Каонские игры

Последняя тренировка, корпус ноет от сильной нагрузки, так ещё у нас появились дополнительные обучения! Магнус промыл мне все мозги на счёт правильной осанки, ругал меня, когда я сильно грубила или что ещё. Где-то день назад настал черёд Уилджека, и меня с него уже бросало в просто дичайший гнев. Ладно, Ультра Магнус со своими правилами этикета и осанкой, но этот проклятый ментор!.. — Это тебе тоже не подходит, чёрт. Попытайся быть радостной что ли. Не, ну серьёзно. Ментор задаёт мне вопросы, как на интервью, я стараюсь на них отвечать бодро и выдавливаю даже улыбку, но что получаю в итоге: — Праймуса ради, ты как вяленая рыба! — Уилл массирует височные пластины, стараясь успокоиться. — Нет, всё, солнышко, я сдаюсь. Сделаешь, как сможешь, все нервы мне порвала. Будь, что будет. — Вяленая рыба?! Солнышко?! — Я на грани «ядерного взрыва». — Слушай сюда, Юникрон тебя подери! Ещё раз ты меня как-нибудь назовёшь, я тебе такое устрою, мало не покажется, понял меня? Я стараюсь, как могу, из шкуры лезу вон, а тебе хоть бы хны — всё не то! Хочешь помочь нам, так помоги же нормально, а не выноси процессор своей нудятиной. Ты хуже Магнита. — Всё, всё, не кипятись, Арс. Я как лучше хо… — Получается как всегда. Отстань, урок окончен, и я сваливаю. Даже не останавливай. POV от третьего лица. Слышны шаги по отсеку, а затем громкий хлопок двери, даже некоторые предметы поблизости, казалось, содрогнулись от такого. Ментор сидел за столом и смотрел на захлопнувшуюся дверь, понимая, что опять зажёг искру ссоры между ним и трибутом-фем, а эта искра очень быстро разгорелась в пламя. День сменял другой, и он всё больше понимал, что отдаляется от Арси. Сейчас она, наверное, заперлась у себя в отсеке и проклинала его, как могла, а может даже пошла к Клиффджамперу, который с лёгкостью её успокоит и взбодрит, который сейчас, наверное, сидит рядом с ней и улыбается, что-то рассказывая из своих давних приключений… Клифф… Одно только имя, и ментора бросило в ярость. Медленно вставая из-за стола и направляясь за бутылкой сверхзаряженного, он старался скрыть гнев за каменной маской, но не очень правдоподобно выходило. Что это, неужели он ревнует? Казалось, такие чувства в его искре уже давно прогнили и были заглушены литрами алкоголя, да вот только всё так сильно жгло пробудившееся чувство ревности, что было просто невыносимо это ощущать. Дрожащими манипуляторами Уилджек старался как можно быстрее найти свою драгоценную бутыль, проклиная всё, что сейчас тяжёлым камнем давило на искру, никак не спадая. И почему Уилл так сильно ревнует эту фемку?! Что с ним не так, Праймуса ради, ведь он будто ещё вчера сидел рядом с ней и Клиффом, наплевательски относясь на всё вокруг него. Что вообще происходит в эти последние дни?.. POV Арси. Ярость захлёстывает с головой. Стараюсь скрыть это, но в конце концов срываюсь и начинаю крушить всё, что только попадётся, бить посуду, вазы… Просто хочется выпустить всё это хоть так. Кричу, кидаю стеклянные предметы в стену, разбиваю их кулаками, постепенно на глаза начинают наворачиваться слёзы, загораживая собой окуляры. Швыряю последнюю тарелку куда-то в потолок или стенку и падаю на платформу, заливаясь горячим омывателем и хрипя, пропуская медленно воздух по системам. Поднимаю манипуляторы над лицом и смотрю, как по ним из ран стекают крупные капельки энэргона. Уже не больно, физически не больно, я не чувствую жжения от этих ран, весь корпус поглощает душевная боль. Выдёргиваю с силой осколки и швыряю их прочь, по щекам катятся капли омывателя. Стук в дверь отвлекает меня. Поднимаюсь с платформы и говорю как можно злобнее: — Проваливайте! Не хочу никого видеть! Выжидаю какое-то время, всё затихает, и только я хочу лечь обратно на платформу, вновь звучит тихий, но настойчивый стук. Бешусь и открываю вход в отсек, на пороге стоит безгласая фемка и с испугом смотрит на меня. Я тут же смягчаюсь, смотря на эту хрупкую, обиженную миром фем и прячу манипуляторы за спиной. Видимо, я и моя комната выглядим довольно плохо, мягко говоря. Она осматривает масштабы погрома своими нежно-жёлтыми окулярами, хмурится и входит в отсек, начиная осторожно убирать осколки. Спешу ей помочь, ибо не могу вот так просто стоять в стороне. Сперва она возражает, а потом понимает, что стараться отговорить меня от помощи бесполезно, и мы вместе убираем погром. Не знаю, как она заметила раны от осколков, которые я старательно скрывала, но спустя некоторое время медик, которого безгласая позвала, всё залечил, а вместо больших царапин оставались лишь малюсенькие царапинки, которые быстро заживут в скором времени. И чего эта фем так со мной нянчится?.. — Спасибо тебе. Безгласая одаривает меня доброй улыбкой и качает головой. Только собирается уйти, я её останавливаю. — Постой, подожди немножечко. Как тебя хоть зовут? Несколько минуточек, и на подобии блокнота, который она достала, появляется красиво выведенное имя безгласой: «Эрбия». Моё лицо озаряет едва заметная улыбка, когда я прочитываю имя и смотрю на новую знакомую. — Мне очень приятно познакомиться, Эрбия. Та кивает, дескать тоже рада знакомству, и уходит, ибо нельзя вот так просто говорить с нами, трибутами, это запрещено. Не могу поверить, что у некоторых жизнь ещё хуже, чем в бедных дистриктах. Эти прислуги лишились голоса, некоторые из безгласых отправлены в шахты, на постройки подземных метро, на что-то другое. Те, которые отправлены в подземки, почти никогда не видели света. Как можно быть таким жестоким, чтобы такое сделать с ними? Всё оставшееся свободное время я пролёживаю в отсеке и думаю, что же будет завтра. Каким будет Индивидуальный показ, какие вопросы будут на Интервью? День начала Каонских игр всё ближе, всё сильнее меня начинают доконать кошмары. Может, моя судьба оборвётся сразу же в первый день выхода на арену, может меня убьёт что-то другое потом. Вспоминаю об Овернайте, и искра вновь сжимается. Наплевать, что меня могут убить. Мне нужно защитить его любой ценой. И я постараюсь сделать это всеми силами...