Ключи от рая

Софи уперлась руками мне в тело, слегка отстраняясь и проходя немного вперед. Опустившись на ступеньку, она прислонилась бочком к стене, натягивая рукава толстовки и глубоко дыша. Я сел рядом, слегка касаясь своим коленом её. Я спросил, нужно ли ей воды или что-то еще, но она отрешенно отвернулась. Собираясь вернуться к начатому делу и подняться наверх в бильярдную, я не учел одного – реакция Софи все равно оставалась быстрой. Ее тонкие пальцы обхватили мое запястье, и мне пришлось снова опускаться на ступеньку. - Хочешь, пойдем со мной? – шептать было не вариант, ибо из-за дождя все равно ничего не было слышно. - Я не хочу подниматься наверх. Там еще темнее, чем у бассейна. И ведь ее правда. В бильярдной в солнечную погоду всегда занавешивали окна жалюзи, чтобы лучи, проникающие в комнату ее не нагревали. Из огромной площади всего дома мы нашли закуток у лестницы, окруженный с двух сторон стенами, в котором сидим, как котята в картонной коробке. Софи поджала под себя ноги, удобнее устраиваясь на ступеньке. Я сел на пол, доставая из кармана свой «мод» и, на удивление, ее сигаретку. Мы снова парили, заполняя пустой лестничный проход дымом. - Маркус? - Да, Софи? - А ты помнишь на свадьбе нашей с Алексом... - Когда мы с тобой танцевали, пока он общался с родственниками и друзьями? – я усмехнулся, вспоминая события того чудесного дня. – Ты была прекрасна в белоснежном платье. Я тогда изрядно набрался.. - Нет, по тебе было видно, что ты нажрался, – она тихо рассмеялась, снова затягиваясь фруктовым дымом. - А потом в номере еще курнул, но это не важно, – я сдержано улыбнулся. - Там песня была, не помню чья, но очень красивая. Она начала играть после того, как ты отшил Мари. - Про потерянные ключи от рая, – я надеялся, что этого никто не запомнит. Я надеялся, что ОНА этого не запомнит. Я забил на Мари и оттолкнул Дэна, который тоже хотел с ней потанцевать. Пока не было рядом Алекса, я полностью отобрал у всех Софи, словно был ее защитником. А может, был жестоким охотником, а она прелестной голубкой. - Кажется, она. Я не думала, что ты такое слушаешь. Я сдержанно кивнул. Навалившиеся воспоминания об их наипрекраснейшей свадьбе снова поднялись в памяти. Большой танцпол, а по периметру стоят столы для гостей. Уже поздний вечер, и диджей поставил самый заводной плейлист, чтобы все гости и новобрачные смогли оторваться. Я к тому времени был уже так пьян, что кроме Софи никого больше не замечал. Стоило ей устать, уйти за стол молодых, как я опрокидывал рюмку и шел к ней, снова прося потанцевать со мной. На каблуках Софи чуть ниже меня, но когда она была в свадебном платье, а я в рубашке и брюках – мне казалось, что молодожены мы. Я хотел... хотел целовать её, а не просто держать за талию. Я так старательно и успешно прятал это в глубинах своего мозга вот уже второй месяц, как пришла она и одним словом выбила из колеи. Я зажмурился, снова затягиваясь от мехмода, в надежде, что вкус мятной жвачки облегчит мои мысли. Прикрыв глаза, я снова очутился в том вечере, снова чувствовал ее руки на своих лопатках, снова держал ее за талию, которая была утянута корсетом. Я сглотнул, открыв глаза, я даже не понимал, что делаю. Софи смотрела на пыхтелку, когда я протянул к ней руку, убирая прядь волосы из выбившейся челки. Коснувшись пальцами ее щеки, я провел рукой по нежной коже лица, достигая волос на затылке и притягивая девушку к себе. Никаких мыслей, странных чувств перед другом или еще чего, что могло бы пробудить мою совесть. Я прикоснулся губами к ее пухлым и таким мягким губам. Мое сердце оборвалось, а в голове осталась единственная мысль: «Целуй её! Целуй!». Я снова приник к губам Софи, сохраняя нежность и легкость нашего поцелуя, но не получая ответа. Откинув мехмод куда-то на пол, я придвинулся ближе, обхватывая девушку за хрупкую талию и прижимая к себе. Я слегка сжал пальцы в ее мягких волосах, максимально сокращая расстояние между нами. От тепла ее тела и запаха ванили с персиком, который оказывается все время, скрывался под этим блядским цитрусом, я начал терять голову. Софи положила руки мне на плечи, слегка в них упираясь, но я не мог оторваться, а потому она первая разорвала наш прекрасный момент. - Маркус, прошу, - она смотрела на меня с легким испугом и угнетенностью – не надо. - Софи, мне ничего от тебя не нужно... - Я не люблю тебя, – резко, с каким-то вызовом и холодом в интонации от чего пришлось ослабить хватку. - Софи, я тоже не люблю тебя, – не знаю, покривил ли я душой, но не сдержался и снова поцеловал ее в уголок губ. - Тогда не пользуйся ситуацией! – девушка начинала злиться, еще сильнее упираясь руками в плечи, стараясь оттолкнуть. Люблю, когда девушки сопротивляются, либо играя, либо по настоящему, а потом всё равно сдаются и раздвигают передо мной ноги. От злости Софи, желания ее целовать и понимания, что Алекс вернется еще не скоро, в голове зароились самые грязные и пошлые мысли. По спине прошла дрожь, а в области паха начало становиться жарко. Я повалил девушку на ступеньки, нависая сверху и страстно целуя в губы. Она вырывалась, пыталась оттолкнуть, вылезти из-под моего тела, но все попытки были тщетны. Пальцами одной руки я держал ее за подбородок, чтобы не крутила головой, а другой залез под толстовку. Я гладил ее нежную кожу, лаская и вызывая дрожь. Заставив приоткрыть рот, я проник языком внутрь, находя ее язык и вступая в сладкую борьбу. Девушка больше не сопротивлялась, слегка приобняв меня в ответ. Устроив ее поудобнее на ступеньках, укладывая ноги на своих бедрах, я прижался своим стояком к ее промежности и грубо снял толстовку. Откинув назад ее русые волосы, я страстно начал целовать шею Софи, слегка прикусывая кожу губами. Руками водил по поджарому и упругому от спорта телу, проводя пальцами по кромке чашечек лифчика. Прикусив кожу на плече и приспустив бретельку, я едва не сорвался, хотя член уже изрядно ныл и хотел оказаться далеко не в трусах. Сквозь пелену желания, которая густо висела в моей голове, я уловил тихое поскуливание и шепот моего имени. Я отстранился, смотря на Софи. Она лежала, упираясь руками в края ступенек, смотря в сторону и кусая нижнюю губу. Проскользив взглядом от растрепавшихся волос, по большой груди, спрятанной под белым лифчиком, по худому, но подтянутому от спорта телу, я сдавленно сглотнул, наклоняясь к девушке и обнимая. - Софи. Господи, Софи, я... – вытянув ноги, я усадил девушку себе на бедра, крепко обнимая. - Делай. Если тебе так угодно, – это было произнесено едва слышно, но с горечью и слезами, которые я старательно стер ладонями с ее щек. - Нет, прости, я не о том, – почувствовав укол стыда, я дотянулся до толстовки, одевая девушку обратно. – Я не знаю, что у меня в голове переклинило. Ты для меня не такая, как все. - И ты решил это проверить? – она усмехнулась с издевкой, поправляя ткань и слегка отпихивая меня. - Софи! Нет. Ничего я не хотел проверять. Я вообще не хотел никогда тебя трогать. Заигрывать – да, но не заниматься пошлыми вещами. И даже не потому, что ты жена моего лучшего друга. Ты просто другая, особенная, не такая, как те, кого я выбираю и трахаю. Ты... – я набрал в грудь побольше воздуха, чувствуя, как начинает кружиться голова. - Ты как запретный плод в Раю у Адама и Евы. Ни при каких обстоятельствах нельзя пробовать, но этого будоражит еще больше. Я чувствую к тебе слабость, словно ты мое уязвимое место. Словно ты часть меня, которая отделилась и предстала в женском обличье. - Маркус, перестань. Я не хочу всё это слушать, – она отвернулась, собираясь подняться, но я удержал. - Прошу, послушай, Софи. Я не могу описать тебя чем-то одним и точным. Знаешь, ты как «надежда», когда в дикий шторм в открытом море моряки понимают, что если корабль не выдержит натиска, то они погибнут. Ты как долгожданное мороженое в детстве, а когда мама не покупала, то в груди поселялось чувства расстройства, разбитости и обманутых ожиданий. Ты словно заря, которую встречаешь на горе Моисея, а вокруг тебя лишь бескрайние пески и другие горы, и ты чувствуешь покой и единение с природой. Ты для меня что-то высшее, что-то недосягаемое, – я тяжело выдохнул, водя руками по ее волосам. – Ты как ангел, что спустился к нам с небес, чтобы научить людей чему-то, но его самого засосало в обыденность жизни. Она убрала мои руки и молча поднялась. Тихо всхлипнув и утерев слезы, Софи подняла свою электронку, уходя обратно в гостиную. Что-то пробормотав про то, что она устала и пойдет полежит, Софи, по моей просьбе, поднялась в мою комнату. Я сидел на заднице, пустым взглядом смотря на свои руки, которые недавно опорочили всё, что можно было. Хотелось повернуть время назад, чтобы опомниться раньше, но я поднялся и на нетвердых ногах, дошел до панорамного окна. Дождь всё еще шел стеной, но уже можно было различить кусты и невысокие деревца, растущие в саду. Открыв дверь, я вышел на холодные доски, подставляя свое тело дождю. Внутри я молился, чтобы эти теплые капли, сделавшие меня вмиг мокрым, смогли смыть то, что я совершил. Когда апокалиптический дождь закончился, в доме снова заработало электричество, а телефон поймал сеть. Я позвонил Алексу, чтобы справиться о его местонахождении и все ли у него в порядке. Через тридцать минут, к дому подъехала машина, но я не нашел в себе силы подняться с дивана и встретить Лекса с племянницами и еще одним общим другом. Я тупо смотрел в экран телевизора, даже не вникая, что за фильм идет на канале. Алекс протянул мне бутылку холодного пива, которую я без желания принял. - А где Софи? - В комнате у меня, – с трудом это проговорив, я посмотрел на друга. Мы вместе поднялись на второй этаж. Я под предлогом, что хочу взять зарядку для аккумуляторов, а он чтобы проверить жену. Войдя, я включил приглушенный свет, смотря, как Алекс уже обнимает Софи, успокаивая и делясь впечатлением от дикого ливня. Он шутил про меня, что я мог защитить, и я подыграл ему, смеясь и тоже отпуская шутки по этому поводу. Он целовал свою жену, крепко прижимая к себе и проводя рукой по русым, цвета пшеницы или меди, волосам. Когда наши с Софи взгляды пересеклись, у меня второй или третий раз оборвалось сердце. В ее глазах не было ко мне ничего, кроме безразличия и холода. В один момент я стал для нее никем, либо очень далеким и чужим человеком. Я вышел из комнаты, прикрыв дверь, и опустив голову смотрел, как гости рассаживаются на диваны. Ощутив горечь утраты, я сжал в руке зарядное устройство и закусил изнутри губу. В один момент я потерял доступ к раю. Я просрал ключи, которые изредка давали мне возможность видеть ее. Я стал обычным, как и все мужчины, не думающим животным. Сможем ли мы все заново начать? Еще один раз.