Долгий путь домой

На него смотрит Джеймс, и Стив не знает, плакать или смеяться. Хотя это ни черта не смешно. Но от идиотизма ситуации хочется биться в истерике. Кажется, это нервное. Стив смотрит на Джеймса. Джеймс смотрит на него в ответ. — Ты помнишь, — предпринимает попытку Роджерс, — вчерашнее? — Что было вчера? — спрашивает Джеймс. Стив шумно выдыхает и собирается с силами, чтобы задать ещё пару вопросов, но он перебивает: — Почему мы в одной постели? Я хорошо себя вёл? В его интонации столько Зимнего Солдата, что Стиву теперь уже совсем не до веселья. Стив звонит Пегги и кратко описывает ситуацию. Приходится признаться в том, что произошло накануне, но пусть хоть весь мир смотрит на него косо, если это хоть как-то поможет Баки. СНР увозят Джеймса и проводят какие-то исследования. Когда они возвращаются, Пегги рассказывает обо всём Стиву. Память потеряна, шансов на восстановление нет. «Мне очень жаль, мистер Роджерс». Это всё до жути напоминает детство, когда ему поставили страшный диагноз. Звучали те же слова. И не успокаивали они так же. — Понимаешь, — говорит Пегги, — вспышка удовольствия спровоцировала замыкание в бионике, и сработал какой-то транквилизатор или чёрт знает что. И оно стёрло память до нуля. То есть до базовых настроек, — Пегги и Стив морщатся одновременно, — Зимнего Солдата. Его мозг теперь… Ты бы видел. Это сплошное чёрное пятно. Если там что-то восстановится — это будет чудо куда более невероятное, чем твои ноги. Стив кивает, молча благодарит Пегги. — Ты продолжишь его опекать? — Конечно, — бесцветно отвечает Стив. Видимо, это его жизненный путь. И чёрт с ним. Пегги обнимает его на прощание и уходит. На улице уже глубокая ночь. А утром Стив просыпается от пристального взгляда. Всё как раньше — Джеймс на полу, в глазах — щенячья преданность. — Доброе утро, Солдат, — говорит Стив, сглатывая горькую слюну. Память не возвращается. Ни через год. Ни через пять лет.