***
Всю ночь Гермиона просидела в Выручай-комнате. Та предоставила ей мягкую кровать и еду, но Гермиона ни к чему из этого не притронулась. Возвращаться в гостиную Гриффиндора было пыткой. В животе урчало, так как Гермиона даже не ужинала вчера, но девушку это не беспокоило. По ощущениям глаза словно выдавливали из черепа, но и это не заботило Гермиону. Всю ночь в голове крутился единственный вопрос: «Что делать?». На столике, где стоял ужин, появились новые тарелки, приборы, пара тостов и графин с какой-то жидкостью. Гермиона поняла, что наступило утро. За ночь она твёрдо решила, что поговорит с Малфоем. Только вот о чём? Вчера он не смотрел на неё, как и она на него, но Грейнджер чувствовала этот неприкрытый ужас на лице парня. И понимала его. Придя в Большой зал растрёпанной, в мятой форме Гермиона даже не обращала внимания на взгляды и перешептывания за спиной. Особенно находчива была Лаванда, опередив саму Гермиону, когда Гарри задал ей вопрос, что с ней случилось: — Да, Гермиона, ты не ночевала в спальне, — протянула она. — Где же ты была, раз у тебя такой видок? Вчера прямо подорвалась из спальни, когда я сказала тебе про книги. — Мне… мне нужно было срочно закончить доклад, — ответила Грейнджер. Даже в мыслях не было сил душить Лаванду. — Я всю ночь сидела в библиотеке. Мадам Пинс разрешила. — А ты уверена, что оно того стоило? — в вопросе Гарри явно чувствовалось недоверие словам подруги. — Да уж, определённо чего-то недоговаривает, — хмуро сказал Рон, смотря к себе в тарелку, будто обращался к ней. Гермиона проигнорировала его. Ей совершенно не хотелось спорить. — Тебе определённо нужно развеяться, — продолжил Гарри. — Пойдём в Хогсмид? — Ой, нет, Гарри, прости. Я так устала… Я бы… — Ладно, — тут же произнёс Поттер, словно ему этого было достаточно. — Отдохни, — хотя в его словах было столько же недоверия, сколько удовлетворения... Грейнджер понимала, что час, когда правда будет раскрыта, уже близко. Может быть, он уже настал… Вдруг в зал вошла Кэти Бэлл. Её бледный, испуганный вид сам давал знать обо всём. Гермиона заметила, как она пытается посмотреть на слизеринский стол и в страхе отводит глаза. Грейнджер взглянула туда, встретившись взглядом с не менее бледным Малфоем. Одними лишь взглядами они согласились друг с другом. Она всё знает.***
— Она просто поднялась в воздух и закричала. Это было так ужасно. — Я сама видела. — Говорят, её прокляли каким-то древним заклинанием. Мадам Помфри не знает, что делать. Похоже, придётся отправлять её в больницу Святого Мунго. Гермиона сидела в кресле и в который раз слушала эту историю. Пятиклассницы шептались за столом неподалёку, но первый раз о трагедии, произошедшей с Кэти Бэлл, она услышала не от них. Гарри и Рон сами рассказали, так как были одними из первых свидетелей. Гермиона прекрасно понимала, что на самом деле происходит. Даже в таком паническом состоянии она может сложить два да два… Совсем не сложно догадаться. Когда тебе что-то мешает, ты просто это убираешь с пути… Было тяжело, словно она переела, но это тяжесть была не физическая. Она ломала изнутри. Как можно совершить такое? «Бесчеловечно». Бесчеловечно? Но ведь им управлял страх — Гермиона понимала это, и в то же время не осмеливалась понять то, что он натворил. Совесть грызла всё сильнее и Грейнджер понимала, что и эту ночь она проведёт в пустых раздумьях. Ведь… виновата она. Виновата сама! Гермиона сжала губы в тонкую полоску, чтобы не закричать на всю гостиную. — Бедная Кэти. Тот, кто это сделал, просто чудовище! — изрекла пятикурсница, ударив ладонью по столу. Гермиона тут же подскочила на ноги. Эти слова были, как последняя капля. Ей срочно нужно было уйти. Куда-нибудь, где не будет никого, где никто не станет её искать. Она вылезла через портрет Полной Дамы и доверилась своим дрожащим ногам, которые сами повели её. Она не помнила, как добралась до неработающего женского туалета на втором этаже, не помнила, как натирала лицо водой, пытаясь смыть с себя маску предателя и виноватой. Она подняла глаза к зеркалу, но смотрела не на себя, а на того, кто был за спиной. — Значит, не я один пришел сюда прятаться от вины и совести. — лунный свет из окна осветил ещё более бледное, чем обычно, лицо Малфоя. Он стоял, наклонившись на стену. Глаза были пустые, словно он потратил последние капли человечности. — Не думаю, что у тебя есть совесть, — вытирая лицо рукавом, едко выдала Гермиона. — С чего такие поспешные выводы? — смех Малфоя был таким же вялым и ненатуральным, как попытки Гермионы заставить себя верить, что она ни в чём не виновата. Малфой тем временем стал подходить к ней. — Да потому что это ты! — в истерике вскричала она, подбежав к Малфою и набросившись на него. — Это ты её проклял, потому что она знала! — Грейнджер начала махать руками, пытаясь хоть как-то отомстить Малфою. Ей было больно, ужасно больно. Потому что она знала, что Кэти пострадала из-за неё, из-за её записки. Малфой пятился назад и пытался поймать руки девушки, находящиеся в опасной близости от его лица. — Ты просто чудовище! Зачем? Зачем так жестоко?! — Гермиона замахнулась в очередной раз, но Драко успел перехватить её руку и отвести назад, швырнув Грейнджер к стене. Гермиона быстро встала на ноги. Рука инстинктивно дернулась к карману с волшебной палочкой. — Конечно, я, Грейнджер! — выпалил Малфой. — И ты прекрасно понимаешь, почему мне пришлось это сделать! Зато Бэлл теперь не будет мешать. — Но это бесчеловечно, она могла умереть! — в слезах воскликнула Гермиона. Сердце бешено билось. Во что она ввязалась? По телу исходила ужасная боль, вперемешку с негодованием. Она предатель. Чёртов предатель! И даже сейчас молчит. — Но она ведь не умерла! — И тебе всё равно, что это могло случиться? — прохрипела Гермиона. Голос тут же сел, как будто её горло выжимали, как сырую тряпку. — Ты мог стать убийцей, Драко! Ты чуть не убил человека!.. — Я в курсе, Грейнджер! — оборвал тот, чуть ли не рыкнув на Гермиону. Он стал наступать. У девушки тряслись коленки. В глазах Малфоя она видела столько ярости, столько безумия… и неприкрытого страха, что хотелось выть в голос. В этом виновата лишь она. — И мне всё равно, что ты думаешь, — продолжил Драко. Он подошел к Гермионе, но той казалось, что он нависает над ней, как огромный небоскрёб. Она чувствовала такой беспомощной, маленькой, но при этом виноватой во всём. — Ты можешь рассказать кому угодно. Мне уже всё равно! Но вот… твоя тупая совесть никогда — слышишь? — никогда не даст тебе забыть, кто виноват на самом деле! — Драко… — Примеряй мою шкуру, Грейнджер! — перебил тот, ударив ладонью по стене сзади Гермионы. Потом снова взглянул на Гермиону, но взгляд его стал каким-то странным. Удивлённым. Словно он сам не ожидал, что попадёт в стену. Словно не смог… Гермиона перестала дышать, поняв, куда ему не хватило смелости попасть рукой. — Мы теперь в одной лодке… И кому ты скажешь? — почти что насмехался, а глаза оставались такими же растерянными. — Теперь живи с этим. Малфой отступил от Гермионы, развернулся и вылетел из туалета. Слёзы, которые Гермиона так старалась сдержать, хлынули бурным потоком из глаз девушки. Грейнджер сползла по стене, закрыв лицо дрожащими руками. Она ненавидела себя.