Каонские игры

POV от третьего лица. Арена На арену опускалась тьма, птицы уже давно заглушили своё пение, везде было невыносимо тихо. Фем с корпусом синеватого цвета сидела в пещере и смотрела на огонь, сперва разгорающийся ярко-ярко, но потом немного утихающий. Холодная пещера сейчас на время стала убежищем, но завтра нужно двигаться в путь. Трибутов осталось совсем мало. — Интересно, Оптимус, как бы ты поступил в таких ситуациях? Мне не хватает твоих ценных советов и мимолётных наставлений… И тут фем что-то улавливает снаружи, какой-то звук или пение. Её взгляд падает на выход, в который просачивался слабый свет, там сидела её напарница и, как оказалось, что-то тихо напевала. Эту незамысловатую мелодию повторяли и эхофенисы, улавливая каждую ноту, делая порой паузы для того, чтобы послушать, не изменилось ли чего. неужели эти птицы в такое время не спят? Их пение было таким красивым… — Арси, хочешь присоединиться? — Н-нет, спасибо. — двухколёсная обнимает коленвалы и вновь устремляет взгляды на языки пламени. — Сейчас будто ком в горле застрял, не могу. Подруга не стала упрашивать, но сидела у выхода уже молча. Каждый сейчас думал о чём-то своём, пытался предугадать, каким будет следующий день, спать совсем не хотелось. Резко притихли и эти маленькие птички, будто заслышав что-то вдалеке. Это было тихое пиликанье, очень знакомое, хотя и с другими нотками в звуке. Напарница тут же вскочила на свои сервоприводы и схватила присланный менторами подарок, начиная рассматривать. — Саки? Что там? — Здесь написано «Одиннадцатый дистрикт.» — Саки открывает коробочку и какое-то время молчит, читая записку от своего ментора. В её окулярах начало проявляться беспокойство, затем снова скрылось, оставляя место заинтересованности и любопытству. — Здесь немного еды для нас. Ничего необычного. Слушай, я скоро приду, хорошо? — Погоди, куда ты? Нам же сейчас нельзя разделяться. — фем с альт-формой мотоцикла встаёт на сервоприводы и решительно направляется к выходу, хмурясь и готовясь начать спор. — Сейчас опасно и… — Всё будет хорошо, я быстро, обещаю тебе. Не дождавшись ответа, Саки всучила присланную еду Арси и побежала с коробочкой прочь, скрываясь во тьме. Двухколёсная не успела её остановить, поэтому оставалось стоять и ругаться на упрямство подруги, надеясь, что она и правда сделает всё запланированное быстро и потом расскажет, чего это так подорвалась куда-то в такую темень. — Ух, как же холодно. Распорядители балуются с погодой? Саки пробирается к ещё одной пещерке, в которой скрывалась в начале Игр половину второго дня. Здесь её никто не найдёт, не заметит, да и камер вроде как нету, что вполне хорошо. Вот вход туда, холодные подобия камней будто высасывают всё тепло из корпуса, как и чувства, оставляя одно лишь спокойствие. Прекрасное место для уединения с мыслями. Устраиваясь поудобнее в самом углу пещеры, в тени, фем достаёт неизвестный ей прибор, лежащий в этой коробке. Что-то в глубине души подсказывало ей значение предмета, но вспомнить название никак не могла. Осмотрев, она выявила пару кнопочек, на некоторых красовалось название «включить» и «выключить», на последней — «уничтожить». На оружие это было явно не похоже, так что фем решила нажать кнопку с надписью «включить». Сперва произошла яркая вспышка, затем из неоткуда образовалась голограмма. Саки не сразу поняла, что оттуда на неё смотрит совершенно незнакомый мех, половина лица которого скрыта в тени. — К-кто вы? — Здравствуйте, Саки. Вы не знаете меня, но и я вас видел лишь по ТВ. Я хотел поговорить с вами. Ваш образ преследует меня во снах и не даёт покоя. Но это не то, что вы подумали. — Откуда вы? Вы — житель Каона? Или такой же, как я? — Раньше был таким же, как вы. Дистрикт одиннадцать — мой родной дом. По крайней мере был какое-то время. — таинственный бот выдержал паузу, а затем продолжил разговор с чуть строгим голосом. — Я хотел бы помочь вам. — Давайте перейдём на «ты», мне немного неловко. — фем теряется от такой неожиданности. Голограмма, странный мех. Единственное, что казалось ей вполне знакомым, так это голос. Казалось, где-то она его уже слышала, но память упорно не давала вспомнить. — Не опасно ли вот так просто говорить с помощью голограммы со мной? — Мне неловко и неудобно переходить на «ты», но ладно. Кхм, нет, не опасно. Здесь нет камер, так что никто не раскроет всё это. Вот времени на разговор очень мало, распорядители могут что-то заподозрить. — Как смешно получилось. Раньше я от кого-то такие слова слышала. Ты мне напоминаешь одну очень важную личность в моей жизни… Как тебя зовут? — К сожалению, на данный момент тебе этого сказать не могу, меры предосторожности, разговор при малейшем подозрении могут прослушать… Особенно после моих действий. Но уверенно тебе скажу, Саки, ты мне тоже кого-то напоминаешь. Я бы хотел помочь вам, чем смогу. — Ха, когда-то у меня в семье был братик, так мне говорил отец. Он говорил, что бросил его. Наверное, он уже в колодце всех искр… Получается, я ещё с детства потеряла часть своей семьи. Вы когда-нибудь теряли важного вам бота или фем? По этому хотите помочь? Мех утихает, прокручивая сказанные слова в процессоре, затем немного хмурится и делает подобие вздоха, трибутша явно затронула больную тему для разговора, но отступать уже было некуда. — Возможно. У меня есть просьба. Дай Арси толчок на попытку поднять народ с сервоприводов. Это очень важное действие, и если попытаться… Тогда мы сможем избавиться от игр раз и навсегда, вернуть спокойствие на наши земли, воссоединиться с семьями и не терпеть насмешек со стороны каонцев. Мы смогли бы жить в счастье, добре и в сытости, зная, что с нашими семьями всё будет в порядке. Сказанная речь повергла одиннадцатую в шок, ибо бросать вызов Каону по меньшей мере было самоубийством. При поднятии восстания с каждым часом начнёт увеличиваться процент жестокой казни на виду у всех каонцев. Это ещё среднее из всего, что может случиться. Самое минимальное наказание — вырезание вокодёра и отправка прислуживать этим бездушным тварям. Или прислуживать трибутам, тут уж как повернётся. Но и в этой ситуации есть свои загвоздки. Самый Ад служить Дистриктам один, два и три, народ там очень избалован и совершенно не уважает других ботов. Велят принести то, это, а в противном случае, если не повинуешься, тебя сию же секунду отведут к миротворцам и наябедничают так, при чём ещё подсластив всё это враньём, что потом можно примерно месяц попрощаться с небом и работать в пещерах. Но ведь… Если получится победить, что же случится тогда? Все будут свободны и способны распоряжаться своей жизнью так, как захочется им, а не президенту-психу, у которого гайки за ролики заехали от радости получения такой большой власти над всем миром. В конце концов хотелось бы испробовать вкус справедливой и добросовестной победы, вытянутой с таким трудом. Да и плюсов в восстании было намного больше. И хотя на плечевых сегментах восставших будет вся дальнейшая судьба народа… Здесь нужно делать правильный выбор. — Знаешь, мне нужно подумать. Но когда я приму решение, я дам тебе знак. — Тогда пусть этот знак будет песня. — бот немного помялся, затем выдавил из себя слабую улыбку. — Знаешь одну песню… Называется «Паранойя». Если да, то пусть она послужит ответом «Да». — Да, я знаю её ещё с детства, хотя уже не так хорошо. — одиннадцатая с задумчивым видом попыталась припомнить текст этой песни, хотя в процессоре вертелся лишь обрывок припева. — Хорошо, эта песня послужит ответом для всех. А окончательный вы скоро увидите. — Меня решили поставить в интригующее положение событий? Уже любопытно. — на другой линии слышался тихий, сдержанный смех, но вскоре он прекратился. — Удачи вам. Постарайтесь выжить и будьте осторожны. Голограмма медленно угасла и, казалось, уже была непригодна для разговора ещё с кем-то. Как бы ни старалась Саки включить прибор, ничего не выходило. Сделав подобие тяжёлого вздоха, она устремила взгляд своих окуляров на выход, понимая, что подруга с минуты на минуту может ринуться искать её, ибо времени прошло многовато, уже было пора возвращаться. Скрепя искру, фем направилась в общее убежище, размышляя на тему дальнейших действий. Как же ей поступить и что делать? Какое из решений самое правильное?