Во тьме

Дверь кабинета с грохотом распахнулась. — Что ещё за закон о Надлежащем поведении? Кингсли, не поднимая глаз от пергамента, ответил: — Закон об ограничении в правах бывших Пожирателей, а также тех, чьё сотрудничество с Волдемортом было доказано. Здравствуй, Гарри. — Им нельзя выезжать за границу? Привет. — В том числе. Присаживайся. Гарри захлопнул дверь и плюхнулся в предложенное кресло. — А почему? Кингсли отложил документы. — И за что мы платим преподавателям аврорской школы, если второкурсники даже не знают свода законов? — Может, этот закон был недавно принят? – Гарри смутился. – Так почему они не могут покидать Англию? — Британию. Не могут, потому что у Волдеморта были союзники на континенте, и существует опасность заговора. — Чушь! Их переловили. — Не всех. И вообще, не могли же мы просто отправить бывших Пожирателей на свободу. В данном случае постановление о невыезде и досмотре почты принято для общего спокойствия. Да, а почему ты спрашиваешь? Гарри побарабанил пальцами по подлокотнику и начал: — Вчера я получил письмо от Нарциссы Малфой. Она хотела встретиться… ...К назначенному времени он опоздал и оттого сразу почувствовал себя неуютно. Впрочем, Нарцисса тоже явно нервничала. Она сидела над нетронутым кофе и теребила салфетку. При виде Гарри даже привстала, чем смутила его ещё больше. — Не думала, что вы придёте. — Мы же договорились, — после занятий Гарри был ужасно голоден, но наедаться при Нарциссе почему-то не хотелось. Кроме того, его разбирало любопытство. Они не виделись со времён процесса над Малфоями. Гарри заказал себе чай и выжидающе посмотрел на неё. Нарцисса отложила салфетку и глубоко вздохнула. — Люциусу необходимо восстановление в правах. Сделать это можно, пройдя особую процедуру: заслуживающий доверия гражданин должен взять его на поруки. Тогда через месяц ограничения будут сняты. Гарри поперхнулся чаем. — И вы хотите, чтобы я?.. — Больше некому. Это было похоже на правду. Знакомые Малфоев вряд ли входили в категорию «заслуживающих доверия граждан», надеяться на альтруизм остальных Нарцисса тоже не могла. Отношение к бывшим Пожирателям было вполне определённым, разве что вслед не плевали. И всё же прийти и вот так запросто попытаться навязать ему непонятное шефство? Над Люциусом? Гарри отставил чашку и сказал как можно мягче: — Послушайте, миссис Малфой… — Он болен, — перебила Нарцисса. – Необходимое лечение можно получить только на континенте, и ехать нужно как можно скорее. Гарри, — её голос дрогнул, — я прошу вас. Просит. Нарцисса Малфой просит. Могла бы напомнить, как солгала Волдеморту о его гибели, но не стала; пусть это было ради Драко, но как ни крути, если б не та её ложь, кто знает, чем бы всё закончилось. Тогда она защищала сына, теперь мужа. «Мог бы и сам явиться», — с неожиданной злостью подумал Гарри. Нарцисса казалась усталой, в уголках глаз и губ залегли тонкие морщинки. Он смотрел и понимал, что не сможет отказать… — Я пришёл спросить, в чём заключается процедура? Что надо делать? На лице Кингсли отразилась боль. — Ты согласился, не узнав даже, что конкретно требуется? — Э-э… Ну да. — Кто там у вас стратегию ведёт? Уволить к чёртовой матери. — Кингсли… А нельзя сделать для Малфоя исключение? У него же уважительная причина. — Прецедентов пока не было. — Так может, создадим, а? — Какой ты быстрый. Между прочим, ограничение существует не только на бумаге. Было наложено специальное заклятие. — Невыразимцы? Кингсли скорбно кивнул. — Чтобы снять заклятие с одной-единственной задницы, мне придётся собрать весь отдел. У них же половина в командировках, а остальные плевать на меня хотели. — Как так? — Эти засекреченные негодяи никому на самом деле не подчиняются, — Кингсли тяжко вздохнул. – Вот что… Вечером я тебе напишу. Надо выяснить, что там с Люциусом, почему такая спешка. Чем он болен? — Понятия не имею, — проворчал Гарри. – Надеюсь, хоть под себя не ходит. * * * Вечером он получил от Кингсли лаконичное письмо («Всё правда») и копию постановления. Выходило, им с Малфоем придётся прожить месяц под одной крышей. Учитывая размеры дома на Гриммо, не страшно. На следующий день, вернувшись из аврората, Гарри прохаживался в гостиной, постукивая палочкой по ладони. Нарцисса ничего толком не объяснила, только назначила время и сразу ушла, словно боялась, что он передумает. Интересно, что же всё-таки случилось с… Каминное пламя загудело, окрасилось зелёным, и на ковёр шагнул Люциус Малфой. Гарри застыл. Боялся он зря – ходить Малфой мог. И вообще выглядел обычно – прямая спина, дорогая мантия, трость… Люциус поднял голову, рывком отбрасывая с лица распущенные волосы. …и узкая чёрная повязка на глазах. Гарри изумлённо выдохнул, и Люциус обернулся к нему. — Мистер Поттер? Тот машинально кивнул, а потом, спохватившись, выдавил: — Ага. Так себе ответ. Люциус усмехнулся. — Не передумали? — Нет, — Гарри вспомнил об обязанностях хозяина. – Проходите. Люциус отошёл от камина. Его трость по рукоятку была обёрнута чем-то мягким, вроде замши, и глухо ударяла в пол. Гарри наблюдал, не зная, как быть. Пододвинуть ему кресло? Взять за руку и подвести? Тут, к счастью, камин зашумел вновь, и появилась Нарцисса, за ней – маленький, изнурённого вида человечек с аденоидным голосом. Он назвался министерским представителем и прогнусил: — Все ли заинтересованные субъекты собрались? — Все, — ответила Нарцисса. Коротышка развернул пергамент и заунывным голосом зачитал права и обязанности. — …Надзирающий субъект – Гарри Джеймс Поттер, — он поднял глаза. Повисла пауза. — Это я, — сообразил наконец Гарри. Их что, можно спутать? Он покосился на Малфоя – тот улыбался. Смешно ему. Взгляд скользнул ниже, замечая стиснутые на рукоятке трости пальцы. Нет, не смешно. Нервничает. Гарри это странным образом успокоило. Слепота, надо же. Такого и врагу не пожелаешь. Он глянул на замершую Нарциссу и ободряюще кивнул. — Итак, в соответствии с постановлением, вы берёте на себя… — Беру, беру. Коротышка смерил его недовольным взглядом, но одёргивать не стал. — Хорошо. Поднадзорный субъект – Люциус Абракас Малфой… И опять поднял глаза. В конце он наложил специальное заклятие, обвившее их ладони наподобие Нерушимой клятвы, и откланялся, сказав, что вернётся через тридцать дней. Нарцисса обратилась к Гарри: — Вещи я пришлю с домовиком, если не возражаете. — Конечно. Напоследок она погладила Люциуса по руке. Тот поймал её пальцы, сжал. Простая, почти дружеская ласка. Гарри отчего-то стало неловко, и он отвернулся. А потом Нарцисса ушла, оставив их вдвоём. — Давайте я покажу вам комнату… — Гарри осёкся. Он по-прежнему не знал, как обращаться с Люциусом. Тот держался вполне непринуждённо, разве двигался медленнее, чем обычный человек. Вот и сейчас он стоял, обернувшись к Гарри, и казалось, что повязка на глаза надета для смеха. – То есть, я вас… провожу? — Обычно я прибегаю к помощи домашних эльфов. Гарри с облегчением щёлкнул пальцами. — Кричер! — Хозяин? — Мистер Малфой будет нашим гостем в ближайшие тридцать дней. По… проводи его в комнату. Кричер понятливо кивнул и безо всяких церемоний потянул Люциуса за мантию. — Пойдёмте, сэр. Они удалились под бормотание: — От камина до двери наискосок десять ваших шагов… А вот и дверь, порога нет… Вы не думайте, я и старого хозяина водил, он под конец совсем ослеп… * * * Домовик Поттера оказался толковым поводырём, Люциус даже ни разу не споткнулся. — Вот и спальня, сэр. Слева гардероб, тут зеркало, хотя вам не надо… — Дальше я сам, ступай. Тот исчез бесшумно, но Люциус догадался, что остался один. За время болезни у него развилось особое, на уровне инстинктов, чутьё. Постукивая тростью по полу, он добрался до кровати и сел. За время болезни, да. Слепота наступила мгновенно, безо всяких предваряющих симптомов. Просто восемь месяцев назад он проснулся в темноте. Подумал: как громко поют птицы ночью, странно. А потом ощутил бьющее в лицо тепло, ещё не веря себе, поводил перед глазами рукой. И закричал. В Мунго к его беде поначалу отнеслись прохладно. Видимо, на бывших Пожирателей клятва Асклепия не распространялась. Его гоняли из кабинета в кабинет до тех пор, пока Нарцисса не пригрозила руководству жалобой в Международную гильдию целителей. И потянулись бесконечные обследования. Через несколько месяцев удалось выявить причину — тёмное заклятие, но вылечить так и не смогли. Сказали лишь, что через семь недель эффект станет необратимым, и порекомендовали лучшую офтальмологическую клинику. Австрийскую. Узнав об условиях отмены ограничений, Люциус подумал – всё, носить ему повязку до самой смерти. Кто же возьмёт на поруки Малфоя, если в Мэнор до сих пор приходят письма с угрозами и любезными пожеланиями сдохнуть в Азкабане? А если кто и согласится, то вряд ли министерские чиновники будут считаться с таким человеком. «Кое с кем посчитаются», — сказала Нарцисса и написала Поттеру. Люциус был уверен, что тот откажет. Однако Нарцисса смогла его уговорить, чем оказала мужу последнюю – хотелось верить – услугу. После окончания процессов, когда всё решилось в их пользу, Люциус первым заговорил о разводе. Она не возражала. Вместе с облегчением пришла опустошённость, было так странно просто жить, ничего не боясь; Люциус с тоской осознал, какой неподъёмный груз тащила на себе Нарцисса все эти годы. За тщеславие и авантюризм, которые в своё время привели его к Лорду, пришлось расплачиваться всей семье. Нарцисса не жаловалась, ни разу не упрекнула его. Она просто была рядом. В последние годы уже не как супруга, но как друг и союзник. И самое малое, что Люциус мог сделать в благодарность – отпустить, позволить жить для себя. Ему и самому хотелось оставить прошлое в прошлом, изменить что-то. Но вмешалась болезнь. Конечно, Нарцисса наотрез отказалась уходить. На крик Люциуса тем утром темнота отозвалась знакомым успокаивающим голосом, и Нарцисса стала его первой и единственной сиделкой, помогала одеваться, кормила. Вряд ли он бы смог принять помощь такого рода от кого-то ещё. Появились учебники по ориентировке, сиделка стала и поводырём. Верная, несгибаемая Нарцисса. Люциус учился обходиться самостоятельно и достиг немалых успехов, но она по-прежнему была рядом. На все возражения отвечала, что слепота была эффектным ходом, но так просто ему от постылой жены не отделаться. Люциус тоже смеялся, но со временем стал различать горечь – словно еле уловимая нота вплеталась в аромат духов. Он не сразу сообразил, что так пахнет её усталость. Становиться «поднадзорным субъектом» и зависеть от Поттера не хотелось. Не то чтобы он ждал ежедневных Круцио. Была вероятность, что унизительное шефство закончится ничем: Поттер вполне мог придраться к чему-нибудь или даже соврать. Месть – самое вкусное из блюд, особенно в холодном виде. Хотя нет, гриффиндорцы себе такого не позволяют. Наверно, будь его воля, отправил бы слепого калеку на все четыре стороны. И это почему-то казалось самым унизительным. Люциус поднялся с кровати. Чем бы всё ни закончилось, никто не сможет упрекнуть его в том, что он не воспользовался шансом. Пальцы привычно заскользили по покрывалу, по лакированной поверхности тумбочки, по стене – Люциус осматривал комнату. Он не собирался спотыкаться и выставлять себя на посмешище. Только не перед Поттером. * * * Домовик из Мэнора прибыл почти сразу. Гарри взял уменьшенные свёртки и некоторое время раздумывал, отнести их самому или передать с Кричером. Решил подняться – всё равно надо было прояснить некоторые моменты. Люциус стоял у окна. Он обернулся к вошедшему Гарри, и тот постарался не смотреть на смущающую повязку. — Ваши вещи. Мне увеличить или вы сами? — Я не пользуюсь палочкой. — Почему? — Потому что я не вижу. Гарри представил, что было бы, начни кто-то колдовать с закрытыми, скажем, глазами. Неправильный пасс способен свести на нет любое заклинание, но это полбеды; куда хуже, если промахнёшься – хоть тем же Энгоргио. — Э-э… Значит, мне нет нужды проверять вашу палочку. — Значит, нет. Я даже не взял её с собой. — Хорошо. Но вы, наверно, знаете, что я должен наложить… — …Сигнальные и Следящие чары. Пожалуйста. Колдовать при Люциусе было неловко. Возможно, оттого, что он стоял с подчёркнуто равнодушным видом, обратив обозначенный повязкой взгляд куда-то мимо Гарри, словно тот был докучливой мухой. Гарри начал сердиться. Нашёлся, тоже, страдалец. Он наложил необходимые чары и буркнул: — Если куда-то пойдёте… — Я никуда не собираюсь. — Прекрасно. Энгоргио! – он увеличил присланные свёртки. – Если что понадобится, зовите Кричера. — Разве вы не будете осматривать мои вещи? – сказано это было предупредительным тоном, но Гарри распознал лёгкую издёвку и разозлился окончательно. — Пока не хочется; может, потом как-нибудь, — так же вежливо ответил он, с удовольствием отметив, что Люциус поджал губы. Так-то. Пусть не забывается. — Ужин в восемь. Не возражаете? – неожиданно для самого себя добавил Гарри. — Нет. А мог бы попросить принести в спальню. Не хочет прятаться, ну-ну. Гарри вышел, удивлённый собственным поведением. Вообще-то он прекрасно обходился столовой аврората, а дома наспех лепил сандвичи, но Люциусу об этом знать не стоит. Подумает ещё, Поттер за столом сидеть не умеет. Да и Кричер обрадуется случаю проявить заботу. * * * Судя по всему, Кричер был просто счастлив. — Серебро-то зачем вытащил? — Гарри ошеломлённо разглядывал накрытый стол. Еды было на десятерых. Столовых приборов, кажется, тоже. В холле раздался знакомый глухой стук и бормотание домовика. Высокий гость прибыл. Сначала Гарри наблюдал за сидящим напротив Люциусом исподтишка, потом плюнул и стал смотреть в открытую. Это было занятно. Стало ясно, что небрежная элегантность и раскованность Люциуса — лишь видимость. На самом деле это был выверенный, доведённый до автоматизма ритуал: плавный жест, еле заметное касание кончиками пальцев – по свёрнутой салфетке, по ряду приборов. Раскрытая ладонь, зависшая на долю секунду над тарелкой – горячо? Покачивание бокала в руках, чтобы оценить, насколько он полон. Целая система, и это только для еды. Люциус не запрокидывал голову, как обычно делают слепые, не держал её неестественно прямо; сохранялась иллюзия зрячего человека, который вот-вот стянет повязку с глаз и зашвырнёт подальше. Привычка или самоконтроль? Гарри вдруг стало интересно, как давно он живёт с этим, но такой вопрос был бы не лучшим началом разговора. — Как вы устроились? — Хорошо, спасибо. — А… Как поживает ваша семья? — Мистер Поттер, вовсе не обязательно быть вежливым, — обронил Люциус. — Как угодно, — Гарри уткнулся в жаркое, думая, что традицию сандвичей по вечерам надо будет возродить. А этот пусть ест здесь или у себя в спальне. Подумаешь. Наступившее молчание показалась почти осязаемым. Звяканье приборов раздавалось в гулкой тишине огромной столовой оглушительным лязгом. Гарри размазывал гарнир по тарелке. Уйти, что ли? — Драко недавно обручился, — сказал вдруг Люциус. – Его избранница, мисс Гринграсс, училась в Хогвартсе. Возможно, вы помните. — Фамилия знакомая, — Гарри задумался. – Их, вроде, две было? — Да. Это Астория. — А. То есть, мои поздравления. Кричер подал десерт. Люциус стянул с блюдечка шпажку с кусочками дыни и откинулся на спинку стула. Он опять «смотрел» на Гарри, и тот невольно выпрямил спину. — А вы? — Что? – Гарри отправил в рот крупную виноградину. — Уже запланировали свадьбу с мисс Уизли? — Вообще-то мы расстались ещё в прошлом году. — Почему же? Гарри опешил: вот это бесцеремонность! Так и подмывало сказать что-нибудь вроде «потому что я предпочитаю спать с парнями», но он сдержался. — Это бывает. — Вот как. — А ещё я предпочитаю спать с парнями. Не сдержался. Люциус поперхнулся дыней; остаток ужина прошёл в молчании. Потом Люциус отправился наверх, а Гарри поплёлся составлять конспект по продвинутым боевым заклятиям. Мысленно он ругал себя за ребячество. Цивилизованного ужина не получилось, чего уж там. Хотя Малфой сам напросился. В тексте учебника детально разбиралось положение кисти при сотворении чар, и в памяти всплыли движения зрячих рук Люциуса. Гарри раздражённо тряхнул головой и сосредоточился на задании.