Эйнштейн

POV Ruki Сегодня должен быть очень напряженный день - первый день после больничного: куча работы, материала, новый класс в нагрузку и определенные надежды на приятный вечер в объятьях моей милой «женушки». То, что я вспомнил именно это сравнение, вызвало улыбку на губах. Вот же языкастый Широяма, как скажет что-то - въестся фраза, не отделаешься. Но, как бы то ни было, я решил начать продвижение Кою к этому статусу. Посмотрим, как на это отреагирует мой львенок. Застегнув пуговицы рубашки, я мельком посмотрел на свое отражение и, оставшись довольным, попробовал опереться на больную ногу. Неприятно ныло, но терпимо, а если давать ей меньше нагрузки, то вообще неощутимо. Из-за того, что я приличное время не посещал основной корпус, он мне казался с одной стороны знакомым до каждой мелочи, до каждой детали, однако отсутствовало ощущение того, что это буднично и давно приелось. Странные чувства: как будто ты посещаешь место, куда приехал впервые, а знаешь его досконально, будто всю прошлую жизнь прожил тут. И ведь, по сути, нет кардинального перелома жизни на "до" и "после". Смакуя все свои ощущения, я не заметил, как врезался в подростка. Точнее, он сам забыл отойти в сторону - ученики ведь должны пропускать учителя, что я обычно и привык тут наблюдать. - Можно пройти? Парень обернулся, но лицо было мне незнакомо: волосы кофейного цвета аккуратно уложены, неестественно-светлые глаза с восхищением смотрят на меня, а рот с аккуратненькими губками слегка приоткрыт. Такой реакцией меня уже не удивишь - слухи как о учителе весьма недурной внешности, активно берущем натурой, доходят до новичков еще до того, как они увидят меня воочию, а он, судя по всему, новеньким как раз и являлся, что я и поспешил уточнить. - Да, сенсей! - море обожания в глазах. Я едва удержался, чтобы брезгливо не сморщить нос - излишний фанатизм не приветствую. - Тошихиро Сузуми! Имя мне показалось смутно знакомым. После того, как разнервничавшийся Кою пришел ко мне после драки, я попросил Юу дать мне список новеньких, поступивших после моего временного ухода. Там было всего лишь одно имя, поэтому я здраво предположил, что вижу перед собой причину беспокойств и терзаний моего малыша. Эта самая причина продолжала пожирать меня глазами, не давая мне пройти. Начинает раздражать. - Дашь пройти? - я с более убедительным тоном повторил свою просьбу, и паренька как ветром сдуло. Урок с этим потоком тянулся мучительно долго, потому как меня постоянно отвлекал Уруха, точнее, он провоцировал меня на все новые мысли и планы по поводу сегодняшнего вечера. Низ живота легко потягивало, и я втайне радовался, что сижу сейчас на стуле. Однажды я не смог взять себя в руки и вовремя скрыть свое состояние, и по школе вмиг разлетелось фото, где я стоял у доски с явно видной эрекцией. Сперва новость меня, естественно, шокировала, но ученики, скорее, не насмехались надо мной, а восхищались, мол, со здоровьем у меня все в порядке и похвастать есть чем. А вообще я скромный, да-а-а. После того инцидента желающих получить зачет автоматом было не счесть. Вернуться в реальность меня заставляло то, что к концу урока Кою становился все задумчивее и грустнее. Я, чтобы в течение урока ставить его в равные условия со всеми, взгляд на нем долго не задерживал, но краем глаза замечал все изменения. Когда прозвенел звонок, то его нервозность достигла предела, и вместе с ней появилась решительность. Я уже заметил, что когда его эмоции достигают крайней точки, он, наконец, решается делать то, чего все время боялся или откладывал. - Матсумото-сенсей, я... хочу с вами поговорить. Бедный ребенок, казалось, сейчас грохнется в обморок. Если хотя бы класс сейчас был как минимум пуст, то я тут же кинулся его успокаивать. Или отвлечь, желательно предварительно устроив на горизонтальной поверхности. - Слушаю, Такашима-кун. Задумавшись, я встал со стула и чуть не начал воплощать свои мысли, но усилившийся испуг в глазах Уру заставил меня прочно и твердо вернуться с небес на землю. - Я хотел предложить... Не хотел ли ты... Вы, точнее... Давай!.. «Встречаться», - автоматически мысленно продолжил я, замирая на месте. Уж чего я и не ожидал от него, так это такой решительной инициативы. Честно говоря, я бы сам двести раз подумал-передумал и заставил себя сомневаться перед таким шагом, поэтому сейчас был поражен до крайности. А вдруг он имел ввиду нечто иное? Эта мысль заставила почувствовать какую-то нотку разочарования, что ли. Почему-то безумно хотелось, чтобы моя трактовка окончания фразы была верной, ведь мне, несмотря на мой богатый сексуальный опыт, такое предложение делали впервые. В школе и университете было не до этого, я мечтал о нормальном будущем, а в стенах этой школы не было оснований заводить долгосрочные романы. Проверить, действительно ли я был прав, мне помешал все тот же назойливый новичок. - Ты либо говори, либо иди отсюда. Надо же, а мы умеем зубки скалить. Вот только не в ту сторону, я не позволю наседать на МОЕГО Кою, который тут же растерял остатки своей решимости и с унылым видом поплелся в коридор. - Не могли бы вы дополнительно позаниматься со мной? Я опешил от такой наглости и поспешности. Даже я ни разу не укладывался в постель с тем человеком, которого увидел в тот же день, а тут заявляется этот Тошихиро. Мало того, что он уже мнит себя со мной, так, что более важно, еще и Такашиму расстраивает. Надо с ним за раз расправиться, поэтому, словно отмахиваясь от назойливой мухи, я назначил ему «встречу» в моем кабинете. Решим все на месте. Парень облизнулся от перспективы так быстро получить свое и пулей вылетел из класса, а я лишь покачал головой ему в след. Если уже это поколение такое безнравственное, то что будет со следующим? Страшно представить даже. Эти мысли заставили меня улыбнуться. Така, ты сам себе напоминаешь брюзжащего старика, как ты с малышом будешь ладить? Прочь подобные мысли! Следующий урок прошел легко, мои навыки учительствования никуда не делись, что обнадеживало. Чтобы на всякий случай закрепить их, я решил дать классу небольшую самостоятельную. Одно дело - вести уроки устно и «освежать» собственные знания, а другое - проверять свою внимательность и умение расшифровывать самые затейливые иероглифы самым затейливым почерком. Пожалуй, это отличительная черта учителей, так же как и врачей - писать, как курица лапой. После окончания урока я подошел к доске, на которой висело общее расписание, и отметил, что у Урухи должна быть еще одна пара, а вот поток того наглеца уже свободен. Что-то подозрительно мало у них занятий, я бы на месте Аоя добавил им часов, а то распустятся вконец. Этот вот только поступил, зато рамок все еще не знает. Не умеет находить равновесие как в учебе, так и в себе: каким бы приторно-милым не хотел бы казаться, а природную борзоту никуда не денешь и не скроешь. Чтобы не отнимать время вечером, я тут же пошел в свой кабинет и начал проверять самостоятельные. Все делалось словно автоматически, буквы иногда сливались перед глазами, но, тем не менее, мозг отмечал все неточности, и я тут же исправлял их. Стопка непроверенных работ постепенно уменьшалась, в отличие от другой, испещренной красной ручкой от и до. Класс был на редкость бестолковым, и даже то, что я на списывание смотрел сквозь пальцы, не увеличивало уровень средней успеваемости. Плохо, если так и дальше дело пойдет, то мне предстоит серьезный разговор с Широямой. Дружба дружбой, а работа – это совсем другое. Только я поставил оценку на последнем листочке, как в дверь постучали и, не спросив разрешения, зашли в кабинет. Я устало потер уголки глаз и уставился на прибывшего новичка. Ах да, точно же, мне еще и с ним разобраться надо, чтобы чудо свое не расстраивать. Что ж, сейчас все сделаем. Парень с трогательным и умиляющим видом прижимал к груди учебник и тетрадь, но я-то уже заметил, как он проявил свой характер по отношению к Такашиме. Тем более, этот образ прилежного ученика у меня теперь вязался с Урухой, когда он после нашей встречи в библиотеке, где он нагло, но так очаровательно провоцировал меня зажать его прямо между стеллажей с книгами, пришел на следующий день в образе вполне приличного и со вкусом одетого школьника, более того - еще и подкованного знаниями в моем предмете. Я тогда специально игнорировал его, чтобы подогреть интерес к себе, а Кою пылал возмущением от того, что я его персону старательно не замечал. Вот тогда мы действительно наигрались в соблазнителя-ученика и строптивого учителя. Не думал, что мне придется примерить эту роль на себя во второй раз, но в этом случае мне играть не придется: меня действительно хотят соблазнить, а я действительно не хочу быть соблазненным. - Здравствуйте, сенсей, - Тошихиро поклонился, кусая губы и сдерживая предвкушающую улыбку. Я сдержанно кивнул и решил делать вид, что старательно не замечаю его намеков; пусть это будет самым обычным индивидуальным факультативом. - Какие именно вопросы тебе непонятны? - я изо всех сил пытался следовать выбранной тактике, но умерить свое естественное кокетство был не в силах - облокотившись локтями о стол, я скрестил руки и посмотрел на ученика из-под полуприкрытых век. Вместе с этим отчего-то появилось желание полностью закрыть глаза, зевнуть и устроиться в уютной постельке со своим львенком под боком. Разленился ты, Така, за свой небольшой отдых. Нехитрый, казалось бы, прием вызвал блеск в глазах напротив и заставил Сузуми шумно вздохнуть. И чего он ко мне прицепился? Что он во мне такого нашел? Параллельно с этим возник еще один, более конкретный и важный вопрос - что во мне нашел Кою? Надеюсь, смогу как-нибудь узнать напрямую, до жути хочется увидеть его смущенное моим вопросом личико, нервно покусываемые губки необычной формы и услышать его запинающуюся речь - не от страха и волнения, как это было сегодня, а именно от смущения. Пока я витал в своих мыслях, этот пронырливый жук уже успел взять стул, который стоял по другую сторону от стола, и поставить его рядом со мной. Я покосился на него, но в этот раз промолчал. - Матсумото-сенсей, - с придыханием сказал Тошихиро, придвигая свой стул ближе ко мне. Я втайне порадовался, что мой собственный был на колесиках, и я смог незаметно вернуть прежнюю дистанцию между нами. - Мне непонятен вот этот момент, - пальцем с аккуратным маникюром он указал на абзац в книге. - Это же материал сегодняшнего урока, - возразил я, найдя повод, чтобы придраться. - Извините, сенсей, я был невнимателен, - извиняющийся взгляд. Если бы такими глазами на меня посмотрел мой малыш, то через секунду он бы уже выгибался в моих руках от удовольствия. Что-то слишком часто я стал вспоминать его и сравнивать все с Урухой... Странно. Необычно. - В таком случае, ничем не могу помочь, это ваша провинность, - мягко отшил его я, наблюдая, как удивленно вытягивается мордашка новичка. Я взял книгу в руки, внимательно осмотрел ее и вернул. - Здесь материал изложен крайне подробно и читабельно, по нему я готовлю свои лекции - ничего нового помимо изложенного в этой книге я не даю. С каждой фразой я замечал новый виток водоворота эмоций в глазах горе-соблазнителя. Удивление, возможно, даже шок, раздражение, нетерпение, возмущение, ущемленная гордость. Я даже слышал о науке, которая определяет, что думал человек в момент съемки - закрывалась вся область фотографии кроме глаз, и человек рассказывал все сокровенные тайны модели. Как бы она не улыбалась в объектив, глаза все равно выдавали ее грусть. Я провел аналогию с этим случаем: каким бы милым не пытался выглядеть этот ученик, глаза выдавали его намерения с потрохами. - Но сенсей! – крайне решительно и настойчиво. Одна его рука переместилась на мое колено, а сам Сузуми облокотился на нее. Ладонь скользнула на внутреннюю сторону бедра, в момент вызывая ответную реакцию. То, что я уже давненько был без секса, сыграло со мной злую шутку – как не вовремя. Воодушевленный парень вконец обнаглел и уселся на моих бедрах, слегка двинув ими вперед, и обхватил ладонями мое лицо. - Я хочу, чтобы мне объяснили именно вы. - Хотеть не вредно, - процедил я, уворачиваясь от попытки поцеловать меня. Я, конечно, крайне терпелив, но всему есть свой предел. - У меня нет времени заниматься с каждым учеником индивидуально. Скосив глаза, я, наконец, увидел истинного Тошихиро: каменное выражение лица, плотно сжатые губы, глаза мечут молнии. - Но для одного, все-таки, находите время. Эта фраза заставила меня откровенно ухмыльнуться, практически полностью переставая сдерживать себя. - А тебя это не касается, - грубо отрезал я, пытаясь встать и скинуть с себя этого мелкого клеща. Показательно фыркнув и сделав из себя униженных и оскорбленных, моя головная боль покинула кабинет. Хм, неужели я так легко отделался? Не веря этому, я подошел к двери и наткнулся на удивленного Кою, который стоял возле моего кабинета. Его щечки в момент вспыхнули, а глаза уставились в пол. Какое милое, смущенное существо. И грустное. И я никак не могу понять, от чего же - вон этот Сузуми с гневом вылетел от меня, единственное, что логически напрашивается - я отшил его, так почему же Уру стоит, потупив взгляд? В чем он еще сомневается, что еще его беспокоит? Надо срочно это выяснить. - Не хочешь зайти? Я решил для начала пригласить его пройти в кабинет - не выяснять же отношения в коридоре. Но отчего-то он продолжал топтаться на месте, словно не услышал моих слов. - Зайдешь? - повторил свой вопрос я, а Кою, глубоко вдохнув, наконец принял мое приглашение. Волнуется. Опять он волнуется, как и тогда, утром. Между прочим, я так и не выяснил, что он хотел сказать после своего «Давай!..». А стоит ли выяснять? Почему бы и не решить это самому, ведь пора перестать бегать от самого себя и терзать этим самым моего малыша. Не могу я больше видеть его волнение, страх, переживания и понимать, что всему этому причина - я. Развернув Такашиму спиной к стенке, я оперся об нее руками по бокам от удивленного парня. Глаза были широко распахнуты, а губы слегка приоткрыты, так и маня накрыть их своими. Я сглотнул, отвлекаясь от любования и стараясь настроить себя на нужный лад. Оказывается, это действительно очень волнительно, сейчас я как никогда понимал тот страх и волнение, ту ответственность, я бы даже сказал. - Така... Едва слышно, почти шепотом, мое имя вырвалось из его груди с выдыхаемым воздухом. Я почувствовал, как его дыхание коснулось моей шеи, шевеля пряди лежащих там волос. Волнуется. Дышит чаще, что отдается легкой щекоткой. Волнуюсь не меньше еще и от того, что он так ласково назвал меня. Теперь пути назад точно нет и не будет. - Ты будешь моим, Кою? Каждое из этих слов эхом проносится в голове, гулко отражаясь и повторяясь в сознании снова и снова. На смену этому я почувствовал шум пульсирующей в висках крови и холодок тревоги, который прошел по позвоночнику. Он молчит и ничего не может сказать мне в ответ. А хочет ли вообще говорить? Сможет ли ответить на мой вопрос? Смогу ли я дождаться ответа? - Да... Прильнул ко мне, пряча свой взгляд и покрасневшее лицо. Теперь ты точно мой, малыш, теперь я имею право так говорить. - А ты будешь моим? - трепетно и с ноткой надежды. Я собирался было обнять и положить его голову на свое плечо, но рука замерла в воздухе. Одно дело - знать, что кто-то принадлежит тебе, а другое - быть чьим-то: ограничивать себя, контролировать, не позволять излишнего внимания к себе. Я все время привык быть свободным и не знать слов наподобие «нельзя», а тут оно становится первоочередным. И следить за собой нужно без давления с другой стороны, чтобы оправдывать взаимное доверие и ценить то, что ради тебя делают то же самое. Готов ли я? Не знаю. Но проверю. - Буду, малыш, куда же я денусь. Я все-таки обнял это хрупкое подростковое тельце, которое так отчаянно прижималось ко мне. Надеюсь, я смогу сделать его счастливым. Пересохшие от волнения губы цепочкой поцелуев мягко перешли от шеи к моим собственным, робко соприкасаясь. С ним я начинаю многое познавать и уверен, что еще много интересного будет впереди. Даже таких поцелуев - мягких, невинных, робких, невесомых - в моей жизни еще не было, в отличие от развязных, пошлых, кипящих похотью и животной страстью. Кою смог дать мне и то, и то. Продлив эти мгновения еще на немного, я стал целовать Такашиму все более настойчиво, прижимая к себе все сильнее и забираясь руками под одежду. Мне отвечали тем же, крепко держась за мои плечи, выгибаясь навстречу ласкам, тихо постанывая и бессвязно шепча мое имя. Я же впервые захотел, чтобы мы занимались не сексом, а именно любовью - пусть и впопыхах, беспорядочно и путаясь в мешающей одежде. Сейчас, под влиянием эмоций, я едва касался его кожи губами, мягко поглаживал ладонями соски, бока, бедра, мял ягодицы, вслушиваясь в стоны, которые становились все более громкими и требовательными. Одной рукой я подготавливаю его вход, другой за затылок прижимаю к своим губам, ероша волосы, нежно гладя щеки, виски, отвлекая тем самым от не слишком приятных поначалу ощущений. И вот, когда, наконец, три пальца свободно ощущают себя внутри, я подхватываю Уруху за бедра, прижимаю к стене и плавно толкаюсь внутрь, мелко дрожа от того, как гладкие, тугие стеночки обхватывают пульсирующий член, принимают все глубже и глубже, пока он не входит полностью. Вокруг безумно хорошо, горячо, а возле самого основания колечко мышц сжимает чуть сильнее, и скольжение именно в том месте приносит наилучшие ощущения. Хотя, с Кою любое ощущение становится драгоценным, будь то ощущения от нахождения внутри или же самый обычный поцелуй. Начинаю мучительно медленные движения, наблюдая за реакцией уже своего парня. Тот с необыкновенной грацией прогибается в спине, откидывая волосы назад, обнимает меня за шею и обхватывает ногами мой торс; закусив губу, старается самостоятельно набрать темп. Скользит ногтями по моей спине, стараясь не впиться в нее до крови, не причинить мне даже такую боль. Все крайне осторожно и с особой нежностью. Чувствуя, что разрядка уже близко, я немного ускорил темп и изменил угол, чтобы при каждом толчке попадать по простате, ведь возможности довести малыша до разрядки вручную у меня не было. Перед оргазмом Кою на стоны не скупился, и я буквально с ума начал сходить от этого голоса, полного удовольствия. Рывок, еще один - и я наконец изливаюсь, одновременно с этим чувствуя теплую, вязкую жидкость в области своего живота. Оказывается, это так замечательно - кончить в один момент с тем, кому отдал свою свободу. Чувствуешь себя одним целым и на самом деле понимаешь, что твоя свобода никуда не делась, ведь мы же теперь едины, и все у нас общее. - А ты правда будешь со мной? - отдышавшись, спросил Уруха. Этот вопрос заставил меня на момент крепко озадачиться - и он до сих пор, после всего мне не верит? - Правда, малыш, правда. И не думай, что потом сможешь легко от меня отделаться.