выдранный из далекого прошлого, он щерился на посетителей выбитыми стеклами темных окон, скрипел прогнившими ставнями, пощелкивал обвалившейся на крыше черепицей. Вокруг него громоздилась наполовину обвалившаяся каменная ограда, которую поддерживали густо перепутавшиеся между собой ветви обступивших особняк со всех сторон деревьев. Куклы, не моргнув глазом, занесли Линча в настежь открытую дверь, которая, подобно оскаленной пасти поглотила лейтенанта. Курому прошла через чудом висящие в петлях решетчатые створки ворот и, ступив на едва угадывающуюся в траве дорожку из каменных плит, оглянулась на примерзшего к месту Гая. Взглянув на приоткрытый в изумлении рот парня и расширенные глаза, Хрома с ехидством хихикнула, довольная произведенным эффектом. - Не пугайся так. Мой дом лишь внешне выглядит страшновато, а внутри он очень милый, - сказала она, наслаждаясь видом бледного лица парня. - Да не испугался я! – пришел в себя Гай, посильнее сжимая меч и ступая на дорожку вслед за странной девочкой. – Подумаешь, заброшенный дом… На самом деле сейчас он очень пожалел, что согласился на предложение Курому и пошел вслед за ней. В памяти не вовремя всплыл рассказ Мимиру про дом-призрак, настолько древний и пропитавшийся магией, что постройка самым настоящим образом ожила и начала завлекать в себя неосторожных путников. Глупцы, что заходили в такой дом, оказывались навеки заперты в бесконечных одинаковых коридорах, ведущих в никуда дверях и тупиковых комнатах без окон. Висящие на стенах картины, изображающие разных людей и животных, провожали проходящих мимо них несчастных голодным взором, висящие под потолком лампы тянули вниз подсвечники, словно пытающиеся схватить добычу лапами пауки, а под скрипучими половицами и за стенами слышались приглушенные шаги и неразборчивые насмехающиеся голоса. Таким образом, дом питался страхом и отчаянием своих жертв, медленно и мучительно сводя их с ума и убивая. Когда счет погубленных им жизней перевалил за дюжину, Магитэк услышали про это проклятое место и направили маленькую талантливую чародейку выяснить, что же стало причиной стольких несчастий. Завидев сверкающую мощнейшей аурой Мимиру, особняк решил во что бы то ни стало сожрать такую вкусную добычу, ну а любопытная девочка была не против взглянуть на страшный дом изнутри. В итоге, побродив в бескрайнем закольцованном лабиринте и найдя иссохшие тела нескольких бедолаг, она во всем разобралась и в три удара разрушила дом, обратив призрачную постройку в мучающиеся в неистовом пламени руины. Девочка говорила, что пока особняк не догорел дотла, она слышала непрекращающийся полный боли вопль более чем десятка разных голосов – это кричали слившиеся с сущностью дома поглощенные души. И вот теперь Гай своими глазами увидел особняк как две капли воды подходящий под увиденный Мимиру. «А что если Курому и все куклы это на самом деле лишь видения, посланные домом, чтобы заманить меня внутрь себя?» - от этой мысли ноги Гая задрожали. Парень был готов сражаться мечом с монстрами, они были для него понятным и привычным противником, к драке с которым его готовили с детства, но как сражаться с призраком, вселившимся в огромную постройку? Как его хотя бы опознать?.. - Ну и чего ты там торчишь? – напомнила о себе Хрома, стоя на крыльце со скучающим видом. - Н-ничего… иду… - на плохо слушающихся ногах, гвардеец подковылял к девушке и остановился перед дверью, не в силах сделать еще один шаг при виде жадно клубящейся за порогом тьмы. - Я думала, что ты храбрее, - кольнула его самолюбие Курому. – Ну хорошо, давай я возьму тебя за руку. - Что?! Не надо! Однако девочка уже сжала его ладонь своими тонкими теплыми пальцами и потянула Гая за собой. Почувствовав внезапный прилив храбрости, гвардеец шагнул за порог, оказавшись в непроглядной тьме, которая словно отсекла его от остального мира. Пуще всего на свете он сейчас боялся потерять ладошку Курому и потому сжал её пальцы со всей силы, вызвав болезненный вскрик девушки. - Ай! Это больно! Ну чего ты так в меня вцепился? Погоди, сейчас открою дверь. Со всех сторон внезапно ударил яркий свет, и Гай не поверил своим глазам. Он стоял в ярко освещенной прихожей, стены которой были выкрашены в кричащие алые тона. Под ногами стелился мягкий ворсистый ковер, поглощающий звуки шагов, а на стенах горели канделябры, выполненные в форме птиц. Оглянувшись назад, Гай увидел запертую деревянную дверь без замочной скважины, которая не поддалась, стоило ему толкнуть её на пробу. - Эта дверь открывается не так, я потом тебе покажу, как её отпирать, - пообещала Хрома, потянув парня дальше по прихожей мимо тумбочки, над которой висело чистенькое зеркало в узловатой раме, украшенной тернием. Из любопытства Гай заглянул в него, боясь увидеть там что-то потустороннее, но гладкая зеркальная поверхность отразила лишь его бледное лицо, поросшее двухдневной щетиной, и покрасневшие глаза с черными кругами. Девочка отворила еще одну дверь, на этот раз обычную, и они оказались в небольшом уютном зале, посреди которого стоял стол, укрытый белоснежной скатертью и окруженный парой кресел с мягкими седушками, а у стены потрескивал дровами камин. Помимо этого, тут имелся массивный шкаф, целиком забитый книгами в разноцветных переплетах, скромно примостившийся в углу чайный буфет, с которого как раз стирала пыль одна из кукол в розовом платье, и окно… за которым не поверивший своим глазам Гай увидел залитый солнцем луг, поросший подрагивающими от ветра ромашками и одуванчиками. Поймав его изумленный взор, Курому вновь хихикнула. - Не делай такое удивленное лицо. Или ты ожидал увидеть внутри гробы, паутину, пауков и летучих мышей? – улыбнулась девочка, отпуская руку гвардейца, ставя свою сумочку рядом с креслом и с удовольствием потягиваясь всем телом. - Ну вообще-то… - Тогда могу показать подвал, там ты все это найдешь. Не люблю разочаровывать гостей, - подмигнула Хрома. - Нет, спасибо… А где мой друг? – забеспокоился за Линча Гай, оглядывая зал, из которого куда-то вели еще две закрытые двери. - Спит в соседней комнате. Сними с себя верхнюю одежду и присядь на кресло, я велю куклам приготовить тебе что-нибудь поесть и попить. Потом мы поговорим, - предложила девочка. - От чая не откажусь, - вздохнул Гай, решив, что терять в его положении уже нечего. Он снял с себя плащ, повесил его на вбитый в стену крюк возле двери и осторожно опустился на мягко спружинившее под ним кресло, оказавшееся весьма удобным и уютным. Курому тем временем убежала в другую комнату, и Гай остался в зале вместе с молчаливой куклой, с головой поглощенной работой и не обращающей на гостя никакого внимания. Вскоре одна из дверей отворилась, и внутрь вошла вторая кукла, держащая в руках поднос, на котором стояла кружка с горячим чаем и печенье, которое гвардеец не ел со времен жизни в приюте. Благодарно кивнув так же молча удалившемуся монстру, он осторожно понюхал чай, сделал аккуратный глоток и, не заметив в себе никаких перемен, приступил к печенью. Попутно Гай обдумывал ситуацию в которую попал. Прежде всего, он заметил, что исходящая от Курому и её кукол атмосфера отличалась от того, что он ощущал, находясь рядом с Теей и, особенно, безымянной мантикорой. Еще тогда он заметил, что воздух в их присутствии становится слегка сладковатым, мысли невольно начинают путаться, кровь приливает к причинному месту. От Хромы же не исходило демонической энергии или мощных феромонов мантикоры, хотя девочка не была лишена определенного обаяния. А еще, глядя на неё, Гай ощущал странное полузабытое чувство, как будто что-то кололо его сердце, заверяя, что он уже был в подобной ситуации. Взгляд парня упал на памятное кольцо, поблескивающее на его пальце единственным багровым камнем. Хрома постоянно косилась на него, а затем на Гая, о чем-то напряженно думая, но не раскрывая своих мыслей перед гостем. Пока он об этом размышлял и пил чай с печеньем, дверь открылась, и в зал вошла Курому. - А вот и я, - непонятно чему радуясь, сообщила девочка, садясь в кресло напротив Гая. Закончившая протирать буфет, кукла, бесшумно ступая туфельками по полу, подошла к столу и наполнила чаем чашку сначала своей хозяйке, а потом и гостю, который как раз дохрустел печеньем и настороженно осмотрел рукотворного монстра. Теперь, увидев одну из кукол вблизи, он смог различить искорку любопытства, мелькнувшую в её стеклянных глазах, и его первоначальные подозрения о том, что это просто марионетка, рассыпались. Созданные Хромой существа без сомнения обладали собственным сознанием, мыслями и чувствами, но практически не выпускали их наружу. И этим они нагоняли на гвардейца лишь большей жути. Дождавшись, когда кукла отойдет от столика и займется протиранием пыли с камина, девочка с сиреневой кожей посмотрела в глаза Гаю и с едва различимым волнением произнесла: - Тебе наверняка хочется узнать, кто я такая и зачем пригласила в свой дом? Гай молча кивнул, глядя на Хрому поверх чашки и ожидая продолжения. - Это очень долгая история и поверить в неё будет непросто, - предупредила девочка, ставя свою чашку на стол и испытующе глядя на Гая. - Довольно странным выглядит то, что мы еще живы и не изнасилованы, - с усмешкой заметил парень. – Так что рассказывай все сначала, а я попробую тебе поверить, хоть ты и монстр. - Ну что же, тогда перенесемся на пять веков назад во времена незадолго до окончания Реликтовой эпохи и начала эры Демонов, - голос Куромы вновь приобрел академический тон, а симпатичное личико приняло строгое выражение, словно Гай был её нерадивым учеником. – Подробные упоминания о тех временах сохранились разве что в архивах Ордена, да в памяти самых древних монстров, одного из которых ты видишь перед собой. В те далекие времена в одном старом особняке к северу от Сан-Илиа, который ныне известен как столица королевства Лескатия, жила одна молодая суккуба едва разменявшая первое столетие, и увлекалась она не искусством обольщения мужчин, как её собратья, а, как и подобает члену знаменитой семьи Артистэ, занималась некромантией. - Погоди! Ты говоришь о себе? Ты некромантка?! – поперхнулся чаем Гай. - Я ею была когда-то и добилась в этой науке немалых успехов, как и в смежной – спиритизме, - спокойно ответила Хрома, подтверждая, что оскверняла тела и души умерших нечистой магией. – И не надо смотреть на меня таким убийственным взглядом. Я была молода и наивна и видела в мертвых лишь инструмент, который можно использовать и изучать. Поставив перед собой цель создать идеального зомби, я была готова на все ради её достижения, даже принимать помощь от ангела, хотя тогда я и не знала, кто она… - Ты о ком вообще? – спросил сбитый с толку Гай. - Неважно, она давно мертва, убита тем, кто показал мне, сколько боли я причиняла умершим, пробуждая их к жизни. Я говорю о Герое Луке и его будущей жене Владыке Монстров Алисе Шестнадцатой. - Падший Герой Лука? – дернулся Гай. – Я слышал это имя. Его носил темный Герой, который предал Верховную Богиню Илиас и чуть не бросил весь мир в пасть монстров! По его вине человечество ослабло настолько, что едва могло сдерживать чудовищ пока этот «герой» плодил отпрысков вместе со своей женой-монстром! Это из-за него скверна демонической энергии затопила континенты, и лишь возвращение Илиас спасло новорожденный Орден от гибели… Курому лишь горько усмехнулась. - Хорошо, что ни Лука, ни Алиса не слышат всей этой лжи и не видят озлобленные лица людей, далеких потомков тех, кого они спасли от самого ужасного врага всего живого… Видишь ли, Гай, Истинный Герой Лука никак не мог быть в этом замешан, так как он бесследно пропал через пять лет после окончания войны с Богиней. Я тогда жила при дворце на Хэллгондо и хорошо помню переполох и страх за судьбу Владыки Монстров и её мужа. - Ты жила на демоническом материке? – недоверчиво спросил Гай. – Чем же ты там занималась? Создавала для монстров армию зомби? - Вообще-то я создавала куклы, - парировала Хрома, недовольно сложив на груди руки. – Более трех веков я была свидетельницей многих значимых для истории моментов, своими глазами видела, как рушится наш мир, и я видела, как появилась демоническая энергия. Её не призвала Владыка Монстров, Алиса семнадцатая, жизнь и судьба которой, кстати, полны загадок не меньше чем судьба её пропавших родителей. Волна нечистой энергии пришла с севера, из портала в место, которое ныне называется Пандемониум. Мне почти ничего не известно про это измерение, кроме того, что там живет Падшая Богиня, враждующая с вернувшейся горячо любимой вами Илиас. Но мы отошли от темы. Так вот, я своими глазами видела конец династии Владык Монстров и воцарение Владыки Демонов, могучей суккубы Минаги, одной из первопредков, которая несла в своём теле скверну демонической энергии. Она сокрушила армию Владыки монстров Алисы двадцать первой, состоящую из Реликтов, заразила весь Хэллгондо и воцарилась на троне. Я едва успела сбежать с Хэллгондо и поселиться в этом особняке, иначе стала бы одной из этих рогатых дурёх с крыльями… Девочка с отвращением передернула плечиками. Не знающий чему верить, а чему нет, Гай растерянно вопросил: - Послушать про историю монстров это, конечно, интересно, но я-то здесь причем? И причем тут это кольцо? – он поднял ладонь с драгоценностью. Курому замялась, её фиолетовые щеки слегка порозовели, а взгляд взволнованно забегал. Наконец, собравшись с духом, она произнесла: - Это кольцо-артефакт принадлежало одному очень дорогому мне человеку, я подарила его незадолго до того, как он исчез… - Какому еще человеку?! – выпучил глаза Гай. – Ты наверняка перепутала его с другим похожим. Оно всегда было при мне, а я тебя впервые вижу и уж точно не имею никакого отношения к монстрам! И если это единственная причина, зачем ты нас сюда притащила, то выпусти нас из своего особняка, как и обещала! - Кстати, а как ты собираешься возвращаться к себе в город? – тут же спросила девочка. - А в чем проблема? – не понял гвардеец, с подозрением смотря на хозяйку особняка. - В тебе есть следы демонической энергии, которые почти сформировали брачную метку, характерную для мантикор, так же на тебе есть запах этой мамоно. - Это… это не твоё дело! – выпалил Гай, вновь, как наяву переживая изнасилование монстродевой. – Я успел сбежать от монстра до того, как она меня изменила! - Я не понаслышке знаю, как в Ордене могут покарать за связь с монстром, даже косвенную. Вряд ли они станут слушать твои оправдания, - заметила Курому, пристально глядя на Гая. - А тебе-то, какая разница? – огрызнулся парень, сжимая ладони в кулаки, понимая, что она говорит правду. - Ты мне напоминаешь дорогого мне человека, у тебя точно такое же кольцо, как и дала ему я… - печально вздохнула Хрома, переживая одной лишь ей ведомые воспоминания. – И поэтому я хочу тебе помочь. - Ты умеешь очищать от демонической энергии?.. - Если только она тебя не успела изменить. Но тебе повезло, ты остался человеком, и я смогу стереть эту метку, как и прочие следы мамоно. Но для этого мне надо взять твою кровь на анализ, чтобы лекарство, которое я тебе дам, оказало нужный эффект. - Взять кровь? – вздрогнул Гай, которому совсем не понравилось звучание её слов. - Не бойся, это будет почти не больно. У Хромы невесть откуда в руке появился прозрачный цилиндр с иглой на одной стороне и поршнем в другой. Выглядел предмет весьма зловеще, и Гаю совсем не хотелось, чтобы им к нему прикасались. Но разум подсказывал, что Курому права. Если он придет в Лескатию со следами демонической энергии, даже слова Линча не факт, что спасут его от допроса и кары за нарушение одной из заповедей. И это если лейтенант станет его защищать… Гай не доверял Хроме и откровенно побаивался её, когда девочка с огоньком помешательства в глазах упоминала про «дорогого ей человека». Однако без её помощи он рискует по возвращению нарваться на крупные неприятности. - Ну, хорошо, что мне делать? – сдался Гай, с неприязнью смотря на иглу. - Закатай рукав на правой руке до локтя и протяни её ко мне, - попросила Курому, и, когда Гай подал ей руку, быстро кольнула его в вену. Поморщившись, парень смотрел, как шприц быстро наполняется рубиновой жидкостью, словно огромный жадный комар. Отведя поршень до упора, Хрома аккуратно спрятала шприц в небольшую коробочку и, положив Гаю на сгиб локтя кусочек ткани, кивнула, произнеся странно взволнованным голосом: - Подержи руку так, пока не остановится кровь, - посоветовала девочка, вставая с кресла и направляясь к выходу из зала. – Когда будешь готов, приходи, я попробую помочь твоему другу, а ты проследишь, чтобы он лежал смирно и не натворил бед. А к утру я сделаю тебе лекарство. - То есть, ты предлагаешь нам переночевать у тебя? – скривился Гай, которому мысль провести ночь в компании странного монстра и её кукол не слишком нравилась. - Иначе никак, - со вздохом развела руками Хрома, останавливаясь на пороге. – После лечения, твой друг будет сильно ослаблен, ему понадобится отдых. Да и тебе не помешает побыть со мной, чтобы я удостоверилась, что лекарство действует, как надо. - Ладно… но учти, что я не доверяю монстрам, даже если в них нет демонической энергии! – хмуро напомнил ей Гай. Хрома ничего не ответила, скрывшись за дверью, и Гай снова остался в компании куклы. Дождавшись, когда кровь остановится, и пару раз согнув и разогнув руку в локте, он положил окровавленную ткань в карман, встал с кресла и, подойдя к прикрытой двери, осторожно заглянул в соседнюю комнату. Она оказалась даже меньше зала и кроме шкафчика у стены, пары кроватей со столом между ними, в ней не было никакой мебели. Выкрашенная в стерильные серые тона, освещенная люстрой со свечами под потолком, она чем-то напомнила парню лазарет. На одной из кроватей лежал бесчувственный Линч, рядом с которым на стуле сидела кукла, читающая книгу. Увидев Гая, она оторвалась от чтения и произнесла звонким холодным голосом: - Твой друг спит и чувствует себя нормально. Хозяйка сейчас вернется и приступит к операции. - Операции? – это слово не очень понравилось Гаю. - По удалению ментальных паразитов, - ответила за куклу Хрома, выйдя из сливающейся со стеной двери. – Возьми себе его меч и стой рядом на всякий случай. Гай снял с пояса лейтенанта оружие и, повесив к себе, встал у изголовья кровати, наблюдая за Хромой. Девочка с сиреневой кожей вытащила из-за пазухи четыре голубых кристалла, в которых, словно пойманные в банку светлячки, летали огоньки, расставила их возле кровати и, встав по другую сторону от Гая, положила ладошки на грудь лейтенанту. Её пальцы укутало мягкое зеленое свечение, и Хрома с сосредоточенным лицом принялась водить ладонями над бессознательным телом Линча. Вскоре её лицо помрачнело, и она произнесла: - К твоему другу прицепилось семь нахлебников. Четыре… примерно два года назад. Молодые и жадные твари, но они лишь питались объедками «со стола» трех других паразитов. А с ними все куда сложнее… - Так ты сможешь ему помочь? – спросил Гай, внимательно наблюдая за манипуляциями девочки. - Эту молодую четверку я изгоню, а вот троицу остальных не получится. Они присоединились к твоему другу около пятнадцати лет назад, когда в его ментальной защите образовалась брешь. Притом твари не просто прицепились к твоему другу, они слились с его энергетикой и аурой, и отделить их, не разрушив систему циркуляции его духовной энергии, не получится. По крайней мере у меня… Более того, подозреваю, что столь долгая жизнь с тремя ментальными паразитами сказалась на его характере. Фактически, личность этого человека образована из его собственной и зачатков сознания этой троицы. Паразиты даже помогают в защите хозяина, не допуская четверку «новеньких» до энергетических контуров. Они и меня пытаются выдворить. Ладно, сделаю, что смогу. Стой рядом, возможно, он будет дергаться. Но все прошло на удивление гладко. Ладони Хромы засияли сильнее, лицо Линча перекосила болезненная гримаса, он слегка дернулся, засучил ногами, но глаз не открыл. Вспыхнув напоследок, изумрудное сияние погасло, и Хрома устало выпрямилась, удовлетворенно глядя на проделанную работу. Гай с сомнением осмотрел лейтенанта, который ничуть не изменился, все так же лежа без сознания. - И что теперь? - Теперь он поспит до утра, а как проснется, я позову тебя, чтобы ты все ему объяснил. - Не забудь про лекарство, я здесь ради него, - напомнил девочке Гай, складывая руки на груди. - Не переживай, оно будет готово к утру, - поспешила его успокоить Хрома. – Не желаешь пойти спать? У тебя глаза слипаются. Я выделю тебе комнату с нормальной кроватью. Это уж всяко лучше, чем спать в лесу. - Только избавь меня от общества своих кукол. Не хочу, чтобы они заходили ко мне ночью, - поморщился гвардеец, бросив взгляд на одного из искусственных монстров. - И чем они тебе не угодили? – надула губки Хрома. – При дворе Владыки Монстров даже их старые версии пользовались большой популярностью, а уж нынешние модели и вовсе загляденье! - Тем, что куклы не должны бегать и говорить, это издевательство над жизнью, которую может создавать лишь Богиня, - скривился Гай. - Так и скажи, что боишься их, как и призрачные дома, - улыбнулась Курому. – Кстати, Владыка Монстров Алиса Шестнадцатая тоже очень боялась призраков, но вот к куклам относилась хорошо. - Мне все равно, что там любила давно умершая личность, тем более монстр, - отрезал Гай, не желая и дальше говорить на эту тему. Глубоко вздохнув, Курому вывела его из комнаты, и они оказались в очередном коридоре, в отличие от остальных помещений, погруженном в полумрак. Света пары светильников едва хватало, чтобы выхватить из темноты большую картину на стене, с которой на гостя смотрела высокая девушка с серыми волосами и такой же фиолетовой кожей, как и у Курому. Гай заметил грустный взор, который девочка бросила на картину, когда провела парня мимо неё. Она довела гвардейца до винтовой лестницы, взойдя по которой, они оказались на втором этаже, в очередном коридоре, украшенном картинами с изображением дремучих лесов и бескрайних водных просторов. Пол тут, как и в прихожей, был покрыт мягким ковром, посреди коридора у стены стояли старинные часы, размеренно тикающие и покачивающие маятником, словно приветствуя гостя, а в дальнем конце Гай заприметил открытую дверь, за которой угадывалась ванная. Хрома остановилась рядом с дверью напротив часов, толкнула полированную поверхность и впустила Гая в уютную комнату, выкрашенную во все те же алые тона. Но тут они не вызывали раздражение, напоминая скорее о давно улегшемся спать закатном солнце и о пережитых гвардейцем событиях. Прямо напротив входа стояла широкая двухместная кровать, заправленная багровым покрывалом, рядом с ней раскорячился столик с лампой и какой-то книгой, справа горделиво возвышался платяной шкаф, а слева за красными занавесками угадывалось окно. Впрочем, проверять, куда оно выходило, Гай не стал, помня про иллюзию на первом этаже. - Ну как тебе апартаменты? Одежду сложи прямо на стул. Ванная и туалет дальше по коридору, можешь привести себя в порядок после дороги, - поведала Хрома, наблюдая за оглядывающим комнату гвардейцем. – Мои куклы тебя не побеспокоят до самого утра, пока не проснется твой напарник. - Весьма недурно… - признался Гай, не найдя в комнате ловушек или какого-нибудь подвоха. – Пожалуй, воспользуюсь ванной. Я возьму туда меч, так что не вздумай подглядывать… - За кого ты меня принимаешь? – фыркнула Курому, вздергивая носик и выходя из комнаты. - За монстра… И еще одно, Курому… - Да, что случилось? – обернулась девочка. - Спасибо тебе за помощь, - помедлив, произнес Гай. - Я рада, что ты оценил, - улыбнулась Хрома, сверкнув алыми глазами. – Спокойной ночи, Гай. - Спокойной ночи… Как только за Хромой закрылась дверь, Гай еще раз прошелся по комнате, изучая обстановку. Заглянул в платяной шкаф, присвистнув при виде богатой коллекции дорогущих праздничных платьев, превосходящих размеры Курому раза в два, и достал оттуда два полотенца. Затем, еще раз убедившись, что дверь плотно закрыта, стянул с себя куртку, рубаху и штаны, оставшись в одном нижнем белье. Увидев сколько пыли и грязи налипло на его кожу за время путешествия, Гай брезгливо вздрогнул всем телом, поспешно взял полотенца, схватил меч и, приоткрыв дверь, осторожно выглянул в коридор. Часы все так же негромко тикали, приветливо помахав гвардейцу маятником, многочисленные кованые светильники ярко озаряли желтовато-оранжевыми лепестками огня все пространство от ванной и до лестницы, и ни одной куклы парень не заметил. Повертев головой и на всякий случай выждав пару минут, он вышел из комнаты и, тихо ступая по теплому ковру, прошествовал по коридору и вошел в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Убранством это помещение заметно отличалось от того, что Гай видел раньше. Теплый молочно-белый кафель под ногами, приятно греющий оголенные ступни, гладкие стены, выложенные плиткой, картина на стене, изображающая пару томных обнаженных русалок, расчесывающих друг другу волосы цвета морской волны гребешками из раковин. А посреди комнаты стояла чугунная ванная, уже наполненная горячей водой, на поверхности которой плавал слой пахнущей лавандой белой пены. На её бортике лежала пара мыл и три бутылочки, наполненные разноцветной вязкой жидкостью. Гаю на миг показалось, что он перенесся во дворец не иначе как самого короля Лескатии и удостоился чести омыться в его банях. С неутихающей паранойей, он еще раз осмотрелся и, не заметив никаких любопытных глаз, поставил меч рядом с ванной, стянул с себя трусы и, застонав от удовольствия, залез в теплую воду, окутавшую его тело похлопывающим жаром. Ноздри защипало от благовоний, приятное покалывание пробежало по коже, мышцы расслабились, и Гай, прикрыв глаза от наслаждения, откинулся в ванне, смакуя каждую секунду, проведенную в этом чудесном месте. Без всякого лекарства он чувствовал, как разрушается налипшая на тело и душу грязь и скверна, как он сам словно становится легче, не обремененный более тяжкими грехами и демоническими миазмами. Блаженно улыбаясь, парень отдался этим чувствам, не замечая, как приятно пахнущая вода тащит его все глубже в пропасть приятных сновидений, где он шел навстречу улыбающейся лишь ему Мерсее, раскрывшей объятия навстречу возвращающемуся с войны гвардейцу.******
Эндрю сидел на пригорке, глядя на пляшущие в костре языки пламени и слушая потрескивание лопающегося от жара дерева. Если не считать этих звуков и тихого шелеста травы, вокруг царила полная тишина и безмятежность. А именно это сейчас больше всего требовалось бывшему гвардейцу, чтобы обдумать произошедшие события и коснувшиеся его самого изменения. Прошлой ночью он очнулся в кровати похитившей его вампирессы Роксаны, которая сделала из него инкуба и желала стать его женой. Не то чтобы сам Эндрю был против женитьбы, но взять в жены монстра, пускай даже столь прекрасного, как Роксана… Он совсем иначе представлял начало своей семейной жизни. Вернувшись из армии, он, бывалый ветеран, осел бы где-нибудь на юге Сенторы, на берегу океана, к примеру, в порте Наталия, где занялся бы тем, что он умел и любил – рыбалкой. Пускай раньше ему доводилось ловить рыбу лишь на реках, да озерах, он был уверен, что сможет промышлять и в океане. Возможно, стоило бы наняться в команду корабля, бороздить безбрежные водные просторы, заходя иногда даже на территорию монстров за самым большим и ценным уловом. Вдоволь наплававшись на корабле, он бы поднакопил денег, да купил себе хороший дом, ну а там встретил бы одинокую девушку, желательно бойкого и задорного характера, и зажил бы припеваючи, вспоминая годы службы в армии Ордена и лихое плавание на рыболовецком судне в опасных приключениях на территории подводных мамоно. И детям своим ему было бы что рассказать, да чему научить. Однако судьба решила по-иному, и теперь вокруг него бесплотной тенью вьется вампирша. Той ночью она, едва дав ему одеться, за руку вывела на крышу полуразрушенной башни особняка под свет полной Луны. Мягкий полог ночи дышал атмосферой тайны, от которой кровь в жилах ускоряла свой бег, а воображение умоляло приподнять завесу всех её секретов и загадок. Свет ночного светила касался кожи парня, словно нежные пальцы его матери, протянувшиеся к нему из иного мира, куда уходят мертвые. Сладковатый пьянящий воздух кружил голову Люцию, разогревал внутренний жар в теле и словно шептал на ухо соблазнительные слова. Чувствуя, как у него пылают щеки, Эндрю подошел к перилам и встал рядом с Роксаной, которая запрокинула голову к небу и счастливо улыбалась, целиком отдаваясь безграничному чувству свободы, которую дарила ночь. Она чувствовала эту свободу, ощущала незримые крылья, распахнувшиеся у неё за спиной, и пуще всего хотела показать всю красоту мрака молодому парню, который робко стоял рядом с ней, смотря на раскинувшийся внизу лагерь Друэллы. Эндрю ощутил, как нежные, но сильные пальцы вампирессы взяли его под руку, а её губы, тревожа дремавшие в глубине инстинкты и желания, коснулись его уха, сладостно шепнув: - Хочешь, я покажу тебе небо? То небо, которое никогда не увидит обычный человек, небо, которое открывает свои врата лишь перед детьми Ночи… - Но я не умею летать! – начал отнекиваться бывший гвардеец, которому одновременно была приятна близость этой красивой девушки, и в тоже время отталкивало осознание того, что она монстр, с которым он должен воевать. - Это не страшно, я все время буду рядом с тобой и помогу, а в дальнейшем ты и сам научишься полету, магии, а так же многому другому. - Магии? Я научусь магии?.. – запнулся Эндрю, сжав пальцы на перилах. В детстве он, как и многие соседские мальчишки, играл в чародеев и мечтал им стать, однако очень быстро выяснилось, что никакого магического дара у него нет, и сокровенная мечта парня рухнула. Неужели он все-таки сможет осуществить свою тайную мечту, потаённое желание? - Демоническая энергия, которую я могу давать тебе дальше, усилит твои способности инкуба и даст черты, присущие вампирам, в том числе способность колдовать, - с искренней улыбкой кивнула Роксана, ощутив, что может сделать полюбившемуся ей человеку приятно. – Возможно, высот древних вампиров ты и не достигнешь, но легко обойдешь обычного человеческого мага, если станешь практиковаться. - И взамен ты хочешь, чтобы я остался с тобой… - пробурчал Эндрю, глядя на горящие внизу лагерные костры, вокруг которых перемещались сотни и сотни нечеловеческих фигурок. - Я не хочу тебя ничем подкупать, мне важен твой собственный выбор… - ладошка вампирессы мягко легла на щеку парню и повернула его голову к её лицу, на котором ярко светились рубиновые глаза с продолговатым зрачком. – Но знай, что это один из множества великих даров, которые ты получишь, оставшись со мной. А самым главным из них является оно… Взяв ладонь Эндрю, Роксана приложила его к своей левой груди, и он ощутил учащенные удары сердца девушки и тепло её тела. А ведь раньше он был уверен, что сердца у вампиров не бьются и вообще они холодные и твердые, как мрамор. - Я еще ничего не решил, - через силу отвернулся Эндрю, вновь глядя на снующих внизу монстров. – Ведь если я останусь с монстрами, я предам человеческую расу, то, во что я верил. - Я не прошу от тебя помогать нам в этой войне, - отрицательно замотала головой Роксана. – Наоборот, я желаю как можно скорее улететь подальше отсюда, улететь с тобой, тем, кого я люблю, туда, где мы сможем забыть об этом мире, что-то постоянно требующим и желающим от нас… В место, которое создано лишь для нас двоих, и где мы будем вечно счастливы, всегда купаясь в любви друг друга! Её слова до сих пор звучали в голове Эндрю, пока он смотрел в огонь. И вместе с её словами, туда заглядывали робкие мысли о том, что, возможно, уехать жить с Роксаной будет вовсе и не предательством. В конце концов, она не собирается больше ни в чем помогать этой Друэлле и её армии, весь мир девушки сжался до молодого гвардейца, которого она не выпускала из виду, следуя за ним ненавязчивой бесплотной тенью. И, чего уж греха таить, Эндрю нравилось её внимание, как и нравилась сама Роксана. Не только внешностью, хотя и тут королева Ночи легко оставляла позади любую самую красивую женщину, которую он только видел. Парню нравилось, как она вела себя с ним, нравилось то, что он для неё не просто банка с семенем, как рисовали монстров в Ордене, что она легко могла бы сломить его волю, насильно влюбив в себя, как это делают многие низшие мамоно, однако ничего подобного вампиресса не сделала. Быть может, она и в самом деле его любит, и не все монстры такие ужасные? А возможно… возможно, они и не похищают вовсе человеческие души? Что если в Ордене ошибались… или специально врали, создавая из мамоно врагов, чтобы люди яростно истребляли созданий, в действительности желающих принести им лишь любовь и мир вечного наслаждения, избавить от болезней и старости? Протянув руку, Эндрю взял из костра горящую головешку и повертел её перед лицом, смотря, как пламя бессильно лижет его пальцы. Он не ощущал боли или жара, на коже не появлялись ожоги, её лишь приятно согревало и слегка пощипывало. Все его тело дышало силой и бодростью, которую он ранее никогда в себе не ощущал, создавалось впечатление, что теперь бывший гвардеец может без устали бежать весь день напролет, прыгать на несколько метров ввысь, ловить голыми руками стрелы… и страстно любить ту, кто ему это все даровала днями и ночами… Положив головешку обратно в огонь, Люций вновь задумался, вспоминая ночной полет с Роксаной. Тогда, стоя на башне, она сжала его ладонь в своих пальцах, и в тот же миг он ощутил удивительное и непередаваемое чувство, как его тело рассыпается на множество фрагментов, но это было совсем не больно, а скорее интересно и захватывающе, как нечто не ведомое для человека. Он увидел мир множеством острых глаз, бил воздух сотнями перепончатых крыльев, ощущал ночной ветер десятками маленьких мохнатых тел. Эндрю обратился стаей летучих мышей, которые взмыли в небо, влившись в другую более крупную стаю, и ни на что не похожее чувство единения, когда он и Роксана перемешались друг с другом, наполняло его разум пьянящей эйфорией. Вампиресса чувствовала, как духовная энергия парня перемешивается с её демонической при каждом касании крыльев летящих в единой стае летучих мышей, даруя их преображенным телам щемящую сердца радость и блаженство. Она ловила каждую мысль молодого инкуба, ощущала все, что чувствовал он в этот миг, и девушка хотела продлить этот сладкий миг в бесконечность. Сидящие внизу у костров мамоно с любопытством смотрели на резвящихся под полной луной летучих мышей, понимающе и с завистью улыбаясь. Теперь же, Эндрю сидел на пригорке рядом с захваченной монстрами крепости, на стене которой он совсем недавно нес дежурство. Какое-то чувство в глубине души требовало, чтобы парень нашел среди захваченного гарнизона своего бывшего командира, полковника Красса и извинился перед ним за собственную невнимательность, хотя сложись все иначе, он бы никогда не встретился с Роксаной. Обуреваемый противоречивыми чувствами, Люций посмотрел на крепостную стену. Если очень прислушаться, то можно услышать, как ветер доносит сладостные стоны, полные наслаждения, и сладковатый запах демонической энергии, пропитавшей каменные стены. Более полутысячи монстродев нашли себе мужей в лице бывших солдат Ордена, и, недолго думая, устроили брачную ночь прямо в крепости, сыграв перед этим большую свадьбу на живописных холмах неподалеку. Люций как-то постеснялся на ней присутствовать, довольствуясь наблюдением издалека, но даже с большого расстояния он ощутил мощную и притягивающую ауру сладострастия и соблазнения, которой лучилась прекрасная суккуба с белой кожей, благословившая новобрачных именем Повелительницы демонов и Темной матери. Кстати, полковника Красса он среди новоиспеченных инкубов не заметил, и это наводило на мысли, что офицер либо сбежал, либо… покончил с собой, чтобы не достаться монстродевам. Зато Эндрю не без злорадства заметил того самого издевавшегося над ним сержанта, который почти терялся на фоне обнявшей его массивной огры, смотрящей на выбитого из колеи офицера с похотливой и предвкушающей бурную ночь улыбкой. «Вот пускай теперь свою жену попробует дисциплине научить!» - ехидно подумал Эндрю, радуясь, что его самого избрала в мужья не какая-то орчиха или огра, а вампиресса, высшая мамоно. Он снова вернулся мыслями к красноглазке, которая занималась какими-то своими делами в одной из башен крепости, куда она переехала после штурма, дав Люцию возможность побыть наедине с собой. Её чуткость, умение угадывать настроение и постоянное, но не нервирующее внимание, все эти качества наполнили сердце Эндрю теплом, и он уже не видел в Роксане похитившего его ужасного монстра. Обольстительная и манящая красотой и грацией вампиресса предстала перед ним в совсем ином свете, разительно отличающемся от того, что он ранее слышал про этих таинственных созданий. Быть может, действительно стоит остаться с ней, окунувшись в мир грез и наслаждений? Как ни крути, это даёт множество преимуществ, о которых он ранее мог только мечтать, да и идти против других людей ни он, ни сама Роксана не собирались. «Устал я тут сидеть. Пожалуй, вернусь к Роксане» - подумал парень, вставая на ноги и гася костер. Он уже собрался было вернуться в крепость, как вдруг его взгляд упал на распускающиеся прямо на глазах красивые сиреневые цветы с алыми прожилками, выросшие у подножия пригорка, где сидел гвардеец. Они буквально манили к себе, прося сорвать их и, глубоко вдохнув кружащий голову приятный нектар, подарить той, рядом с которой сердце Эндрю начинало биться быстрее. «А почему бы и нет? Я же не собираюсь прямо сейчас на ней жениться. Просто… небольшой подарок… в благодарность за крышу над головой, да!» - решил бывший гвардеец, и, нарвав пышный букет этих дивных цветов, он летящей походкой направился к крепости.