E-M-I-O-S

Лучи ласкового солнца проникали через окно в комнату, где несколько часов назад свершилось тяжкое преступление. Они светили прямо в глаза женщине, а та всё ещё сладко спала, держа руку своего любимого в своей. Вдруг Смартика начала недовольно морщиться из-за навязчивого света. Фара повернулась, уткнувшись в грудь Окрада, ей стало ещё теплее и уютнее, но спать уже совсем не хотелось. Она легла на спину и уставилась вверх. В голову приходили неприятные мысли, было ужасно стыдно за вчерашнюю ночь. Прамага не могла поверить, что позволила кому-то таким образом осквернить своё тело. Но в это же время она чувствовала себя самой счастливой на свете, как обычная женщина, которая воссоединилась с возлюбленным. Становилось хуже от того, что она ловила себя на мысли, что ей понравилось это грязное дело. Те поцелуи, прикосновения были такими нежными и приятными, что ей хотелось пережить эти прекрасные мгновения вновь. Смартика понимала, что теперь её жизнь никогда не станет прежней, пути назад теперь нет. Сначала их души прониклась человеческими чувствами, потом они осознали это, и их умы стали человеческими, а прошлой ночью то же самое произошло с их телами. Смартика медленно поднялась с кровати и, найдя взглядом длинный фиолетовый шёлковый халат, опустила ноги на мягкий ковер. Она была совсем без одежды. Крупные чёрные кудри ниспадали на тяжёлые груди. Нужно заметить, что прамага обладала прекрасной фигурой и по истине величественной осанкой. Накинув на себя шёлковое одеяние, Смартика ощутила, как материал холодил её нежную кожу оливкового цвета. Затем она подошла к кровати, где всё ещё досматривал свои сны Окрад. Женщина осторожно запустила руку в его чёрные волосы, с нежностью коснулась лица и поцеловала в висок. Фара тихонько наклонилась к любимому, её руки обвили спящего мужчину. Окрад почувствовал прикосновение и запах любимой женщины, он схватил её за запястье и резко потянул вперед, осторожно опустив на кровать, на что Смартика радостно и звонко рассмеялась. Мужчина навис над ней, смотря с огромной нежностью и любовью, а та отвечала ему лучезарной улыбкой. - Доброе утро, любовь моя! — с этими словами Окрад накрыл губы женщины своими, и они слились в долгом поцелуе. Вдруг она почувствовала, что стала задыхаться от этих навязчивых и мокрых поцелуев. Ей была противна эта ласка, хотелось, чтобы всё закончилось. Душу Смартики всё ещё терзали сомнения, а стыд за произошедшее сжигал изнутри. Её сердце вновь сковал лёд. Еле освободившись от поцелуев, Смартика произнесла: - Довольно! Пожалуйста, прекрати это. Мне неприятно! - Что с тобой, Смартика? Я не хотел навредить тебе, прости. Или это из-за прошлой ночи? Я не знаю, сможешь ли ты простить меня когда-нибудь... - фар не мог и помыслить о том, чтобы причинить хоть какой-то вред своей возлюбленной. - Всё в порядке, не бери в голову. А та ночь была прекрасна... Сама не знаю, что на меня нашло, - прамага хотела свести эту ситуацию на нет. - Я рад, если это действительно так. Ах, я чуть не забыл! Ещё вчера я приготовил для тебя подарок.- сказав это, Окрад достал из оболия, париашего над его головой, изящный золотой кулон в виде небольшой бабочки с сомкнутыми крыльями. - Как красиво! Видно, тонкая работа! Мне очень нравится! Спасибо тебе большое! - Смартика с нежностью обняла возлюбленного. - Не благодари. Это такая мелочь по сравнению с тем, что я мог бы сделать для тебя, - Окрад поцеловал прамагу в лоб и надел ей подвеску, - Но это не обычное украшение. Ты попробуй разомкнуть крылья бабочки. Смартика сделала так, как ей сказал мужчина, и в эту же секунду над её головой появился дерижаблик из хрусталя и золота. Лицо фары озарилось счастливой улыбкой. - Я знаю, что твой оболий разбился, и решил сделать для тебя новый. Эта подвеска делает его невидимым в случае необходимости. Бабочка такая же изящная и прекрасная, как и ты. Носи с удовольствием, моя госпожа. Я счастлив, что твоё милое личико сияет, - фар поцеловал руку любимой. - А давай просто помолчим. Я хочу тихо наслаждаться каждым мигом, проведённым с тобой,- произнеся это, Смартика опустила Окрада на кровать и положила голову на его грудь. Ей нравилось лежать рядом с ним, ощущать его тепло. Фара провела рукой по его груди. Она чувствовала, как сильно любит его, и готова была покрывать это лицо и тело бесчисленными поцелуями. Смартика мысленно клялась, что будет бороться за своё счастье, чего бы ей это не стоило. Так прошло несколько месяцев. Влюблённые продолжали проводить время вместе. Эти тайные и редкие ночи были для них очень важны. Между тем в государстве царили мир, порядок и спокойствие, и все исправно выполняли свои обязанности. В один из таких дней Смартика сидела в своих покоях и работала с документами монастыря, держа величественную осанку. Но на её столе были не только бумаги: на краю стояла опустевшая тарелка, на которой несколько минут назад лежали сладости. Прамага позвала Сазиму, которая за это время стала ей верной служанкой. - Сазима, принеси мне фруктов. Так сильно хочется, ничего не могу с собой поделать, - обратилась фара к пришедшей джестальянке. - Госпожа, вы меня простите, но ещё и часа не прошло, как вы доели сладости. Не подумайте, что я считаю, сколько вы едите, я просто беспокоюсь о вашем здоровье, - молодая женщина сжалась от страха. - Не переживай, со мной всё в порядке, просто так сильно есть хочется, - объясняла прамага. Сазима поклонилась и отправилась за фруктами. Джестальянка уже привыкла к странностям своей госпожи и беспрекословно выполняла её приказы, даже если не понимала их. Завершив все свои дела, женщина решила скоротать вечер со своим возлюбленным, так как безумно по нему скучала. Они проводили время за едой и разговорами. На столе было множество сладостей, и Смартика их с удовольствием уплетала. - Я так люблю сладкое! - прокомментировала свои действия фара. - Если продолжишь в таком духе, то и в мою дверь не войдешь, - Окрад улыбнулся и коснулся щеки любимой тыльной стороной ладони. - Ну, вот! Чуть поправилась и больше тебе не нравлюсь! - Смартика скорчила обиженную рожицу и скрестила руки на груди. - Ты мне любая нравишься, - уверял её фар. - Как сильно ты меня любишь? Столько?- женщина чуть раздвинула ладони, - Или столько? -она развела их ещё больше, - А может вот столько? - теперь её руки находились на максимально возможном расстоянии друг от друга. - А ну, иди сюда! Сейчас я покажу, как люблю тебя! - сказав это, Окрад взял женщину на руки, словно самое ценное в мире сокровище, а затем осторожно положил на большую кровать, легко касаясь губами её лица. Окрад расстёгивал платье возлюбленной дрожащими от предвкушения руками, а та, в свою очередь, стянула с него тунику. После страстных, пылких и в то же время нежных поцелуев и объятий влюблённые стали одним целым. Страсть, желание, осознание близости кружили голову и переносили за грань реальности. Окрад действительно обожал свою Смартику. Эта женщина будоражила его сознание. Ещё на Земле мужчина бывал с многими красавицами, но к ним он не испытывал и сотой тех чувств, что питает к своей волшебнице. Сейчас каждой клеточкой своего тела фар хотел быть ближе к своей любимой, хотелось раствориться в ней, впитать этот чудный запах её тёмных волос, чувствовать как она с огромной любовью касается его кончиками пальцев, ощущать её бархатистую кожу и алые губы. Окрад с каждой минутой влюблялся в неё снова, и женщина отвечала ему взаимностью. В это время казалось, что на этой планете кроме них никого нет, они забыли о той реальности, в которой находятся. Через некоторое время им всё-таки пришлось вернуться в действительность. - Мне так хорошо с тобой, что словами не описать, но я вынуждена тебя покинуть, как бы ни хотелось провести с тобой эту ночь, - сказала Смартика, поднимая голову с груди мужчины. - Почему же? Что-то случилось? - забеспокоился фар. - Нет ничего серьезного, но три джестальянки должны родить со дня на день. Как тебе известно, мне нужно присутствовать на родах на случай, если что-то пойдет не так. Я боюсь, что одна из них родит сегодня ночью. Не хотелось бы вызвать подозрения и нежелательные разговоры из-за своего отсутствия, - с грустью ответила прамага, надевая синее платье, затем накидывая на него кружевную блестящую накидку наподобие кофтана. Нежно поцеловав своего любимого, она попрощалась с ним и применила распыляющее перемещение, чтобы оказаться в монастыре. Женщина переоделась в фиолетовую шелковую сорочку и стала читать книгу. Фара очень любила чтение, особенно перед сном. Лёжа на роскошной постели, она погрузились в свою любимую книгу, но вскоре сон взял над ней верх. Через два часа Смартика внезапно проснулась от тошноты, в горле будто стоял ком. Состояние её было прескверным. Встав с кровати, прамага подошла к огромному зеркалу и удивилась, увидев, как побледнело её лицо, а глаза были мутными. Лёгкая слабость вынудила прамагу снова вернуться в кровать. Закрыв глаза, фара пыталась побороть вдруг накатившую тошноту и снова уснуть. Внезапно зашла Сазима, склонив голову а знак почтения. Уведев свою госпожу без маски, она зажмурила глаза. - Сазима, кто разрешил тебе вырваться в мои покои без предупреждения, тем более в такой час? Надеюсь, у подобной дерзости есть объяснение. Ещё открой наконец свои глаза, надо бы уже привыкнуть к моему лицу, - Смартика неохотно поднялась со своей роскошной постели, недовольная столь ранним пробуждением. - Да, госпожа, дело срочное. Джестальянка Мезия рожает, требуется ваше присутствие.- робко отвечала молодая женщина. - Что ж, как я и предполагала. Я приду, как только оденусь, а ты можешь идти, - сказала Смартика, надевая великолепное платье и одновременно борясь с тошнотой. Закрыв лицо каплой, она отправилась в покои, где рожала джестальянка. Когда фара вошла, все ей поклонились. Мезия лежала на кровати, её ноги были накрыты белой простыней. Помогали ей три анчеллянтки, а роженница не сильно кричала, ибо её организм был для идеально приспособлен для деторождения. Всё шло хорошо, поэтому вмешательство фары не требовалось, та тем временем пыталась не выдать своего прескверного состояния. Нельзя не уточнить, что ребёнок джестальянки появился благодаря лучу аволио, яркого алхимического луча, разработанного фарами для того, джестальянки могли беременность без полового контакта. Между тем роды завершились благополучно, на свет появился будущий ундарий (рабочий), но его заберут у молодой матери всего через три дня. Смартика вернулась к себе уже под утро, но заснуть больше не смогла. Ближе к десяти часам утра она решила отправиться к своей подруге Эремии. Она жила не в городе ста башен, а в лесу Самар. Её характер не позволял ей уживаться с другими фарами, поэтому Великий Медонио даровал ей уединение, чтобы шаманка могла совершенствовать свои способности и искать формулу бессмертия. Они с прамагой были давними очень хорошими подругами, часто общались и проводили много времени вместе. На данный момент фары давно не виделись, и Смартике очень захотелось встретиться с Белой Браманткой, несмотря на плохое состояние. Применив распыляющее перемещение, через несколько мгновений прамага оказалась у огромного жилища Эреми. По краям широкой тропинки, ведущей к дому, стояли фонтаны с журчащей водой и серебряные статуи. Смартика медленно прошла к большой двери и постучала в неё. Ответа не пришлось ждать долго, через несколько минут шаманка впустила прамагу в свой дом. Эремия была среднего роста, днинные тёмные волосы были собраны в аккуратную причёску, дополненную роскошной короной, а голубые глаза смотрели на мир с некой усталостью и даже грустью, её лицо отображало мудрость и спокойствие. Две женщины расположились на диване в гостиной и веди непринужденную беседу. - Расскажи мне, как дела в Золотом Ниосе, в монастыре гамалиосов, - интересовалась Эремия. - Всё в порядке, везде царит мир и порядок. А ты как, как твои исследования? - сказала прамага, почувствовав очередной приступ тошноты. - На данный момент я работаю над несколькими препаратами кармической медецины. Ты сними свою маску, мы всё-таки подруги. Я сделаю то же самое, - с этими словами она действительно сняла каплу, а Смартика повторила за ней. - Ах, как же ты бленда. Что с тобой? Ты больна? - забеспокоилась брамантка и коснулась её лба, - хорошо, что восполнения нет. Ты не против, если я тебя осмотрю? - Нет, я не против, делай, как считаешь нужным, - ответила фара. Белая Брамантка принесла белое покрывало и велела Смартике лечь на диван. Когда Эремия досконально осмотрела прамагу, её лицо изображало крайнее беспокойство и даже страх. Смартика почувствовала это волнение и спросила: - Брамантка, что со мной? Я чем-то больна? - фара умирала от любопытства, ей не терпелось узнать о своём состоянии. - Нет, ты не больна. Она не успела закончить фразу, как её перебила Смартика: - А что тогда? Может, меня отправили? Но кто бы на такое осмелился? Другим фарам это не выгодно, так как все должны думать, что мы бессмертны, а совершенные полезности на такое не способны, - прамага терялась в догадках. - Нет, никто не травил тебя. Всё гораздо серьезнее.- Эремия уже не могла скрывать своего беспокойства. - Что может быть серьезнее вышесказанного? Говори скорее, не томи! - у прамаги терпение было на исходе. - Даже не знаю, как тебе об этом сказать. Эх, как бы мне хотелось ошибаться, но всё дело в том, что ты... Ты беременна, Смартика.