Пожалуйста, будь моим смыслом

      Тишина. Запах медикаментов. Белый потолок. Сочувствующий взгляд врача. Наверное, не нужно было и лишних слов, чтобы понять, что он не… — Нам очень жаль, но… — Доктор сделал паузу, подбирая нужные слова. Все же сообщать о подобном всегда было тяжело. — Да не тяните же! — Нервно произносит блондин, сжимая руки, пока его костяшки окончательно не побелели.       Сколько он уже тут? Постоянные осмотры, капельницы и процедуры последнее время нервировали. Хотя он сам же в этом и виноват.       Бельфегор помнит, что первые колющие боли в сердце застали во время очередного задания, когда тот вспарывал живот очередной жертве. Тогда он не придал этому особого значения. Ну с кем не бывает, правда? Принц игнорировал их до первого серьёзного приступа, который настиг Бела в особняке незадолго до обеда. Потрошитель стал задыхаться. Было действительно страшно. Во время приступа он едва не потерял сознание. Но разве это повод идти в больницу? Да чтобы он, принц, не справился с какой-то болезнью? Именно так и думал Ураган Варии до следующего приступа. Тогда он, Скуало, Фран и Луссурия разбирались с какой-то семейкой, посмевшей напасть на нескольких из Альянса семей. Посреди боя, когда блондин находился в самой гуще событий, он вдруг упал на колени. Резкая, пронзавшая до кончиков пальцев боль, отдалась шумом в голове, перед глазами помутнело, а сознание стало медленно покидать тело… После этого случая принца под дулом пистолета заставили посетить больницу. Тогда-то он и узнал, что у него Дилатационная кардиомиопатия* и ему необходима пересадка сердца, ведь без неё он просто умрет.       Голос врача возвращает Бельфегора в реальность: — Мы не смогли найти вам подходящего донора, но вы не… — Мужчина не успевает закончить, как в миллиметрах от его лица пролетает стилет, ударяясь об стену и с шумом падая на пол. Палату заполняет истеричный смех, наполненный отчаянием, а доктор в спешке покидает помещение. Всё же находится в такой близости от принца-потрошителя опасно, особенно когда он в таком состоянии.       Сейчас тот, кто, не задумываясь, отнимал чужие жизни, даже не вслушиваясь в мольбы о пощаде, понял, что умрет. Просто перестанет существовать из-за своей глупости и гордости. Если бы он обратился в больницу сразу, смог бы спастись? Никто уже не узнает этого. Бельфегор, конечно, боролся и до последнего верил, что выживет. Но сейчас, услышав, что даже спустя два с половиной месяца донор так и не нашелся, блондин просто опустил руки. Сколько еще он должен бороться? Сколько должен терпеть все это? Он просто устал, да и суровая реальность пророчила, что надежды на спасение нет. Чудес на свете не бывает, правда ведь?       Глаза закрываются, и Бел погружается в спасительное небытие, где он — все еще неуязвимый принц и гений Варии. В место, где блондин просто так не умрет, а фирменный оскал никогда не исчезнет с прекрасного лица. Там он вновь может убивать: слышать предсмертные крики своей жертвы и хруст сломанных костей, чувствовать, как чужая плоть остывает в руках, видеть, как наполненные ужасом глаза покидает жизнь.       Он никогда не думал о том, что чувствует его жертва перед смертью и каково это умереть в расцвете сил. Какая ирония, правда?

***

— Извините, но мы так и не нашли подходящего донора, мне жаль. — Спокойно произнес мужчина лет сорока. Он был лучшим доктором Италии, но все же не волшебником. Бельфегор обратился слишком поздно. Сколько он оттягивал? Два месяца? Три? Он был слишком самонадеян, теперь он поплатится за это. Поплатится своей жизнью.       Каждый из варийцев воспринял эту новость по-своему. Занзас тихо хмыкнул, сжимая кулаки. Какой же он слепец! Как он мог не заметить состояние Бельфегора? Да, тот умело скрывал его, не зря же все зовут его гением. Но, черт возьми, с другой стороны, было столько подсказок! Принц стал реже смеяться, улыбаться, да и пару раз промахнулся, когда бросал стилеты в мишень. Но разве кто-то придал этому значения, ведь задания-то выполнены идеально. Этого было всем достаточно. Глупцы.       Скуало впервые за долгое время молчал. Ну, а он-то как мог не заметить? Капитан часто ходил на задания с принцем, но так же не придавал его промашкам особого значения. Хоть он — и гений, но тоже может устать. Наивный.       Даже Луссурия, которого обычно не заткнуть, не нарушал тишину. Он — солнце Варии, в его обязанности входит следить за состоянием здоровья и малейшими изменениями в настроении других членов семьи. Он не справился с задачей хранителя.       Но хуже всего сейчас было хранителю тумана. Он ведь сразу заметил незначительные изменения в Бельфегоре, даже язвил по этому поводу… Почему иллюзионист сразу не сообщил кому-нибудь? Хоть кому-то! Сейчас… Возможно, сейчас они бы не были в подобной ситуации. Но даже сейчас иллюзионист упорно прятал все свои чувства за маской безразличия. Идиот.

***

      Вот уже полтора часа Фран сидит рядом с палатой №26, той самой, где сейчас спит его принц. Иллюзионист просто не смог заставить себя зайти к нему, страх увидеть Бельфегора сломленным и потерявшим интерес к жизни пересилил здравый смысл.       В глазах Франа, Бел был кем-то вроде лучика солнца. Даже не так. Он был бушующим ураганом, что в одно мгновение перевернул тихий и стабильный мир зелёноволосого, но последний был и не против. Всегда укладкой наблюдал за предметом своего обожания, не смея раскрыть своих чувств.       Фран, если честно, не помнил, когда все это началось. Просто однажды иллюзионист понял, что сердце начинает бешено биться в присутствие Бельфегора, а к щекам неосознанно приливает кровь, что рядом с ним тяжело сохранять привычное хладнокровие и безэмоциональность, что принц просто рушит все барьеры, выстраиваемые годами его учителем. Зеленоволосый тянулся к блондину, все в нем было таким необычным и загадочным, но таким родным. Подросток просто не представлял своей жизни без привычного шипящего смеха и улыбки, от которой у других сердце замирало от страха, а у Франа наоборот — билось все сильнее. «Я не позволю ему умереть». С этой твердой мыслью он скрылся за дверью кабинета врача. — Доктор, я могу поговорить с вами наедине? — Произнес на удивление серьёзно иллюзионист. Не было ни привычного растягивания гласных, ни сарказма и безразличия. — Да, конечно, мистер эм… — Фран. Просто Фран. — Хорошо, проходите и садитесь. Так о чем бы вы хотели поговорить? — Я хотел предложить вот что… Словарь: Дилатационная кардиомиопатия* — заболевание миокарда, характеризующееся развитием дилатации (растяжения) полостей сердца, с возникновением систолической дисфункции, но без увеличения толщины стенок. Пересадка сердца требуется при самых запущенных случаях, когда любые медикаменты бесполезны.