Вампир из Трансильвании

      На следующее утро я поднялась пораньше. Двадцать второе декабря было первым официальным днём моего штурма Трансильвании и, конечно, я должна была встретить его достойно.       Тщательно приведя себя в порядок, я заглянула в крошечное зеркало пудреницы огромным рыбьим глазом. Затем вторым. Кажется, накрасилась удачно. Собирать волосы в хвост не стала, всё равно натяну шапку. Аккуратно собрав с расчёски несколько длинных каштановых волосков, убрала мусор в небольшой пакетик и отнесла его в туалет — неприятно будет, если тётя Таша решит, что я не ценю гостеприимство.       К завтраку я вышла пораньше, готовая похлопотать немного на кухне.       — Ты уже встала? — На свежем после сна лице тети Таши отразилось лёгкое удивление. — А я-то думала, ты хочешь отдохнуть на каникулах и поспать подольше.       — Если будет время, — вполне серьёзно ответила я, принимая из рук хозяйки тарелки и столовые приборы.       — Значит, Аня сказала правду — у тебя план захвата Румынии?       — Скорее Трансильвании. Но я с удовольствием посмотрю и другие места.       — Надеюсь, что тебе понравится. Я влюбилась в эту маленькую страну с первого взгляда.       «Я влюбилась в неё заочно», — подумала я, но решила оставить свои мысли при себе, иначе бы пришлось объяснять, как такое могло случиться.       — Уверена, что мне понравится.       — Ну подготовилась ты основательно.        Я стала прямо, позволяя тёте рассмотреть, насколько серьёзно я подошла не только к изучению культуры страны, но и не обошла вниманием её климат; на мне красовались лыжные штаны и свитер, под которым пряталась пара хлопковых рубашек. Пуховая парка с капюшоном и тёплые походные ботинки ожидали своего часа у входной двери.       — Молодец! — похвалила тётя. — И куда же ты отправишься сегодня?       «Э-э, ну-у...»       — В замок, — негромко призналась я. В какой, не было нужды пояснять.       — Желаю отличной поездки, — ободряюще отозвалась тётя и не стала больше ничего выспрашивать.       Плотно позавтракав, я помогла перемыть посуду, пока дядя собирался на работу. Он забрал с собой близнецов — в этом году их отправили учиться в Брашов.       — Вот, сделала тебе пару бутербродов в дорогу, — протянула тётя пакет.        — Не надо было.       — Не придумывай. Ничего особенного, — помахала она рукой, словно развеивая возникшее неудобство. — Когда тебя ждать?       На часах было восемь.       — Думаю, к четырём-пяти вернусь. Если буду задерживаться, позвоню.       С этими словами я шмыгнула в коридор, быстро натянула пуховик и зимнюю обувь и устремилась навстречу приключениям.       Дорога неспешно вела меня вперёд, подсказывая нужные повороты и сигналя, когда нужно сбросить скорость. На пассажирском сидении лежала развёрнутая карта — навигаторы не вызывали доверия. Во-первых, тратить деньги на хороший гаджет было жаль, учитывая, что транспортным средством я обзаведусь не скоро, сначала нужно закончить оставшиеся четыре с половиной года универа, а потом ещё заработать на собственную машину. Во-вторых, я никогда раньше не пользовалась услугами Джи-Пи-Эс-ориентирования и плохо представляла, что делать, если окажусь в тупике, заехав не туда (таких историй я слышала достаточно).       Последней причиной отказа от современного удобства стал мой смартфон. Теоретически я могла бы закачать нужное приложение, но старая модель едва поддерживала заряд в течение суток. Давно нужно было купить новый, но…но транжирить деньги, собранные на поездку, без крайней необходимости я не стала, решив, что куплю телефон, если по возвращении что-нибудь останется.       До замка, расположенного в тридцати километрах от Брашова, я добралась, ни разу не заглянув в карту. Я так часто разглядывала маршрут своего будущего путешествия, что, наверное, зарисовала бы шоссе и основные перевалочные пункты по памяти.       Отыскав место на парковке, я выволокла сумку с заднего сиденья, перебросила её через плечо, натянула шапку и закрыла машину на ключ. Оглядывая массивное основание замка, уходящее вверх небольшими башенками, поздоровалась со старым знакомым, облик которого мне был известен не хуже карты Трансильвании:       — Ну, здравствуй, Бран.       Мне с трудом верилось, что я всё же стою здесь. Бросила взгляд на часы — четверть десятого. Сегодня четверг и касса уже открылась.       Глубоко вдыхая морозный воздух, я обходила серую крепость с торца. Неуклюже задирая голову в желании рассмотреть всё до последнего камушка и оконца, чуть не поскользнулась. До того живописно выглядели изъеденные мхом и плесенью стены с крошечными бойницами и припорошённые снегом черепичные крыши.       Взяв билет со скидкой по студенческой карте, я пристроилась к небольшой очереди ранних пташек, как и я притихших в предвкушении скорого знакомства с жилищем самого знаменитого вампира в мире.       Построенный в начале тринадцатого — конце четырнадцатого века, если обращать внимание на серьёзные расхождения в разных источниках, замок служил оборонной крепостью, сменив немало владельцев. В настоящее время он принадлежал внуку королевы Марии, которому пришлось изрядно постараться, чтобы обставить опустевшие комнаты антикварной мебелью — вся обстановка была давно вывезена в музеи.       Впрочем, это нисколько не уменьшило моего удовольствия от блуждания по всем четырём уровням замка. Крошечные, с низкими потолками комнатки, их кривые белёные стены с небольшими альковами украшали оружие и трофеи.       Вниз, по вытоптанным деревянным ступеням, вдоль узких переходов… Здесь пахло древностью.       Немного отстав от группы, я прильнула к небольшому застеклённому окну на лестнице. Укрытые лесом Карпаты белели снежной крошкой, скрывая на своих тропинках и опушках секреты, которые я мечтала поскорее узнать.       После экскурсии я не торопилась покинуть территорию замка. Ещё немного побродив вдоль вековых стен, я отправилась осматривать окрестности.       Облагороженные заросли скорее напоминали парк, чем дикое полесье. Вокруг не было ни души, только старые деревья тихо поскрипывали, покачиваясь от слабых порывов ветра, налетавших откуда-то с вершин. В глубине я отыскала небольшие подмостки; здесь в тёплое время года устраивались всевозможные мероприятия, от концертов до театральных представлений. Решив, что вряд ли кому-то помешаю, я устроилась со своим обедом прямо посередине импровизированной сцены.       Отсюда открывался чудесный вид на замок.       С небольшого расстояния Бран походил на уютное жилище аристократов (собственно, им он и принадлежал). Затерянный среди гор, он больше не был крепостью, где дозорные исправно несли свою службу, охраняя границы от врага. Не был он и резиденцией, подходящей для привилегированных особ. Теперь Бран — символ, соединивший наш скучный серый мир с тайной, доступной немногим.       Конечно, я не рассчитывала отыскать здесь вампиров. Что им делать среди пустынных гор в небольшом и холодном замке, осаждаемом ордами туристов?       И даже эти самые туристы были бы порядком разочарованы узнав, что Влад Цепеш никогда здесь не жил. История не сохранила никаких упоминаний о такой вероятности, оставив редкие строчки о том, что он мог провести под крышей замка ночь или, может, томился в казематах, осуждённый за свои преступления. По этому поводу до сих пор возникало немало споров.       Румынам следовало благодарить Брема Стокера, так удачно описавшего цитадель зла графа Дракулы, что та оказалась невероятно похожа на Бран, затерянный в тех же широтах, что и пристанище вымышленного злодея. Говорят, что именно этим замком вдохновился писатель, создавая свой шедевр.       Я поднялась на ноги, убрала пустой пакет в сумку и отряхнула крошки.       То, что Бран был связан с вампирами так же тесно, как мой автомобиль с раллийными гонками, нисколько не остудило мою решимость посетить это место. Сюда я приехала исключительно для того, чтобы отдать должное персонажу одного из моих любимых романов, а заодно попрактиковать свои навыки вождения по гладким дорогам шоссе. А вот сейчас я действительно собиралась съездить туда, где, судя по историческим данным, обитал (хотя бы время от времени) Влад Третий Цепеш.       Развалины крепости Поэнари или, на местный манер, Поэнарь располагались дальше на юго-восток. Я следовала по шоссе, крепко сжимая руль двумя руками и не позволяя стрелке спидометра превысить отметку в восемьдесят километров.       Какая же красота вилась вдоль серого полотна дороги!       Только люди, оказавшиеся в этих местах по чистой случайности или из любознательности, сопровождавшей путешественников всех мастей, могли оценить тихое сдержанное величие заснеженных Карпат.       Ещё сильнее мне предстояло восхититься на вершине знаменитых развалин.       Преодолев тысячу и шесть сотен ступеней, я задыхалась от крутого подъёма и перехватывающего дыхание вида на ущелье реки Арджеш. Мутный, словно запотевшее стекло, воздух скрадывал очертания возвышавшихся вокруг гор. Суровый ветер трепал выглядывающие из-под шапки волосы и заставлял щуриться.       Здесь я была одна.       Счастливая и порядком замёрзшая, я порхала бабочкой по развалинам крепости. Туристы не очень жаловали это место по сравнению с другими достопримечательностями Румынии, уже не говоря о том, что стояла зима и время приближалось к католическому рождеству — большому празднику, возбуждавшему ажиотаж в торговых центрах.       Местные, как и многие туристы, активно готовились встретить праздник, оставляя Поэнарь в моё полное распоряжение. Я чувствовала себя особенной, словно только мне было доступно разгуливать по владениям великого и ужасного графа, заставлявшего трепетать близлежащие земли.       Несмотря на утопленные в крови руки и обилие зверств, хранимых анналами истории, я нисколечко не верила, что Влад Третий действительно был вампиром.       Разве стал бы он устраивать бесчинства в открытую? Зачем? Для чего? Скорее всего, он был просто сошедшим с ума от вседозволенности вельможей с садистскими наклонностями. К чему бы вампиру просто так изводить люд, если им можно спокойно и с удовольствием питаться?       Нет, сажание на кол не имело никакого смысла с точки зрения вампиризма.       С лихвой насмотревшись на невероятную панораму и запечатлев несколько десятков себяшек, я, окоченевшая, с негнущимися пальцами, спускалась вниз к машине, продолжая размышлять о заблудших душах, коим не суждено было узнать тайны загадочного и пугающего племени.       Многие спросили бы меня, что я здесь делаю, если, кроме живописных видов и жалких обломков камня, бывшей крепости нечем было больше похвастаться. Не прятались же здесь вампиры, в самом деле. Конечно, нет.       Наверное, мои вылазки можно было сравнить с посещением мест силы.       Я верю, что есть на земле места, которые полны правильной энергией, и посетить их значит получить силы для своего дела. К примеру, существуют такие точки на карте, куда отправляются люди, жаждущие разбогатеть, обзавестись потомством, познать истину. А если в одном месте собрать людей с одинаково жгучим желанием, то, пожалуй, можно действительно преуспеть в собственных поисках. Именно этим я и занималась, начав с посещения Брана и Поэнарь.       Перед тем, как взяться за дело, нужно было настроиться на нужный лад, чтобы всё непременно получилось. Я верила и хотела получить силы других людей, как и я не сомневавшихся в существовании вампиров.       Запрыгнув в машину, одиноко припаркованную на склоне, я поспешила завести двигатель и включить печку. Инструктор отругал бы за такое — сначала нужно было дать машине прогреться, но я слишком замёрзла и хотела быстрее отогреть хотя бы руки.       К трём часам от тёплого утреннего солнышка не осталось и следа. Небо затянуло серыми тучами — погода могла серьёзно испортиться. Решив, что для первого дня собрала достаточно впечатлений, я покатила свои четыре колеса обратно к дому.       Сначала я очень долго спускалась вниз по извилистой дорожке. Потом выехала на трансфагарасанскую магистраль и немного расслабилась — дорога была ровной, с редкими машинами, тянувшимися разреженной вереницей. Вдалеке показался знак с названием очередной деревушки, заставивший меня притормозить.       Я подхватила карту. Так и есть: красовавшееся передо мной название было отмечено ровно посередине между отрезком магистрали, где сейчас находилась я, и замком Бран — моим перевалочным пунктом до Брашова, а затем и до Талиу.       Бросив быстрый взгляд на небо, я заволновалась. Погода портилась на глазах, и я была обречена попасть в снегопад. Синоптики обещали небольшие осадки, но это не умаляло желания скорее добраться до дома.       Замерев от лёгкого волнения, я прикидывала шансы оказаться в Талиу как можно быстрее. Если срежу огромный крюк от ущелья до Брашова, сэкономлю не меньше часа. Дороги в Румынии, насколько я успела узнать, хорошие — ничто не мешает проехать напрямик… кроме осторожности.       Топтаться на месте было не по мне. К тому же, с каждой минутой драгоценное время таяло вместе с проблесками хорошей погоды.       — Давай, Сашка. Что с тобой может случиться? — подбодрила я себя и запрыгнула обратно в машину. Ещё раз сверившись с картой, повернула ключ зажигания и, удостоверившись в отсутствии помех, свернула на просёлочную дорогу.       Уже через пять минут я чувствовала себя более уверенно. Дорога оказалась гладкой и ухоженной, обочины достаточно широкими, чтобы, в случае чего, я могла остановиться. Машина, несмотря на бывалый вид, вела себя спокойно, не тарахтела и не скрежетала.       Лёгкий снег припорошил капот и я, на всякий случай, включила дворники и бросила взгляд в зеркало заднего вида — кроме меня, на этом участке никого не было, и я не стала сбавлять и без того невысокую скорость.       Минут через десять мне встретился новый указатель. Названия деревни, которую я держала в качестве ориентира, на нем не было, но была пара других надписей. Немного подумав, я всё же притормозила и взяла карту.       Так и есть — города, указанные на табличке, находились в других областях Румынии. На дороге такое не редкость, на случай, если водитель оказался здесь проездом. Все, как правило, ориентируются на крупные точки, а не крошечные деревушки, чтобы скорее добраться из пункта А в пункт Б.       Я поехала дальше, еле заметно прибавив скорость. На горной дороге по-прежнему никого не было, а снегопад тем временем усиливался. Хорошенько подумав, я заставила себя выдохнуть, успокаиваясь тем, что причин для серьёзных волнений нет. И всё же, хорошо подумав, сбросила скорость на десять километров. Горная местность и снег — дополнительные источники опасности на дороге. Зачем зря рисковать?       — Ну ты и паникёр, Саша, — иронично подразнила я себя.       Вообще-то, я была решительной и настойчивой. Об этом говорили не только родители и друзья, но и мои поступки. По какой-то, не вполне понятной причине, я верила, что справлюсь с любыми сложностями, и пока жизнь со мной соглашалась.       Моя политика была проста: нужно готовиться ко всяким неожиданностям, всегда рассуждать здраво и не поддаваться панике. Паника — залог ошибочных решений, — часто повторял отец, и я разделяла его мнение.       Много раз я замечала, как мои одноклассники, а потом и однокурсники терпят крах, не сумев справиться с нервами. К примеру, Лёнька не подготовил тему, но класс у нас был дружный и мы разом вытолкнули его к доске, обещая помочь. Преподаватель литературы, Фёдор Геннадьевич, был динозавром и от того слух и зрение его часто подводили. На это мы и рассчитывали. Шептали Лёньке, что говорить, и он пересказывал, что слышал, пока преподаватель не встал со стула и не подошёл к окну, оказавшись всего на метр ближе к парню. Тот тут же струхнул и признался, что не подготовился. Балбес. До этого всё шло неплохо.       Или Нина с моего факультета. Типичная зубрилка, заучившая учебники от корки до корки ещё на каникулах, завалила большую часть сессии, потому что оказываясь перед преподами один на один, не может выдавить пару связных предложений. Конечно, потом она всё закрыла, но сам факт того, что кто-то страдает от банальной неспособности удержать голову на плечах в ответственный момент, всегда приводил меня в удивление.       Какой смысл нервничать и паниковать, если это только уменьшает шансы на успех? Ведь сами себе роют яму. Если рассуждать здраво, то получается, что из-за нервозности результат всегда хуже, так почему бы не расслабиться и не попытаться выжать максимум из сложившейся ситуации?       Дорога тем временем привела к развилке. Посередине стоял знак, который уже успело прилично замести. Мне ничего не оставалось, как снова остановить машину и пойти откапывать указатель. Копать, конечно, не пришлось — мокрый снег налип на глянцевую поверхность. Махнув пару раз рукавом, я убедилась, что дорога на Брашов уходит налево, и уже собиралась вернуться к машине, когда, обернувшись, заметила человека.       Высокий мужчина, одетый в чёрное, с накинутым на плечи плащом, не спеша шёл по обочине. Снег мёл ему в спину, оседая на затылке. Даже отсюда мне было видно, что его тёмные волосы промокли и теперь висят паклей до самого подбородка.       Глубоко запустив руки в карманы, он горбился, неуклюже переваливаясь из стороны в сторону и двигаясь по направлению к левому рукаву дороги. Наверное, там располагалась какая-то деревушка.       Окинув его ещё одним взглядом, я убедилась, что никаких сумок или других вещей у него с собой нет.       Я даже немного опешила, не понимая, откуда он взялся? Он шёл с той стороны, где я проехала всего каких-то пару минут назад. Неужели я промчалась так быстро, что и не заметила?       Мужчина уже дошёл до развилки и, в очередной раз тяжело перевалившись с ноги на ногу, приостановился. Посмотрел на меня исподлобья, напомнив дядю Григора.       Я замерла на месте, отчего-то испугавшись. В горле пересохло, когда по телу прокатилась нервная дрожь. Он смотрел на меня так, словно я нарушила какой-то закон и в его силах наказать меня за это.       Что за ерунда, — одёрнула я себя, когда он перестал пялиться и бросил взгляд на машину, сжал губы в тонкую полоску и, отвернувшись, пошёл дальше. Кажется, я слишком долго стою под знаком.       Сорвавшись с места, я заспешила к автомобилю. Двигатель тепло загудел и машина вывернула обратно на дорогу.       И чего я только испугалась? Просто какой-то местный. И вышел, наверное, из леса, поэтому я его и не видела.       Отругав себя за впечатлительность, я свернула на Брашов.       Конечно, он вышел из леса — местные испокон веку свободно гуляют по окрестностям, где бы ни жили… Может, с ним что-то случилось? Упал, подвернул ногу и теперь старается добраться домой. На него мог напасть зверь или он мог поскользнуться на промёрзшей постилке. Интересно, далеко идти до деревни?       На знаке я не заметила других надписей. Должно быть, деревушка действительно крошечная, раз уж её поленились отметить даже на указателе. А если она в нескольких километрах и идти ему ещё бог знает сколько?       Снегопад снаружи усиливался, оставляя на стекле два неровных оконца выметенных дворниками. Стрелка на спидометре упала.       Если он сильно пострадал, то может упасть и не дойти. Замёрзнет посреди дороги… Наверное, поэтому он посмотрел на машину. Должно быть, хотел попросить подвести, но, увидев как у меня трясутся коленки, не стал.       Я затормозила.       Так, Саша. Чем мы располагаем? Мужчина явно пострадал и пытается куда-то дойти. Снегопад усиливается и, пожалуй, может превратиться в метель. Если он упадёт или ещё что, то замёрзнет насмерть. На дороге никого и неизвестно, выйдут ли его односельчане на розыски и когда вообще это случится.       На меня он не кидался и ничем не обижал. Даже постеснялся попросить о помощи, видя, что я трясусь как осиновый лист. И нечего в каждом прохожем видеть маньяка. Решив повернуть обратно и помочь бедолаге, я вытащила телефон, собираясь скинуть тёте сообщение, что немного задержусь и не нужно обо мне волноваться.       Связи, как назло, не было. Впрочем, глупо было бы удивляться — местность, как-никак, горная.       Развернувшись обратно, я добралась до знака, вырулила на другую дорогу и тут же увидела румына. Он едва ли отошёл от знака на сотню метров.       Он шёл по левой стороне. Я решила выехать на полосу встречного движения — машин всё равно не было, чтобы остановиться рядом.       — Здравствуйте, — громко произнесла я по-русски, распахнув дверь.       Мужчина остановился и уставился на меня сверху вниз.       На вид ему было около тридцати, но выглядел он старше, потому что был измотан и еле держался на ногах. Так выглядел отец, когда случилась авария и он безвылазно провёл на заводе почти целую неделю.       Бледный, с посиневшими от холода губами и тёмными глазами (если бы я не знала, что глаза должны быть тёмно-карими, то решила бы что они чёрные), он, казалось, с трудом удерживает веки открытыми.       — Давайте подвезу.       Румын сверлил меня взглядом целую минуту, заставляя чувствовать себя всё более неуверенно.       «Между прочим, я стараюсь помочь», — почти с обидой подумала я. Может, он просто не говорит по-русски?       Наконец он словно отмер и поплёлся вперёд.       «Ладно, невежда, хочешь замёрзнуть в снегу, твоё дело», — уже успела попрощаться я, когда румын обошёл капот машины, направляясь к пассажирской двери. Я даже подобралась от неожиданности и крепче перехватила руль.       Незнакомец забрался в машину. От моего взгляда не укрылось, как он буквально затащил правую ногу в салон. Травма, наверное, была действительно серьёзной.       Машина покатилась вперёд.       — Далеко до вашей деревни? — спросила я, бросив косой взгляд на румына. Тот откинулся на подголовник и смотрел вперёд. Его веки, казалось, опустились ещё ниже, оставляя две узкие прорези глаз.       — Нет.       «Отлично, — подумала я. — Очень содержательный диалог».       — Меня зовут Саша. Я из России. А вы? Местный?       Мой пассажир не спешил отвечать. Я уже подумала, что он и вовсе решил играть в молчанку, когда мне наконец ответили:       — Влад. Я отсюда.       «Влад. Как оригинально!»       Мысль о том, что я наткнулась на тёзку знаменитого вампира, могла показаться мне забавной, если бы имя не было так распространено в Румынии.       — Красиво у вас, — решила я похвалить Румынию в надежде поддержать разговор и немного разрядить обстановку, когда поняла, что мы едем бог знает где и сквозь ветровое стекло не видно ничего кроме клочка занесённой дороги.       — Здесь налево, — произнёс он, качнув головой, и я стала скидывать скорость, чтобы вписаться в поворот.       Дорога стала подниматься наверх и я переключила передачу. Двигатель заурчал с натугой, но машина послушно ползла дальше. Выжимать больше черепашьей скорости из бедняги "Акцента", я поостереглась — снегопад усилился. О том, как поеду обратно, я старалась не думать.       Бросив короткий взгляд на пассажирское сидение, я слегка удивилась — Влад прикрыл глаза и, кажется, дремал.       «Надеюсь, мы не проедем мимо нужного места», — подумала я, засмотревшись на секунду на выдающийся прямой нос и крупные губы. Не припухлые и не сочные, как у некоторых девчонок, а какие-то сухие и безжизненные, словно высеченные из камня. Да и сам румын больше напоминал каменное изваяние, чем живого человека.       — Следи за дорогой, — приоткрылся рот, чтобы привести меня в чувство.       Слегка испугавшись, я рванула руль в сторону и нас ощутимо тряхнуло. Румын тяжело выдохнул, а я тут же уставилась вперёд, кляня себя за беспечность, которая могла обернуться аварией.       Мы ехали ещё минут десять.       Мне хотелось спросить, далеко ли ещё осталось, но показывать своего нетерпения избавиться от пассажира, которому я сама предложила помощь, было неудобно, и я промолчала, с досадой прикусив язык.       — Направо, — коротко, с хрипотцой, произнёс он, не открывая глаз.       Если бы этот Влад не сказал, что здесь есть поворот, я бы и не заметила.       Метель набирала обороты и, может быть, поэтому мне показалось, что дорога, на которую мы свернули, скорее напоминала широкую тропинку. Нас затрясло сильнее, по кузову заскребли кончики веток. Мне стало не до любезностей.       — А до деревни далеко?       — Почти приехали, — ответил он, словно каждое слово давалось ему с неимоверным усилием.       Нельзя сказать, что ответ меня успокоил, но не прошло и двух минут, как фары осветили преграду. Я остановилась.       — Впереди стена.       Влад будто отмер, тут же раскрыл дверцу машины и стал выбираться наружу. У него получилось не сразу, но вот он выпрямился и, хлопнув дверью, заковылял к арке.       — Всегда пожалуйста, — пробубнила я сама себе - неблагодарность румына была просто возмутительной.       Мой пассажир неожиданно дрогнул и накренился, хватаясь за капот.       — Осторожно, — прошептала я машинально, с опозданием понимая, что он меня не услышит, да и толку от моих слов.       Влад подобрался, потратив на это добрых полминуты, и пошёл дальше. Я наблюдала, как тяжело переваливаясь и волоча за собой ногу, он дошёл до стены.       — Пора домой, — напомнила я себе, готовясь выкрутить руль.       Вдруг мужчина поскользнулся и рухнул, исчезнув из поля видимости. Я вылетела из машины и обнаружила его распластанного на животе.       — Влад! Влад! — трясла я его за плечо, но он не подавал признаков жизни.       — Просто здорово, — бурчала я под нос, судорожно размышляя, что делать. Вернувшись к машине, нашла под сидением фонарик, который сама там припрятала. Затем набросила на голову капюшон и побежала вперёд сквозь широкую арку в стене.       Судя по всему, Влад жил за пределами деревушки. Может, это было его ранчо, или поместье, или угодья — не знаю, как называли принадлежавшие им земли румыны, но это и не имело никакого значения. Мне следовало разыскать его семью и дать знать, что с ним приключилась беда.       Наконец прямой луч фонаря упёрся в какое-то строение. Белый широкий камень, тёмные с решётками окна. Добравшись до двери, я заколотила по ним что есть сил.       — Помогите! — кричала я. — Кто-нибудь!       За этим бесполезным занятием я провела ещё какое-то время, пока окончательно не осознала, что дома никого нет.       Зачем-то толкнув дверь, я с удивлением обнаружила, что она не заперта. Вломившись в прихожую, снова завопила;       — Помогите! Эй, кто-нибудь!       В доме стояла оглушительная тишина. Луч фонаря бессмысленно метался с предмета на предмет. Дома никого не оказалось, помочь мне было некому, а румын с каждой секундой замерзал всё сильнее. Без особой надежды я всё же вынула из кармана куртки телефон — связи нет.       Выругавшись, я пронеслась по дому ураганом, разыскивая какое-нибудь покрывало или одеяло. Ничего похожего не нашла, но в одной из комнат обнаружился приличных размеров половик. Стянув его с пола и освещая себе дорогу, я понеслась наружу.       Бросив половик рядом с Владом, я стала перекатывать тяжёлое тело на бок.       Румын казался просто неподъёмным!       Я понятия не имела, как собираюсь дотащить его до дома, но ничего другого на ум не приходило. Даже если машина протиснется в арку — насчёт этого у меня были большие сомнения, — я всё равно вряд ли смогу затащить его в кабину.       Засунув ручку фонарика в рот, я ухватилась за край половика обеими руками и, освещая себе путь, как лошадь впряжённая в плуг, поволокла ношу по направлению к дому. Понятия не имею, сколько у меня ушло времени, но чувствовала я себя так, словно отпахала смену в супермаркете. Спасибо гандболу, которым я занималась в школьные годы. Будь я, как Дашка Нестерова, пополам бы переломилась, — утешала я себя, как могла.       Последним приступом было крыльцо. Я старалась действовать осторожно, но, кажется, румын всё равно стукнулся пару раз головой. Бог с ней, с головой, — решила я, — болела же нога!       Втащив Влада внутрь дома, я бросила край и пару раз глубоко вздохнула. Как же я устала, но медлить было нельзя. Захлопнув дверь и перехватив фонарик, я первым делом попыталась отыскать выключатели.       Поверить не могу! В двадцать первом веке, пусть и в маленькой, но европейской стране не было электричества!       Ладно.       Бросившись на кухню, я стала беспорядочно раскрывать ящики и дверцы; всё, что попадались на пути.       Есть!       В одном из ящиков я отыскала свечи. Ещё минута ушла на поиски спичек. Примчалась в коридор, посветила на румына — тот так и не пришёл в себя. Голубоватый оттенок кожи сильно нервировал.       Нужно было скорее разобраться, в чём дело.       Напротив кухни, располагалась гостиная, именно там я и нашла половик. Ухватившись снова за его край, я потащила Влада. Выволокла на пятачок пустого пространства и только теперь заметила, что оказалась у камина.       Бинго!       Отыскав сбоку жидкость для розжига, я вздохнула немного уверенней — блага цивилизации выглядели знакомо и ободряюще. Ещё немного усилий, и огонь принялся жадно вылизывать сложенные в очаге поленья. Стало светлее и меня обдало первым теплом.       Затем я разожгла свечи и расставила их вокруг.       — Ну, Влад, — подстегнула я себя, — твоя очередь.       Стянуть вещи с недвижимого тела оказалось сложнее, чем я думала. Сошло ещё семь потов, пока я наконец сдёрнула с румына штаны и взгляду открылся отвратительный порез. Он тянулся от самого колена до пятки, и если на концах образовалась небольшая корочка, то из середины сочилась тёмная кровь.       Только сейчас в глаза бросился грязный след на полу. Он тянулся от ноги.       Кровь…       Как вообще он собирался дойти до дома!         Я бы возмущалась дольше и сильнее, но кровь надо было остановить.       Как это сделать я примерно представляла. Не зря же пересмотрела тысячи фильмов хорошего качества и не очень о всевозможных вампирах, зомби и остальных монстрах. Чего стоила картина про акулу, загнавшую девушку на отмель! Там тоже была травма ноги. Не совсем такая, как та, на что я старалась не смотреть, но…       — Ты же суровый румынский мужик, Влад. Так что всё будет пучком, — говорила я с синим полуголым трупом, чтобы не терять ощущение реальности, пока отрывала кусок материи от его рубахи с помощью раздобытого ножа.       Перевязав ногу повыше колена, чтобы остановить кровь, я потратила немного времени на то, чтобы проверить, не слишком ли туго затянула жгут. Когда кровь наконец перестала сочиться, я была готова скакать от восторга, но ума хватило броситься на кухню: мне нужна была зелёнка или спирт и иголка с ниткой. Из желаемого отыскала только последнее, и то после того как перевернула все шкафы и ящики вверх дном.       Никакой аптечки я так и не нашла. Делать было нечего, пришлось кипятить воду по старинке. Кастрюля забурлила в считанные секунды — газовая печь оказалась что надо.       Стягивая края раны, я едва ли могла поверить, что делаю это! Что бы я делала, если бы не кинематограф. Иглу и нить я прокипятила, связи по-прежнему не было, как и других помощников, притаившихся в доме, поэтому я осторожно прокалывала кожу и молилась, что мне повезёт каким-нибудь чудодейственным образом и румын не умрёт у меня на руках. В общем, делала, что могла и надеялась на лучшее.       Наконец работа была закончена и я отвалилась на пятую точку, чувствуя, как утекают последние силы.       — Во-от, — протянула я, стирая со лба пот. Руки были испачканы кровью.       Волна головокружения нахлынула внезапно.       Поспешив на кухню, я обмыла руки, вынесла за собой мутные остатки воды и вернулась к румыну. Может, мне это только казалось, но он был синее льда.       Пока я уничтожала кухню, отыскала дверь кладовой. Там были какие-то тряпки, в том числе и покрывала.       — Так вот где вы прятались, — журила я бездушные предметы, не пожелавшие мне помочь в самый ответственный момент. Но ничего — хотя бы сейчас пригодятся.       Я укатала Влада в кокон, даже не мысля о том, чтобы затащить его на диван. Огонь в очаге охотно пожирал поленья, смачно причмокивая и хищно потрескивая. Можно было надеяться, что вблизи очага румын вскоре согреется.       — Где же твоя семья, Влад? — без всякой надежды спросила я, устраиваясь на диване и сонно глядя на огромное человеческое тело, не подающее никаких признаков жизни, кроме слабого дыханья. — Надеюсь, ты выживешь, — шепнула, положив подбородок на согнутую руку и всматриваясь в румына.       Раздумывая, что же делать дальше, я решила, что отдохну минутку и поеду искать помощь. Но, выжатая как лимон, не заметила, как прикрыла глаза и провалилась в беспокойный сон.