Сказать что я удивился услышав эти слова — не сказать ничего! Я был буквально ошеломлен, и застыв в ступоре просто сидел и смотрел на покорно ждущего, коленопреклоненного духа. И лишь осознание, что нельзя упускать такой шанс, привело меня в чувство.
-Ты говоришь от своего имени? Или…?
Леший поднял светящиеся зеленью глаза на меня.
-Я, говорю от имени всех обитателей Вечнолесья… от лесных гигантов и энтов, до самых последних лесных огоньков.
-Ясно… — я глубоко вздохнул успокаиваясь — возьми — я протянул духу маленький огонек переливающийся всеми цветами радуги.
-Что это? — он с подозрением осмотрел дар.
-Высокая клятва члена Рода! Она вплетется в твою душу, станет частью твоего разума… Ты не сможешь даже подумать о предательстве!.. — Я сделал паузу и пристально посмотрел на напряженно слушающего духа. — Ну, а взамен… ты получишь абсолютное доверие, мое покровительство и войдешь в семью —
мою семью!
Молча протянув руку, он взял огонек в ладонь, задумчиво покатал его на ладони, поднял глаза на меня и спросил:
-Почему? Такую честь, да предлагать первому встречному…
-То есть, предлагать свою верность незнакомцу, это нормально? Я просто отвечаю на один безумный поступок — другим. — и широко, обезоруживающе улыбнулся.
-Верно… — усмехнулся он, и крепко сдавил пальцы, огонек брызнул разноцветными искрами сквозь них, искры замельтешили разрастаясь, обернулись сплошным покрывалом искристого пламени окутавшего фигуру духа, впитавшегося в тело. Леший замер, и упал навзничь, на песок.
-Что с ним? — Химари с любопытством и опаской посмотрела на упавшего духа.
-Принятие клятвы несколько… болезненно. — ответил я, и пользуясь случаем приманил телекинезом выпущенный Лешим из рук посох, и вгляделся в суть предмета.
Внешне неказистый инструмент для опоры, раскрыл свою истинную суть моему нескромному взору… оказавшись мощнейшим природным артефактом.
Природные артефакты… их создает сама природа. Ведь как иногда случается: лежал себе обычный камешек на источнике… ну например маны воды, лежал, лежал, да возьми и превратись в артефакт дарующий принявшему его сродство с оной стихией.
Посему, магам давно уже известно, что самые обычные предметы, длительное время находящиеся в месте насыщенном маной, источнике или аномалии, становятся природными артефактами — вещами настолько пропитавшимися определенной стихией или силой что становятся ее частью и приобретают свои свойства под воздействием различных внешних факторов. Процесс этот долгий, сложный непредсказуемый, и зависит от многих переменных. (Так например один камень (или любой другой предмет) лежащий в источнике огня, может как даровать сродство с огнем, а другой даровать полный иммунитет к этой стихии. А все потому что условия при которых эти вещи стали артефактами разнились, первый лежал в самом центре источника (или аномалии), а другой на краю, рядом с водой… и так далее. (К слову способность богов благословлять или проклинать, очень похожа на этот процесс, ведь по сути они направляют поток чистой силы с определенным посылом на благословляемую (проклинаемую) вещь, и та приобретает желаемые свойства)).
А потому и пользуются этим методом создания артефактов в очень редких случаях, зачастую обходясь случайно найденными…
Впрочем, как бы то ни-было, эти артефакты были. Они встречались очень редко, их способности хоть и грубы, но очень действенны, эффективны и разнообразны. В частности посох что я держал в руках был артефактом стихии Жизни, и помимо того что мог скрывать свою суть от посторонних, являлся мощнейшим усилителем и мог усилить мощь заклинаний этой-же стихии от нескольких десятков, до сотен (в местах с наибольшей концентрацией жизненной силы, например в лесах) раз.
Пока я осматривал посох, очнулся Леший. Открыл глаза, и медленно с кряхтением начал подниматься, я кинул ему посох и он благодарно кивнув, оперся на него, помогая себе. Встав, он вырастил кресло из живых корней, и с наслаждением обрушился в него, переводя дух.
Подождав, пока он придет в норму, я поглаживая Химари, с интересом спросил:
-И что это было?
Он, сразу поняв что я имею в виду, задумчиво погладил бороду.
-Хм… даже не знаю как начать…
-Начни уж как-нибудь, а там посмотрим, — предложил я, и он согласно покивал.
-Хм, думаю тебе интересны причины, побудившие меня просить тебя о такой специфической услуге, — я согласно кивнул и он продолжил. — Это место называется Вечнолесье… древний лес выращенный еще эльфами более сорока тысячелетий назад. Это мой дом! И он умирает!..
-Мне он не показался умирающим. — заметил я и Химари согласно кивнула.
-Поверь, он и в самом деле умирает, процесс увядания растянулся на тысячелетия и внешне почти незаметен, но я-то вижу! Я вижу как умирают растения, тихо исчезают духи и животные, да что там! Достаточно сказать что еще какое-то тысячелетие назад, это место было вдвое больше!
Я удивленно приподнял бровь, и он, заметив это, решил пояснить:
-Изначально, это были эльфийские Пределы, эльфы создают их разделяя пространство…
-Стабилизируя получившийся пространственный карман источником магии, и пространственными стяжками, ограничивают вход несколькими точками и уже потом выращивают свои леса — перебил я его. — Я отлично знаю, как эльфы создают свои Пределы… — так что давай пропустим эту часть.
-Ну ладно, — пожал плечами дух. — Вся проблема в том, что во время Великой Войны, разразившейся десять тысячелетий назад, источники были повреждены — вернее сказать, были практически уничтожены, более-менее целым, осталось лишь Сердце Чащи, но и оно начало терять силу, а вместе с ним начало разрушаться и пространство Вечнолесья.
-И ты хочешь дабы я восстановил его?
-Да, — кивнул дух.
-И с чего ты решил, что я могу это сделать? — с иронией спросил я, подаваясь вперед.
-Ну, во-первых, я видел появившийся в окрестностях твоего поместья Источник магии…
-Он мог появиться и без моего участия…
-Во-вторых — невозмутимо продолжил он, не обращая внимания на мой комментарий, — я почувствовал отголосок твоей силы, очень знакомой мне силы! И потому примерно знаю, на что ты способен.
Я иронично приподнял бровь, усомнившись в его словах. Ну право слово, откуда лесной дух, в задрипанном мирке, мог повстречать Творца?! Мы встречаемся реже чем радужные драконы, и уж явно не демонстрируем свои способности незнакомцам.
Поняв что я ему не верю, он откинулся в своем импровизированном кресле, задумчиво и немного грустно посмотрел на меня, и медленно начал говорить:
-Знаешь… я расскажу тебе одну краткую историю:
Мне очень много лет… я жил на этой земле, еще до того как на ней появились люди… я жил во времена древней Лемурии, Атлантиды, Праквантеша и Шумера, я видел как возносились и низвергались цивилизации… я видел тех кто жил еще до людей… и тех кто жил рядом с людьми… я был неразумным духом, живущим в лесах, и зрящим лишь мир растений и неразумных тварей… так было долго, время тогда не имело для меня никакого значения, я даже приблизительно не знаю сколько тысячелетий провел в обличье бездумного духа природы. Все изменилось в один день… тогда, тридцать два тысячелетия назад, в королевстве Симабара, у короля Имхана Второго от любимой наложницы, умершей при родах, родился наследник — Кхонесс, — я вздрогнул, мигом растеряв всю иронию и веселье, и уже серьезно посмотрел на наблюдающего за моей реакцией духа. Не знаю что именно он увидел в моих глазах, но от этого взгляда, он отшатнулся как будто увидел саму Смерть, и замолчал.
-Продолжай! — приказал я.
-Ребенок был очень смышлен, рос не по дням, а по часам, очень быстро учился, знал то, что не знали даже признанные мудрецы, — на этих словах, я почувствовал пристальный взгляд Химари — обещал стать великим правителем, — царь очень гордился своим наследником, слава о котором распростерлась далеко за границы королевства… Но… в один прекрасный день, — день когда Кхонессу исполнилось пятнадцать, он замыслив переворот, сверг своего отца, и сам взошел на престол, объявив себя королем. Так началось восхождение Симабара. Новый правитель быстро наращивал силы, и вскоре, королевство Симабар, превратилось в Империю, — просуществовавшую более двадцати тысячелетий и охватывающую площадь десятков миров… это долгая история и я расскажу ее как-нибудь потом. Но к чему я веду сейчас, судя по твоей реакции тебе знакомо имя Кхонесса?!
-…Да, — уронил я.
-Он был таким-же как и ты, одним из возлюбленейших детей Творца всего Сущего, он сам был Творцом! Как и ты!
-Надеюсь ты никому не рассказал о своих догадках? — Я спокойно посмотрел ему в глаза, — отрицательно покачав головой, он честно ответил:
— Я не враг себе, и знаю как большинство богов
любит таких как ты — взошедших на вершину Лестницы В Небо. И также знаю что узнав что в этом мире объявился Творец они попытались бы убить тебя, и ты покончив с ними, обязательно занялся бы мной — а уходить в Небытие я не хочу.
-Ты очень высокого мнения о моих способностях, — усмехнулся я.
-Я видел как сражался Кхонесс,
Кого он призвал, и что случилось с победителями. Да, сейчас ты намного слабее его, но и за тобой, по пятам, идет тот, кого бы мне очень не хотелось злить!
-Ясно, прости за недоверие… — он кивнул принимая извинения, — но мы отвлеклись от нашей темы…
-Да, верно, вернемся к Вечнолесью. Оно было создано эльфами, и отвоевано Симабарцами вырезавшими остроухих на корню. Закончив это дело, Симабарцы начали перестраивать Пределы под себя. Сейчас площадь Вечнолесья равна примерно половине Хонсю, а тогда это было зеркальное отражение целого мира. В центре, этого мира — столице Айвир, располагался Великий Источник созданный лично Императором, он поддерживал весь этот мир в стабильности. А для ухода за лесами Кхонесс привел меня. Я бывший тогда неразумным духом, именно здесь — в месте, что стало моим домом, обрел разум…
Он сделал паузу и я вмешался в нить повествования.
-Скажи, а кем были Симабарцы?
-Ты не знаешь? — удивился Леший.
-Нет, — покачал я головой — Я знаю лишь то, что он был Творцом, гениальным артефактором, (Именно его творения, столь же великие как и непонятные — вдохновили меня, на изучение артефакторики, ритуалистики, рунологии и многих других дисциплин в надежде стать столь же великим и искусным магом… это сейчас я понимаю,
как именно он создавал свои шедевры, и могу их повторить, а тогда я даже не знал как к ним подступиться, и это наполняло мою душу желанием
познать и
превзойти!). — выступал против богов, и что именно он, лишил расу Асуров их душ, но кем он правил… я не знаю.
-Понятно, — хмыкнул дух, и ткнул пальцем — вот кем он правил.
-Что? Мною? — растерялась Химари, на которую и смотрел корявый, указующий перст Лешего.
-Аякаси, — догадался я, — он правил аякаси.
-Верно, — согласился дух — он был правителем всех мистических существ, и когда он пал, обозленные победители сполна отыгрались на побежденных. Нынче многие аякаси несут на себе печать проклятия, и дочь проклятого народа, что сидит у тебя на коленях, тому примером. Она несет в себе проклятье затмевающее ее разум — превращая в безумного убийцу. Раньше кошки-оборотни высоко почитались в Симабаре, за свою красоту, грацию и верность, им доверяли самое сокровенное, они стояли подле трона Императора, и именно потому, на них наложили такое проклятие… Победители, обессилившие, растратившие все, объединились в последний раз, дабы Империя аякаси не возродилась вновь. Они наложили проклятия не только на кошачьих аякаси… Нет! Эта участь, не минула всех! И все нынешние аякаси так или иначе подвергаются воздействию последних усилий тех павших богов. Все эти проклятия, зачастую незаметные, подтачивают их суть, превращают в зверей, ослабляя контроль над инстинктами, затрудняют обучение… Великая цивилизация духов скатилась до уровня зверей, — с горечью проговорил он, глядя в никуда. — Многие знания и умения утеряны, сейчас духи сидят в закрытых местах, грызутся между собою и с людьми, утаивают крупицы былого друг от друга… Извини, я опять отвлекся — он тяжело вздохнул.
-Ничего, я понимаю…
Я действительно понимал его чувства. Я сам помнил как это больно — когда все что ты создавал, рушится, обращаясь в прах! Когда теряешь тех, кому доверял больше всего, я помню павшие хрустальные башни Громарна — похоронившие под собою трех моих друзей, помню Чуму захлестнувшую сотни миров, помню штурм своего дома, и погибших друзей… я помню все это, и я знаю как это больно — терять самое дорогое — друзей и семью!
И я искренне сочувствовал духу.
-Мы изменим нынешний порядок вещей, клянусь!
-Да! — яростно рыкнул он выныривая из тягостных воспоминаний, — я знаю это, и это — еще одна моя причина присоединения к тебе!
Мы молча уставились друг на друга.
***
От сеанса гляделок нас отвлек шелест бумаги, раздавшийся справа. Дружно повернув головы, мы увидели ежика, про которого так-же дружно забыли и который сейчас, деловито сопя, пытался открыть пакетик с вареными яйцами.
-Похоже мы слегка увлеклись, — сконфуженно сказал Леший.
-Верно, — согласился я, взял одно яйцо из пакетика, очистил, и положил перед благодарно фыркнувшим ежиком, остальное протянул сидевшему духу.
-Вот, подношение Великому Духу Чащи.
-Ну, хоть кто-то помнит древние традиции, — фыркнул тот, принимая подношение.
-Скажи, ты ведь тот самый славянский Леший? — уточнил я.
-Верно, а что?
-Просто мне интересно: что ты делаешь в Японии?
-Ну, — задумался тот. — Я раньше жил на материке, на территории древней Руси, но шестьдесят лет назад, последняя тропа соединявшая Вечнолесье с теми землями начала разрушаться, у меня был выбор — остаться там, или вернуться сюда. Я выбрал вернуться. Ну, а тропа окончательно разрушилась, отрезая путь.
-Хм, сколько осталось целых троп?
-Три, одна здесь, одна близ Иерусалима, и одна полуразрушенная ведет к Китаю.
-Плохо, — огорчился я.
-Плохо, — согласился Леший. — Но тут уже ничего не поделаешь, придется все делать заново.
-Верно, а потому давай начнем с Сердца, — ответил я и поднялся с песка.
-Ну пойдем, — он поднялся с кресла, убрал его мановением посоха, и повел нас в глубину леса.
***
Дорога к месторасположению Сердца Чащи заняла больше часа. Мы прошли сквозь заросли величественных деревьев, пересекли грибные рощи, усеянные гигантскими разноцветными грибами, обросшими прядями мха и высотою достигающих десятков метров. Прошлись по самому краю обильно поросшего осокой, мхом, черными ивами и брусникой болота, спугнув обитающих там белокрылых птиц. Миновали величественные алые сосны, именуемые эльфами «Андокар» и почитаемые ими как святыни, (За особенность роста лишь в чистых напоенных магией местах, целебную смолу и кору, алую древесину что прочнее стали… ну и конечно за иглы, чей яд парализует человека менее чем за секунду.) — здесь мы увидели щепников собирающих со стволов драгоценную золотую смолу. Прошли мимо поляны, в центре которой рос златолистый меллорн, пройдя под его кроной — усеянной привлеченными источаемой деревом манной, духами природы, мы попали в другую часть леса, заросшую источающими ароматы пряностей деревьями, усеянными звенящими хрустальными цветами и мерцающей разноцветной листвой — серебристой, фиолетовой, алой и розовой. Среди их ветвей витали зеленоватые лесные огоньки, а в корнях росли удивительной красоты цветы, с продолговатыми золотисто-розовыми удлиненными бутонами, отдаленно напоминающими лилии, над ними витали теплые солнечные искорки, и казалось что цветы тихо пели, прислушавшись на секунду, я смог услышать их мелодию. Под ногами вилась тропа, выложенная плитами малахита — или похожего на него камня, — она начиналась у поляны с меллорном и разбегалась на множество ответвлений. Пройдя по ней, и поздоровавшись по пути с гигантской жабой — в розовой манишке и кокетливой дамской шляпке с бантом, — «Лисьена, просто Лисьена, г-господин » — представилась она, мы наконец вышли к Сердцу…
Выйдя на обширную поляну, и осторожно переступая через оплевшие землю корни, — напоенные внутренним светом и пульсирующие в рваном ритме — мы подошли к изломанному дереву, растущему в центре, и Леший остановившись произнес, указав рукой:
-Вот оно! Сердце Чащи.
-Вижу. — ответил я присматриваясь. Увиденное мне решительно не понравилось. Сердце, этот природный и могущественный источник манны — находилось на последнем издыхании. Я отлично видел прорехи в сплошной энергетической паутине оплетающей все Вечнолесье, видел пустоту, в самом сердце Сердца (Как бы это ни звучало!), видел нарушенные энергетические оболочки, чувствовал рваный пульс энергий… Вердикт был ясен — еще год, максимум два, и Сердце угаснет! А вместе с ним, исчезнет Вечнолесье.
-Знаешь, ты очень вовремя меня встретил. Еще немного и последствия были-бы необратимыми.
-Ты сможешь исправить? — Обеспокоился Леший.
-Смогу. Правда это потребует очень много сил.
Химари, подошла вплотную к дереву и осмотрела его, а затем вернулась и задала вопрос:
-Все так плохо?
-Взгляни сама, — отстранено предложил я, прикидывая порядок действия. Выходило так, что для успешного, и главное — быстрого, перерождения источника мне придется призывать Грёзу.
-Юто, — нэко вздохнула. — Ты забываешь что я не умею видеть магию, — только чувствовать.
-Это поправимо, иди сюда.
Химари подошла, и я не отрываясь от расчетов наклонился, положил ладонь ей на голову — закрывая глаза, и коротким импульсом впечатал структуру «Мистического зрения» в ее душу. Кошка отшатнулась, помотала головой, открыла глаза, максимально быстро закрыла, опять осторожно открыла и несколько раз моргнув, восхищенно замерла. Мир, открылся ей, с иной стороны. Ступор быстро прошел — сменяясь восторгом. Буквально фонтанирующая этой эмоцией неко, начала вертеть головой стараясь осмотреть все вокруг в ином свете.
Не обращая внимания на замельтешившую вокруг Химари, я закончил расчеты и объявил:
-Готово! Сейчас я приступлю к восстановлению Источника.
-Тебе, что-нибудь нужно? — спросил Леший.
-Только тишина, — я выразительно глянул на Химари, тут-же прижавшую ушки и сделавшую вид что ее тут нет — и немного времени… ну и нужна будет еда — я проголодался.
-Добро, — согласился Леший - я подготовлю пищу, за то время что ты будешь занят.
-Хорошо. Химари, прими человеческий облик.
-Э-э-э… что?
-Ну, мне может понадобиться твоя помощь, а в обличье кошки ты мне никак не поможешь. — Пояснил я, взглянув на удивленную кошку.
-Юто… я не могу принять человеческий облик, — как маленькому, начала мне объяснять Химари. — Печать в моей ауре…
-Я снял ее. — Перебил я, и полюбовавшись статуэткой под названием «Кошка в шоке!» пояснил: — еще три года назад.
-…Зачем?! — Возопила вконец обескураженная Химари.
-Ты против?
-Нет, просто… нууу… запрет твоего отца… — неко замолчала.
-С ним я сам разберусь, как и с дедом, — мне
очень не нравятся подчиняющие печати на близких мне… существах.
-Ладно, — вздохнула Химари. — Но я все равно не могу принять человеческий облик.
-Почему? — я удивленно приподнял брови.
-Ну, я не совсем… одета.
-Химари… - я замявшись, смущенно потер переносицу, и покосился на не торопящегося уходить Лешего, с интересом слушающего наш разговор — видишь ли…
-Что? — подозрительно спросила нэко.
-Ну… как тебя сказать… я могу видеть истинную суть вещей…
-И что?! — начала что-то подозревать кошка.
-Ну, и я вижу твой человеческий облик… без одежды!
Никогда не думал, что кошки умеют краснеть. Химари, порвала этот шаблон с треском. Она буквально побурела как помидор, и мне на миг показалось что у нее вот-вот пойдет пар из ушей.
-И-и-и к-к-как давно ты-ты в-видишь? — заикаясь спросила нэко,
-С самого рождения, — с удовольствием нанес добивающий удар я.
Химари застыла неверяще глядя на меня, а Леший устав сдерживать смех, громогласно расхохотался, и удалился в лес, пугая его обитателей раскатами хохота.
