Возрождение

(Дворец Феи) Чувствуя на коже пальцы Квина, Фея начала немного успокаиваться. Её глаза были прикрыты, но из них продолжали сочиться слезы. Она не видела Квина, не думала ни о чем, кроме этих воспоминаний, осознавая, что просто обязана разузнать, что же произошло потом, после отравления, что случилось с Таши и его подругой и как Квин стал тенью. Но когда его вторая ладонь коснулась щеки Феи, та открыла глаза и в ужасе отшатнулась. Глаза Квина горели ярче чем обычно, заливая его бледное лицо красным светом, а губы растянулись в хищной улыбке и доползли чуть ли не до ушей. Такого Квина Хранительница еще не видела; он был слаб, когда его принес Песочник, был и напуган, но в тоже время готов дать отпор каждому, кто рискнет подойти. Видела Фея его и в злобном торжестве и в разочаровании, радости и темной печали, встречала она и удивленного Квина, и подавленного, но сейчас.... Сейчас на нее смотрел жуткий зверь, сжимающий в своих когтистых лапах беспомощную жертву. От его взгляда холодела кровь в жилах, а по спине бегали мурашки. Это был монстр, настоящий монстр, и злостью светились его глаза. Пальцы Квина отпустили голову Феи, и та отпрыгнула от тени. -Что же произошло с тобой, Квин! - Фея не заметила, как её голос сошел на крик. Она испытующе глядела на чудовищную тень, с первого взгляда казавшуюся человеком, готовясь в любой момент упорхнуть. Но Квин не собирался кидаться на нее, он просто смотрел на нее, продолжая хищно улыбаться. -Что случилось, Фея? - рассмеялся Квин, кружа вокруг Феи. Её вопрос он пропустил мимо ушей. - Я напугал тебя? Ах, какая жалость, ведь я всего лишь хотел приободрить тебя, ты выглядела такой подавленной, - Квин активно жестикулировал руками. Остановившись перед Феей, он приложил ладони к сердцу и страдальческим голосом произнес, - О, этот плохой Квин, он меня напугал! Ай, ай, ай! -Я так не думаю, но ты не ответил на мой вопрос, что с тобой произошло? Почему ты стал...таким? -Хм, каким «таким»? Что ты имеешь в виду. Стал таким чудовищем или тенью, а? Ха-ха-ха, что ты хочешь услышать, Хранительница? Слезливую историю моей жизни? - голос Квина был ровным и спокойным, но его глаза разгорались все ярче.- Да что я могу тебе рассказать? Ничего ровны счетом, разве что..., - Квин снова замолчал, устремив взгляд куда-то вдаль, видно, вспоминал свое прошлое. Фея замерла, словно боялась малейшим движением сбить Квина с мысли или, что еще хуже, отбить у него желание говорить. -Знаешь, ты когда нибудь задавалась вопросом, что происходящее с тобой — это не случайность. Лично я не верю во всякие там счастливые случаи, - тихо проронил Квин, продолжая смотреть куда-то вдаль. Сейчас он казался таким спокойным, таким невозмутимым, но его глаза загорелись красным огнем, выдавая его волнение. И, если не брать в учет пылающий взгляд Квина, то в данные мгновения затишья тень был так похож на человека, холодного и сдержанного, но в тоже время источающего скрытую опасность. Наконец, Квин, выдержав небольшую паузу, продолжил, - я верю, что был рожден, дабы стать тенью. Пускай многие утверждают, что люди превращаются в пожирателей мечтаний и снов чисто случайно, на кого судьба укажет пальцем, но не согласен с этим. Я же тоже был когда-то человеком, и, размышляя долгие годы в своем логове, я понял, что с самого начала должен был стать тенью. Это я понял по моим поступкам. Тень отбрасывает от себя всякую привязанность к другим людям, да и вообще к живым существам. Вместе с сердцем каменеют и всякие теплые чувства, типа любви и прочего. Со мной это произошло еще при жизни. Если ты думаешь, что тот поцелуй в клетке и мое проявление нежности здесь что-то значат, то ты, к сожалению, ошиблась. Я отбросил всё это пятьсот лет назад. Знаешь у меня просто не было выбора, - голос Квина слегка дрогнул, видно, его этот разговор задел, - я стал тенью потому-что должен был, иначе меня бы рано или поздно отравили! У меня не было выбора. Ты не знаешь обо не ровным счетом ничего, но я попробую тебе объяснить мою ситуацию. Я был богатым наследником, родители во мне души не чаяли, я был обручен с богатой и красивой девушкой, - от этих слов внутри Феи как-будто натянулась струна, и мимолетная злость вспыхнула в ней, но вовремя погасла. Хранительница вновь слушала речи Квина. - Сказка, а не жизнь. И почему это такой любимчик судьбы вдруг решает бросить все и стать тенью? Чем же он был недоволен? Почему он принял предложение темного духа и отказался от всех благ? - Квин усмехнулся, качая красноволосой головой. На секунду он замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли переведя дыхание. -Квин, все хорошо? - робко спросила Фея, надеясь этим вопросом не задеть тень еще сильнее. Хоть он и пытался это скрыть, но Квин был уже на грани. Еще чуть-чуть и он замолчит, закроется от Хранительницы и продолжит прятать свое прошлое или вдруг сорвется и начнет кричать, метаться в бессильной ярости и, что еще хуже, нападет на Фею. Нет, Хранительница не боялась его как противника, она у себя дома, а Квин слаб. Но если дело дойдет до боя, то ей уже никогда не понять это странное существо. Фея опасалась этого. -А, ничего, - небрежно бросил Квин и резко вскинул голову, и его взгляд уперся в лицо Феи. -Причиной моего обращения в тень стал мой «дорогой» братец Таши. Если родительская любовь целиком принадлежала мне, то он был любимцем народа, все: друзья, другие вельможи, слуги и простой люд, больше любили Таши. Ну, он же ближе к ним, он же бастард, значит ничего не получил бы от родительского наследства. Многие поговаривали, что это Таши должен был родиться вместо меня. И можешь представить, как все взбесились, когда мой братец вдруг был сожжен на костре. Разумеется, перечить воле церкви и Преподобного Юлиана никто не смел, но по углам люди шептались об этом. И знаешь, что они говорили? Что это Квинсент виноват, это он договорился с кардиналом, чтобы тот сжег его. А кто, скажи мне, просил Таши лезть не в свои дела? Сидел бы тихо, и никто его бы не заподозрил в колдовстве. Знаешь, после его казни меня поймали какие-то люди, думаю, это был конюх и несколько его друзей. Я пытался им объяснить, что не при чем, а что они? Фея! Почему они вдруг начали избивать меня, не слушая, что я им говорю? Конечно, кардинал Юлиан нашел их. Он не сказал мне, кто были эти заговорщики, но они живьем сгнили в казематах. А мне-то с этого не легче! За что они так со мной? Почему даже моя жена пыталась отравить меня, и лишь усилиями Преподобного Юлиана я всегда знал, когда заговорщики нанесут удар. И вот я задаюсь таким вопросом, почему Таши подставил себя под удар, приведя ко мне ту ведьму.... -Ведьму? Ты имеешь в виду Эльзу? - неуверенно спросила Фея, но тут же осеклась. -Тебе-то почем знать? - зло огрызнулся Квин, и его глаза зло запылали. Его голос похолодел и пронзил воздух, словно ледяная игла. - Ты думаешь, что можешь судить меня по слухам. Хотя, надо признать, я удивлен, что имя Квинсент Бейтон еще не стерлось из памяти людей, но я уверен, то, что дожило до наших дней, искажено, изуродовано и несет в себе больше лжи, чем истины. Единственную подлинную версию ты можешь услышать только от меня. Эльза была ведьмой! Когда я лежал, умирая от яда в моих жилах, я видел, что она делает. Кровь Таши до сих пор не смылась с моей груди. Не удивлюсь, если это она изначально меня отравила, дабы потом явиться словно ангел — спаситель, и исцелить меня ради собственной выгоды. И знаешь что...Таши был с ней заодно! -Но это неправда, Квин. Ты лжешь, я не знаю, зачем ты это делаешь, но все было по-другому! - и Фея сделала уверенный, твердый шаг к Квину. Правду она знала. - Эльза спасла тебя, спасла без всяких умыслов. И это не она отравила тебя. А Таши..., он просто не мог оставить тебя умирать от яда. Он видел твою боль, твою предсмертную агонию, и он любил тебя. Поэтому и позвал Эльзу! Почему же ты не хочешь этого признавать? И тут Фея поймала на себе испепеляющий взгляд Квина. Тень смотрел на нее, и в его глазах вспыхивала ярость, но сквозь нее просачивалось удивление. За ними последовало подозрение, да холодная словно лед злость быстро затмила их. Заливая ярким красным светом бледное, худое лицо Квина, засверкали его глаза. -И откуда ты это знаешь? - едва сдерживая гнев, прошипел Квин сквозь крепко стиснутые зубы. Казалось, Квин сейчас бросится на нее, сохраняя на лице это лживое спокойствие и лицемерное молчание. Но силой воли тень подавил захлестнувшую его ярость, и немного успокоился, но его глаза продолжали гореть недобрым огнем. -Квин, - проронила Фея, силясь сохранить спокойный голос, - возможно я поступаю не совсем правильно; это твои воспоминания и не мне тревожить их, но, - Хранительница запнулась. Глаза Квина неотрывно смотрели на нее, словно хотели загипнотизировать, и разгорались все ярче. В этот момент Фея была готова броситься наутек или, что еще страшнее, схватиться за кинжал, но вовремя подавила эти стремления. В последнем случае все разговоры бы стали бесполезны, и Квин бы напал на нее. Но Фея держалась. Панический страх исчез перед этим загадочным существом, уступая первенство любопытству и желанию узнать дальнейшую историю Квина, которая стала проявляться, хоть и была искаженной. - Я...могу просматривать воспоминания детей с помощью их молочных зубов. Мне открылись твои воспоминания, ты был обычным мальчиком, и когда тебя отравили Таши пришел на помощь. Я видела, как Эльза и твой брат смотрят на тебя. Они волновались, переживали за тебя! - почти прокричала Фея , прикрыв глаза. Вновь перед ней запрыгали яркие картины из памяти Квинсента Бейтона. Таши, старающийся скрыть за маской спокойствия свое волнение, Эльза, хлопочущая над умирающим мальчиком, стеклянные глаза юноши и хриплое, порывистое дыхание из его груди - все эти видения вновь всплыли перед глазами Хранительницы, сменяя один другого. И тогда Фея решилась вести разговор дальше, - они любили тебя...., а ты любил их! Квина всего передернуло от этих слов, будто они подобно раскаленному железу обожгли его. Тень, не отрывая глаз смотрел на Фею, и под его тяжелым взглядом Хранительница уже начала было пятиться, уступая Квину. Но в самый последний момент, она взяла себя в руки, мужество вспыхнуло в её сердце, заставляя остановиться. Нет, только не сейчас. Фея не могла показывать свое смятение, свой страх перед Квином. Если она отступит или покажет свою слабость, тень без промедлений нападет на нее. Фея задрала голову, и её глаза бесстрашно встретили взгляд Квина, готовый сжечь Хранительницу на месте. И в этих пылающих углях она впервые увидела какую-то усталость, отчаянье, все это время искусно скрытые под спокойствием, а потом под злостью и гневом. Но ни один мускул на лице тени не шевелился, но эта маска невозмутимости начала слабеть, и это выдавали глаза Квина. Вот уголки тонкогубого рта слегка дрогнули, и в следующий момент Квин отвел взгляд и раздраженно фыркнул, стараясь словами прикрыть свое отступление. -Хех, говоришь, любили? Ну, ну. И ты это выкопала из воспоминаний ребенка? Я не помню, как воспринимал происходящее, будучи еще подростком, но сейчас я вижу ту ситуацию с Эльзой и моим чудесным «исцелением» иначе. Мне открылась истинная сторона, ребенок просто не может её увидеть, но я прожил не один век, и мне проще анализировать. Так что детское виденье — ошибочное! Я понял, что в глазах Таши я всегда был и буду соперником, даже после его смерти. -После смерти? Значит Таши не умер окончательно на площади, на костре? - удивилась Фея. Она ожидала, что Квин не единственная тень, что бродит по земле, но Хранительница даже и не думала, что Таши мог стать тенью. - Но как он мог стать тенью, если он умер. -Тенью можно стать либо при жизни, как я, либо после смерти, как в случае с Таши, - небрежно бросил Квин. Эту тему он не намеревался развивать. - А ты думала, я единственная тень? Нет, раньше нас было много. Я, Таши и другие, а сейчас...почти все умерли. Я не собираюсь говорить тебе, кто остался и где они прячутся, хотя меня и так меня и без того можно назвать предателем. Я позволил себя поймать, а значит подвел остальных. Пфф, я должен был убить себя там, еще в клетке, для сохранения своего народа! - Квин громко рассмеялся. - Я предатель, я их всех подставил, я не должен был попадаться, я не должен был жить в плену! Ну же, давай, не стесняйся! Скажи мне это в лицо! Ты же считаешь, что можешь судить меня по жалким сплетням! Я же твой враг! Я предатель! Слышишь? Я П-Р-Е-Д-А-Т-Е-Л-Ь! - прокричал Квин. От его былого спокойствия не осталось ни следа. Но уже через секунду, затравленно посмотрев на Фею, он успокоился и продолжил спокойным, ледяным голосом, -а попробуй взглянуть на это с моей стороны, с правильной стороны.! Веками я рисковал жизнью ради других, когда остальные лишь скрывались в своих норах. Я выбирался на поверхность и крал сны, мечтания и идеи. И вот меня поймали вы, Хранители! Что же теперь ждет моих «товарищей»? Гибель! Они увянут, словно цветы без солнечного света. Конечно, винить во всем будут меня! Я позволил себя поймать, это раз, и я никого не обучил скользить по темным улицам, прятаться в тени и избегать встречи с вами, это два. Во оно предательство, вот что говорят сейчас обо мне! Я абсолютно уверен, что все тени, которые висели на моей шее, сейчас проклинают меня, корчась от голода. Они же ценили во мне лишь охотника, а так без разницы, сдохну я или нет! Вот в чем, по их мнению, мое предательство, моя вина! - Квин начал снова повышать голос, а его кулаки стали судорожно сжиматься. - А никто не подумал, что я рисковал своей шкурой просто так! Кормил этих дармоедов только для того, чтобы потом получить вот такую благодарность. И виноватым считают меня! А ведь это их вина, им никто не мешал идти со мной, учиться, совершенствовать свои навыки, но они, тени, все сидели и ждали, как птенцы с раскрытым клювом, когда я вернусь. Понимаешь, о чем я говорю? Это их вина, я тут совершенно ни при чем! И тоже самое в случае с Таши, это его вина! -Квин, а тебе не кажется...,-Фея замешкалась, поймав недовольный взгляд тени. Но останавливаться нельзя, только не сейчас! - Ты пытаешься избавиться от чувства вины, подсознательного чувства вины, перекладывая её на других! -Что ты хочешь этим сказать, - усмехнулся Квин, скрестив руки на груди, - глупая, Хранительница? Неужели после услышанного, ты ничего не поняла и как и все остальные винишь меня! Впрочем, чего еще можно было ожидать? Я же тень, твой враг! Я даже удивлен, что до сих пор жив. -Квин, не надо считать меня своим врагом. Я, наоборот, хочу помочь тебе. Я же вижу, как ты мучаешься, держа в себе эти многолетние рассуждения о себе и о других. Все эти годы ты себя травил всеми этими обвинениями, вместо того, чтобы отпустить их, - Фея вновь шагнула в сторону Квина, уже не страшась его. - Ты выматываешь себя всеми этими мыслями, а ведь ты проснулся в нормальном настроении. Что же с тобой творится, зачем такие издевательства над самим собой? Я тебя совершенно не узнаю, ты был совершенно другим, там, в клетке. Куда делось твое веселье, твое ироничное отношение ко всему, Квин? В начале нашего разговора, даже тогда , ты был совершенно другим. Сейчас передо мной стоит совершенно подавленный, колеблющийся и измотанный Квин. А попробуй отпустить все это, оставить злобу, ярость и тщетные попытки разглядеть в людях плохое. Тебе станет легче. -Чего? - расхохотался Квин, хватаясь за живот. Но Фея знала, это очередной концерт, этот смех ненатуральный, звучал он лживо, словно его выдавливали, словно кровь из пальца. - Ты мне еще начни читать лекцию про очищение души и прочую ерунду. Думаешь, я буду этим заниматься? Все эти душевные исцеления, очищения духа — все это чушь, а самый большой чушью является это идиотское Возрождение. Надеюсь, ты не хочешь уговорить меня его совершить? -Возрождение? Если честно, я в первый раз слышу это слово, что оно означает, Квин? - спросила Фея, стараясь немного отвлечь Квина от тяжелой темы. Он был еще не готов к этому. -Не удивлен, этот абсурдный термин используется лишь у теней. Возрождение — это так называемая конечная цель, к которой якобы стремятся все тени. Это своего рода состояние, когда у нас появляется шанс либо вернуться в человеческое обличье, иными, словами воскреснуть, либо исчезнуть навсегда. Последнее не значит развоплощение, что ждало бы меня, если бы ты не открыла клетку. Тень теряет связь со своей материальной оболочкой и скитается по миру как слабый, прозрачный дух, томимый вечным голодом, но не имеющий возможности ни утолить его, ни погибнуть. При возрождении твой дух освобождается от всех оков и летит в вечность, становится энергией. Многие тени считают это целью своей жизни. Они утверждают, что Возродиться можно, лишь отбросив все, стать подобным энергии, сокрушительной, но бесстрастной, нести разрушения и жизнь. -Наверное, это очень тяжело? - поинтересовалась Фея. -Это не тяжело, это глупо. Зачем при жизни заключать сделку и становиться тенью, только для того, чтобы потом встретить смерть или вернуться в свою шкуру. Это же верх идиотизма! И мне всегда были непонятны всякие отпущения гнева, смирение и прочая чепуха, - закончил свой монолог Квин. Под конец он говорил почти на одном дыхании и сейчас начал жадно глотать воздух. Грудь тени тяжело вздымалась при каждом вдохе. Но дыхание Квина было порывистым не только из-за долгого разговора, во время своей речи тень часто повышал голос, размахивал руками, словом, вошел в раж. Смахнув выступивший на лбу пот, Квин продолжил, - теперь ты понимаешь, почему я никогда не смогу простить их. Это бы означало мое смирение, шаг в сторону Возрождения, да и не достойны ни тени, ни люди, осуждавшие меня, прощения. Это они виноваты, а не я! Это их вина в том, что я сейчас стою здесь, перед тобой, Фея, - на этих слова голос Квина упал почти до шепота. Глаза, прежде горевшие, как два раскаленных угля, начали гаснуть, свет становился все бледнее, а плечи ссутулились. -Квин, все хорошо? - обеспокоенно спросила Фея, обходя тень сбоку. Её собеседник сейчас выглядел таким подавленным, что Хранительница поймала себя на мысли, что всеми силами хочет ему помочь, ей уже не так важна история. Вот, перед ней стоит тень, нет, человек, замучивший сам себя. Фея решила подойти к нему и хоть как-то показать , что он ошибается, никто его не обвиняет и что тен надо поскорее отпустить все эти давние обиды, пока они не разъели его изнутри. Но прямиком идти к Квину Хранительница не решилась, если он заметит её твердое решение подойти к нему, то может воспринять это как угрозу. Фея неторопливо приближалась к тени с правой стороны, стараясь не привлекать лишнего внимания. Сам Квин опять погряз в своих раздумьях и, казалось, забыл о присутствии Хранительницы. Его взгляд устремился куда-то вдаль, унося тень в те давние времена, когда он был человеком, и минуты редкого счастья возникали из его подсознания. Его первая любовница, её теплые губы, робкие поцелуи в саду, где цвела сирень, покупка щенка дорогой заморской борзой и его дрессировка и многие другие воспоминания на секунду вызвали на лице Квина жалкое подобие искренней улыбки. Но уже через секунду эти воспоминания исчезли, а на их место вернулась обида и возник образ кардинал Юлиан, который за десять лет ничуть не изменился: «Квинсент, не будьте глупым, не доверяйте им!». Из раздумий, словно яд растекающихся по его разуму, тень вырвало прикосновение Феи к его ладони. -Квин, ты замолчал. Почему? -Да...ничего, - рассеянно проронил Квин, слегка развернув голову в сторону Феи. - Просто весь этот разговор меня вымотал, не думал, что я так быстро устану...без подпитки... -Подпитка...точно! Как я могла об этом забыть? Но, Квин, я не могу пойти к Песочнику и попросить, чтобы он отдал тебе на съедение свои прекрасные творения. Неужели нет другого способа утолить твой голод? Может есть заменители? - покачала головой Фея. В этот миг она поняла, что разговор их закончен, и правду о превращении Квинсента Бейтона в это многоликое, непостоянное существо Квина она так и не узнала. -Хм, предположим...есть, - Квин закусил губу и сцепил пальцы. Он так и не успокоился, хотя его лицо снова выглядело невозмутимым. - Не хотелось бы мне прибегать к этому способу, но ...выбора у меня нет, - тень тихо рассмеялся и слегка склонил голову в бок, - я могу поддерживать жизнь в своем теле за счет обычной человеческой еды. Думаю, шоколад вполне подойдет -Шоколад? - изумилась Фея, она не ждала услышать от Квина, что все, что ему надо для подпитки, это просто шоколад. Тогда Хранительница улыбнулась; она сама испытывала слабость к этому продукту, и по этому найти в её дворце эту сладость будет не трудно. Но прежде всего Фея хотела поскорее увести Квина из Архива. Не то, чтобы она ему не доверяла, просто от этого тени можно ожидать чего угодно, а после похищения зубов Кромешником, Хранительница не собиралась вновь подвергать свои «сокровища» опасности. - Хорошо, Квин, я дам тебе шоколад, даже, если хочешь, я могу приготовить горячий шоколад, - на этих словах Фея немного сбилась, почувствовав на себе взгляд тени. Но на этот раз Квин смотрел на нее совсем иначе, в погасших красных глаза не было тех зловещих огней, сейчас он глядел на Хранительницу, как измученный жаждою человек, которому предложили холодную воду. Фея не смогла удержаться и улыбнулась краями губ. Сейчас Квин выглядел....немного забавным. - Только давай уйдем из Архива, вернемся в мой кабинет. Квин не стал возражать. Мысли о том, что очень скоро он утолит свой голод, пускай не сновидениями или мечтаниями, окончательно заполонила его разум. Квин редко баловал себя шоколадом, на поиски шоколада всегда уходило время, что повышало риск быть замеченным. А сейчас он получит этот «божественный» деликатес, не подвергая свою жизнь опасности. Вскоре они вернулись в кабинет. Через широкое окно дворца было видно, что ночь подходит к концу, темно-синий цвет небес стал медленно краснеть и светлеть. Но все-же времени у Феи и Квина было. Когда Хранительница вместе с тенью вошла в кабинет, то её взгляд невольно упал на растрепанные волосы гостя. -Квин, можно нескромный вопрос? - Фея слегка коснулась закованной в латную перчатку руки Квина. -Ты когда нибудь пользуешься расческой? У тебя такое гнездо на голове! Помощницы, пожалуйста, принесите мне гребешок. -А вот это еще зачем? - отшатнулся Квин, широко распахнув красные глаза. Фея глубоко в душе содрогнулась, опасаясь вновь увидеть злые огоньки, безумно пляшущие языки пламени. При движении доспехи Квина, уже потерявшие свой устрашающий вид,загремели, что тоже не ускользнуло от зоркого глаза Феи. - Что ты задумала? -Да ничего, просто хочу причесать тебя. И еще, Квин, твои доспехи вот-вот развалятся, может, тебе переодеться? - мягко улыбнулась Фея. Маленькие помощницы закружили вокруг Хранительницы, и две из них несли серебряный гребень с вставленным посередине малахитом. Изящно взяв из маленьких ручек феечек расческу, Хранительница уверенно шагнула к Квину. - Давай я тебя расчешу, а то мне кажется, что у тебя в волосах уже кто-то живет. Да не бойся ты! - и Фея доброжелательно протянула к нему руку. Квин начал пятиться, но в его глазах не было ни злости, ни ярости, то было удивление, он не ожидал такого от своего потенциального врага. -Эй, не надо! Оставь мои волосы в покое, и с доспехами у меня все нормально. У меня под ними есть одежда, так что голышом я тут бегать не буду! Да не надо меня расчесывать! - в этот момент Квин уперся лопатками в стену и понял, что отступать дальше некуда. -Как хочешь, Фея опустила руку и пожала плечами. - Надо думать, шоколад ты тоже не хочешь. Квин помрачнел. Перед ним стоял непростой, как он считал, выбор. Либо он получает шоколад и позволяет Фее касаться его головы, либо его волосы остаются в безопасности, но тогда тень будет обречен на голод. Гость Хранительницы глубоко вздохнул, вложив в этот вздох все свое недовольство, и слегка наклонился, чтобы дать Фее возможность причесать его. -Подожди, не так быстро, - Фея взяла Квина, выглядевшего сейчас словно смертник, и потянула к себе, - Ты сядь куда-нибудь, судя по состоянию твоих волос, дело затянется надолго, так что лучше ты угнездись на диване. А я сейчас подойду, надо же тебе « утешение» принести. Квин молча проследовал на диван, провожая взглядом Фею. Он всегда искал везде подвох, вот и сейчас никак не мог понять, что же на самом деле замыслила эта Хранительница. Мысль о том, что она делает это просто так, от чистого сердца не воспринималась разумом тени, но уже где-то глубоко в нем просыпались сомнения. Квин шел к дивану, как вдруг от его доспеха отлетел нагрудник. Тень раздраженно заворчал, поднимая металлическую броню. Он провел пальцами по темной поверхности, усаживаясь на диван. Столько воспоминаний было связано с этими доспехами. Он сам выковал их, будучи еще совсем молодой тенью. Тогда Квин был столь наивен, но, может это было и к лучшему. Тень поднял голову и устремил тусклый взгляд в стену. Ведь именно тогда он был счастлив, наслаждался каждой охотой и радовался, что обманывал смерть. А что сейчас? Квин посмотрел на свое отражение в черном нагруднике. Нет, внешне он совсем не изменился, но все равно годы мучительных раздумий оставили свой след на тени. Его взгляд стал колючим, а редкая улыбка, выскакивающая на его лице, была либо пропитана ложью, либо злорадной. «Почему ты стал...таким?» - промелькнул в голове Квина вопрос Феи, и тень сокрушенно покачал головой. Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос, он не помнил, когда начал истязать себя всеми этими размышлениями. -Квин? Ты чего приуныл? - рука Феи мягко легла ему на плечо. Тень не шелохнулся, он не видел, как Хранительница подошла к нему, да и что бы это изменило. Квин медленно поднял глаза на Фею. Птице-женщина сидела на спинке дивана и одной рукой гладила поникшее плечо Квина, а другой протянула ему стакан горячего шоколада. - Возьми, думаю, он получился очень вкусным. -Спасибо, - Квин постарался искренне улыбнуться, хотя бы впервые за многие годы. Но его сбило прикосновение серебряного гребня к волосам. Тень вздрогнул, но ничего не проронил. Смирившись со своей участью, Квин припал губами к чашке и сделал небольшой глоток. Теплая сладкая жидкость засочилась по его горлу, и какое-то странное спокойствие разлилось по всему телу Квина. Чувствуя, как горячий шоколад буквально тает во рту и согревает внутренности, тень невольно улыбнулся. Прикосновения гребешка к его волосам уже не вызывали у него недоверия, он спокойно продолжал пить мелкими глотками напиток. И тогда Квин поймал себя на мысли, что всей душой хотел бы, чтобы Фея относилась к нему с такой добротой без тайных помыслом. А между тем, движение гребня в его спутанных волосах не только перестали раздражать тень, но и начали казаться ему приятными. -Знаешь, Фея, я сейчас подумал... тебе не кажется все это странным? -Ты о чем Квин? - Фея даже на секунду оторвалась от процесса распутывания красной шевелюры тени. -О том, что...почему я все это тебе рассказал, не другим теням, а именно тебе. Я же тебя совершенно не знаю. Забавно, правда? - усмехнулся Квин. -И я даже не знаю, почему я это делаю, ха. -Я тоже не знаю, Квин, но...., - пальцы Фея скользнули по всклокоченным волосам гостя, - я рада, что именно мне попалась короткая палочка.... Больше она ничего ни сказала, да и Квин молчал. Оба не знали, что говорить, в голову ничего не шло. И эта давящая тишина так бы и висела в воздухе, пока Квин не подал голос: -Вкусный шоколад, очень вкусный, - и он протянул наполовину опустошенный стакан Фее, - возьми, попробуй. -Спасибо, Квин, мне очень приятно, но лучше пей его. Ты весь измотан и на тебе лица нет. Я даже думаю, отложить твое причесывание, солнце почти встало, а ты сейчас выглядишь сонным. Может тебе лучше вздремнуть? - и Фея отложила гребень, спускаясь со спинки дивана. - Я не буду тебе мешать. Квин и на этот раз не стал с ней спорить. После всех этих разговоров он чувствовал слабость, и уже сам подумывал, чтобы лечь спать, тем более после шоколада, который помог тени расслабиться. Квин улегся на диван, поджав под себя ноги. Сонливость тотчас накатила на него, и он забылся сном. Фея еще немного постояла возле погрузившегося в сон Квина. Что-то тянуло её к этому существу, но Хранительницу омрачали мысли о том, что Квин, скорее всего, не надолго тут задержится. Какую же судьбу ему уготовит Луноликий. Фея медленно подняла глаза к окну. Луна уже давно скрылась за горизонтом, а косые лучи солнца запрыгали по кабинету Хранительницы, и тогда она вновь вспомнила о Квине и невольно представила, как эти самые лучики, дарящие всем радость и счастье, нанесут вред этому тени. Фея вспорхнула и подлетела к окну, дабы закрыть его занавеской. Но стоило ей коснуться шелковой ткани, так в её голове вспыхнула мысль. «Я же могла закрыть клетку!» - про себя вскрикнула Хранительницы, дивясь тому, что сразу об этом не догадалась. Но, вновь взглянув на Квина, Фея улыбнулась и тихо произнесла: « и тогда бы я ничего о нем не узнала. Он бы продолжал наводить мороки, и все кончилось бы тем, что мы бы остались врагами. А так...я же смогла узнать многое о Квине, но понять его мне все-же не удалось. Зачем он себя мучает этими мыслями, почему не хочет отпустить?» Крылья сами несли Фею к оккупированному Квином дивану. Похоже, тень спал крепко, и тогда Хранительница, словно повинуясь какой-то чужой воле провела пальцами по щеке Квина. Тот продолжал спать, видимо его сон был настолько крепким, что прикосновение Феи его не разбудило. Тогда Хранительница, набравшись смелости, осторожно прильнула губами к губам тени. И тот же миг Квин раскрыл глаза, но они уже были не ярко красными, а по какой-то неведомой причине приобрели темно-карий оттенок. Но Фея не успела заметить этого. Рука Квина осторожно, чтобы не повредить крылья Хранительницы, легла на её спину и прижала Фею к груди тени.