Каонские игры

1

Просыпаюсь и слышу чьи-то шумные шаги в коридоре и какое-то недовольное ворчание, смешанное с бранью. Сквозь тёмную пелену ещё не выветрившегося сна стараюсь что-нибудь нащупать, чтобы запульнуть в дверь, будто бы говоря «Хватит шуметь», но вместо этого ощущаю под манипулятором мягкий материал, чем-то похожий на Земную ткань. — Юникрон вас подери!.. Приходится открыть окуляры. Свет из окон тускл, приходится щуриться и стараться сфокусировать оптику, чтобы хоть что-нибудь увидеть. Моя кровать стоит прямо возле окошка. Последние времена я любила спать с открытым окном, свежий воздух с утра придавал сил, а ночью успокаивал напуганный рассудок. — Эй, миледи, вставать соизволите?! Этот голос я узнаю везде. «Уилджек,» — лениво пронеслось в процессоре имя той заразы, что меня разбудила ранним и холодноватым утречком. Приподнимаюсь на локтях и вглядываюсь в тусклую комнатку домишки. — А тебе зачем вообще! — Арси, что у тебя с памятью? Ты сама просила разбудить тебя сегодня. Вот я и зашёл, — горланил бодрый, немного пьяный голос откуда-то из коридора. — Вставай давай. Время — деньги, скоро Жатва, а тебе ещё нужно успеть сходить на Чёрный Рынок. Я просила его разбудить меня? Что-то не убедительно! Сонно буркаю что-то похожее на «хорошо» и встаю осторожно с кровати, разминая манипуляторы и плечевые сегменты. Чтобы сходить на Чёрный рынок, сперва нужно пройти через ограду и собрать то, что можно обменять там и что можно принести Фаерстрайку для завтрака. Обычно я как раз завтракаю у него, ибо он даже из испорченного энергона состряпает какую-нибудь вкуснотищу. Конечно, до Каонской еды далековато, но для наших самое то. У него частенько даже миротворцы едят. Удивительно, но и их иногда голодом морят. Разминаю сервоприводы и выхожу из своего жутковатого отсека. Возле входа на кухню как раз поджидал Уилджек, выпивая очередной стаканчик сверхзаряженного вперемешку с обычным энергоном, чтобы не сильно опьянеть. Удивительно, как мы все меняемся… Раньше он притронулся бы к кубу сверхзаряженного лишь по каким-нибудь праздникам или особым случаям, сейчас же его можно застать подвыпившим уже чуть ли не каждый денёк. И это можно объяснить. Не каждый может перенести нормально проигрыш и то, что теперь Кибертрон во власти Мегатрона и его приспешников, а Оптимус пропал Юникрон знает куда. Ходили как-то слухи, что его вообще убили, и тогда нам с Джеки уже обоим было плохо, даже я приклеилась на какую-то неделю к сверхзаряженному. Уж не представляю состояние других членов нашей команды, а их разбросало по разным дистриктам. Единственное, в чём мне повезло, так это то, что Смоукскрин и Бамблби попали в наш дистрикт, а Уиллджек - победитель Игр. Но и этим двоим разбойникам приходится туго. И хотя Смоукскрин был хорошим воином, пусть даже его порой заносило со своим «я особенный», ему не лучше, чем всем нам. Но зато мы имеем возможность проникнуть за ограду, благо, храбрости хоть отбавляй, а другие такой возможности не имеют. Гнев Мегатрона сравним с гневом Юникрона, многие жители Дистрикта 12 его боятся, а нам уже терять нечего. Уилджек хочет что-то сказать, завидев меня в дверном проёме, но не успевает, ибо я быстро перехватываю остаток от кубика энергона, кладу его в сумку и пускаюсь во всю прыть на улицу. — Не забудь разбудить Бамблби! — последнее, что я говорю рэкеру перед тем, как свалить. Быстрым широким шагом огибаю пару домиков и добираюсь до ограды. Прислушиваюсь и понимаю, что ток по заборчику не пустили, и тогда я проникаю в дыру под оградкой, перед этим убедившись, что никого неподалёку нет. Пробегаю добрых несколько метров, стараясь скрыться за развалинами и начинающейся флорой этой планеты, и, когда ограда уже теряется из поля зрения, могу пропустить воздух по системам. Вот здесь, за пределами дистрикта, и начинается спокойствие. Лучи солнца пригревают металл на корпусе и действуют умиротворяюще, а осознание того, что здесь можно добыть еды, бодрит на весь оставшийся день. — Эй, Злюка, не думал тебя тут сегодня увидеть! — оборачиваюсь и вижу владельца задорного и в этот день очень весёлого голоса. — Запасы кончились? «Нет, блин, прогуляться сюда пришла!» — мелькает в процессоре, но в ответ горланю: — А они вообще были? К тому же, нужно на Чёрный рынок что-нибудь приплести, вот и забрела сюда в поиске нашей спасительной разновидности кибертронской фауны. — Не злись только. Кстати, ты вовремя. Меня тоже сюда сервоприводы привели, нужно собрать для себя немножко и для рынка что-нибудь припасти. Так что с радостью сообщаю, что могу помочь с припасами! — Чудно, тогда будь добр, подержи свой вокалайзер закрытым хотя бы на цикл, не действуй мне на нейросеть. Найдя знакомую растительность, похожую на кусты с планеты Земля, мы молча собирали какое-то время «ягоды», содержащие кисловатый энергон, изредка обмениваясь услышанными новостями. Оставив пару кибертронских кустов без ягод, усаживаемся на холмике, смотря вдаль, и тут Смоуки, видимо, не выдержал цикл молчания и решил немного потрещать. — Слушай, я тут кое-что выхватил утречком, обменивая последний запас этих ягод… — Что? Неужели дельное? — меня начало разговора заинтересовало и даже очень. — Рассказывай давай! — Знаешь такие конфеты, у них название есть… Что-то на «К»! — напарник хмурился и сделал задумчивый вид. — Точно, крии! — Погоди, погоди. Крии? Они же только в Каоне! У кого ты их достал? — У мэра нашего дистрикта! Сегодня он был на удивление добр! — обрадованный моей реакцией мех лучезарно заулыбался. — Представляешь, целые десять штук крий за половину ведра этих энергоягод! — Ну, перед играми мы все чувствуем в нас родство и стараемся чем-нибудь помочь, — слова невольно срываются с глоссы прежде, чем я обдумываю их. — Это же игры, как-никак. Даже родственникам мэра может не повезти, хотя у них больший шанс не стать трибутом на Жатве! — Да, я с тобой согласен… Не кипятись. На вот, попробуй. Напарник протягивает мне крии, как-то раздосадованно посматривая куда-то в небеса. Видимо, его задели мои слова, хотя даже не представляю толком, чем! Повезло, разговор утих сам собой. Мы сидим какое-то время молча, а затем мне снова адресуется вопрос: — На скольких карточках твоё имя? Сперва смысл не сразу доходит до моей головы, пока я тщетно стараюсь запомнить вкус конфеты, но потом он стукает мне по процессору огромным молотом, и я будто физически ощущаю боль от «удара», от чего приходится поёжиться. — На тридцати девяти карточках. А твоё? — Сорок одна карточка с моим именем… Правильно говорят, что фемкам везёт больше. Собеседник невольно усмехается, а затем разговор вновь прерывается, не успев толком завязаться. Сейчас просто сидеть и осознавать, что тебя могут выбрать трибутом на Жатве, могут отправить на Игры, невыносимо, а искру разрывала боль безысходности, ведь ничего нельзя сделать. Поднимешься против Каона, против Мегатрона - и тебя пристрелят на месте в лучшем случае, в худшем - будут проводить избиение в присутствии кибертронцев, а потом убьют постепенно всю твою семью, помучат тебя горем и вскоре тоже кокнут. Хотя есть случаи и похуже, но вспоминать их не хочется. Ровно как не хочется думать о Жатве, которая с каждым нанокликом беспощадно приближалась. — Слушай, а если бы мы могли сбежать?.. Подальше отсюда, далеко от Каона, чтобы нас не нашли… — Не сможем. У тебя дома приёмная семья, у меня братец. Они сюда не сунутся, слишком боятся. — Ну, а если бы могли? Засели бы где-нибудь, украли бы корабль и улетели подальше, прихватив с собой и семейку! — Если бы да кабы! Не можем и не могли с самого начала! — во мне начинает нарастать гнев. — Нас бы всё равно поймали! Шансов свалить отсюда нет. А если мы и уйдём, семья точно останется, и тогда их подвергнут пыткам. И это лучший исход. Худший — их искры погаснут навсегда! — Грм, да, ты права. — впервые Смоукскрину не захотелось цапаться со мной, удивительно. — Ладно, давай-ка заставим себя подняться и пойдём наконец к Рынку. Встаём, обмениваемся недовольными взглядами, и я первая бреду к дыре в ограде. И чего я злюсь, юнлинг просто замечтался, а я давай рычать и огрызаться. Мы с Бамблби ведь тоже иногда позволяли себе поразмышлять о том, что бы было, если бы мы ушли отсюда или если бы вообще победили в битве. Ничего бы такого не было, жили бы и горя не знали. Нет, судьба решила сыграть с нами злую шутку, и вот, что вышло — Каонские игры, наижутчайшее пятно в истории. И ладно бы устроили это один раз. Нет, каждый год из двенадцати дистриктов забирают в Каон одну фем и одного меха для проведения этих Юникроновых игр, и каждый год возвращается лишь один победитель. Наш дистрикт победил лишь раз, очень давно. И то всё благодаря Уиллджеку и его нарушению правил. Всего один победитель, в то время, как в дистриктах один, два и четыре, даже три, их по тридцать-сорок, если чуток преувеличить!.. Дыра, дом мэра, Чёрный рынок, и вот наконец прихожу домой. Бамблби тут же бросается расспрашивать, что да как на сегодня. Ограничиваюсь парой слов и, одаривая брата слабой и измученной улыбкой, бреду готовиться к Жатве. Убираю оставшиеся ягоды, сумку оставляю в отсеке, по пути убедившись, что Уилджек свалил по своим делам. Но тут что-то невидимое тормозит меня, и я просто невольно оборачиваюсь, устремив свой взор на прикроватный комод. Там стояла рамочка с фото. Причём не простым, там было изображение нашей команды на Земной базе. Ультра Магнус, Оптимус, Рэтчет, Балкхед… Даже Джек, Мико и Раф. Фото старое, немного потрёпанное, но всё равно вызывает в искре сильную боль, распространяющуюся по всему телу, от сервоприводов до шлема, а омыватель так и норовит прыснуть из окуляров. — «Арси, уже пора!» — Бамблби, видимо, уже готов был отправляться к Дому правосудия, просто ждал меня. — «Пошли, пока там все свободные места не пропали.» Сперва немного торможу, сверля взглядом фото, а затем оборачиваюсь к брату, и мы оба в гробовом молчании идём на площадь. Там уже начал потихоньку собираться кибертронский народ, всё выглядело жутко, каждый год новый прилив страха. От безысходности так и хочется выть и лезть на стены, но приходится держаться, и мы со Смоуком нашли верное решение — собирать энергоягоды и обменивать их на Чёрном рынке. Ими и семью можно прокормить, и других. С этим занятием хоть с процессора слететь нельзя. Уилджек же часто пьёт, с катушек тоже не слетает, а что делать другим? У них нет никаких дел, чтобы отвлечься от каждодневной боли и осознания того, что в скором времени они или их дети умрут где-нибудь на арене, и о них больше никто не вспомнит. Совсем никто. Так и до самодезактивации не далеко ведь. Лишь у некоторых есть возможность отвлечься в шахтах, где по сей день добывается энергон для Каона. А другие просто страдают, ожидая дня своего ухода в вечный оффлайн. Жутко, но такова сегодняшняя жизнь на этой планете. У нас берут энергон из пальцев, а затем направляют к площади, где уже построилась толпа ботов. Нам приходится с Би разлучиться, ибо ему нужно идти на другую сторону, к мехам. Фемкам же нужно стоять на правой стороне, но и тут загвоздка — возрастная колонна. Те, кто старше, стоят сзади, самые младшие впереди. Встаю в ряд и выискиваю взглядом Смоускрина и Пчёлку. Бамблби с его окрасом ни с кем не спутаешь, и его моя оптика тут же находит, а вот со Смоукскрином проблемы. Но уже не до этого. По всей площади проносится волна гимна, затем нудная речь, и вот на сцену выходит… Закрываю рот манипуляторами, подавляя вскрик, а оптика становится размером со сковороду. На сценке возле Дома правосудия стоит сам Ультра Магнус! Он, как всегда, произносит нудную речь, длинною в жизнь, размером в бесконечность, но я почти не слушаю, шокированная появлением зама Оптимуса. Из ступора меня выводят слова: — И так, по правилам, сперва фем… — Широким шагом он направляется к стеклянному шару с карточками, и все в страхе замирают. Каждый молится Праймусу, чтобы его не выбрали на сегодняшний день. Магнус выхватывает наугад карточку и возвращается на исходное место, разглаживая попутно то, в чём аккуратным шрифтом выведены имена жителей, которые могут попасть сейчас в трибуты. — И это… Я буквально вижу, как его фэйсплейт искажает ужас, а тело пронзает лёгкая дрожь, тут же исчезающая под маской спокойствия, как и гримаса страха. Неужели там кто-то из его знакомых?.. — Трибутом-фем Двенадцатого дистрикта становится… Арси…