Один раз и навсегда

      Буквы разбегались перед глазами, сливаясь в невероятную кашицу и не позволяя толком понять, что к чему. Он так устал, что не мог более найти в себе сил сфокусировать взгляд и постараться осознать происходящее. Кожа на руке как-то странно чесалась, еле заметный, теперь уже отчего-то мутноватый узор то загорался пламенем, а то и вовсе менялся в цвете, переходя от нежно-сиреневого к красному или бордовому. Парень не понимал, что происходит. Такого в принципе не могло быть, насколько он знал, но это происходило. И это безумно пугало.       Когда смотреть на экран стало совсем уже тяжело, он беспомощно опустил голову, едва ли не ударившись лбом о клавиатуру. Происходило нечто очень страшное, и юноша это понимал. Понять бы ещё что именно...       Узоры на запястье были у всех. Разумеется, у каждого они свои — нет в мире двух совершенно одинаковых рисунков. И у каждого человека только половинка — вторую надо искать. В сети было много информации о соответствиях, и об этих узорах и их происхождении, о расцветках и, что самое главное, о том, какое же это счастье — найти половинку. Такая находка обещала невероятные радость и наслаждение, но никакая сеть не могла указать, где же искать эту самую вторую половинку.       Иван Брагинский давно обнаружил на своём запястье клочок изображения в виде полевых цветов. Рисунок целиком обещал быть невероятно красивым, быть может, он бы заискрился пурпурным цветом, как раз в тон его глазам. Или как там должно быть, когда находишь вторую половинку? Каждый описывал по-своему. Кто-то нёс муть о бабочках в животе и прочей романтической ереси, кто-то просто отмечал, что сразу происходит единение душ. Просто сам понимаешь, что вот он — твой человек, твоя половинка, твой идеал, твоя судьба. Для того, чтобы понять, ─ надо встретиться.       И вот в этом и заключается главная проблема. Иван долгое время предполагал, что его половинка должна быть там же, где и он — в той же стране, по крайней мере. Будь они неладны, эти полевые цветы. Предполагалось, что такие узоры могут быть только у тех, кто родился в России. Просто Брагинский не подумал о том, что рисунок-то в любом случае одинаковый, так что вполне возможно, что из России должен быть только он один. Стоит ли говорить, что данный факт лишь усложнил и без того сложную ситуацию?       Иван вспоминал о своих друзьях, уже нашедших пару. У всех всё прошло весьма успешно и все были счастливы. Определённые сложности испытал лишь его младший брат Николай, парень весьма серьёзный и решительный. Увидев на запястье элемент красного шиповника, он тотчас посмотрел в сети и увидел, что такие узоры бывают у жителей Румынии. Не думая, он просто прикупил билет и вылетел в эту неведомую страну уже через пару дней. Два месяца поисков оправдали себя, и вскоре Коля нашел свою половинку. Им оказался парень по имени Штефан Калиш. Тот ещё фрукт, раз на то пошло, но человек вполне неплохой. Николай просто поставил его перед фактом, что они теперь пара и, грубо взяв за руку, потащил за собой. Он и имя его узнал только на следующее утро, когда они проснулись в одной постели после бурной ночи. На запястьях сияли алые цветки шиповника, и им обоим это нравилось. Николай привёз Штефана с собой в Россию и тут же съехал от семьи, начав самостоятельную жизнь. За него Иван никогда не переживал, потому как этот парень вполне был способен и постоять за себя и других, и позаботиться, и семью обеспечить. Благо, у всех его братьев всё было хорошо.       И лишь ему самому метка на запястье приносила одни мучения.       Началось всё с того, что Иван, окрылённый красивыми рассказами о той самой единственной паре, сразу подался искать её. Так хотелось счастья, хотелось любви, о которой все говорили. Но время всё шло, а поиски не давали ровным счётом ничего. Его старший брат Олег, уже женатый на тот момент, улыбался и говорил, что надо набраться терпения, ведь ничего не будет вот так сразу. В принципе, Иван это и сам понимал, хотя и не переставал то и дело выкладывать в сеть фотографии со своим узором, в надежде найти ту самую пару.       Ему было двадцать, когда он впервые почувствовал боль. Это произошло внезапно и застало Брагинского ночью. Он вскочил с постели, чувствуя, что рука просто горит от невероятной боли. Узор на запястье помутнел, и Иван едва дышать не перестал, безумно испугавшись. Потом боль прошла, но жуткая тревога никуда не уходила. Никогда прежде парню не было настолько страшно.       Поразительно, но рассказать об этом он решился только младшему брату. Тот сам примчался ранним утром вместе со Штефаном и сразу спросил, что случилось. Да, Николай всегда его чувствовал, даже на расстоянии. Калиш и тот был вопреки обыкновению совершенно спокоен и серьёзен. Иван не мог молчать. Он тотчас рассказал обо всём, а под конец поделился мыслью о том, что это, возможно, был дурной знак.       — А что, если он… умер…       Было страшно даже думать об этом. Николай был напряжён, а вот Штефан с важным видом вцепился рукой в запястье Брагинского.       — Узор на месте. Если бы он умер, не было бы и узора.       — Но тогда… что это было?       Этого Иван решительно не понимал. Калиш задумчиво покосился на рисунок, а после честно ответил:       — Я не знаю. Будем искать ответ.       С тех самых пор они с Колей старались не оставлять Ивана наедине с его тревожными мыслями. Даже Олег не знал всего — Брагинский не хотел кого бы то ни было ещё тревожить. Через год боли вновь повторились, но на сей раз рисунок поменял цвет на красный. Всего лишь на несколько мгновений, но всё же. У Ивана в глазах стояли слезы, когда Коля ворвался к нему в комнату, услышав крики. То, что должно было стать счастьем, обернулось настоящим проклятием для Брагинского.       Он очнулся три дня спустя и узнал о том, что лежал в больнице. Его сильно лихорадило, температура не сбивалась. Он то и дело бредил, не приходя в сознание, и даже врачи не могли понять, чем вызвано такое состояние. Придя в норму, он вернулся домой и принялся по новой искать свою вторую половинку.       К двадцати двум годам он в совершенстве овладел английским языком, переобщался в сети с тысячами разных людей и несколько раз даже ходил с кем-то на свидания. И каждый новый раз он понимал — нет, не то. Всё это начало походить на навязчивую идею, на одержимость. Он столь отчаянно желал найти, наконец, эту самую вторую половинку, что перестал обращать внимание на жизнь вокруг. Олег воспитывал троих детей, Николай был счастлив с Калишем, и лишь один Иван стал походить на зомби, а всё от того, что он целыми днями сидел за компьютером и искал того человека, что носит на запястье тот же узор.       Он не мог видеть себя со стороны, зато его хорошо видел Николай, которого бесконечно волновала судьба Ивана. Даже Штефан активно искал ответ на столь сложный вопрос, но не в сети, а по каким-то своим связям, а Коля решил позаботиться о брате.       — Ваня?       Брагинский обнаружился за столом. Николай недовольно цокнул языком – опять этот чёртов компьютер. Его брат перестал выходить на улицу, полностью погрузившись в сеть, и это пугало. Быть может, стоило отвезти его куда-нибудь отдохнуть?       — Коля… — парень выдохнул. — Кажется, я сейчас вырублюсь.       — Мне тоже так кажется, — хмыкнул тот. — Сколько ты уже сидишь?       — Я не помню. Он приподнялся и посмотрел на Николая. Всё тот же потерянный взгляд, невероятная усталость и отчаяние. Порой Николаю казалось ─ не будь этого узора, брату было бы легче. Он бы не был так одержим поиском и не изводил себя.       — Опять болело?       Не нужно было и приглядываться, чтобы понять это. В самом деле, они ни разу прежде не слышали о том, чтобы узор болел, да ещё и менялся в цвете иногда.       — Не так сильно, как раньше, — отозвался Иван. — Как думаешь, что это значит?       Николай беспомощно мотнул головой. Если бы он только знал. Знать бы ещё хоть примерно, где искать половинку брата, он бы сам лично отправился в любую точку земного шара. А искать наугад из семи миллиардов человек вряд ли возможно.       — Давай ты приляжешь?       Брагинский готов был заснуть на месте. Он так осунулся за этот год — под глазами залегли пятна, кожа совершенно побледнела, волосы так отросли, что уже прикрывали брови.       — Да, пожалуй.       Коля помог брату добраться до кровати, уложил его и прикрыл одеялом. Вся эта ситуация была ужасна, и сердце парня просто скулило от жалости к столь дорогому и родному человеку. Когда Иван устало выдохнул, Николай чуть склонился и провёл ладонью по его волосам.       — Не мешало бы постричься, знаешь ли.       Тот в ответ усмехнулся, но лишь на миг. Уставившись на брата, Брагинский схватил его руку и посмотрел на узор — в отличие от его собственного цельный и сияющий.       — Так красиво. И вы со Штефаном красивая пара.       Он сказал это искренне, но Коля почувствовал долю горечи. Пожалуй, красивая легенда о вторых половинках — это всего лишь легенда. А на самом деле везёт далеко не всем, и некоторые без этой хвалённой половинки просто чахнут. Например, как Ваня. Интересно, а кто тот человек — эта половинка? Какой он? Стоит ли он тех страданий, что переживает Ваня? И самое главное — отчего узор приносит Брагинскому столько боли?       Касаемо последнего Калиш кое-что подозревал, но говорить об этом самому Ивану не решился, и в этом Коля был солидарен с ним. Всё дело в том, что далеко не все в мире готовы смириться с тем, что надо искать свои вторые половинки и строить с ними счастье. Некоторые личности вовсе решались на совершенно отчаянный и сумасшедший шаг — пытались вывести узор хирургическим путем. Штефан лично слышал о двух таких случаях, и в обоих случаях люди вскоре умирали.       Нельзя спорить с судьбой и природой. Им, быть может, виднее, как будет лучше. Впрочем, смотря на любимого брата, Николай готов был и поспорить. Ваня хороший человек, добрый и отзывчивый, он бы давно нашёл себе любящего человека и, быть может, был бы вполне счастлив.       — Поспи, брат. Ты устал.       Склонившись ещё ниже, Коля поцеловал его в лоб, как делал часто и прежде. Порой создавалось ощущение, что это именно он старший брат, тот самый, который защитит, поддержит и будет заботиться. Иван безумно любил его за это, потому как понимал, что сам он в подобном состоянии вряд ли смог бы долго продержаться.       — Я устал от жизни, Коля. Если бы не вы со Штефаном… Иногда не хочется жить…       Николай резко рыкнул.       — Не смей даже думать о подобном!       Но тот лишь нежно улыбнулся.       — Не смею.       Заснул Брагинский быстро. Коля какое-то время постоял рядом, слушая его дыхание и смотря на то, как мелко-мелко подрагивают чужие светлые ресницы. Вот так великий дар стал проклятием. Надо как-то спасать брата, иначе совсем свихнётся.

***

      Штефан пил кофе на кухне. В квартире Брагинского он давно чувствовал себя, как дома, и прекрасно знал о том, что Ваня, который не любит кофе, всегда покупает баночку этого напитка для них с Николаем. В самом деле, они ведь семья, хоть и такая странная.       — Как он?       Николай был мрачнее тучи. Он прошёл к столу и присел.       — Налей мне тоже.       Очевидно, что всё было плохо. Калиш кивнул, поднялся на ноги и, взяв чистую чашку, налил кофе из турки. Очень удачно, что он ещё теплый. Сделав глоток, Коля сказал:       — Надо срочно искать того человека. Ваня скоро тронется рассудком, если и дальше всё будет продолжаться в том же духе.       Штефан чуть поморщился.       — Если тот второй снова попытается свести узор, они оба могут так тронуться, что мало не покажется, ─ заметил он. — Есть у меня одно подозрение относительно круга поисков.       Николай сделал ещё один глоток.       — И какое же?       — Я связался с одним своим знакомым из Великобритании. Он, конечно, не самый хороший специалист, но его внимание зацепилось за цвет узора Вани. Сам знаешь — пурпурный цвет крайне редкий. Очень много узоров с таким цветом у англосаксов, особенно у англичан. Чёрт его знает, может искать надо в Англии.       Николай задумчиво кивнул.       — Может быть. По крайней мере, эта Англия не такая уж и большая.       Калиш усмехнулся.       — Ты меня в Румынии быстро нашел. Давай отправим Ваню в Англию. Может он развеется заодно, в четырёх стенах точно лучше не станет.       — Ты прав.       Да, определённо так будет лучше. Ивану необходимо выйти в мир, сменить обстановку, увидеть что-то новое. Возможно, там он и найдет то, что так долго искал.       — А касаемо узора, ─ сказал Коля. — Ты уверен в этом? Может пурпурный встречается и в других странах.       Штефан отпил кофе.       — Встречается. Например, в Швеции, но в таком случае у Вани на запястье были бы точно не ромашки. Пара любого шведа носит линнею. Та же история с японцами, у них всегда хризантемы.       — А у англичан?       — Чаще роза, но далеко не всегда. Особенно смешно, когда у англичан появляется на запястье чертополох. Но суть не в этом. Либо надо искать в Англии, либо в США, что определённо сложнее. С чего-то надо начинать, а то как бы поздно не было.       Николай снова был согласен.       — Как думаешь, может нам стоит поехать с ним?       Калиш мотнул головой:       — Нет. Ты же знаешь его, возмущаться начнёт.       — Тогда решено. Сам лично закажу ему билет и отправлю в эту чёртову Англию. Надеюсь, оно к лучшему.       — Непременно.       Так они и приняли решение за мирно спящего Ивана. Совсем скоро он узнает об этом, но не будет против. Напротив, он и сам порадуется возможности развеяться, но для себя точно решит — если эта поездка не поможет, он прекратит все поиски. Должен же быть в жизни иной смысл, нежели поиск пресловутой второй половинки.