***
Вскоре, когда Бибер начал дышать самостоятельно, без аппарата искусственного дыхания, и, на удивление врачей, быстро шёл на поправку. Его хирург старалась больше не навещать парня днём, чтобы не попадаться лишний раз на глаза. Джереми вновь решил поговорить с Маллетт, когда зашёл к ней в кабинет. — Что тебе нужно? — напряглась Пэтти, отбросив ручку, которой заполняла историю болезни пациента. — Я хочу попросить тебя кое о чём, — начал Бибер-старший, плотно закрывая за собой дверь. — Давай недолго. У меня полно работы, и через час операция. — Это не займёт много времени. — Хорошо, я слушаю. — Меня совершенно не интересует, как ты выжила и почему оказалась именно в этом городе, где учится мой сын, — он сделал акцент на предпоследнем слове, повышая на нём голос, — поэтому сразу перейду к сути своего визита. Я думаю в прошлый раз, я дал тебе полное представление о том, что в случае, если ты захочешь качать свои права в качестве матери, я разотру тебя в порошок! Обещаю, клянусь всем, что у меня есть. Пусть я отсижу, могу даже сгнить в этой сраной тюрьме, но я убью тебя! Я не позволю сломать моему сыну, — опять этот акцент, — его жизнь во второй раз! Ты меня поняла? Не смей говорить ему о себе! — Всё? — выжидающе спросила Пэтти, поправляя очки, спавшие на нос. — Это всё, что ты хотел сказать? Такая реакция на его слова разозлила Джереми ещё больше. Она чё, страх потеряла? — Я тебя предупредил и не думай, что я пошутил! — И не собираюсь. — А ещё, — вспомнил Джереми, приостановившись у двери, тыкая в неё пальцем, — я подключу все свои связи, чтобы тебя выперли из этой больницы и вынудили уехать из страны! Мне насрать, куда, главное — подальше! — Я могу и сама написать заявление, если ты так этого хочешь. — Я хочу, чтобы ты больше никогда не появилась в моей жизни и жизни моего сына! — рявкнул Бибер, от чего, как и раньше, выступили вены на шее. — У тебя отлично получилось съебаться, бросив нас, одиннадцать лет назад, так что сейчас… — Я не бросала! — воскликнула Пэтти, резко вставая из-за стола. — А что ты сделала?! Ты бросила собственного ребёнка, и поэтому у него случился нервный срыв, а потом он потерял память! Знаешь сколько лет я бегал с ним по врачам?! Сколько лет я не спал, слушая его крики за стенкой?! Сколько лет я водил его по психологам, которые пытались помочь вернуть ему память! — Что? — не поняла Патриция. — Он потерял память? — А ты что думала, что всё так гладко пройдёт? Ребёнок до сих пор мучается от кошмаров, пьёт таблетки от головной боли, отравив ими весь свой организм! Довольна?! Бля, лучше бы ты и вправду сдохла… Маллетт осела на стул и горько заплакала, закрывая руками лицо, а Джереми вышел, громко хлопнув дверью. Он надеялся, что этот разговор не прошёл зря, и Патриция больше не осмелится приближаться к Джастину.***
Вуди после того разговора понял, что заслужить прощения у Бибера очень сложно. Нужно, как минимум, самому умереть, чтобы разжалобить блондина. Гонсалес, как и планировал, вернулся в Канаду, восстановился в своём университете и возобновил тренировки по хоккею, возвращаясь в привычную для него череду событий. Он созванивался каждый день с отцом, спрашивал о здоровье Джастина и чувствовал, как на сердце более-менее отлегло. Девчонка для Бибера стала каким-то волшебный целебным зельем, которое вернуло его к жизни за считанные дни. Какая ирония, да? Пфф. Окружила Джастина своей трепещущей любовью, от которой Вуди хотелось отвернуться и проблеваться. Розовые сопли были не для него. Ну, наверное, потому, что он сам пока что не влюблялся настолько сильно, насколько влюбились друг в друга эти двое. Я расскажу вам, насколько похожи братья. Их характеры были почти один в один. Сама судьба свела мальчишек в детстве, потому что так должно было случиться, и никто не был в состоянии помешать этому. Джастин и Вудроу оба вспыльчивые, оба горячие, оба упрямые, несносные, ревнивые, желающие брать от жизни всё и даже больше. Оба не терпят отказов и поражений. Для них это самое страшное наказание — быть отвергнутыми. И тот и другой любят музыку и спорт. Каждый пошёл по тому, что ему ближе, каждый добился в этой области успехов, стал узнаваемым. Каждый стремится другого обыграть, обставить, выиграть, но никогда желание быть во всем первым не становилось причиной их ссор. Джастин однажды, когда им было по четырнадцать лет, убегал с Вуди от гетто с револьверами. Они наткнулись на них, нечаянно попав в их район. В таком случае с внезапными гостями справлялись жестко и быстро. Им чудом удалось убежать, несмотря на то, что ноги Вуди постоянно путались, и он падал. Джастин не мог оставить его и возвращался, прикрывал своей спиной, помогал подняться, и они бежали дальше. Найдя убежище, тяжело дыша, Вудроу спрашивает у Джастина: — Они же могли в тебя выстрелить! — Ну и что? — облокотившись о колени руками, не понимал Бибер. — Как что? Ты бы погиб! — Ты бы поступил иначе? Это мой долг, потому что ты — мой брат. Это очень сильно засело в голове у Гонсалеса на долгие годы. Каждый раз, вспоминая эту ситуацию, он будто бы переживал её заново. Тяжелое дыхание Джастина, испуганные глаза, дрожащие руки и ноги, которые не бежали дальше спасать свою шкуру, а возвращались. Бибер нёсся обратно к нему, прикрывал всем телом, рискуя быть убитым, но в этот момент мысль о его смерти не была на первом месте. На первом месте была жизнь брата. Он не задумываясь это сделал. Потому что так надо и всё. Это был его долг, а котором Гонсалес никогда не забудет. Не забудет он и том, какое было у них детство. Сколько всего произошло, сколько цитат можно привести в пример и, казалось, ничего не способно разрушить то, что было построено годами. Их взаимоотношения, их дружбу и братскую любовь. Вуди не верил или просто не хотел верить в то, что это конец. Нельзя же всё взять так легко и перечеркнуть? Скомкать, как лист бумаги, и выкинуть в урну? Ведь эти воспоминания потом всю жизнь будут грызть изнутри, каждый будет помнить об этом и оба будут ругать себя за то, что не смогли этого сохранить. Вуди, ты уверен, что это конец? Неужели нельзя ничего сделать? Вернуть, исправить и не совершать ту глупую ошибку? Он просто не мог быть вторым. Подбирать что-то из-под брата, если мы говорим о девушке. Таков был его жестокий собственнический характер. Вуди не мог смириться, что Джастин отобрал у него девушку за считанные минуты, которую тот добивался херову тучу времени. Это было ужасно! Сколько гнева он пережил, как сильно давился ревностью, и именно это подтолкнуло его на этот блядский поступок. Если бы только можно было вернуть всё назад, он бы никогда. Правда, никогда не сделал этого. Вудроу пропустил через себя все эмоции Бибера и хотел сам себе набить морду. И несмотря на всю похожесть их характеров, неуживчивость с чужим мнением, желание всегда быть на горе Олимпа, существовало одно большое НО. Способность по-настоящему любить. Бибер ещё в детстве столкнулся с искренними чувствами, которые захлестнули его и живут до сих пор, а Вуди избежал этой участи, что сделало его более грубым, более циничным, скрытым и недоверчивым к людям. Он никогда не знал, каково это, чувствовать удар тока по всему телу. Что такое просыпаться с её именем на языке? Каково это, быть по-настоящему любимым и желанным? Как выглядит любящий взгляд, и как в нём можно тонуть? Всё это было для него неразгаданной загадкой и, в силу своего характера, парень очень хотел познать все эти тайны, но любовь с неба не падает, не возникает по щелчку пальца или со взмаха волшебной палочки. Видимо, сейчас не самый лучший момент, чтобы ему влюбляться. И это было единственное, в чём Джастин у него выиграл.***
Об их любви ходили сплетни по всей больнице, и любительницы почесать языками за деньги, то есть маразматички-старушенции, выдавали самые красивые истории про эту парочку журналистам. Те были только и рады этому, опубликовывая как можно больше интригующий статей. Саму девушку толком никто не видел, потому что она вообще не выходила из палаты Бибера, поэтому это создавало ещё более крепкую почву для обсуждений. Статьи кричали: «Какая-то девушка не выходит из-под внимания всей семьи Бибера и его самого. У поп-принца новый роман? Все подробности читайте в нашем номере!» И от этой желтухи чуть ли сам не покрываешься желтизной. Толком ничего не зная, каждый хотел выставить именно свою статью за истинную. Бибер бы посмеялся над ними, прочитав весь этот бред, но был просто не в состоянии. Эби старалась не обращать на это никакого внимания, несмотря на то, что Скутер предлагал ей прочитать очередной глянцевый журнал. — Ты теперь новая знаменитость, — как-то раз сказал ей Браун. Малышка смутилась. — Я всего лишь временный объект всеобщего внимания. Это пройдёт. Скутер машет головой, всё-таки оставив журнал на тумбочке. Мало ли интересно станет? — Если ты хочешь быть рядом с ним, — он показывает рукой на спящего Бибера, — то тебе стоит привыкнуть к тому, что тебя постоянно будут ненавидеть и обсуждать. Через это проходила каждая его девушка, и единственную, кого смогли с трудом, — он делает акцент на последнем слове, — принять Белиберы — это Селена. Эбигейл почувствовала себя не в своей тарелке, и имя известной певицы заставило её внезапно заревновать Бибера. — Тебе нужно будет всегда выглядеть на высоте, — советует Браун, — на публику совершать добрые поступки и главное — принять весь этот поток дерьма в твою сторону с высоко поднятой головой, не давая себя унизить. Вот тогда ты точно впишешься. Он ей подмигивает и покидает палату. Эбигейл покосилась в сторону журнала и всё-таки решила его пролистать. Девушка специально листала быстро, чтобы не зацикливаться на многочисленных оскорблениях, а читать лишь отдельные фразы. Так было легче и менее обидно. После этого она откинула с отвращением эту макулатуру и посмотрела на умиротворенное лицо Бибера. — Как ты всё это пережил? — с восхищением и с долей досады говорил Эби. — Это же ужасно…***
Когда ему становилось лучше, девушка старалась поднять его настроение разными способами. Он смотрел на неё, и улыбка непроизвольно сама появлялась на его лице. Та самая настоящая искренняя улыбка, которая погасла ещё в одиннадцатилетнем возрасте, теперь вновь освещала его лицо. Такая широкая и дочерчивая. В этот момент Джастин был безоружен перед ней, поэтому малышка завладевала им, каждой мыслью в его голове и клеткой тела. Он был обречён полюбить её так, насколько способно любить юное, пылающее страстью, сердце. Этот заразительный смех, яркие глаза, которые смотрели только на него, ласковые руки, гладящие его лоб, когда тот спал, губы, которые хотят целовать только его… Эбигейл сохранила в себе это детское поведение ради Джастина, потому что она всегда знала, что Бибер ценит это. Девушка включала на телефоне музыку и впервые за долгое время вставала на пальчики и показывала ему движения из балета. Парень смотрел на малышку и удивлялся её изящности и хрупкости. Девушка — белый лебедь, из сказки, который вспорхнул в небо и плавно машет крыльями. Вот такой она была перед ним — девственно белая, настоящая и искренняя. То, что могло привлекать его в других девушках, всё это было сосредоточено в Эби. Бибер не задумывался любит ли её, нравится ли она ему, он просто ловил каждую секунду, когда девушка была рядом. И этого времени было так мало, что парню казалось, что дни летят со скоростью света. Врачи говорили, что через пару месяцев, он даже сможет ходить по сцене и петь песни. Это не могло не радовать, но то, что произошло в этот день, чуть не перечеркнуло их отношения. Отец с Эрин и детьми приехали навестить Джастина. Джексон и Жасмин кинулись к старшему брату и обняли с двух сторон. Эби умилялась этой картиной. — Джастин, — спросил маленький Бибер, — а это твоя новая девушка? При слове «новая» Сандерс стало не по себе. Хорошо, что ребёнок не догадался сказать «очередная», это было бы обиднее. Джастин покосился на Эби, чтобы видеть её реакцию и спрашивая её взглядом: «Можно мне назвать тебя моей девушкой?» Она опустила взгляд, рассматривая свои ногти. — Да, — уверенно ответил Бибер. — Как зовут твою избранницу? — поинтересовалась Эрин с тёплой улыбкой на лице. — Эбигейл, — ответил блондин. Джереми замер, всматриваясь в девушку таким едким, внимательным взглядом, который цеплялся за каждую мелочь в её внешности, и его осенило. — Твоя фамилия, должно быть, Сандерс, верно? Малышка робко кивает под напором Бибера-старшего. — Выйди, пожалуйста, мне надо поговорить с сыном, — просит отец, но Джастин тут же его перебивает. — Она никуда не пойдёт! — Я попросил, чтобы… — У меня нет от Эбигейл секретов. Джереми злился и всё никак не мог прекратить смотреть на девушку. Она его дико раздражала хотя бы тем, что была дочерью этого… Этого урода Рассела, который уже давно гнил на том свете, но, может быть, этой твари, как и Пэтти, удалось выжить? Может быть, в морге тогда было не его тело? И Саттон похоронила вовсе не мужа? Сколько вопросов сразу посыпалось на Джереми. Ему было неприятно видеть своего сына рядом с потомком самого подлого и гладкого человека из всех, кому ему представилось повстречать в жизни. А вдруг она такая же? Такая же скользкая лицемерка? Биберу-старшему ужасно не хотелось, чтобы она была девушкой Джастина, но он разве был в состоянии запретить? Тем более в таком состоянии сына, когда он еле передвигается на костылях. А вдруг он действительно любит её, и тогда Джереми испортит отношения с сыном? Нет, сейчас он промолчит. Сожмёт плотно губы, закусит язык и запихает своё мнение куда поглубже. — Хорошо, — прерывисто выдыхает Джереми, стараясь успокоиться. — Мы потом поговорим. Обязательно поговорим. Джастин чувствует недовольство, поскольку видел между отцом и Эби что-то щёлкнуло, похожее на нарастающую ненависть, и его это насторожило. — Что происходит? Может ты объяснишь мне? — Ты разговаривал с Вуди? — внезапно спросил отец, и это отвлекло Джастина, переводя его мысли совершенно в другое русло. — Я не понимаю, о ком ты говоришь, — выдал парень, отвернувшись в сторону. Эби боялась даже зашевелиться, потому что каждый в комнате чувствовал это напряжение. Эрин нахмурилась, переводя взгляд то на Джастина, то на Джереми. — Я говорю о твоём брате, Джастин. — У меня брат только один, и это Джексон. Ещё вопросы? Джексон ещё крепче обнял брата, начав тереться о него как кошка. Бибс потрепал его волосы в своей излюбленной манере. Жасмин насупилась, но тут же получила ещё одну порцию объятий. — В смысле? — не понял Джереми. — В прямом, пап. Я не желаю иметь что-либо общего с этим моральным… — Джастин, — осадила Эрин, намекая на детей, и тот захлопнул рот. — Ты понял, — выдавил блондин, не желая больше говорить об этом. Бибер-старший решил, что выяснит всё у Вуди, и вышел, чтобы набрать номер. В это время Жасмин ринулась к Эби, и девушка оттаяла, взяв ребёнка на руки. — Ты такая красивая, — проговорила маленькая, тыкнув кончиком пальчика ей в нос. Все заулыбались. Это было действительно мило и по-домашнему. — Ты тоже очень красивая, малютка, — улыбается Эбигейл, показывая ямочки и целует девочку в щеку. Джастину понравилось такое трепетное отношение к его сестре и мысли, которая промелькнула в следующую секунду, заставили уголки губ взметнуться вверх. Она была бы замечательной матерью. И правда, ей очень шёл этот образ, домашней женщины, которая всегда будет ждать его с гастролей дома, которая родит ему прекрасных красивых детей и создаст семейную идиллию. И он поймал себя на том, как откровенно и сильно этого хочет. Чтобы этой самой домашней женщиной, с его ребёнком на руках, оказалась именно Эбигейл. Точно так же сейчас, улыбаясь и смеясь, весело подбрасывая Жасмин в воздух. Но, к сожалению, не всем желаниям в нашей жизни суждено сбыться и стать явью.***
Прошёл месяц со дня аварии, в которой пострадал Бибер. Его уже собирались выписывать, и радости Сандерс не было предела. Она хотела сопровождать его везде, придерживая за локоть. Девушка заботилась о нём в самые трудные минуты для него, когда ещё было неизвестно, будет ли Бибер жить. Эби не спала и продолжала сидеть рядом с ним всё время, давая понять парню, что ни за что его не бросит. Водитель Бибера ждал его в машине со Скутером и Джереми, они собирались отвезти его на новую квартиру. Браун уже обо всём договорился и нанял сиделок, личного врача, который будет следить за Джастином, и охрану. На последних Скутер не поскупился и окружил квартиру блондина должным количеством телохранителей. Ну мало ли что? Бибер с трудом мог самостоятельно ковылять на костылях, поэтому убежать в случае опасности, он бы не смог, поэтому нужно было не допустить этой самой опасности возникнуть. Девушка кружилась вокруг парня, помогая ему передвигаться на костылях и всё время говорила, о том, что он обязательно поправится и будет вновь ходить на двух здоровых ногах, прыгать на сцене и радовать своих близких новыми достижениями. Бибер мало с ней разговаривал, больше слушал, но все слова девушки, которые она говорила ему от чистого сердца, заставляли мурашкам незаметно для всех пробежать по его рукам. «Чёрт возьми, что ты со мной делаешь?» — мысленно, спрашивал сам у себя Бибер, смотря на счастливую девушку. — «Ты буквально светишься изнутри, Эби.»🎧 Aron Wright — In the Woods
Но у него постоянно присутствовал неприятный осадок и опасение за малышку после серьёзного разговора о её безопасности с Куинном. Ведь чем дальше Джастин заходит, тем больнее будет потом расставаться. И расставаться очень не хотелось, но сейчас, поняв, насколько она для него важна, Бибер не мог так рисковать. Блондин прекрасно знал, что всё то дерьмо, из-за чего он оказался в больнице, обязательно даст о себе знать. И никакая охрана, ничего не поможет избежать Минго. Лучше уж Бибер один пострадает, переживёт эту больницу заново (если повезёт), чем будет смотреть на неё так, как смотрел после случившегося с Вуди. У него не было другого выхода. Сейчас, когда неизвестно, что будет дальше, какое очередное покушение на него готовят, он не мог так рисковать. Бибер не имел права дать ей возможность жертвовать собой ради него. Он не хотел, чтобы малышка стала убитой безжалостными руками Макдаулла и его банды. В эту войну парень не хотел ввязывать никого, кроме себя. Минго не успокоится и, даже если его вновь посадят лет на десять, то, пока он не отомстит, Биберу всегда придётся избегать людей, которых парень боится потерять. Им опасно быть в его обществе, иначе Доминик поймёт, кто дорог Биберу, и начнёт убирать каждого по одному, доставляя ещё больше боли, которая даже не сравнится с той, что он чувствовал сейчас. Конечно, он бы прекратил это общение раньше, если бы парень не попал в аварию, но похоже, сами обстоятельства тогда были против этого страшного разговора, который ещё предстоял впереди. Ему было ужасно жалко девушку, потому что Бибер уже знал, какая будет реакция на его слова. Он разобьёт ей сердце, растопчет его, разотрет одной здоровой ногой, которая без гипса, а потом плюнет сверху в своей пафосной манере, скривив лицо от отвращения. В груди больно щемило, и это чувство усиливалось от одного взгляда в её сторону. — …, а потом, когда ты сможешь самостоятельно ходить, мы обязательно сходим в этот театр, потому что я давно хотела туда сходить, но одной мне было бы скучно. Что скажешь? Синие глаза с надеждой просмотрели на него. — Эби, мне нужно тебе кое-что сказать. Его сердце бешено забилось, а пот выступил бисеринками на лбу. Он жутко волновался, не хотел разрушать всё то, что привык чувствовать к ней и от неё к себе. Их любовь, их отношения, их связь. Девушка застыла и приготовилась услышать то, о чём мечтала по ночам, обнимая подушку, представляя блондина рядом. — Говори, — сверкнула улыбкой она, показав свои милые ямочки, которые очень нравятся Джастину. Парень опустил голову, чтобы не смотреть ей в глаза, иначе он не осилит выдавить из себя это. Пауза. Как же долго Бибер на это решался! Вырвать её сердце собственной рукой, оставляя огромный шрам. — Я тебя не люблю, — тихо проговаривает Бибер, чувствуя, как закололо в груди, а Сандерс замерла, воскрешая эти слова в своей голове снова и снова, делая себе больнее. — Ты мне не нужна, и у меня есть другая, — зажмурившись, сквозь зубы, еле выговаривает парень, заставляя себя произнести вслух эти удушающие слова. Настолько противно от самого себя ему никогда не было прежде. Глаза Эби защипали, и она сделала робкий шаг назад. — Ты должна уйти и держаться от меня подальше. Она делает ещё шаг назад, позволяя слезам сорваться со своих ресниц. Джастин знает, что девушка плачет, но не даёт себе поднять голову, иначе он заберёт свои слова назад и не сможет отпустить её. И теперь, чтобы наверняка растоптать её чувства: — Уйди! — громко повторяет Бибер, — УХОДИ! — прикрикнул парень, вложив всю свою наигранную ярость, испугав Эбигейл. Малышка дёрнулась, как от пощёчины, совершенно не ожидав такого поворота. — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! УБИРАЙСЯ! В груди так сильно простреливало, что он еле стоял на этих сраных костылях. Пот каплями собирался и капал с него, а руки пробирала лёгкая дрожь и только после того, как он услышал стремительные удаляющиеся шаги малышки, он позволил себе посмотреть ей в спину. — Прости, — шепчет Бибер, кривя лицо от боли, и предательские слёзы начали собираться в уголках глаз. Ему хотелось упасть сейчас на пол и умереть, потому что ту боль, которая сверлила внутри нельзя было сравнить ни с чем и терпеть её было невыносимо. Он никогда такого не чувствовал. Никогда в своей чёртовой жизни! Такого сильного и ужасного, что буквально сжигало его изнутри и захлёстывало как бушующие волны. Скупая слеза всё-таки прокатилась по его щеке и быстро впиталась в ворот майки. Нужно было идти к машине, где его ждали, поэтому Бибер быстро стёр доказательство своей моральной слабости с глаз, и неуклюже на костылях пошёл к выходу из больницы. Мужчины тоже плачут…