Чего ты добилась, Грейнджер?

Время несётся вперёд. Вот тебе двадцать шесть, ты стоишь на лестнице и смотришь на толпу, которая собралась у входа в твою старую гостиную. Портрет Полной Дамы изодран в клочья. Эхом сотен голосов по замку проносится имя Сириуса. Вот тебе двадцать шесть, ты приходишь в гости к Гарри и выигрываешь у Рона в шахматы его крысу. Ты прожила с ним три года, Грейнджер, ты знаешь все его ходы наизусть. Это было даже проще, чем ты рассчитывала. Другие думают, что тебе четырнадцать, ты ребёнок и всерьёз воспринимать тебя никто не способен. И единственный, кто соглашается тебя выслушать — это Снейп. Тот самый Северус Снейп, которого ты так настойчиво ненавидела всё своё детство. Тот самый единственный из людей, кому ты готова сейчас довериться. В котором ты хоть немного уверена. Гарри не в счёт, Гарри… он не поддаётся классификации. Он просто Гарри. А на Снейпа можно перевалить часть своих проблем, он стойкий, его не жалко. Иногда ты чувствуешь себя сволочью, но не можешь перестать обращаться к нему. Это входит в привычку. Ты приходишь и просишь. Он смотрит на тебя таким взглядом, словно только что имел дело с пиявками втрое образованнее тебя, но слушает. И помогает. Сириуса Блэка оправдывают в начале мая. Он забирает Гарри у Дурслей, мотоцикл у Хагрида, недельный запас еды в магазине, тебя у родителей и вы несколько месяцев катаетесь по Америке. Вы пролетаете над Большим Каньоном, вместе прыгаете с Ниагарского водопада, замедляясь у самой воды и касаясь ладонями радуги. На самом деле это всего лишь солнечный свет, преломившийся в облаке водной пыли, ты знаешь это, но тебе наплевать. Ты прикасаешься к радуге. И ты веришь в это. Под карибским солнцем твоя кожа становится бронзовой, волосы выгорают почти до русого. У Гарри кожа едва покрылась загаром, на щеке белеет шрам от когтей твоего кота, а в глазах переливается изумрудом искренняя и неподдельная радость. Сириус тоже счастлив, он улыбается широко и весело, учится сёрфингу и вместе с Гарри ныряет с аквалангом на затонувшие корабли. Это лето становится лучшим из всех, что ты прожила. Свою «детку» Сириус дарит крестнику на четырнадцать лет, и ты никогда не видела Гарри настолько радостным. Вы приезжаете прямо в Хогвартс на рокочущем чёрном мотоцикле, который Гарри научился водить ещё в июле на бесконечно-длинных дорогах солнечной Аризоны. Ты училась на выжженных солнцем шоссе Техаса. На несколько недель ваше прибытие становится легендой Хогвартса, а потом прибывают они. Огромная карета, запряжённая пегасами, и чёрный корабль на белоснежных парусах. Ты совсем забыла про турнир, и вспоминать об этом не хочется так же сильно, как и понимать, что в этот раз будет так же. Эй, Грейнджер, на что ты вообще надеешься? Ты правда думаешь, что всё может быть хорошо? Глупая. Он будет участвовать. Ты не сможешь этого изменить. Ты можешь только помочь ему. Поддержать. Быть рядом. Этого сейчас хочется даже больше, чем жить. В октябре кубок загорается синим и называет имена чемпионов. Ты сидишь за столом, белая от волнения, пальцы сжимают рукава мантии почти судорожно, и когда Дамблдор называет имена чемпионов, едва не перестаёшь дышать. Дурмстранг. Виктор Крам. Шармбатон. Флёр Делакур. Хогвартс. Гермиона Грейнджер. Гарри Поттер. Два чемпиона у одной школы. Это будет грандиозный скандал, Гермиона. Браво. Ты ненормальная. Ты просто самоубийца. Чем ты думала, Грейнджер?