I'm broken..But I'm fine

POV Louis — Луи, ты можешь подойти ко мне? Я хочу с тобой поговорить, — моя мама — Джоанна — позвала меня. Я только что вернулся домой из школы после очередного тяжёлого дня. С тех пор, как я вышел из шкафа, сказав всем, что я гей, издевательствам надо мной не было конца. Мой день состоит лишь из толчков ногами и опускания головы в унитаз. Из-за этого я часто пропускаю школу. Я не хочу быть там и мой единственный план побега — сразу в какую-нибудь канаву. Родители не имеют ни малейшего представления о том, что происходит в моей жизни. Дело в том, что они нетрадиционной ориентации, и я не мог свалить свои проблемы на их плечи. Все в школе знают о моей ситуации в семье, и это только подливает масла в огонь. В результате, я отгородил себя ото всех, предпочёл побыть в одиночестве, опасаясь насмешек и боясь снова быть избитым. Я нашёл много способов справляться с насмешками, даже не смотря на то, как меняется мой внешний вид. Мои мамы считают, что я прохожу подростковый период. Я покрасил волосы в чёрный цвет, проколол бровь, в которой теперь красуется металлическое колечко, и всё время провожу в своей комнате. У меня нет друзей — все отказались от меня, когда узнали, что я гей, и они теперь, так же как и остальные, издеваются надо мной. Я вздыхаю и закрываю позади себя входную дверь, прохожу на кухню, неловко оттягивая рукава своего чёрного свитера и шаркая потёртыми вансами по полу, достигаю дверного проёма и вижу за столом маму Джоанну и мачеху Энн с кружкой чая в руках. Моя мать и Энн поженились девять лет назад. У Энн есть сын Гарри, который на шесть лет старше меня, ему 23. Гарри переехал пять лет назад со своими четырьмя друзьями в Лондон, потому что хотел учиться в университете вместе с ними. Он теперь он работает детективом, а если быть точнее, Гарри — руководитель подросткового отделения преступности Лондона. Он до сих пор живёт с Найлом, Лиамом и Зейном, и работают они тоже вместе. Я помню, как было хорошо, когда они были тут. Они всегда звали меня, когда приезжали, а Найл всегда позволял мне выиграть в FIFA. Мы с Гарри были близки, когда он жил здесь, и я всегда чувствовал себя защищённым, и я, возможно, был слегка влюблён в него, но через несколько месяцев, когда он уехал, мы отдалились друг от друга. Он перестал обращать на меня внимание, и это было примерно в то время, когда я признался всем о своей ориентации и я думал, что Гарри перестал общаться со мной именно из-за этого. Но на самом деле, я без понятия, почему он ведёт себя так, как будто меня не существует и я готов отдать всё, чтобы снова поговорить с ним. Я люблю своих родителей, но они много работают и мне приходится проводить почти всё свободное время в одиночестве. Я любил говорить с Гарри, он слушал меня и давал необходимый совет. Позвонить ему сейчас? Хотя нет, это не вариант, он меня ненавидит, и я не говорил с ним целых пять лет. Он, вероятно, посмеялся бы надо мной, если бы я рассказал ему то, что происходит у меня в школе. Я неловко стою в дверях. Энн смотрит на меня и ободряюще улыбается, а её длинные коричневые волосы собраны в конский хвост. — Садись, милый, — говорит она с любовью. Я смущаюсь, но, на самом деле, я не в настроении для разговора прямо сейчас. Я смотрю в сторону своей матери и, похоже, что она плакала, и не собирается смотреть мне в глаза. — Что происходит? — взволнованно спрашиваю я. Я подхожу к столу и сажусь. Натягиваю свои рукава ещё сильнее — привычка развилась в последние несколько лет. — Луи, мы должны с тобой поговорить кое о чём важном, — продолжает Энн. — Хорошо, — спокойно говорю я, но мама до сих пор не смотрит на меня. — Милый, в последнее время мы заметили, что ты довольно странно себя ведёшь, не ешь, всё время сидишь у себя в комнате… Мы беспокоимся о тебе, — взволнованно говорит Энн. — Я в порядке. И я нормально ем… Просто хочу побыть один, — говорю я, всё ещё теребя рукава своего свитера. — Дорогой, мы знаем, что ты пропускаешь школу, директор звонил нам сегодня. Дерьмо, что я теперь буду говорить? Я не могу сказать им правду. Это совершенно неудобно, плюс тот факт, что я даже не могу за себя постоять. Я не хочу, чтобы они беспокоились. — Я, эмм… Я. — Слушай, Луи, — голос моей мамы сейчас такой нежный, как и у Энн. — Мы собираемся дать тебе один шанс, чтобы ты пришёл к нам и рассказал всё, что происходит на самом деле. Всего один шанс, Луи, — говорит мама, явно расстроенным голосом. Энн кладёт свою руку поверх маминой, успокаивая её. — Я… Нет, ничего не происходит, я в порядке, я просто… Ненавижу… Я ненавижу школу, — я не лгу. Моя мама мгновенно встала со стула и начала ходить по комнате. — Джей, — говорит спокойным тоном Энн. — Мы знаем, что это ложь, Луи… Я не могу терпеть больше это, — говорит она сердито. Она протягивает руку за мусорку и достаёт пачку сигарет и пакетик травки. Она явно следила за мной. — Объяснишь мне это? — сердито выплюнула она, оперевшись руками на стол и нависая надо мной. — Я не курил травку, мне просто дали её в школе. Я не курил, клянусь, — защищаясь, говорю я. Это правда, я не курил. Я собирался, но у меня пока не было возможности. — Того факта, что у тебя она есть, достаточно, — крикнула мама. — Луи, мы говорим, что также виноваты, что упустили это, и мы надеялись, что ты поговоришь с нами, но это не сработало. Ты просто пошёл по неверному пути и это лишь подтверждает наши убеждения, — мягко говорит Энн. — Мы так разочарованы, Луи. Ты пропускаешь школу, а теперь ещё и наркотики. Это неприемлемо. И мы решили отправить тебя к Гарри. Поживёшь у него немного, мы думаем, что это именно то, что тебе сейчас нужно, — говорит мама. — Что? Ты выгоняешь меня? Прости, что я… Я пойду в школу. Я обещаю. Пожалуйста, — начинаю я, но Энн меня прерывает. — Луи, это не наказание. Мы разговаривали с Гарри, он работает с детьми, которые каждый день пытаются сойти с правильной дороги, — начинает Энн. Сойти с дороги? Я не собираюсь уходить с намеченного пути. Надо мной издеваются в школе и прогуливать — мой единственный выход. — Я не собираюсь сходить с пути! — кричу я. — Мы считаем, что это то, что тебе нужно, сладкий. — говорит моя мама чуть спокойнее. — А как на счёт того, что думаю я? Что делать, если я не хочу ехать? — Мне очень жаль, Лу, но твой поезд отправляется завтра днём. Гарри и мальчики встретят тебя завтра вечером, — говорит мне Энн. Слёзы жгут глаза. Как они могут решить что-то, не посоветовавшись со мной? Я не видел Гарри почти пять лет. Я не хочу ехать туда и жить с ним или мальчиками, они практически незнакомы мне. Я наказан за то, чего на самом деле не происходит. У меня нет никаких вариантов. Я не могу сказать им, что происходит на самом деле. Мысли стали давить на меня, мне нужно побыть в одиночестве. Я выбегаю из кухни, не говоря ни слова. Когда я выбегаю, то могу слышать, как Энн успокаивает мою маму, и это заставляет меня чувствовать себя расстроенным и виноватым. Я бегу в свою комнату и запираю дверь. Подхожу к кровати и тянусь за чемоданом под ней. Открываю его и достаю мой секретный ящик. Слышу собственное рваное дыхание, когда открываю его трясущимися руками. Я смотрю на серебряное лезвие, с разводами засохшей крови. Иногда я чувствую, что лезвие является моим единственным другом. Оно — моё освобождение и спасение от ужасных мыслей и событий, которые происходят в школе почти каждый день. Мой разум быстро заполняется мыслями, от которых я никогда не мог избавиться. Ты не достаточно хорош. Все ненавидят тебя. Ты толстый и уродливый. Тебя отправили туда, потому что ты обуза. Я яростно вытираю солёные слёзы с глаз и сижу на полу. Я ношу семь кожаных браслетов на каждом запястье — они скрывают мои секреты от всего мира. Я принимаю все мысли, что лезут в мою голову, и провожу лезвием по левому запястью три раза. Вздыхаю с облегчением и смотрю, как кровь стекает по нему. Моя жизнь такая уёбищная сейчас, и это единственное, что держит меня на этой земле. Я молча плачу. Теперь я должен найти способ, чтобы скрыть свои секреты от четырёх парней, которых я едва знаю. Что делать, если Гарри всё ещё ненавидит меня? Я даже не могу поверить, что он согласился мне остаться с ним. Мои родители, вероятно, заплатили ему. Я сижу, потерянный в мыслях о Гарри, прежде чем взять себя в руки и пойти в ванную. Я обмываю запястья и надеваю браслеты обратно. Я надеваю пижаму и, пошатываясь, проскальзываю в кровать. Я не спускаюсь к ужину, когда мои мамы стучат в дверь комнаты. Я просто лежу лицом к стене, думая. В конце концов, я проваливаюсь в сон, не зная, что будет дальше. Я увижу своего сводного брата впервые, за пять лет, и я действительно надеюсь, что просто не проснусь. Следующим утром я просыпаюсь злым и уставшим. Я спал тревожно, а мои сны постоянно возвращали меня к мысли о том, что произойдёт сегодня. Я сижу за столом, ковыряясь завтраке. Я потерял аппетит в последнее время, и я определённо не в настроении, чтобы есть сегодня утром. — Луи, сладкий, поешь, пожалуйста, — говорит мама и садится рядом со мной за стол. — Я не голоден, — говорю я и отодвигаю тарелку на середину стола. — Луи, ты тратишь свою жизнь впустую, тебе нужно поесть, — говорит Энн и берёт кружку чая для себя. — Луи, пожалуйста, не выбрасывай нас из своей жизни, мы не знаем что происходит, но мы просто хотим помочь тебе, пожалуйста, — умоляет меня мама. — Да ничего не происходит, я в порядке. Просто перестаньте обо мне беспокоиться. Мне не нужно ехать к Гарри. Может вы просто больше не хотите видеть меня? — набрасываюсь на них я. — Это не правда, сладкий, мы волнуемся за тебя, и мы считаем, что это лучший вариант сейчас, — говорит мама. — Это лето, и у вас с Гарри будет три месяца, чтобы скрепить вашу дружбу, и выяснить кое-какие вещи, ну же, — счастливо говорит Энн. В своей голове я саркастически отвечаю на её комментарий. Связь со сводным братом, который оставил меня и столько лет не разговаривал со мной. — Гарри действительно с нетерпением ждёт встречи с тобой, — добавляет моя мама. Я очень сомневаюсь. — Ну, тогда мне лучше собрать свои вещи, — с сарказмом говорю я и иду в свою комнату. — Луи, — зовёт меня мама, но я уже не слушаю. Я захлопнул за собой дверь и включил музыку громче. Падаю на кровать и смотрю в потолок. Моя жизнь такая отстойная.

***

POV Harry — Эй, мама, что случилось? — отвечаю я на телефонный звонок. Обычно мама не звонит в такое позднее время. Я знаю, что у неё и Джоанны проблемы с Луи сейчас. Они попросили меня и мальчиков взять его к себе на время летних каникул. На самом деле, я соглашался с неохотой, ведь я не виделся с Луи годы, да и подумал, парни не сильно захотят иметь 17-летнего друга. Но после того, как я поговорил с ними, выяснилось, что они совсем не против Луи, они были рады помочь, когда я объяснил, что с ним происходит. Когда я уехал пять лет назад, я отгородил себя от Луи. Я с самого раннего возраста знал, что я бисексуал, но когда я узнал, что Луи гей, то понял, что только усиливал чувства малыша, и мне это не нравилось. Всё это было достаточно ново для меня и каждый раз, когда я смотрел на этого милого ребёнка, я бы падал всё сильнее и сильнее. Я знаю, что ему было больно, когда я ушёл, но я не знал, что ещё нужно было сделать, чтобы остановить его чувства. Я с нетерпением жду нашей встречи и немного волнуюсь. Я просто надеюсь, что смогу помочь. — Гарри, я просто хотела позвонить и сказать, что мы рассказали Луи, и он скоро приедет к тебе, — мама звучит немного расстроенно. — О, да, хорошо. И как он отреагировал? — Он был. Расстроен. Он думает, что мы пытаемся избавиться от него, — тяжело вздохнув, ответила мама. — Он опомнится, мам, — говорю я ей. — Я так волнуюсь за него, Гарри. Мы с Джей просто не знаем, что с ним происходит. Он так отдалился. — Я уверен, с ним ничего серьёзного, — говорю я, пытаясь успокоить её. Я не верю в это, так как должна быть причина, которая тянет его так глубоко вниз. — Гарри, он покрасил свои волосы в чёрный цвет, у него в брови кольцо. Он носит только тёмную одежду, и мы нашли наркотики и сигареты у него. И самое худшее — я не видела, когда он в последний раз ел, — всхлипывая говорит она. Я не знал, насколько у Луи всё плохо. Я чувствую, что виноват в этом, я ушёл, и у него никого нет. Я имею дело с провинившимися подростками каждый день, я задерживаю их и изо всех сил стараюсь помочь им, но я никогда не хотел бы, чтобы Луи стал похожим на них. Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь ему. — Это нормально, мам. Не волнуйся. С Луи всё будет хорошо, я прослежу. — Спасибо, Гарри. Ты так много сделаешь для нас, — говорит мама. Мы говорим немного дольше, чем обычно, а затем желаем друг другу хорошей ночи и кладём трубки. Я вижу, как Найл спускается из гостевой комнаты. Мы снимаем шести комнатную квартиру в Лондоне вместе уже в течение четырёх лет, мы все работаем вместе, и большинство людей, наверное, подумают, что это катастрофа, но нет, мы бы не променяли это ни на что. — Комната для Лу готова. Его комната находится рядом с твоей, я поставил туда телевизор и PlayStation, — говорит Найл. — Спасибо, приятель, это здорово, — говорю я ему. — Это будет круто, увидеть его снова, и мы надеемся докопаться до всего, что у него происходит. Я лишь улыбнулся ему. Лиам и Зейн зашли в переднюю дверь, вернувшись со смены. Они являются партнёрами по работе, в то время как Найл занимается убийствами, а я — молодёжью. — Почему вы ещё не спите? — спросил Лиам, снимая свою куртку и ботинки у двери. — Только закончили организовывать комнату для Лу, — отвечает Найл. — Здорово, это напомнило мне, что нужно будет сходить в магазин и купить любимых закусок. Помните, как сильно он любил мармеладных червячков? — говорит Зейн. — Да. Я вспомнил, как он всегда воровал их из моей комнаты, — засмеялся я. Мы все начали смеяться, вспоминая того 12-летнего мальчишку. — Мама говорит, что он перестал есть, но я думаю, что мы сможем изменить это. Я на самом деле беспокоюсь. Я знаю, что не виделся с ним в течение нескольких лет и не поддерживал с ним связь, но я хочу изменить это, и я сделаю это, — решительно говорю я своим друзьям. — Мы поможем тебе, Хазз, ты же знаешь, что мы будет для него здесь тоже. Мы доберёмся до истины, обещаю, — успокаивает меня Найл. Мы все понимающе смотрим друг на друга, и я просто надеюсь, что это правда, что мы сможем быть тут для Луи и исправить это.