Good Luck

Что чувствует зараженный, когда последние крупицы самоконтроля растворяются в бушующей внутри ярости? Сначала харранский вирус напомнил всем бешенство, но это было лишь одной из многих ошибок. Инфицированные люди теряли над собой контроль и бросались на самых близких. Они разрывали своих родных, а потом, на считанные секунды придя в чувство, оплакивали их и свою судьбу, после чего растворялись в безумии с надеждой больше никогда не прийти в себя. Когда их молитвы оказывались услышаны, вслед за рассудком их начинал покидать человеческий облик. Зараженные начинали гнить и становились медлительными, чем напоминали классических зомби, описанных ещё Ромеро. Их больше не волновало ничего, кроме грызущего изнутри голода. Порыкивая, они искали живую плоть, которая была для них самым изысканным яством. Мать тоже мечтала о забвении. Наверное, даже сильнее, чем кто бы то ни было, но вирус оставил ей разум, лишив человеческого облика. Лишив самой человечности и извратив обезумевший от горя разум сумасшедшей логикой. И Мать мечтала найти того, кто сможет её понять. Понять и остановить кошмар, творящийся вокруг и в ней самой.       Наверное, я выглядел со стороны безумцем. Выбежал из Башни с такой скоростью, будто за мной гнались. Даже не поздоровался с заступившим на пост Омаром, который был частью команды Рахима. Я не был готов говорить с людьми. Слишком ярки были воспоминания и сильны эмоции, что разрывали меня изнутри. Я понимал, что поступаю, как ребенок, бегущий от проблем, но ничего не мог с собой поделать. Мне казалось, что ещё немного и я наброшусь на окружающих людей. Я был опасен. Не только для себя, но и для тех, кто был вокруг.       Замерев около входа в высотку, я скрипнул зубами. Солнце обжигало кожу и слепило глаза, заставляя щуриться. Вздохнув, я бросил взгляд в сторону площадки, где сейчас находился Док и затаил дыхание. Я не мог идти к нему. Не сейчас, когда я даже не знал, кем являюсь. Чем… Я резко развернулся в сторону автомагистрали. Мне нужно было знать могу ли я всё ещё считать себя Джейком Хоуком. И я знал, что должен делать.       Первые шаги дались мне с трудом. Я медленно прошел мимо игнорирующих меня зараженных. Медлительные и неповоротливые, они безразлично провожали меня взглядами мертвых глаз и продолжали неторопливо бродить без цели. Я был им не интересен, впрочем, как и они мне. Поэтому, сжав на пару секунд пальцы в кулаки, я побежал вперед. Мимо кофейни и через дорогу к автомагистрали, обходя безопасную зону, которую недавно заново очистил Крейн.       Мысли о Кайле тоже вызывали боль. Крейн искренне заботился обо мне, несмотря на то, что видел меня не в самые удачные моменты. Во время приступов, после моего побега из канализации, сегодня… Я рассказывал ему то, чего не говорил даже Рахиму. Может причиной было некое сходство Кайла с моим отцом? Не особо явное, но для меня отчетливо ощутимое. Чем-то Крейн определенно напоминал мне его. Может быть я подсознательно искал замену, но тогда удивительно, что этой заменой не стал Спайк или Амир. Последний, как подчиненный отца, уж точно подходил больше, а Спайк несколько раз спасал мою жизнь. Но вместо них я будто душой прикипел к новичку, засланному ВГМ агенту.       Я оказался на автомагистрали быстрее, чем планировал. Размышления раньше всегда помогали мне разобраться в себе, но только не сегодня. Обходя оставленные владельцами машины, я медленно побрел в сторону тоннелей, пытаясь взять под контроль свой страх. Меня трясло, а моё сердце бешено колотилось в груди. Я отчетливо чувствовал его стук. Прав ли я? Действительно ли мне стоит идти туда? Я не был уверен в том, что делаю, но чувствовал, что иначе никак.       В конце концов, разве всё к этому не шло? В ту ночь, когда меня заразил через укус прыгун, я направлялся в Башню. Спешил, как идиот. И тогда я не обратил особого внимания на то, что мутант не пытался убить меня или сожрать, а лишь хотел утащить в сторону тоннеля. Когда я пришел в себя, то предпочел даже не вспоминать о том, что пережил, но события последних дней заставили меня вспомнить ту ночь во всех подробностях.       Почему он хотел утащить меня под город? Живым, а не мертвым. Зачем ему это было нужно? Все ответы были там. Под землей. Я уже сталкивался с гнездами зараженных. Видел, что они из себя представляют. Это кучи гниющих останков и зловоние. Десятки погибших и обглоданных людей, не заслуживших подобное посмертие. Что-то подсказывало мне, что под землей всё гораздо хуже. Сотни? Больше? Я знал, что многие пытались скрыться от зараженных под землей. Они верили, что там безопасно… — Прием, Джейк, это я, Рахим! Ты меня слышишь? Джейк, это я, ты слышишь?       Я вздрогнул, услышав по рации голос друга. Моё отсутствие в Башне стало очевидно для верхних этажей быстрее, чем я надеялся. Пройдя пару метров, я зашел в тень тоннеля и, достав рацию, негромко ответил: — Да. — Ты сейчас где?       Теперь я был уверен в том, что кто-то пытался связаться со мной, используя моего друга. Обычно тот не особо интересовался тем, где я нахожусь во время вылазок, если мы заранее не обговаривали мой маршрут или если я не отправлялся на вылазку ради инструментов для очередного гениального проекта Рахима. — Со мной всё будет в порядке. Мне просто нужно побыть одному. — Ты где, мелкий?       Судя по голосу это был Кайл и он был в ярости. Я отчетливо слышал его волнение, но понимал, что не стоило лгать. Поэтому, собравшись с духом, я признался: — Недалеко от двойного тоннеля, — мой голос, помимо воли, вздрогнул. — Я… хочу проверить кое-что. Не волнуйтесь, уже завтра я буду у Дока. Всё по расписанию. — Идиот! Возвращайся к Доку сейчас же, Джейк!..       Боясь передумать, я поспешил отключить рацию, выдернув батарейки, и прошел через толпу зараженных, которых привлекли звуки человеческих голосов. Оказавшись в тени туннеля, вне досягаемости солнечных лучей, я почувствовал себя гораздо лучше. Оставалось найти проход внутрь.       Обойдя горящую машину, я переступил через труп одного из людей Раиса и подошел к входу в служебные помещения. Обернувшись, я вернулся к мертвому бандиту и, наклонившись, принялся выдирать из его рук новый мачете. Судя по огню, охватившему автомобиль и ещё отсутствующим признакам разложения, наемник Раиса попал в засаду, был ранен и вынужден использовать транспорт, как прикрытие. Машина ещё не полностью прогорела, но успела взорваться, когда огонь достиг бензина в баке. Это и добило бедолагу.       Сняв с трупа чехол для мачете, я спрятал в него оружие и повесил себе на пояс, после чего продолжил путь. Открыв дверь в служебные помещения, я осторожно зашел внутрь, в темноту. Пройдя пару шагов, я потянулся было к фонарику, закрепленному на плече, когда легкое головокружение заставило меня зажмуриться и облокотиться рукой о стену рядом. Зрение, помимо моей воли, продолжало перестраиваться и, когда я открыл глаза, темнота, окружавшая меня, уже не была таковой.       Крепко стиснув зубы, я продолжил идти. Нужно было найти технический люк или что-то наподобие него, чтобы спуститься ниже. Осторожно ступая вперед и оглядываясь по сторонам, я вскоре заметил отверстие в полу, с торчащими ручками пожарной лестницы. К нему по полу вела темная дорожка засохшей крови. Человеческая… это я понял сразу, как только наклонился, чтобы понять не почудился ли мне знакомый аромат.       Прижав ко рту ладонь, я крепко зажмурился, уже не пытаясь убедить себя в том, что мне показалось. Стоило быстрее принять к сведению, что я теперь далек от понятия нормальности. Для собственного блага. Всхлипнув, я вытер набежавшие слезы и начал спуск.       Это был определенно весьма глубокий лаз. Зато, оказавшись внизу, в такой знакомой канализации Харрана, я сразу смог определить сторону, в которую мне стоило идти. И дело тут было даже не в запахе. Я скорее чувствовал нужный коридор. Это чувство было схожим с тем, что охватило меня в тот первый закат после укуса. Желание откликнуться. Присоединиться. Это мерзкое и, одновременно, манящее чувство родства… Наверное, мне не стоило приходить туда, где я могу потерять себя       Всё ещё колеблясь, я сделал несколько шагов в сторону гнезда и замер, услышав позади такое знакомое рокотание. Спина мгновенно покрылась холодным потом и я, сглотнув, повернул голову, столкнувшись взглядом с прыгуном. Впервые в своей жизни я мог так близко разглядеть его. Спокойно, без спешки. И то, что я видел, наталкивало меня на мысли о том, что эти ночные твари действительно совершенно другой вид эволюции мутантов. Что я тоже другой вид…       Прыгун был, как и они все, лысым, с подзажившими язвами на голове и ужасающей раздвоенной нижней челюстью. Но, смотря в его глаза, я впервые смог полностью осознать, насколько прыгуны отличаются от других мутантов. Даже у недавно обратившихся и ещё сохранивших человеческий облик зараженных в глазах не было разума. Была лишь слепая ярость, а вместе с дальнейшей деградацией исчезала и она.       В глазах мутанта, который стоял в полуметре от меня, я тоже видел ярость, но она была холодной. Обжигающей внутренности. И я отчетливо понимал, что прыгуны действительно разумны. Они сохранили свой интеллект, который теперь служил им ради одной цели — убивать.       Принюхавшись, прыгун смерил меня взглядом и спокойно прошел мимо, а я обессиленно облокотился рукой о стену. Мутант принял меня за своего. Как и те медлительные твари снаружи, он не считал меня человеком. Посмотрев прыгуну вслед, я увидел, как он встал на колени, пригнулся к полу и шустро заполз куда-то в сток, уходя на уровень ниже. Видимо гнездо располагалось именно там.       Подойдя к стоку я сглотнул, чувствуя себя Алисой, следующей за белым кроликом. Отец любил эту сказку. Он часто читал её нам с сестрой на ночь… Присев на корточки, я наклонился, всматриваясь в темноту. Сейчас или никогда. Вздохнув, я достал из рюкзака, верного спутника бегуна Башни, веревку и, закрепив один конец, кинув в сток остальной моток, после чего решительно последовал за прыгуном. Пару метров под углом вниз, я прополз спокойно, а потом угол наклона резко изменился и я легко соскользнул вниз, набрав приличную скорость.       Вылетев в какое-то помещение, большой зал, я с размаху врезался во что-то склизкое и отшатнулся, почувствовав мерзкий запах гниющей плоти, смешанный с кровью. Подняв голову, я еле подавил вскрик, узнав в бесформенной горе, встретившейся у меня на пути очертания множества тел. Господи! Сколько же людей тут погибло?       Место, куда я провалился, вызывало лишь ужас. Идя вперед и оглядываясь по сторонам, я заметил множество прыгунов. Одни бродили меж гор тел, другие сидели, будто отдыхая. Это подтверждало теорию Рахима о том, что на поверхность вылезали далеко не все твари. Наверное, мне стоило по возвращению рассказать ему об этом.       Безразлично провожая меня взглядами, они продолжали заниматься своими делами, а я чувствовал себя удрученным. Первый ужас от осознания того, где я нахожусь, прошел и теперь мне было даже интересно. Ещё никто не забирался так далеко и подобная информация могла пригодиться в Башне.       Но все мысли о возможной помощи для бегунов были забыты, когда я увидел картину, отозвавшуюся в моих подзаживших ранах фантомной болью. Это был прыгун, чье тело, словно цепями, было приковано спайками к груде мяса под ногами. Прыгун, повернув голову, посмотрел на меня и что-то тихо хрипел, а я рискнул приблизиться к нему, чтобы, прислушавшись, с ужасом отпрянуть. — По… мо… ги… мнхеее…       В пору было подумать, что я научился понимать язык мутантов, но это было не так. Совсем не так. Ведь на не до конца изменившемся теле заговорившего прыгуна я увидел следы укусов. Теперь мне всё стало понятно, но от этого легче не стало. — Прости, — тихо прошептал я. — Уб… х-хее-й…       Я не мог помочь. Даже не мог убить, чтобы прекратить страдания, хотя понимал ужас находящегося передо мной человека гораздо лучше, чем кто бы то ни был. Ярость, бушевавшая во мне, когда я убивал мутировавших жителей Башни, пытаясь спасти ту девочку, сейчас спала. Я чувствовал её в своей груди и видел в глазах мутирующего в прыгуна человека. Поэтому, протянув руку, я провел пальцами по лицу мутанта, не замечая, что снова плачу.       Мутирующий человек, понимающе смотрящий на меня своими уже нечеловеческими глазами был ответом на всё, что терзало меня. Прыгуны действительно другая ветвь мутаций! Поэтому я отличался от других инфицированных жителей Башни. Поэтому антизин действовал на меня хуже, а солнце обжигало сетчатку глаз. Поэтому… я очнулся рядом с телом отца, соединенный с ним такими же спайками, как этот бедняга с телами вокруг. Ответы на вопросы. Они всегда были здесь!       Судорожно вздохнув, я вытащил из ножен на поясе мачете и вложил его в уже изменившуюся руку мутанта. Невольно отметив, что ногти моих руках лишь стали грубее, ещё не претерпев характерную трансформацию, я криво улыбнулся, скорее почувствовав, а не увидев, как мой знакомый по несчастью, крепко сжимает своими грубыми пальцами рукоять оружия. Я не мог помочь, но то, что я сделал, показалось мне правильным выбором.       Отвернувшись от дернувшегося в своих путах прыгуна, я быстро направился к стоку, через который попал в гнездо. На меня не обращали внимания, а мне больше не хотелось находиться в этом месте. Не теперь, когда мой разум получил ответы. Забравшись в сток, я подпрыгнул и вцепился в конец веревки, после чего начал ловко карабкаться вверх. Оказавшись наверху, в коридоре, я побрел в сторону лестницы, ведущей в подсобные помещения тоннеля.       Теперь стало очевидно, что в конечном счете я стану прыгуном. Мутации продолжаются и это нельзя отрицать. И неважно, сколько времени понадобится. Информация, которую я сегодня узнал, очень пригодиться Доку. И кто знает, может быть она пригодиться и мне самому?       За своими мыслями я не заметил, как добрался до самого тоннеля. Горящая машина уже успела прогореть полностью и огонь погас, но меня это волновало мало. Гораздо сильнее меня беспокоила залитая солнцем дорога. Ясное небо слепило глаза и я, собрав волю в кулак, подавил желание отпрыгнуть назад. Это было не то поведение, которое должно быть у человека. Я должен был контролировать свои действия.       Замерев на границе света и тени, я оглядел свою одежду и поморщился — падение не прошло зря и я выглядел жутко грязным. Гнезда прыгунов были полны крови и разлагающихся тел. Я выглядел действительно ужасно. И пах не лучше.       Включив рацию, я потряс её и, зажав кнопку, произнес: — Это Джейк, как слышно? — Джейк! — почти мгновенно отозвался Рахим. — Ты где, дебил, пропадал? — Я нашел то, что искал, — ответил я и решил уточнить: — Почему дебил? — Крейн пошел тебя искать и захватил с собой Амира! — буквально прошипел мой друг. — Ты нас всех напугал своим побегом! Я уже подумал, что ты решил сбежать! Нельзя так пугать, я… — Подожди, — оборвал я монолог Рахима. — В смысле: пошел меня искать с Амиром? Когда? — Да сразу после нашего последнего разговора, когда ты бросил трубку, как сопливая девчонка. Они вышли из Башни минут пять назад. Если ты рядом с тем тоннелем, то жди, разминуться не должен. Так что удачи, Джейк. Не всё же мне получать уроки воспитания. — Спасибо за предупреждение, — пробормотал я и отключил рацию. — Проклятье!       То, что я совсем не учел, было реакцией окружающих меня людей. Когда я рвался на поиски гнезда, мне было плевать на всё вокруг. Я шел к своей цели с упрямством осла и только сейчас начал осознавать, что чертовски напугал близких. Кажется, Амир сегодня исполнит свою мечту и сделает так, как завещал отец. Примется за моё воспитание. Если только я не опережу его.       Сглотнув, я сел на ещё не остывшую, сгоревшую машину и приготовился к серьезному разговору с людьми, которых считал своей новой семьей. То, что я узнал, должно сыграть хоть какую-то хорошую службу, избавив меня хотя бы от знатной порки с последующим стоянием в углу. Помнится, Рахима однажды так наказали, когда он удрал из Башни вместе с Омаром. Но знание о том, что зараженные, становящиеся впоследствии кусаками, и прыгуны — это два разных пути эволюции вируса стоит многого. Как оперативники ВГМ, Амир с Кайлом должны это прекрасно понимать.       А я сам… Впервые за последние недели я знал, что меня ждет. И пускай хорошего в моем будущем было мало, я определенно был рад тому, что впереди нет неизвестности. Я знал, как всё закончится, пускай ещё не решил, что буду делать, когда придет то самое время. Но на моей душе было спокойно.