Чего ты добилась, Грейнджер?

На первом курсе тебе аплодировали. На четвёртом тебя презирают. Ни величайший волшебник столетия, ни совет попечителей, ни организаторы турнира не смогли найти обоснований выбора кубка. И если кандидатура Гарри казалась им чьей-то совершенно бестолковой шуткой, то тебя избрали от школы, и это было странно. В конечном итоге, для проформы обследовав тебя в Мунго на предмет биологического возраста, высшая инстанция решила, что нужно хоть как-то это аргументировать, и сослалась на психологический возраст. Услышав это, ты рассмеялась настолько громко и истерично, что тебя, вероятно, на мгновение сочли сумасшедшей. Слизерин гордился твоей кандидатурой, несмотря на возраст и статус крови. Ты ведь представляешь факультет, Грейнджер. И не имеет значения то, насколько твоё участие противозаконно. Гриффиндор… разделился на два фланга. Первый благоговел на мальчика-который-выжил-и-стал-героем-Британии, второй же считал, что для одного четырнадцатилетнего шкета слишком много славы. Другие факультеты держались особняком, разбиваясь снова на несколько подгрупп: та часть, что поддерживала магглов, приняла сторону магглокровой волшебницы, другие остались верны лидерам своих факультетов, таких как Седрик Диггори с Хаффлпаффа или талантливая Пенелопа Кристал с Райвенкло, и совсем малая часть поддерживала позицию избранного Поттера. В общем, и без того поделённый натрое Хогвартс раскололся ещё сильнее, и замок трещал по швам. Близилось первое испытание. Гарри отдалился от тебя, зачастил к Хагриду и закопался в книгах, которые на прошлых выходных Сириус передал ему в Хогсмите, где эти двое взяли за обыкновение о чём-то говорить наедине. Несколько раз они даже аппарировали, и Гарри возвращался в школу только поздним вечером, серьёзный и хмурый. Он ничего не говорил тебе и только странно смотрел на твоё бездействие. Тебе, Грейнджер, не нужно было ничего читать. Ты вообще летала на драконе, помнишь? И страж Гринготтса был в несколько раз больше того молодняка, который к вам переправили из Румынии. В день испытания вы заговорили с Гарри впервые за несколько недель. Ты вытянула Шведского тупорылого и от нервов смогла только посмеяться над его названием. Гарри по-традиции досталась Венгерская хвосторога. Только в этот раз вперёд вышли Крам, а затем Флёр, и на несколько минут вы в палатке остались одни. Гарри сжимал в пальцах палочку и смотрел на тебя. Ты старалась надышаться перед очередной смертью и выдержать его взгляд. … ты никогда не вспомнишь, в какой момент вы оказались рядом. Просто кто-то сделал шаг вперёд, ты даже не знаешь, кто первым, и Гарри обнял тебя так, что твои рёбра предательски хрустнули, а голова закружилась. Ты сжала пальцами мантию на его спине настолько сильно, что ткань затрещала под ними. Голос диктора, позвавший тебя на арену, послышался словно через секунду. Гарри смотрел на тебя так, словно целая вселенная заключалась в твоих глазах. Ты запрокинула голову, чтобы не заплакать. Когда ты стала такой сентиментальной, Грейнджер? — Обещаешь выжить? — только и спросил он, и тебе отчего-то хотелось смеяться. Глупый, ты за свою жизнь встречала людей пострашнее каких-то тепличных драконов. — Только если ты пообещаешь мне то же, — с усмешкой отвечаешь и, вырвавшись из его ослабевших рук, не оглядываясь выскакиваешь на арену. Выхода только два. Побеждает либо Крам, либо ты — потому что Флёр победа не под силу, а Гарри ты к этому треклятому кубку не хочешь подпускать и на милю. У тебя нет ни идей, ни плана, но есть цель. И когда тебе двадцать шесть, за спиной война, много чужих смертей и одна собственная — этого почему-то достаточно. Дракон скалит жёлтые клыки тебе в лицо, но кто он такой рядом с безумной Лейстрендж, водящей кинжалом по твоей коже? Облезлая ящерица! … твоя воинственность на миг улетучивается, стоит только дракону пыхнуть в тебя столбом пламени. Ты, забыв растеряться, отпрыгиваешь за камень и сразу ложишься на землю, резко откатываясь на несколько футов влево. Колени стёрты, ладони содраны, плечо вообще хрустнуло и болит. Дракон потерял тебя из виду и зажаривает камни, пока ты на животе подползаешь к нему с левого фланга. Аврорат — армия? Ха! В департаменте правопорядка школа молодого бойца была по-суровей! Где-то за несколько ярдов от дракона ты вспоминаешь о том, что всё-таки ведьма, а не солдат, и трансфигурируешь обгорелые камни в трёх назойливых альбатросов, которые взмывают в небо и кружат над головой дракона, истошно орут и пытаются выдрать ящерице глаза. Отвратительные белые падальщики — ты их никогда не любила. Когда до кладки остаётся с десяток футов, ты набрасываешь на металлический муляж дезиллюминационные чары, в темпе подтягиваешь его к себе левиосой и сматываешься к границе поля, потому что от твоих чаек остались только обгорелые перья. Наверное, тебе выставят счёт за пострадавшее пищеварение дракона, у которого через пару минут в желудке окажется несколько крупных булыжников, но на это уже наплевать. Ты справилась меньше, чем за минуту, ты не повредила кладку, ты не получила травм — тебе присуждают сорок семь баллов, и это, наверное, повод гордиться. …Гарри оглушает Хвосторогу каким-то замысловатым проклятием и, пока та испуганно пятится в другой конец вольера, лично достаёт яйцо из драконьей кладки. Ему потребовалось двенадцать секунд. Он выходит вперёд с единственной полусотней баллов.