Игрушка

Мне жарко, нечем дышать, болит все, открываю глаза только потому, что темнота кружится, и меня сейчас стошнит. Резко перекидываюсь на бок, боль пронзает сознание, и меня рвет несколько раз. Тут же подбегает Альберт и ещё какие-то люди, перед глазами все плывет, ничего не разобрать. Такое чувство, что внутри циркулирует огонь, и скоро я сгорю, дыхание тяжелое и сбитое. - Все хорошо, малыш, все хорошо. Хочешь чего-нибудь? - Пить, – одними губами произношу я, горло горит, я опять сорвал голос. Краем сознания понимаю, что обстановка здесь другая, но думать тяжело, меня лихорадит. К губам подносят стакан теплой маслянистой жидкости. Выпиваю залпом и прошу ещё. Ещё стакан, глаза закрыты, все равно зрение расфокусированное. Когда допиваю его, чувствую сонливость и мгновенно засыпаю - опять штучки Альберта. Просыпаюсь неожиданно резко, открываю глаза и тут же закрываю, потому что все начинает кружиться. Чувствую, что кто-то подходит, стоит рядом и гладит по голове. Стараюсь глубоко дышать. Все ноет, но уже немного легче, совсем немного, но легче. Кажется, жар спал. Медленно открываю глаза, моргаю несколько раз. В комнате приятный полумрак, мягкие тона, домашняя обстановка. - Где я? – спрашиваю вслух, только очень тихо. Слабость, не могу даже голову повернуть. - Тебя выкупили, малыш, все будет хорошо, – слышу родной голос Альберта, и становится легче. – А сейчас тебе нужно спать, - он вливает в меня что-то и тихонько напевает какую-то песенку, я снова засыпаю. Просыпаюсь еще несколько раз, все тело ломит, а голова гудит так, что не слышно даже своих мыслей. Пытаюсь что-то спрашивать, но, видимо, получается плохо. - Что, мой хороший? Чего ты хочешь? – слышу я женский голос. - По…почему…..так… пло…хо? – с десятого раза, наконец, произношу одну единственную фразу. - Это наркотики, их очень много в твоем организме, и они очень сильные. Это пройдет, когда мы их выведем, а пока спи, – отвечает тот же голос. Очередное пробуждение, в комнате, кажется, никого нет, поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на стену с дверью, поворачиваю вправо - там окно, плотные шторы. На улице, видимо, день - солнечный свет пробивается через маленькую щелку, у окна стоит кресло, в нем дремлет мужчина. Приглядываюсь к нему и узнаю того самого гостя. Вспоминаю слова Альберта про то, что меня выкупили, значит, это был не сон? Но как? Зачем? Что он от меня хочет? Столько вопросов, на которых не могу сосредоточиться, хочу в туалет, оглядываю ещё раз комнату и замечаю открытую дверь, судя по тому, что мне видно - ванна. Запоздало удивляюсь тому, что почти ничего не болит, а сознание ясное. Откидываю одеяло, я весь в бинтах и пластырях. Пытаюсь сесть - слабость. С третьей попытки мне удается спустить ноги с кровати. Медленно касаюсь ступнями пола, все конечности слушаются плохо. Делаю попытку встать и с грохотом падаю - ноги еле держат, цепляю какие-то баночки, стоящие рядом на тумбочке. Мужчина резко просыпается и вскакивает с кресла. Я испуганно сжимаюсь на полу, начинаю дрожать, когда он подлетает ко мне. Зажмуриваюсь и не смотрю на него. Страшно. Секунда, другая, ничего не происходит. Вздрагиваю, когда макушки осторожно касается чья-то рука. - Малыш, не бойся. Я ничего тебе не сделаю, скажи, чего ты хотел, я помогу, – голос мягкий и тихий, открываю глаза, но дрожь не проходит. Серые глаза смотрят по-доброму. Открываю рот, чтобы сказать и не могу, смущаюсь, и, кажется, краснею. Кошусь в сторону туалета и краснею ещё больше. В серых глазах вспыхивает понимание. Мужчина осторожно берет меня на руки, я хмурюсь оттого, что он задевает больные места, но молчу, дрожь только усиливается от боли. - Прости, – виновато говорит он, видимо, на лице все написано. Не спеша опускает меня на ноги и слегка придерживает. – Сможешь сам? – спрашивает он, и снова этот мягкий заботливый тон. Я неуверенно киваю, и он выходит. – Позови, – говорит напоследок. Я не знал, как мне быть, голос так и не прорезался, то ли я онемел, то ли так сильно боюсь. Медленно доковылял до раковины, устав при этом неимоверно. Включил воду и умылся, так приятно. До двери далеко, в моем нынешнем состоянии. Ползу по стенке, сантиметр за сантиметром. Дверь неожиданно открывается, и снова появляется этот мужчина, я вздрагиваю, колени от страха подгибаются, меня подхватывают сильные руки и несут в комнату, он аккуратно укладывает меня на постель. - Полежи, я позову врача. - А Альберт? – еле шепчу я. - И Альберта, не переживай, - говорит он и осторожно проводит пальцами по щеке. – Просто ему тоже нужно отдыхать, – такая мягкая улыбка. Меня это пугает, чего ему нужно от меня? Зачем все это? Пара минут, и комнату наполняет народ. Альберт врывается первым, подлетает ко мне и обнимает, родные руки, его голос, становится легче и спокойней. Следом за ним вбегает женщина в белом халате и очках, врач? - Отойдите, дайте мне провести осмотр! – деловым тоном произносит она, узнаю её голос. Альберт ворчит, огрызается, но отходит. Осмотр длится, кажется, бесконечно, мне задают множество вопросов, на которые тяжело отвечать. От усталости мысли путаются, и язык еле ворочается. Крутят, вертят, ничего не понимаю и хочу спать. К тому же, я почувствовал голод, но стеснялся сказать. Под конец желудок не выдержал и громко заурчал. Я покраснел, как помидор. - Все, хватит, – властно произнес мужчина, все это время сидевший у окна. - Все остальное завтра. Аль, распорядись насчет еды для Дэни, – я вздрогнул, услышав свое имя. Альберт называл меня малышом, мой мучитель - игрушкой. Я почти забыл о том, что у меня есть имя. Альберт вышел, за ним и доктор, остался только этот мужчина. Я инстинктивно снова напрягся. Он не спеша подошел ко мне. - Не бойся, я ничего тебе не сделаю, все будет хорошо, – уговаривал он, но я боялся, снова задрожал. Прилетел Альберт с подносами, и мы остались с ним вдвоем. Он дул на ложку с супом. - Как ты, малыш? - Нормально, - я глотаю суп. – Альберт, где мы? - Это хорошее место, и хороший господин, он выкупил тебя. Уже три недели как. - Три недели? Альберт, я боюсь. Что он хочет от нас? - Не бойся, он хороший,- снова повторяет Альберт и улыбается, а мне все страшнее. - Я его не знаю, я не знаю, чего от него ждать, – запаниковал я. Альберт молчал, гладил меня по голове и кормил с ложечки. Так прошло ещё три дня. Этот мужчина больше не появлялся, приходил Альберт, проводил со мной много времени, доктор брала кучу анализов, осматривала и уходила. С Альбертом они не ладили, постоянно ругались, но мне она нравилась, заботливая, как мама, хоть и строгая. На четвертый день пришел этот господин, я проснулся и увидел, что он сидит возле моей кровати, на меня накатила паника, я отполз к другому краю и замер. Мужчина тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. - Давай познакомимся, Дэни, - мягко начал он. – Меня зовут Эдуард, я бизнесмен. - Зачем вы меня выкупили? – после долгого молчания спросил я. Мужчина пожал плечами. - Не знаю. Это неправильно - то, что с тобой делали. Ты это понимаешь? – настороженно спросил он. Я кивнул. – Скажи, как ты у него оказался, как давно? - А Альберт не рассказывал? – мужчина покачал головой. – Меня отдал отец в уплату долга, – безэмоционально произнес я. Я давно смирился, и это не причиняет боль. – Три года назад, мне исполнилось в тот день пятнадцать, – я хотел уже замолчать, но почему-то добавил: - День, когда вы меня выкупили - мой день рождения и очередная годовщина, третья. - Три года? Он мучил тебя три года? Как... – он не закончил свой последний вопрос, смотрел на меня с ужасом и восхищением одновременно. - Человек ко всему привыкает, – печально произнес я. - Господи, ты ведь был совсем мальчик, – произносит он, а в глазах ненависть, но не ко мне. – Скажи, ты хотел бы увидеть отца? – задает он следующий вопрос. - Он мне чужой человек, тогда я был не нужен ему, сейчас он не нужен мне, я не хочу ничего о нем знать. - Ты, наверное, устал, отдыхай, а я пойду. - Нет...а вы не могли бы остаться… ненадолго? – я боялся этого человека, но ещё больше боялся засыпать один. - Хорошо, - он улыбнулся, – только, если ты будешь обращаться ко мне на «ты». - Ладно, – он снова опустился в кресло. Я откинулся на подушку и закрыл глаза, на языке вертелся один вопрос, но мне было страшно его задавать. А ещё было непривычно общаться с кем-то, кроме Альберта. Я вздохнул, потом ещё раз, вопрос не хотел срываться с языка, очередной вздох. - Если хочешь что-то спросить, спрашивай, я отвечу на любой твой вопрос, – надо же, какой проницательный. - А что будет потом? - Когда потом, малыш? - Ну, когда я поправлюсь, как мне отдавать вам долг? - Ты ничего мне не должен, глупыш, если захочешь уйти - уйдешь, я помогу. А если нет, можешь остаться и жить со мной, я буду рад. В любом случае, выбирать тебе, - я удивленно посмотрел на мужчину, это не правда, он ведь врет, не может такого быть. - Может, может, – улыбнулся он. – Спи, и не забывай обращаться ко мне на «ты». Я уверенно шел на поправку, доктор велела гулять и побольше двигаться, но не переутомляться. Я много гулял по саду, он был большой и красивый. За прошедшие три года я ни разу не был на улице, поэтому жадно впитывал яркие цвета, приятные запахи и легкий ветерок. Я никак не мог поверить, что тот ужас закончился, что боль больше не является обязательной частью моей жизни, что кто-то, кроме Альберта , смотрит на меня нежно и улыбается. И я никак не мог перестать бояться. Я привык к Эдуарду, но не мог полностью ему доверять. Он какой-то загадочный и печальный. Сам особняк, в котором мы жили, был небольшим - двухэтажный и уютный, слуг немного, только повар и горничная, также к ним присоединился Альберт, который выполнял роль управляющего. В саду со мной всегда кто-нибудь был, чаще всего Эдуард, он старался уделять мне много времени, рассказывал интересные вещи про страны, в которых бывал, про книги, которые читал, и про многое другое. Мне было стыдно, что я так мало знаю. Иногда он прикасался ко мне, аккуратно, осторожно, как бы невзначай. Поначалу я напрягался и вздрагивал, но быстро привык, это было приятно, в его глазах всегда нежность и забота, но страх все равно никак не желал покидать меня. Как-то вечером мы сидели с ним в гостиной и смотрели кино, я сел на пол, прислонившись спиной к дивану, мне так удобно, Эдуард – рядом, но на диване. Мне на голову вдруг опустилась его рука, легко и невесомо перебирая мои волосы. Я замер, прислушиваясь к ощущениям - страха не было, это было приятно, успокаивающе. Неожиданно для себя, я расслабился. Постепенно он все больше зарывался ладонью в мою отросшую гриву, легко массируя голову. Я разомлел и опустил голову к нему на колени. Состояние на грани реальности и дремы. Просто приятно, кино я уже не смотрел. Новые ощущения пугали и слегка настораживали. Но мне было так хорошо, я и не думал, что когда-нибудь смогу почувствовать нечто подобное.