— Мериан?
Это спросила не я. Неужели
Этсу запомнила ее из моих рассказов? Нет, я чувствую, что она знает ее лично. Откуда? Откуда она может ее знать? Не может быть, чтобы она виделась с ней. Разве что когда Мериан работала художником. Значит
Этсу тоже здесь была? А может
Этсу была одна из тех убитых женщин Люцифера? И ее душа попыталась занять мое тело, но не смогла? Бред какой-то, она же вампир. Мне нужно срочно расспросить либиду обо всем. Как бы не закончилась дуэль, ей от меня не отвертеться!
Но как она вообще сюда попала? Смотря на нее, я понимаю, что дела у нее очень плохи. Обычно флегматичное лицо теперь выражает разнообразную гамму эмоций: брови высоко вздернуты, глаза круглые и напуганные. Губы дрожат, словно она хочет что-то рассказать, но не может. Конечно не может, ведь
он смотрит.
Я протягиваю руку. Не сама, мной руководит вампирша. И только сейчас я вижу, что в руке либида держит длинный одноручный меч с блестящим серебряным лезвием. Она делает неуверенный шаг вперед, почти путаясь в своем длинном платье цвета карамели. Уверена, ее ноги тоже повреждены.
— Князь отблагодарит тебя, — произносит
Этсу моим ртом, но не моим голосом. Он красивый и громкий. Этим голосом говорит сильная и уверенная вампирша. Она наверное и не заметила, что у меня сломана челюсть, а может ей просто все равно. Выражать чувства боли она оставила мне.
Мериан смотрит на меня и в ее серых, как никогда светлых глазах то, что я всегда боялась прочитать. Так смотрят перед смертью. Когда знаешь, что ты вот-вот умрешь и это необратимо. Господи, что с ней будет?
Еле дыша, девушка протягивает мне холодное оружие. Слабая улыбка затрагивает ее губы и она выдыхает, словно успела сделать то, что боялась не успеть.
— Подари ей свое милосердие, — совсем тихо произносит она.
И стоит мне забрать из ее рук меч, начинает что-то происходить. Девушка в ужасе открывает рот и запрокидывает голову, будто невидимая рука схватила ее за глотку. Встала на цыпочки, а потом ее ноги оторвались от пола. Медленно, она вознеслась выше моей головы, держась за собственную шею, лицо исказилось гримасой боли, а в глазах показались характерные для демонов черные слезы. И все это время она смотрит прямо на меня.
Я кричу раздирая горло, мечусь во все стороны, но на деле мое тело не сдвинулось ни на миллиметр. На лице не дрогнул ни единый мускул и только глаза, зеркало души, увлажнились. Да, это плачу я и даже
Этсу не скроет моих эмоций. Ей тоже жаль Мериан и я ощущаю это, но она скорей умрет, чем покажет сейчас свои чувства. Стоя на поле боя, под наблюдением зрителей и врага, она полностью контролирует себя. В отличие от меня. Если смотреть со стороны на это полностью каменное лицо и струящиеся по щекам слезы, можно подумать что в теле действительно два разных существа. Но в этот момент на это вряд ли кто-то обратит внимание, ибо уверена, все взгляды обращены к зависшей в невесомости либиду.
И чего же ты стоишь,
Этсу? Помоги ей, ты ведь можешь! Она же страдает, как ты можешь так бесчувственно на это смотреть? Спаси ее, я прошу тебя!
Но мои крики, орущие только в ее мыслях ничего не сделали, не заставили среагировать. А может быть она вообще меня не слышит. Вампирша продолжает смотреть на мучения демонессы, пока не раздается громкий звук. Треск похож на резко сломанную толстую ветку. Руки либиды сразу же тяжело опустились, голова опустилась вниз. Тело в платье цвета карамели тяжело рухнуло вниз и как только коснулось пола, вдруг вспыхнуло, тут же превращаясь в пепел. Все это происходит за долю секунды, казалось, я не успела бы даже моргнуть. Просто несколько секунд. И все. Нет Мериан. Она погибла.
В памяти всплыла смерть Кена, Ника и Мишель. Боже, я снова это сделала. Точно так же стою, замерев, как тупое животное. Ничего не сделав. Имея при себе оружие.
Я взвыла. Где-то глубоко в душе, но завыла невыносимо громко. Как стая волков воет на луну. Заорала до боли в кости, до боли в каждом сосуде.
За что?! За что она умерла? За то, что отдала мне меч? За это ты убил ее? Ответь мне, Люцифер!
Но
Этсу не позволила мне завладеть эмоциями даже на долю секунды. Когда внутри ты невыносимо страдаешь, а снаружи пуста, как кукла — значит на самом деле вас двое. И таким образом страдаем мы обе.
Этсу из-за своей гордости, а я из-за своей человечности.
На месте где исчезла либида вдруг, появилась легкая черная тень, отдаленно напоминающая человеческий силуэт. Короткая стрижка, стройная фигура. Боже, неужели это Мериан? Словно сделана из дыма, она протянула мне руку. Я успасу ее, я успею! Возьми ее
Этсу, хватай, пока она не исчезла!
Но вампирша снова никак не действовала. Все так же стояла и смотрела, пока внезапно возле моего уха что-то не взорвалось, а потом белая вспышка ослепила глаза. Мощный взрыв, который обязательно далеко отбросил бы меня своей волной, если бы не
Этсу, что среагировала просто мгновенно. Она успела отскочить в сторону настолько далеко, насколько ей позволило мое слабое тело. Взрыв всего лишь потрепал мне прическу и обдал жаром лицо. В ушах зазвенел звон, глаза зажгло от яркого света. Я зажмуриваюсь, прижимаю к лицу ладони, но не надолго. Нельзя, даже если очень хочется, иначе смерть.
Этсу это прекрасно знала и поэтому, даже через боль посмотрела туда, где произошел взрыв. Из тени Мериан ничего не осталось, даже пыли.
— Те, кто вмешается в дуэль — будут наказаны. Мериан не стоило надеяться, что ей все будет прощаться. Она действительно сильный соперник, — Лусия упустила руку, в которой еще испускал тонкую струйку дыма «Крик Серафима». — Была.
В шоке от происходящего, я не знаю, что делать. Меня не покидает горе от утраты, боль еще поражает мою хрупкую душу. Но
Этсу не знает что такое страдание и скорбь на виду у врагов. Она прекрасно знает, что такое ярость и месть. Именно эти чувства, смешалось с моими, как две разных стихии. Без того тяжелый воздух стал еще тяжелее. Впервые эта зловещая аура исходит от меня, а не от кого-то другого. Да, при жизни, эта вампирша была очень мощной, раз даже мне плохо от ее гнева, который нарисовал страх в глазах Лу. Последняя немного позабыла, что я все еще ее соперница, но напоминать лишний раз не пришлось.
Она почувствовала.
— Что с тобой творится? — как-то недоверчиво, решила спросить она. Голос подрагивает. Боится, сука. — Ты приняла еще что-то? Откуда у тебя нашлись силы встать? Ты же человек!
Этсу не отвечает. Заняв главное место в моем теле, она как-то странно молчалива. Будто не может привыкнуть, насладиться этими минутами свободы. Смогу ли я вернуть все обратно? Что если теперь так будет всегда?
Ну и пусть. Мне не жаль для нее ничего. Лишь бы она это сделала.
Порви ее,
Этсу! Разорви на кусочки! Выпотроши ее, выверни наизнанку! Отомсти ей, за Мериан! Отомсти за наши страдания! Она хочет забрать все. Смотрит на моего любимого. Хочет помешать узнать правду. Скрыть от тебя твое прошлое. Давай же!
Пожалуйста. Я тебя очень прошу. Сделай это для меня.
Для нас.
Вампирша не ответила и мне. Она игнорировала меня точно так же, как и озадаченно смотрящую Лусию, которая видимо боялась не то что напасть еще раз, но и просто подойти.
Этсу тоже не спешила. Я чувствую, как ярость бурлит в ней, закипая кипятком. Но она даже себе не позволяет показать эмоции. Вампиры. Эрин говорила, что они идеально контролируют себя.
— Это не милосердие, — совсем тихо, но четко произнесла
Этсу и кровавой рукой подняла перед собой меч. В остром, тонком лезвии появилось мое отражение. Я смотрю на него и не узнаю себя. Избитое лицо мое, кровоподтеки и синяки, карий цвет глаз и потрепанные волосы — это все тоже мое. Но это не я.
Этсу, чего же ты стоишь?! Убей ее, ну же!
— Не кричи, — тихо просит она. Значит все-таки слышит! А потом обращается к Лусие, обратив на ее все еще ошеломленное лицо взгляд. — Я подарю тебе милосердие.
— Кто ты такая? — с вызовом обратилась моя соперница. Она догадывается, что это не я.
— Меня зовут Этсу, — представилась вампирша.
Но Лу не поняла этой колкой иронии.
— Не пытайся пудрить мне мозги, тварь! Отвечай правду!
— Ты обвиняешь меня во лжи? Называешь вруньей?
Казалось,
Этсу действительно обиделась на ее слова. Но я отлично знаю, как она себя ощущает. Хоть и не читаю ее мыслей, но зато чувствую эмоции. И кроме хитрого коварства и ярости там ничего нет.
— Ты прекрасно знаешь о чем я! То что Князь дал тебе испить своей крови, не может дать тебе такую способность.
— Правда? — мои губы растягиваются в слегка безумной улыбке. — Я могу показать тебе и другие мои… способности.
Не успеваю заметить, когда левой рукой достала из ножен на руках кинжал. Пальцами начинаю ловко играть им, словно балуясь. Подбрасываю его, опасно касаюсь лезвием кожи, верчу им как угодно. Это так забавляет, ведь я и подумать не могла, что это можно делать так красиво и захватывающе. Могла бы еще быстрее, но рука слишком слаба для этого. Однако даже этого хватило, чтобы загипнотизировать своей игрой Лусию. Золотая девочка не успела среагировать, когда я внезапно метнула кинжал прямиком в ее глаз. Черт возьми, этого не ожидала даже я!
Удар был такой сильный, что у либиды запрокинулась голова. Прямиком в цель! И ровно через мгновение Лу завизжала диким криком, прижав руки к лицу. Черная кровь брызнула мелкими каплями, а потом хлынула потоком, заливая красивое, кричащее лицо. Несмотря на кровавую сцену, меня почему-то охватил восторг. Как будто мне только что показали отличный фокус. Это сделала я! Ну, может и не совсем я, но тело ведь мое. Значит я на такое тоже способна, если научится и хорошо постараться.
Управляемая
Этсу, я делаю шаги вперед, через боль сжав в раненой руке длинный меч. В моей походке откуда-то взялась настоящая кошачья грация. Я никогда не ступала так плавно и одновременно опасно, словно несущая смерть. И я иду, с каждым шагом оставляя за собой густую ауру, которая просто кричит о моей силе и гневе. Поправочка: о
ее силе и гневе. От меня остаются только капли крови. Лусия все еще занята своим глазом и не видит меня, а я подступаю все ближе и ближе. Теперь я знаю, что чувствует зло из фильмов ужасов, медленно подходя к своей жертве. Я даже знаю почему они делают это так не торопясь. Дьявол, это же высшее удовольствие! Я представить себе не могла, какое же это удовольствие и как сладка моя месть в этот момент!
Ярость
Этсу смешалась с моей и я утонула в ней словно в Марианской впадине. Оказалась на самом дне. Я не чувствую ни горя, ни сожаления, ни жалости. Теперь
ее никак не остановить.
Подхожу совсем близко к все еще стонущей девчонке, что, схватившись за рукоять кинжала, пыталась его вытащить. Только на долю секунды мне стало ее немного жаль, но вот вампирша даже не раздумывала. Не теряя лишних секунд, она сама схватилась за торчащий из глаза Лу кинжал и со всей силы потянула на себя. Голова либиды дернулась вперед, она резко и коротко вскрикнула, а потом затихла. Теплая кровь стекает с лезвия по моему запястью к локтю, впитываясь в костюм. К моему счастью, на остром кончике глаза не оказалось. Похоже он остался на месте, хотя, судя по страшной, но ровной ране, регенерировать ей придется долго.
— А кто сказал, что она будет регенерировать? — вдруг спросил мой голос.
Что?
Отбрасываю кинжал и, не успел он упасть на пол, как я замахиваюсь мечом и наношу глубокую, еще одну идеально ровную рану вдоль плоского живота Лусии. Лезвие прошлось по одежде, рассекая вместе с ней кожу, словно воздух. По-моему, я даже услышала треск. Кровь хлынула не сразу и к моему удивлению не брызнула фонтаном. Темного цвета костюм раскрылся, оголяя бледное тело Лу. Мгновение на ее коже была просто черная линия, будто я задела ее маркером, а не мечом. Но потом ткань одежды начала постепенно темнеть от расплывающегося черного, как смоль пятна. Лусия на мгновение забыла про свой глаз и как-то растерянно прижала руку к животу. Она словно не осознала, что случилось, но
Этсу не дала ей времени задуматься. Спрятав грязный меч в ножны, я вдруг сделала то, в что не поверила бы никогда. Резким ударом ноги вампирша ударила либиду и та не особо сопротивляясь, рухнула на пол. А потом, я схватила ее двумя руками за ногу и… черт возьми, подняла! Причем не просто подняла, а взмахнула ее нелегким телом и с такой силой ударила о колону, что захрустели кости. Вот тогда Лусия выдохнула громкий вскрик, который заглушили падающие каменные декорации лабиринта. Уже лежа, демонесса застонала, но не смогла подняться, потому что вампирша все еще держала ее выше щиколотки.
Этсу, что ты с ней сделаешь?
Она не отвечает, она показывает. Я вытаскиваю лежащую либиду из-под завалов, снова взмахиваю ее телом, как огромным мешком и снова, так же ударяю ее. Отвратительный звук костей смешался с новым треском камня на колонне. Золотая девочка не издает никаких звуков. Только дышит очень тяжело и рвано. Глаза закрыты, будто она без сознания, но я знаю, что так она концентрирует свои силы на регенерации. Я переломала ей большинство костей.
Теперь
Этсу не вытаскивает ее, а оставляет. Не достала ни пистолета, ни меча; просто молча уходит, будто бой уже закончен.
Какого хера? Она же еще жива! Добей ее, добей!
Но вампирша словно не слышит моих жестоких подстрекательств. В ней еще кипит эта ярость, есть силы сражаться дальше. Что она задумала?
— Ты будешь сопротивляться до конца?
К кому обращается
Этсу, я поняла лишь после того, как услышала звук. Тихие щелчки срастающихся костей. Кожей чувствую, как позади меня выкручивается и шевелится сломанное тело. Лусия громко дышет и ползет ко мне, я знаю. Блять, а это чертовски страшно! Мне хочется удрать и я бы так и сделала, но
Этсу не двигается. Черт возьми, это словно во сне, когда ты хочешь бежать, но не можешь. Какого ты ждешь?
— Иди, — говорит вампирша моим ртом. — Иди. Иди. Иди.
Адреналин переливается во мне патокой, заставляет ту кровь, что я не потеряла бежать быстрее. Что это за чувство? Некого выжидания, наслаждения. Она зовет ее, шепчет словно в экстазе. Да, определенно так. Человек никогда не будет получать такого несказанного удовольствия от приближения врага. Такое может ощущать только истинный охотник. Вампиры, демоны, оборотни. Их заводит это, возбуждает, как секс. Безумный азарт, желание победы. Потому она и не добила ее, а только подзадорила, разрешила подняться.
Что же я буду делать, когда действие крови закончится?
Снова у меня нет ни единого ответа на мой вопрос, но вместо того я внезапно прогибаюсь в спине. Чудом оставаясь на ногах, я вдруг выгнулась назад, аж до хруста позвонка и словно в замедленной съемке вижу, как надо мной полетает лезвие длинного клинка. Твою мать, когда она успела так быстро подбежать ко мне?!
Не успеваю даже испугаться, как со скоростью света, моя рука вытаскивает грязный меч и со звоном отбивает атаку Лусии. Потом резко выпрямляюсь и начинаю нападать. Господи! Дьявол!
Что происходит?!
Я не контролирую абсолютно ничего. Ничегошеньки. Ноль. Только наблюдаю, как в какой-то гребанной виртуальной реальности. Мои руки невероятно легко орудуют мечом, тело ловко уклоняется от ударов разъяренной демонессы. Лязг мечей такой громкий, что заглушает даже мой страх, кровь пропитала воздух и я не понимаю моя она или Лу. Шаг в шаг, наша драка больше напоминает танец, не хватает только динамичной музыки.
Этсу сыпет ударами со всевозможной скоростью, которую ей позволяет моя пробитая насквозь рука. Я наношу демонессе больше повреждений, чем она мне, от чего все больше и больше открывается ее настоящая сущность. Принцесса действительно оказалась «золотой девочкой». Силы начинают покидать ее, а ярость пленила. Ее кожа кусками сползла с половины лица, где повредился глаз, открывая золотого цвета череп. Здоровый глаз залился ярким, белым светом, а из желтых кудрей вытянулись золотистые острые рога, как у сказочного существа. Ногти на руках тоже заострились, но я не могу понять действительно ли это ногти или такие длинные пальцы. Она преобразилась во всей своей красе.
— Ты не сможешь победить! Ты человек! — щелкая острыми, как у акулы зубами, еле разборчиво зарычала Лусия. Видно не часто она бывает в своем настоящем облике.
Это было страшно, честное слово. И я клянусь, что правда не знаю, почему из моего рта вырвался этот дикий смех.
Этсу так долго скрывая свои эмоции вдруг решила… рассмеяться? О нет, это был не просто смех. Это было не веселье, как на каком-нибудь ток-шоу или после хорошего анекдота. Это было настоящее ликование. Она залилась настоящим искренним смехом, но ни на секунду не потеряла бдительность. Звонкие удары мечей почти терялись под мой веселый заливистый хохот. И в ярости Лусия еще больше потеряла над собой контроль, чего и добивалась вампирша. Поэтому когда разъяренная либида посыпалась на меня ударами,
Этсу вполне хорошо защитила мое и без того изувеченное тело, так и не убрав умиротворенную улыбку с лица. Знаете, с таким лицом пьют чай в милой беседке среди цветов и деревьев.
Шаг вперед — удар. Два шага назад — защита. Увернуться, ударить ногой. Уколоть в бедро и блокировать прямой удар в сердце одновременно. Какой бы безумец не учил ее драться — он гений. Лусия выдохлась, гнев истощил ее. Господи, гнев истощил демона! Разве такое бывает? Видимо да. Я не ощущаю тела, но чувствую, что когда
Этсу уйдет я никогда не встану. Кстати, это может произойти очень скоро. Я чувствую, что действие крови теряется и, если я начну сопротивление, то сумею контролировать тело. А оно мне надо? У меня и так паника, но я стараюсь не показывать никаких признаков своего существования, чтобы не мешать. Только бы она победила. Пожалуйста. Потому что если я останусь с даже уставшей Лу один на один — это будет конец.
Этсу в последний раз уворачивается и почему-то не атакует. Прячется за колонну и тяжело выдыхает. О нет, нет, нет. Только не это. Неужели, она тоже почувствовала, что теряет связь? Или просто устала? Да, я должна была это учесть. Тело ведь мое. Сколько мы уже деремся? Ощущение, словно вечность. Я не удивлюсь если увижу, что давно наступил рассвет.
— У нас осталось мало времени, — тихо шепчет она. — Пора это заканчивать.
Ее присущая в моем голосе уверенность успокаивает. Левой рукой нахожу в кобуре «Гнев колдуньи». Моя «Искра» улетела в неизвестность еще во время моего зверского избиения.
Щелкаю предохранителем и выглядываю из своего убежища. Лусия тоже куда-то пропала зализывать раны. Мне нужно торопиться, ибо с каждой минутой я становлюсь слабее, теряю все больше и больше крови. Нельзя забывать, что в моей руке и пояснице зияет дыра. Как
Этсу заставляет мое тело двигаться — загадка.
Снова иду мимо колон и каменных стен. У меня дежавю — вспоминаю начало дуэли. Только теперь здесь много разрухи, пятна крови: черной и красной. А еще я хромаю и во мне на две несквозные дырки больше. Прекрасно.
Лабиринт оказался больше, чем я представляла. А что еще более неожиданно — судя по нанесенному ущербу, наша драка затронула чертовски много места. Я гуляю по полю боя уже достаточно долго, а разбитые колонны и трещины на стенах все не заканчиваются. Не думала, что лабиринт для пряток понадобится не мне. Бывают же такие повороты судьбы.
Этсу, сколько ты сможешь держаться? Час? Минуту? Нам нужно победить, ты слышишь?
— Тихо, — вампирша остановилась.
Приказ сорвавшийся с моих губ, заставил меня немедленно его выполнить. Это очень странные ощущения. Уверена, люди одержимые демоном чувствуют себя точно так же.
Но она ведь не зря сказала мне заткнуться. Поэтому я действительно заткнулась и сосредоточилась на ощущениях. Сначала было только мое грохочущее сердце, а потом
Этсу показала мне, как абстрагироваться от лишних звуков. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь, чтобы хоть немного помочь. Энергия
ее силы поплыла вокруг ощупывая местность. И тогда, я услышала.
Тихое, немного сбитое дыхание, капающая на пол кровь. Легкие шаги, словно кто-то быстро подходит, плавно переходя на бег. Держу пари, что из последних сил. И в момент когда звук пропал, все вокруг словно замерло. Я задержала дыхание, казалось даже остановила свое сердце. Мой слух улавливает рассекающий воздух взмах и
Этсу, не теряя времени резко разворачивается. Успеваю увидеть подпрыгнувшую Лусию, ее обезображенное в ярости лицо и руку с клинком, острие которого направлено на меня. Почти точно так же, как в подворотне когда на меня напал вампир. Только в этот раз меня никто спасать не будет. И все же, будь одна, смерть настигла бы меня раньше, чем я успела подумать об этом. Вампирша с максимальной скоростью и громким звуком отбивает удар, тем самым открыв ее и оставив без защиты. Это было настолько мощно, что кажется, прошлась волна. Лу успевает лишь удивленно открыть рот, когда левой рукой я направляю на нее дуло «Гнева колдуньи». Без колебаний нажимаю на курок и выстрел, похож на визг истеричной женщины сотрясает поле боя. Короткий звук, ибо цель максимально близка.
Лусию отбрасывает назад прямо в прыжке, она даже не успела стать на пол. Стены в лабиринте разместились настолько удачно, что почти при каждом ударе можно с ними столкнуться. Что и сделала моя соперница. Она ударилась так, что проломила каменную стену, с грохотом рухнув, тем самым подняв самое большое облако пыли за весь наш бой. Я стою недалеко стараясь как можно меньше дышать, но адреналин от шока не позволяет этого сделать. Умерла? Она упала лицом вниз, так что я не могу узнать какие у нее повреждения. И даже рада этому, правда. Но
Этсу видно интересно, потому что она целенаправленно направилась к ней. Да ладно тебе, не трогай ее! Она уже никакая, мы победили!
Против своей воли подхожу к лежащему телу и пинаю ее носком сапога. Звучит тихий стон. Жива.
Что будем делать,
Этсу?
Я не удивилась, что вампирша не ответила. Но удивилась, когда она бесстрашно перевернула либиду и достала из ее кобуры «Крик Серафима». Что ты, черт подери, делаешь?
Лусия снова застонала. Ее собранные в хвост грязно-желтые волосы давно распустились и накрыли расквашенное лицо из которого до сих пор шел пар. Теперь с ее лица слезла
вся кожа. «Гнев колдуньи» поражает хреновой тучей заклятий, я не запомнила каких, но ожог входит в их число. Она еле дышит, куда ей еще сражаться.
Этсу, не добивай ее. Она не поднимется с постели еще месяц, это уже наказание.
— Я сдаюсь, — совсем тихо шепчет либида, видно услышав, как я громко перезарядила пистолет новой магией.
Этсу, она сдается. Уже не может сражаться. Мы идем против правил. Остановись!
Сокрушающий выстрел сопровождаемый ослепляющей вспышкой, на несколько секунд лишает меня зрения и слуха. Боль электрическим током прошлась по всей левой руке, заставив выронить пистолет.
Этсу не успела среагировать и невидимая волна отбросила меня назад, от чего я теряю координацию и болезненно сталкиваюсь со стеной. Я говорила об удачном расположении стен? Сцепив зубы, вампирша прикрывает глаза и шипяще выдохает, как всегда, оставив все крики от боли мне. Но среди адских мук, лежа на боку возле стены, кроме желания кричать, ко мне пришло осознание.
Бой закончен. Я победила.
***
Этсу еще держала контроль, когда пыль вокруг осела. Противный писк в ушах наконец-то заткнулся и тогда я смогла услышать, что ко мне кто-то подходит. Каблук мужских ботинков стучит не громко, но все равно отдаваясь эхом. А может в моей голове?
Я лежу, в той же позе неведомое количество времени, теперь даже не боясь, что это может быть чудом ожившая Лусия. Силы покидают меня, вместе с кровью. Почему же мне уже не больно? Абсолютно ничего не чувствую, будто кто-то исколол все тело наркотиками. В живых меня держала кровь Князя, но теперь ее действие уходит, уступив место медленной смерти. Быть может, это она так медленно подходит.
— Люцифер, — очень тихо шепчут мои губы. Не могу понять я это или
Этсу.
Словно по волшебству, беловолосая голова с прекрасным лицом склоняется надо мной. Снова это ощущение, что ко мне явился ангел. Правда мимолетно, ведь я очень быстро стираю это наивное видение. И все же наслаждаюсь его красотой. Усыпаны серебром глаза блуждают по моему лицу, словно что-то ищут.
Этсу позволяет улыбнуться, потому что я несказанно рада его видеть. Но он не улыбается в ответ. Его лицо непроницаемо, как всегда.
Вдруг, буквально через секунду, вампирша смотрит на него в упор, словно впервые увидела. Впилась в него моими глазами, нахмуривает брови и тогда я чувствую ее внезапную злость. Очень резкую, дикую, сильную, будто перед ней самый страшный враг, еще хуже чем Лусия. Из последних сил контроля, она заставляет меня убрать улыбку, которую я так старалась задержать. Взгляд становится просто убийственный. Какого черта ты делаешь?!
Люцифер, как ни странно, никак не среагировал на этот выпад злобы. Молча выдержал мой испепеляющий взгляд в свою сторону, а потом… Ухмыльнулся? Что происходит, объясните кто-нибудь?
Да, Князь ухмыльнулся своей коронной наглой ухмылочкой, от которой текут все особи женского пола. Но я ведь знаю, что что-то здесь не так.
Мне не остается ничего другого, кроме как молча наблюдать, как он становится на одно колено и, вполне нежно просунув руку под мою пульсирующую болью спину, поднимает меня. Неторопливо встав на ноги, он все с той же усмешкой наклоняется и касается моих губ своими. Целомудренно, невидно, но задержавшись, ожидая моей реакции. Боги, как же я хочу ответить на его поцелуй! Но
Этсу сильно сжимает губы и даже попыталась отвернуться. Что ты, твою мать, творишь, дура?!
Я не знаю, видит ли он за этими яростными взглядами мой дикий страх и желание, но, кажется, ситуация начинает его забавлять. Он напрочь забыл, что я на последнем вздохе, что во мне две кровоточащие дыры и сломанные кости. Сейчас его волнует мое сопротивление.
Ее сопротивление.
Нежные губы вдруг прижимаются к моим уже грубо, целомудренный поцелуй уже далеко не целомудренный. Уже через секунду невинные ласки языка превращается в наглое вторжение в мой рот.
Этсу держалась целых двенадцать секунд — я считала. Потом сдалась и с мурлыкающим стоном приоткрыла рот, ответив на этот сладкий поцелуй. О да. Моя сломанная челюсть хрустит под его напором, слезы ручьями текут из глаз, но я не хочу останавливать это. Пусть продолжает. Глубже, слаще. Это мой поцелуй победы. Я его заслужила.
Мы неистово целуемся чуть дольше пяти минут. Это были длинные, одновременно короткие, сладкие и одновременно дико мучительные пять минут. А потом
Этсу резко бросает меня, даже не попрощавшись. Словно бес вышел из меня и я резко почувствовала все. Каждый свой порез, каждую сломанную косточку, каждую ссадину. И естественно не сдержала громких стонов. Я снова все испортила.
Люцифер сразу же прерывает поцелуй, словно я его болезненно укусила. Внимательно осматривает мое лицо, глаза, словно не понимает, с чего бы я начала стонать. В его взгляде раздражение и разочарование, но он тут же выключил эмоции, вернув лицу привычную каменную безэмоциональность. Неужели, он все понял? Дура ты, Этсу, конечно же он понял. Но я буду дальше валять дурака и делать вид, что ни о чем таком даже не подозреваю. Это
я победила, и это
я буду с тобой. Я доказала, что никакие «золотые девочки» мне на пути не станут. Кстати, как там дела у Лусии?
Глупо было поворачивать голову и выгибать спину, чтобы заглянуть за княжеское плечо. Адская вспышка боли тут же выключила меня из сознания, даже не дав вскрикнуть. Вот так просто. Забрала во тьму.
***
Я проснулась от нежного касания руки. Не знаю откуда у меня взялись эти мысли, но я вспомнила Оливию. Черт возьми, я почти попросилась не идти сегодня в школу. Бред какой-то.
Открываю глаза и вижу расплывчатый силуэт знакомого мне демона. Это Марбас и он держит меня за руку, считая пульс. На нем черные брюки и бордовый бархатный пиджак из которого выглядывала белая рубашка. Лицо серьезно, мысли сосредоточены на работе. По лицу врача можно о многом понять, еще до объявления диагноза, но такая штука не прокатывает, когда твой врач демон. Вот и я не поняла: плохи у меня дела или просто не очень?
— Здравствуй, — мило улыбнулся мне мужчина, заметив, что я проснулась. — Как себя чувствуешь?
Ответ приходит сразу.
— Я бы душу продала за стакан воды.
Марбас шутку оценил. Его веселый, не громкий смех наполнил комнату, почему-то подарив мне спокойствие и уют. Никогда не слышала «уютный» смех.
Он прижимает прохладное стекло стакана к моим губам и я благополучно напилась, естественно немного облившись. Хорошо, что хоть не подавилась.
— Со мной все в порядке? — Я решила не ходить вокруг да около. Не впервые я на волоске от смерти. — Я буду здорова?
И снова этот «уютный» смех.
— Это можно спросить у тебя, — смеясь произнес Марбас. — Я видел многих людей за свои долгие годы существования, но таких живучих, как ты впервые.
— Князь дал мне крови.
— Да, я знаю.
Марбас улыбается, но я вижу, что он не поверил. Поверил, что Князь действительно дал мне подпитаться с него, но не в то, что победить Лусию помогла именно кровь. К черту лишнее любопытные глаза, нужно сменить тему.
Здоровой рукой, которая чудом не сломалась, я приподнимаю одеяло и смотрю на себя. Мда, снова мумия. Везде бинты, ни единого живого места. Такое впечатление, что я сражалась со стаей тигров.
— У меня дежавю, — бормочу я, скорее самой себе, чем демону. Если бы у меня не забрали память, я бы смогла сравнить, было ли это хуже чем в Первом Круге.
— Все не так плохо, как кажется, — попытался утешить меня Марбас. — В этот раз у тебя не сломан позвоночник. И челюсть срослась быстро.
Хорошие новости, я люблю такие. Что еще лучше — я совсем не чувствую боли и сознание довольно ясное. Видно меня здорово напичкали хорошей наркотой.
— Та дыра, что она сделала во мне… — вспоминания о том, как легко скользнул в меня меч, усыпали кожу мурашками. — Она затянулась?
— С этим дела немного хуже. Меч был обработан специальным зельем, поэтому мне пришлось повозиться, чтобы извлечь яд и зашить тебя вручную.
Моя, уже целая, челюсть отвисла, но я не собиралась закрывать рот, даже когда заметила это. Даже если это не комильфо. Просто, мое удивление сейчас намного сильнее правил этикета. Вот тебе и хорошие новости.
— У меня останутся шрамы?
Марбас вздохнул. Ему неприятно это говорить.
— Какое-то время да. Твое тело изрядно истаскалось, я до сих пор удивлен, что от него что-то осталось. Будь ты демоном, это все объяснило бы. Ты точно никого не впускала в себя?
— Нет.
Я раздражаюсь. Снова мы к этому вернулись.
— В любом случае, тебе очень сильно повезло. Я доложу Князю, что ты пришла в себя.
— Значит, я спала дольше суток?
— Да, ты была без сознания почти три дня. Тебе стоит поесть. Я позову прислугу.
Демон поднялся и, запустив пятерню в волосы расчесал их, чтобы все пряди легли назад. Все получилось идеально, видно что этот жест вошел в привычку очень много веков назад. Задерживаю взгляд, а потом словно очнувшись, киваю.
— Спасибо.
Марбас тоже кивает в ответ и уходит, оставив меня на несколько ближайших минут. Мой взгляд зависает на синем балдахине моей кровати, а в голове загудел рой мыслей.
Боже, мне не верится, что я это сделала.
Я победила. Твою мать. Это на самом деле? Драка заплясала картинками перед моими глазами, будто только что приснившийся сон. Моим телом управляли, как марионеткой. Я двигалась, как никогда грациозно и ловко. Так может быть только во сне.
Поднимаю свою чудом неповрежденную левую руку и несколько секунд осматриваю ее, сжимаю разжимаю пальцы. Этой рукой я ловко бросала кинжалы, метко стреляла из пистолета. И это левая рука.
Перевожу взгляд на «убитую» правую. Вся в бинтах, немного пропитанная кровью. Вдруг, я больше не смогу ей пользоваться? Без
Этсу, не смогу. И шрамы… Шрамы! Черт, только не это. Люцифер выбросит меня на помойку, когда увидит, как я изуродована. Я же не вампир и не демон, у меня нет регенерации. Вдруг, он откажется брать меня на праздник? Как прекрасный Князь Тьмы приведет к не менее красивым вампирам такую как я? Изуродованную, в шрамах… Господи, лишь бы все зажило.
Именно в таком плачевном состоянии, с вытаращенными на руки глазами меня застала Полин. Я медленно поднимаю лицо в ее сторону, как только услышала скрип дверей. Ее привычное фатиновое платье, светлые волосы, руки крепко держащие огромный поднос с разнообразной едой — все это так мне знакомо. Дьявол, я могла больше никогда не увидеть ее.
Чувствую, как в горле вырос комок. Что еще хуже, вижу, как голубые глаза фамуля наполнились черными слезами, словно чаша — до краев. О нет, только не это. Только не плачь.
Но Полин не остановилась. Она первая громко всхлипнула, удивительно крепко держа поднос, а потом подошла ко мне и поставив ношу на тумбочку, крепко зажала меня в своих сильных объятиях. Если бы не хренова туча анестетиков, я бы, наверное, взвыла. Но я чувствовала только тепло и влагу черных слез, капающих мне на шею. Полин плакала и я не выдержала вместе с ней. Мы заревели так, словно пережили Апокалипсис. Будто я вернулась из войны.
Мы не разговаривали, не смотрели друг на друга. Просто обнимались и плакали, по очереди всхлипывая. А когда моя уцелевшая рука устала обнимать подругу, я немного отодвинулась и сквозь пелену своих слез увидела, что мы не одни. Возле моей кровати, неизвестное количество времени стояла Нив. Шелковое платье цвета цветущей сирени удивительно подчеркивало ее грустные синие глаза. У нее не было слез, она не собиралась плакать. Но сведенные вместе брови, крепко сжатые в замок пальцы свидетельствовали о том, что она держится со всех сил. Она не должна показать своих слабостей. Она сильная.
— Нив, — тихо обращаюсь я и Полин тоже смотрит на нее, но так, словно знала, что она здесь. Думаю, так и есть.
Либида словно просыпается. Заморгала, еще сильнее сжала руки, до побеления костяшек. Она хочет сказать, но что-то не дает. Вихрь чувств, накатившая волна эмоций. Целый океан боли. И все же она сумела сказать. С третьего раза, но смогла. Сказать то, о чем я посмела еще не вспомнить. О чем и не хотела бы вспоминать. Будь моя воля, я бы стерла себе память или изменила абсолютно все. Потому что эти два слова будут еще долго стрелять в меня пулями пострашнее, чем «Крик Серафима».
— Мериан мертва.
