Вампир из Трансильвании

      Меня разбудила тянущая боль в шее. Я хотела перевернуться на спину, но при первой же попытке устроиться поудобней мышцы свело так, что я, чертыхаясь и воя, замерла, выжидая, когда боль стихнет настолько чтобы я могла наконец нормально лечь. Угораздило же заснуть на подлокотнике…       — Блин! — я дёрнулась как ошпареная. От резкого подъема мышцы свело ещё сильнее, перед глазами замелькало, закружилась голова.       Слепящий белый свет бил из окон за спиной. Я обнаружила себя на диване в гостиной, в которой оказалась по чистой случайности, возомнив себя доброй самаритянкой.       Именно сюда, да, вот на это самое место я притащила истекающего кровью румына.       Сбитая с толку и дезориентированная, я озиралась вокруг, продолжая розыски. Но на полу, как ни странно, никого не было: ни перед камином, ни в углу, ни у дивана — нигде.       Где же румын?       Из кухни послышался свист закипающего чайника. Игнорируя головокружение, я поспешила на шум.       Меня слегка пошатывало, когда я оказалась в проёме кухни.       Идти дальше было опасно, если, споткнувшись, я не хотела расквасить нос, и потому я с удовольствием упёрлась плечом в косяк.       И при свете дня наконец смогла увидеть кухню, в которую ворвалась ураганом накануне: настоящая дровяная печь, соседствовала с газовой, громоздкие деревянные шкафы, украшенные резьбой, посередине просторный прямоугольный стол, застеленный скатертью — посмотреть было на что, но моё внимание было занято далеко не деталями интерьера. Я ошарашенно вытаращилась на хозяина дома.       Румын, который вчера собирался заснуть вечным сном в снегу, а потом залил кровью пол в гостиной, как ни в чём не бывало заваривал чай, ловко меряя шагами пространство.       От удивления я потеряла дар речи, глупо наблюдая за уютной вознёй.       Влад обернулся и, нисколько не удивлённый моим появлением, водрузил на стол заварной чайник и чашки.       — Доброе утро, — поприветствовал меня он. — Присаживайся.       Сказать, что я удивилась, значило ничего не сказать. Всё, на что меня хватило, это шаркая пройти к стулу и постараться не сесть мимо сидения.       — Как… как вы себя чувствуете?       — Спасибо, хорошо. И поскольку я отчасти обязан этим тебе, я не против, если ты будешь обращаться ко мне на ты.       Честно говоря, я пропустила его слова мимо ушей, всё ещё с трудом веря глазам — с ним, кажется, и вправду всё было хорошо.       — Я думала, вы померли, — не удержавшись, призналась я.       — Как видишь, я жив, — лениво фыркнул Влад и уселся за стол. — Угощайся.       Ко мне пододвинули чашку.       — Как ваша, нога? Давайте посмотрю.       Не то чтобы я волновалась, видя, насколько бодр румын, но мне хотелось посмотреть на рану из любопытства. Может, от холода и испуга воображение сыграло со мной злую шутку уверив, что порез гораздо глубже, чем он был на самом деле?       — Нет необходимости. И, кажется, я разрешил перейти на ты. — Лёгкое раздражение скользнуло по его лицу, и я прикусила язык, неожиданно вспомнив, что нахожусь в чужом доме. Подскочив, как ошпаренная, я бросилась обратно в гостиную, на ходу хватая оставленный у дивана телефон.       О-о, нет! Заряда не осталось.       Мало того, что заснув, я забыла о румыне, так ещё и тёте не дала знать, что задерживаюсь.       — Извините, — я вновь возникла перед столом. Влад поднял взгляд, ожидая, что я скажу, но наливать себе чай не перестал. — Э-э, я схожу к машине за зарядкой. Телефон сел, — зачем-то потрясла я мобильником в воздухе. — Можно, я у вас его заряжу?       — Где именно?       Вопрос немного озадачил.       — Да где угодно. Мне всё равно.       Влад изогнул губы в снисходительной улыбке.       — Я имел в виду, что в доме нет розеток.       — Но как же вы пользуетесь мобильником? — я никак не могла взять в толк.       — Я им не пользуюсь.       — Но я…         Что тут скажешь.       И, кажется, вчера я не смогла найти выключатели, чтобы зажечь свет; отсутствие электричества многое объясняло, даже если в это было сложно поверить.       — Мне нужно ехать. Родные будут волноваться.       Румын продолжал смотреть на меня как ни в чём не бывало. Стало неуютно — пора было покидать дом «радушного» хозяина.       — Ладно. До свиданья, — пробубнила я, так и не дождавшись ответа. Развернулась и поспешила на выход.       — Ты никуда не поедешь, — произнёс он, пригвоздив меня словами к месту.       От чужих слов волосы встали на затылке. Я опасливо оглянулась.       Неужели поворот был всё-таки не туда, и я угодила в логово одинокого маньяка-убийцы, скрывающего свои тошнотворные наклонности в глуши?       Что ж, если посмотреть со стороны, то бледность, тёмные, с глубоко залёгшими тенями глаза вкупе с чёрными одеждами (правда сейчас на румыне были джинсы и тонкий светлый свитер) вполне вписывались в нужный образ.       Мне стало всерьёз не по себе. Спокойный, Влад словно знал, что я не смогу сбежать.       — Сейчас по крайней мере, — он сделал глоток из чашки и продолжил: — Ты не потушила фары и за ночь сел аккумулятор.       Не знаю, какая часть фразы меня шокировала больше: та, что я не смогу завести машину и, видимо, подзарядить аккумулятор в месте, обойдённом благами цивилизации, или та, что утверждала, будто я провела здесь ночь.       Я простояла в коридоре целую минуту.       «Только без паники, Саша. Держи себя в руках.»       — Машины у вас нет? — решила я на всякий случай подтвердить свои подозрения. Румын отрицательно качнул головой. — Можно мне чаю?       Он повёл рукой, приглашая за стол.       Упав на стул, как подкошенная, я постаралась основательно подумать над своим положением.       Мысли о маньяке сменились наиболее правдоподобными и более устрашающими: тётя Таша наверняка уже сообщила в полицию и связалась с мамой и папой. Что, спрашивается, они могли подумать, если едва совершеннолетняя дочь не выходит на связь, проведя ночь неизвестно где?       Мне оставалось только простонать.       Наверное, они уже едут в аэропорт.       Чувствую, это были мои первые и последние самостоятельные каникулы. В жизни.       — Отсюда далеко до ближайшей деревни?       — Километров двадцать.       — А телефонная будка или заправка? Может, есть какая-нибудь возможность позвонить? — Надежда в моём голосе таяла с каждым словом при виде непроницаемого лица румына.       — Нет.       Вот и закончились бесславные приключения на второй день пребывания в стране моей мечты. О моей цели и думать нечего — не видать мне вампиров как своих ушей.       — Но часов через десять аккумулятор зарядится и сможешь ехать обратно.       — Что же вы молчали?! — возмутилась я, подскочив, когда смысл его слов наконец до меня дошёл.       — Я не молчал, а общался, — невозмутимо ответил он, заставляя меня скрипеть зубами.       — Значит, у вас есть генератор?       — Да.       — А быстрее никак нельзя?       — Нет.       — Может, как-нибудь можно подсоединить телефон?       — Нет.       — Замечательно, — не выдержала я, вложив в одно слово всё своё негодование на безразличие этого придурка.       Если мне и было его жаль, там, на дороге, то сейчас я бы с удовольствием бросила его ковылять до своего дома хоть до скончания веков. Мог бы хотя бы сделать вид, что сочувствует.       Мало того, он ещё и улыбался, видя как я злюсь.       — Что смешного?       — Ничего. — Я сузила глаза и пообещала себе, что если представится случай пнуть гада с крыльца, непременно им воспользуюсь.       — Не понимаю, к чему столько эмоций?       Мне оставалось только вытаращиться. Что здесь было непонятного?       — Вообще-то я подросток. — Он окинул меня взглядом. — В смысле, я совершеннолетняя, но мне всего восемнадцать и я не ночевала дома и телефон сел. Думаете, родители меня по головке за это погладят?       — Подростки восемнадцати лет часто не ночуют дома. Стоит ли создавать панику из-за одной ночи?       Пришлось признать, в чём-то он был прав.       — Возможно. Но если дочь находится в чужой стране всего один день, то есть второй, — расстроенно поправила я себя, — это достаточный повод для волнения.       Влад повёл головой, теперь признавая мою правоту.       — Русская?       Я кивнула и мы ненадолго замолчали.       — Я думал, туристы предпочитают летнее время года.       — Какая разница, я же не на морской курорт приехала, — отмахнулась я.       — Твоя правда, — снова согласился он. — Значит, холод тебя не пугает.       — Что я, зимы не видела. Я из Архангельска.       — Красивые там места.       — Вы там бывали?         Неожиданный факт немного отвлёк от печальных размышлений о том, станет ли меня пороть папа, как в детстве, вернувшись к давно пройденному этапу (бегать по стройкам и чужим гаражам я прекратила довольно быстро, стоило познакомиться с папиным галантерейным набором).       — Давно, — только и ответил Влад. — Уже успела что-нибудь посмотреть в Румынии? — перевёл он разговор, впрочем, вопрос показался вполне закономерным и я не нашла причин не ответить:       — Совсем немного.       — Что именно?       Помедлив пару секунд, я сказала правду, решив что врать по такому пустяку не стоит:       — Бран и Паэнарь.       И даже вздрогнула и чуть не опрокинула на себя чай, когда румын засмеялся:       — Искательница вампиров?       Тепло тут же согрело щеки.       — И что? Это запрещено?       — Нет, конечно. Просто, мне кажется, что ты уже вышла из возраста, когда верят в сказки.       — Кажется — креститься надо, — вспомнила я любимую присказку бабушку. Он поднял бровь.       — А вдруг я вампир. Перекрещусь и развеюсь в прах.       Румын навалился на стол и сузил глаза, словно старался меня напугать. Я инстинктивно откинулась на спинку стула.       — От этого не развеиваются в прах. Скорее вы должны зашипеть и убежать.       — По-твоему, вампиры — это коты?       — Нет, но они должны испытывать боль.       — Сказки-сказки, — риторически потянул он.       — Ничего это не сказки!        Я бы не стала спорить с тётей и её семьёй, впрочем, я бы даже не стала заводить разговор на эту тему, но этот румын, повинный во всех моих несчастьях, мог бы прикусить язык из благодарности за спасённую жизнь или отнестись с большим пониманием к чужим интересам!       — Нет дыма без огня, — выдала я ещё один шедевр народного творчества, в который, кстати говоря, искренне верила. — Почему все так настойчиво отрицают существование вампиров?       — Нет никаких доказательств их существования.       — Их тысячи! Сотни тысяч! Как можно закрывать глаза на бесчисленные упоминания о существах, питающихся…нестандартно?       Отчего-то от слова «кровь» тянуло натуральной байкой и я предпочла не произносить его вслух.       — Сочинения не в меру буйной фантазии.       — Ничего подобного. Троя тоже считалась вымыслом чистой воды пока Шлиман не откопал её в конце девятнадцатого века!       Брови Влада чуть приподнялись — думал, наверное, я идиотка, раз у меня есть расходящееся с общепринятым мнение.        — Насколько я знаю, вампиров никто не откапывал. Да и не встречал.       — Не откапывал, потому что они гибнут не так, как обычные люди.       — Развеиваются в прах? — Похоже, разговор кретина забавлял.       — Нет.       — Обращаются в камень?       — Глупости.       — Тогда что?       — Откуда мне знать, я их ещё не нашла, — выпалила я, злясь, что ответа на этот вопрос не знаю.       — Так ты их найти собираешься? — снова развеселился румын, его кадык неприятно заходил сверху вниз.       «Ну вот же, ляпнула», —  досадовала я, чувствуя, как шею заливает теплом. — Собираюсь, — «если, конечно, родители не отправят меня домой первым же рейсом».       Влад на это только покачал головой. Наверное, решил, что я полная идиотка. Впрочем, какое мне дело до мнения малознакомого румына.       Больше мы не разговаривали, молча допивая чай.       Я вернулась в гостиную, чтобы больше не давать ему повода глумиться за мой счёт.       Пламя в камине приятно потрескивало, пока за окном свистел ветер. Странно вот так находиться в чужом доме, бог знает где и испытывать при этом такое спокойствие, учитывая, что, вернувшись обратно, я рискую расстаться с собственной шкурой.       Время шло, мерно отбивая часы. Наконец, устав лежать, я решила отправиться на прогулку по окрестностям. О том, чтобы поговорить с румыном или попросить показать мне дом не могло быть и речи.       Хозяина нигде не наблюдалось — должно быть, поднялся наверх. Бросив взгляд на ступени, ведущие на второй этаж, я тихонько вышла в коридор, надела ботинки, куртку и бесшумно выскользнула во двор. Вряд ли он обидится если я немного похожу вокруг, но всё же объяснять, куда и зачем я пошла, не хотелось.       Побродив у дома минут десять, я стала сожалеть о том, что не пришла сюда немного раньше — вокруг было невероятно живописно.       Старые синие ели, невысокие, но пушистые, едва ли поднимались до крыши дома. Их мохнатые, укрытые снегом лапы соприкасались так тесно, что я не сразу нашла проход, чтобы выскользнуть из плотного кольца и заглянуть глубже в лес.       Мои усилия не были напрасными.       Позади низких елей возвышались их старшие сёстры, но такие стройные и высокие, что я долго пялилась вверх, пытаясь определить, как высоко уходят в небо верхушки.       Устав задирать голову, я отправилась бродить дальше. Пришлось приложить немного усилий, чтобы осмотреться. Снег доходил до колен и мне с трудом удавалось переставлять ноги. Я даже слегка вспотела, когда глаз приметил каменную кладку.       Оказавшись ближе к находке, я поняла, что упёрлась в стену. Местами кладка была разрушена, проседая вниз на добрый метр. Я решила прогуляться вдоль и посмотреть, как далеко она тянется. Не знаю, как долго я шла, но по пути кое-что показалось странным. В двух местах, вместо того чтобы прогибаться и уходить вниз разрушенными прорехами, стена вздымалась.       «Хм, что за странный архитектурный шедевр?» — размышляла я, неспешно бредя вперёд. Слух привлёк низкий шум. Ритмичное бухтение нарастало по мере того, как я приближалась к чему-то.       Арка!       Я дошла до арки — той самой, за которой оставила машину. Мой Акцент отыскался за поворотом. Капот был приподнят, изнутри тянулись провода, соединяясь с небольшим красным генератором.       Подойдя к машине, я погладила корпус рукой, словно подбадривала старую кобылу, а вслух произнесла:       — Ещё немного и домой.       — Думаю, ещё часов пять, — раздалось позади. Голос заставил меня вздрогнуть от испуга.       — Подкрадываться со спины не очень вежливо, — огрызнулась я на Влада, досадуя, что не услышала его приближения.       — Я просто подошёл. — Мой тон его нисколько не тронул. — Не стоит гулять слишком долго, иначе твоим родителям ещё придётся тебя лечить.       — Мы в Архангельске не болеем простудой, — гордо заявила я. Конечно, это было не так, но в свою защиту могу точно сказать, что болею очень редко. Румын снова поднял бровь — похоже, я его всё-таки раздражала.       — Наверняка вы там все снеговики, и всё же лучше тебе вернуться в дом.       — Почему?       — В округе водятся волки. Не хотелось бы, чтобы моей ответной благодарностью стало возвращение твоих обглоданных костей в закрытом гробу на родину.       Такого ответа я, признаться, не ожидала. К тому же, Влад смотрел на меня так, будто собирался помочь волкам дочиста содрать с костей мясо.       Мысли о маньяке вернулись.       Не то чтобы я была робкого десятка, но, учитывая что я почти потерялась в богом забытом месте и находилась здесь наедине с незнакомцем, я всё же прикусила язык. И под тяжёлым взглядом румына зашагала обратно к дому.       Не следовало впадать в панику.       Вряд ли он маньяк. Иначе бы уже десять раз мог попытаться свернуть мне шею и бросить в какой-нибудь тёмный подвал или, может, прикопать труп под снегом, а не заряжать аккумулятор моей машины.       Должно быть, его просто раздражала моя компания. И благодарностью, судя по всему, он не отличался.       Я бросила взгляд в сторону, чтобы увидеть румына. Из-за опушки на капюшоне создавалось впечатление будто я брела одна. Снег под подошвами хрустел настолько оглушительно, что я не слышала чужих шагов.       — А… эта стена, — кивнула я в сторону, когда он поймал мой взгляд и молчать было неудобно, — она тянется вокруг всего дома?       Румын глядел спокойно, словно не слушал, что я говорю, а думал о чём-то своём.       — Да, — наконец ответил он.       Хотелось бросить в него чем-нибудь.       — Мне показалось, что это не просто стена, а развалины, какой-то постройки. Но если я права, то каких размеров она должна была быть? — Я слегка замедлила шаг и поравнялась с Владом, заглядывая тому в лицо. — «Нет, так просто я тебя не оставлю в покое, раз уж нельзя даже прогуляться, а я, если задуматься на секундочку, возможно спасла тебе жизнь.»       Не знаю, получил ли он моё немое послание, но видимо поняв, что я тоже умею играть в гляделки и так просто не отстану, ответил:       — Ты права. То что ты видела, это обломки внешней стены башни.       — А что это была за башня? Не припомню других крупных построек в этом месте, кроме Поэнарь.       — Историки расходятся во мнениях по поводу точного названия.       Похоже, это было всё, на что я могла рассчитывать.       — А что известно наверняка?       Ещё один невероятно долгий взгляд.       — Ничего. Он же врет! Он просто не желает мне ничего рассказывать!       Я сжала кулаки, спрятав руки в рукава, будто замёрзла.       — Удивительно, что на историческом объекте разрешено проживать, да ещё строить жилища.— И не удивилась, не получив ответ. — Не очень-то вы любезны с гостями, — не выдержав, я сказала лишнего, но никакого раскаянья не почувствовала.       Более того, я вздёрнула подбородок и прямо посмотрела в лицо румына — мне за себя не было стыдно.       — С разумными — любезен.       Он что же вздумал меня оскорблять?! Я даже остановилась от неожиданности.       — А с теми, кто не слушает и не слышит, мне нет никакого удовольствия поддерживать разговор.       — На что это вы намекаете? — искренне возмутилась я.       — Я уже дважды попросил тебя обращаться ко мне на ты, но, похоже, тебе не очень интересно, что я говорю.       Мы уставились друг на друга, и Влад добавил:       — Раз уж я не вампир.