Вампир из Трансильвании

      Моё новое наступление на трансильванские глуши мало чем отличалось от предыдущего. В этот раз, правда, я не стала доезжать до Поэнарь, запомнив, где находится поворот на объездную дорогу с главной трассы.       Время летело с неумолимой скоростью, так бывало всегда, когда мне очень не хотелось что-нибудь делать. И вот я уже у ненавистного знака и снова съезжаю на просёлочную дорогу.       — Первый поворот, первый поворот, Сашка, — твердила я себе.       В моё отсутствие здесь, кажется, был небольшой снегопад. Ели, красовавшиеся своими пушистыми юбочками со стороны дороги, укрылись новым слоем снежного заноса, и моя скорость сравнялась с пешим ходом. Завидев небольшой просвет, я притормозила.       Кажется, я на месте — я не была полностью уверена в своей догадке. Для того, чтобы убедиться, следовало выбраться из машины и проверить.       Отправляясь сюда, я напомнила себе, что никаких следов — волчьих или человеческих — мне так и не довелось увидеть, так что переживать не стоило. Позже пришла ещё одна, довольно здравая мысль: если леса действительно полны хищников, то почему эти самые хищники не напали на Влада, идущего через лес с окровавленной ногой? Очевидно, что никакие дикие животные — опасные дикие животные — не водятся в здешних местах, и румын должен был прекрасно знать об этом, раз уж живёт в окрестностях.       Перспектива скатиться с дороги и намертво увязнуть в снегу была более реалистичная и не менее пугающая. Что я буду делать тогда, если связи здесь нет? Мало того, что не смогу вызвать эвакуатор, номер которого есть в моём списке контактов с момента оформления машины в прокат, я вообще не смогу никому позвонить!       Нет, прежде чем поворачивать, следовало всё тщательно проверить.       Выбираясь из машины, я снова ощутила первые волны страха. Едва заметные, они лёгонько касались груди, медленно заполняя безотчётной тревогой, и снова заставляли пристально вглядываться в заросли.       Погода стояла на удивление ясная. Солнечные лучи обливали светом всё вокруг и от того это смутное волнение казалось почти неестественным.       Усилием воли я переставляла ноги, чувствуя, как они всё отчётливее наливаются свинцом и не желают повиноваться. Я прислушивалась к каждому шороху, стараясь различить среди всё того же переливчатого щебета топот ног, рычание или даже сопение, но кровь стучала в ушах так оглушительно, что кроме оголтелых птиц я больше ничего не могла расслышать.       Оказавшись у кромки, я с трудом подняла руку.       Стоило мне это сделать, как перед глазами мелькнуло лицо Влада. Его раскрытая ладонь ожидала моего ответа.       Рука дёрнулась, словно меня обдало кипятком. Всего миг, и видение рассеялось. Соберись, Сашка. Соберись, — приказывала я себе, всё твёрже сжимая челюсть.       Нырнув под ветви, я тут же ощутила новую волну тревоги. Более сильная, она буквально преграждала мне путь, суля несчастья и боль. Я мельком оглядела пространство вокруг, убедившись, что это та самая дорога, и поспешила выбраться обратно. Понятия не имею, что именно меня так пугает, тем более чувствительностью или развитой интуицией я никогда не могла похвастаться, но так просто бежать неизвестно от чего я не собиралась.       Снова оказавшись на водительском сидении, я уверенней повернула ключ в замке зажигания и, глубоко задышав, вырулила на пугающую тропинку. Я ожидала и даже успела подобраться перед тем, как волны страха смыли остатки спокойствия.       Может быть, моя готовность, а может, крепко стиснутые зубы помогли уверенней держать руль. Горящие красные огоньки продолжали мерещиться вокруг, но больше я не метала взгляд как ненормальная, стараясь рассмотреть то, чего не было.       — Разве не к этому сводились все твои выводы, Сашка? — требовательно обратилась я сама к себе, пытаясь отвлечься от пугающей дороги. — Это просто игра не в меру богатого воображения. Лучше следи за дорогой и не пропусти поворот.       Я сконцентрировалась изо всех сил, ожидая нового просвета, и тот не заставил себя долго ждать. Слишком резко свернула, и заднюю часть машины немного занесло, но я справилась, и это придало мне уверенности двигаться дальше, крепче прижав педаль газа. Стену я заметила раньше, чем в прошлый раз, и затормозила заблаговременно.       Страх всё ещё клубился вокруг плотными кольцами, но по дороге не случилось ничего необычного, и это вновь говорило о том, что бояться на самом деле нечего. И даже несмотря на свою железную логику, коря себя на чём свет стоит, я снова перебралась на заднее сидение, чтобы осмотреться до того, как покину безопасное пространство салона.       Убедившись, что волчьи хвосты не маячили из-за багажника, я разблокировала двери и осторожно выбралась наружу. Под подошвой оглушительно хрустнул снег, но никакого рычания или воя так и не последовало.       Прислушиваясь к многообразной какофонии лесных обитателей какое-то время, я наконец нашла в себе силы захлопнуть дверцу машины и направиться к дому.       По мере приближения к жилищу, я буквально ощущала, как рубашки страха слетают с плеч одна за другой. Обидно признавать, но, оторванная от привычной реальности, я оказалась настоящей трусихой, мало чем отличающейся от своих подружек и однокурсниц, которых обожала пугать пойманным пауком или гусеницей.       Оказавшись у двери, я не поверила глазам.       Записка, слегка промокшая и потрёпанная, торчала точно на том месте, где я её оставила!       — Приехали, — расстроено всплеснула я руками и, не имея понятия что делать дальше, сбросила рюкзак с плеча.       Я-то всё переживала, отчего не звонит румын. Придумала и передумала десяток вариантов, а он, оказывается, и вовсе не возвращался домой!       Выдернув записку, я смяла её и сунула в карман — больше от неё не было никакого толка. Похоже, Влад уехал надолго. Может, к родственникам или друзьям.       Теория вполне вписывалась в праздничные дни. Вряд ли кому-нибудь бы понравилось проводить свободное время в полном одиночестве. Да ещё без интернета, или телевизора на худой конец. Даже истинные отшельники иногда должны показываться на глаза, иначе родственники могут нагрянуть сами, не спрашивая мнения хозяина.       Конечно судить об отношениях Влада с близкими я могла ещё меньше, чем о его образе жизни, но отчего-то была готова поставить свою стипендию и месячную подработку, что он не был рад гостям.       Впрочем, я могла и заблуждаться.       Имело ли это значение в данную минуту? Никакого. Скорее я должна была сосредоточиться на том, как связаться с Владом.       В голову не приходило ничего путного.       Пребывая в тупике, я ещё раз решила обойти дом. Отошла на пару шагов и оглядела второй этаж.       Никакого крыльца, перекрытия или другой опоры, чтобы взобраться наверх. Да и смысла тоже: добротные деревянные рамы, не в пример пластиковым, были наглухо закрыты. И не то чтобы я очень хорошо карабкалась.       Повесив нос, я вернулась обратно к рюкзаку.       Что ещё мне оставалось?       А ничего кроме как написать новую записку и надеяться, что Влад скоро вернётся домой.       Сегодня было двадцать девятое число, а это означало, что позади осталась почти треть каникул. На обратном билете значилось двадцатое января.       С одной стороны, времени было ещё предостаточно, а с другой — не так уже и много, особенно принимая во внимание, что я понятия не имела, когда вернётся Влад. Может, он вообще укатил куда-нибудь в тёплые края. Таиланд, например, или Турцию. И кто знает, насколько.       До Нового года я уже не приеду — думаю, это не имеет смысла. Первого тоже все будут отдыхать. Второго?       Прикинув, что пройдёт всего три полных дня, я глубоко задумалась, не зная, долго ли это или совсем ничего.       И всё же мне позарез нужно было поговорить с румыном.       После долгих метаний я решила, что приеду обратно четвёртого. Пять дней — это почти неделя, но и после у меня ещё остаётся время на случай, если я узнаю нечто действительно полезное для моих поисков.       Определившись, я написала новую записку и свернула в четыре раза. Упрямый клочок бумаги не хотел лезть в изначально облюбованную щель, и я стала опускаться ниже, чтобы запихнуть его куда-нибудь ещё. И за этим занятием совсем не заметила, как локтем надавила на ручку двери.       Навалившись всем телом на створку в попытке пристроить записку, я вдруг услышала, как щёлкнул замок, и опора, на которую я так полагалась, неожиданно исчезла.       Я буквально ввалилась внутрь.       Удар оказался не сильным. Потирая плечо, я села. Знакомая прихожая встретила меня абсолютной тишиной, как и в первый раз.       Кстати, в тот, первый раз парадная дверь тоже оказалась не заперта, — пришло на ум с опозданием. Тогда, влетев в дом, как оголтелая, я искала помощи, потому что на улице помирал румын. И, само собой, этот факт не слишком обеспокоил сознание и, как выяснилось, почти не запомнился.       Возможно, румын вообще не запирал эту дверь, живя в глуши. Ведь получается, что и в мой прошлый визит, когда я оставила первую записку, дверь тоже была не заперта.       Кто, спрашивается, оставляет дверь открытой, уезжая так надолго?       Я возмущённо сопела, поднимаясь на ноги и осматриваясь.       — Есть кто дома? — спросила для приличия, заранее зная, что ответа не последует. Полный умиротворения полумрак, такой, который заводится только в деревнях или одиноких домах на отшибе, ловил редкую пыль в столбы тусклого света, проникавшего сквозь окна кухни и гостиной.       Чувствуя себя неуютно из-за того, что случайно вломилась в чужой дом, я всё продолжала вертеть своим любопытным носом по сторонам.       Может, в доме есть записанные адреса и телефоны, по которым мне удастся отыскать Влада? Может, конечно, оно и так, но для этого нужно походить, посмотреть, позаглядывать…       Нет, Саша, это уже слишком, — одёрнула я себя, не желая становиться взломщицей, пусть это было и не совсем так.       Подняв записку с пола, я вышла наружу, прикрыв за собой дверь.       Обратно я возвращалась в задумчивости.       Каким же странным всё-таки был этот румын. Жил бог знает где, да ещё, судя по всему, на территории старинных развалин. Один. Но дверь не запирал. Не пользовался связью. Разгуливал по лесу…       Как же он оказался в церкви тем вечером? Может, мне действительно всё это только померещилось?       — Больше веры, Сашка, — приободрила я себя. — Как это ты, интересно, собираешься найти вампиров, если не можешь найти одного несчастного человека, зная, где он живёт?       Вопрос имел смысл и я, отмахнувшись от сомнений, увереннее надавила на газ.       До четвёртого января, я собиралась отпраздновать Новый год, посетить ещё несколько интересных мест, сходить в театр в Брашове, в общем, отдохнуть по полной. А после Нового года Влад уже наверняка вернётся домой и свяжется со мной.