Я чувствую запах крови и эпохи выдающихся безумцев. — У.Х. Оден
— Грэм! — прокричал Кроуфорд через весь оживленно гудящий новостной отдел. — В мой кабинет, сейчас же! Все в зале разом притихли и перевели взгляд на Уилла. Беверли Катц со своего места в углу бросила на него вопросительный взгляд и подняла брови. Грэм в ответ только пожал плечами: он не знал, чего от него хотел Кроуфорд. Главный редактор «Baltimore Sun» терпеливо ждал, пока Уилл подойдет к нему. — У нас тут возникла одна «ситуация»… — Кроуфорд провел его по коридору к двери в свой кабинет. У длинного офисного стола стояла женщина с кислым выражением лица, одетая во всё красное. — Кейд Пурнелл, — представил ее Кроуфорд, — ФБР. Пурнелл цепко оглядела Уилла от носков его потёртых ботинок до кончиков беспорядочно завивающихся волос. — Присаживайтесь, мистер Грэм. — Я бы предпочел постоять. — У Уилла уже было плохое предчувствие. Она открыла свой портфель, извлекая листок бумаги с официальными логотипами и печатями. Уилл перевел взгляд на лист. — Это постановление суда, которое позволяет мне изъять все ваши материалы о Чесапикском Потрошителе, в том числе компьютерные жесткие диски и любые другие съемные носители. Уилл посмотрел на нее. — Вы не можете вот так просто… Кроуфорд откашлялся и тихо заметил: — Уилл, она может. Пурнелл отложила бумагу на край стола главного редактора. — Мистер Грэм, мы вежливо просим вас прекратить. Если вы не будете следовать правилам, то и мы не будем. Вы вмешались в федеральное расследование. Уилл скрестил руки на груди и со сдерживаемым возмущением посмотрел на женщину. — Знаете, ребята… А ведь если бы вы действительно делали свою работу, мне бы и не пришлось вмешиваться. За спиной Пурнелл Кроуфорд обреченно прикрыл лицо рукой. Она защелкнула застежку на портфеле, совершенно не впечатленная выпадом Уилла в адрес ФБР. — Это последнее предупреждение, мистер Грэм. — Или что? Вы меня арестуете? — уточнил мужчина, насмехаясь. Она неприятно улыбнулась: — Вам известно то, чего не знает даже ФБР. И не я одна начинаю задаваться определенными вопросами. Откуда у вас информация, что у вас за источники… Кто знает, может быть вы сами себе источник? Уилл стиснул зубы, едва сдерживая гнев. Он — Чесапикский Потрошитель? Она смеется? — Вы ведь знаете, как нелепо это звучит. Джек? Лицо главного редактора было до того отстраненным и невозмутимым, что при одном взгляде на него сразу становилось понятно: на его помощь рассчитывать не стоило. — На этом все, господа. — Пурнелл направилась к двери. — Хорошего дня. Как только они остались одни, Уилл тут же обернулся, сердито глядя на начальника: — Ты просто позволил ей это сделать? — У меня связаны руки. — Кроуфорд пожал плечами и присел на край стола. — Ты думаешь, мне такое по душе? — Меня блевать тянет от всего этого, вот о чём я думаю. Джек тяжело вздохнул. — Послушай, я разговаривал с Дональдом. Мы не хотим, чтобы федералы все здесь взбаламутили. Уиллу не понравилось, как это прозвучало. — И ты решил списать меня? — Тебе нужно сделать перерыв и начать играть по правилам, черт подери! — Кроуфорд был серьезен, тон его не допускал возражений. — Подожди, пока все не успокоится. Проведи время со своими собаками. Вернешься через недельку. И выспись уже, наконец, ради всего святого. А то твои грустные глаза панды меня уже пугают. — Джек… — Не заставляй меня отправлять тебя домой под конвоем, — пригрозил тот. — А теперь выметайся. Увидимся через неделю. — Джек. — На выход. Уилл покинул кабинет подавленным. Он задержался в мужском туалете, рассматривая себя в зеркало. Глаза панды, твою мать. Он просто выглядел немного уставшим, не более. Когда Уилл вернулся обратно в отдел, трое мужчин с одинаковыми стрижками с «ФБР» на спинах курток собирали содержимое его стола в большие коробки. Беверли поманила его в свой угол, где обнаружились и Зеллер с Прайсом. — Мы уже в курсе, — понизив голос, сказал Зеллер. — Что будешь теперь делать? — Сейчас я мало чем могу ответить им. — Уилл чувствовал себя беспомощным. Это давило на него еще сильнее. Кац пихнула его локтем под ребра. — Ты ведь собираешься нагадить им не меньше, я права? — Втрое больше, — усмехнулся мужчина в ответ. — Прекрасно. Прайс повысил голос над тихим гулом разговоров. — Вот это свобода слова, да, ребята? Послышалось несколько одобрительных возгласов с других столов. Кто-то тихонько зааплодировал. Кто-то съязвил. Агенты ФБР упаковали всё в четыре большие коробки и ушли. Уилл поплелся к своему столу, посмотрел на пустые упаковки от фаст-фуда и кофейные кольца, навечно въевшиеся в деревянную поверхность. Все остальное исчезло. Боковой щиток компьютера Уилла был открыт, а внутренние и портативные диски изъяты. Они также обыскали ящики его стола, конфисковав даже те флешки и CD, которые не имели никакого отношения к делу Чесапикского Потрошителя. Уилл поднял свой рюкзак с пола, и даже не удивился, когда заметил, что карманы спереди и сверху раскрыты. Его записные книжки пропали. Так же, как диктофон и фотоаппарат. Если бы он не носил мобильник с собой, они, вероятно, забрали бы и его тоже. — Кто-нибудь, передайте Джеку: я беру перерыв, как он мне и сказал. Увидимся через неделю, ребята. Беверли последовала за ним в вестибюль. — Ты в порядке? — А я, блять, выгляжу так, будто я порядке? — Он сжал переносицу. — Чёрт, прости. — Не позволяй всему этому тебя сломить. — Она хлопнула его по плечу. — Эй, кстати, а ты еще интересуешься той странной иностранной кухней? Тут есть новый ресторан на углу Чарльз и Прэтт, недалеко от конференц-центра. Мой друг был там недавно и теперь просто бредит этим заведением. — Она протянула другу помятую листовку. — Заценишь? Уилл положил флаер в карман, даже не посмотрев на него. Он оценил попытку Беверли подбодрить его, но сейчас не было настроения. — Может быть. Спасибо, Бев. — Не замыкайся, ладно? — Она сжала его плечо. — Если тебе нужна будет компания, я могу просто позвонить попозже.***
Потрепанный седан Уилла остановился на площадке перед своим домом. Мужчина сразу же заметил открытую дверь и собак, резвящихся вокруг стоянки. Как заметил он и авто, которому тут явно было не место. Грэм раздраженно стукнул рукой по рулю, гнев начал подниматься в груди. Ебаные ФБРовцы. Они пришли и сюда тоже. Ну конечно. Из дома вышла женщина. Она подождала, пока собаки закончат свой ритуал приветствия, а затем протянула руку. — Доктор Алана Блум. Они оставили меня здесь, чтобы смягчить последствия… Не нужно было гадать, кто такие эти «они». Уилл прошел мимо неё молча, сразу же приступив к изучению последствий вторжения федералов. Ящики были открыты, папки с полок пропали без вести. Книги тоже исчезли. Ноутбук, который обычно «спал» на столе перед эркером, исчез. Обрывки бумаги валялись по полу. Они даже перевернули матрас на кровати в углу, как будто Уилл был какой-то старушкой, что хранит сбережения всей своей жизни между пружинами. По стуку каблуков по половицам он понял, что доктор оказалась позади него. — Мистер Грэм, я хотела бы поговорить с вами. Уилл поставил рабочее кресло обратно на свое место и лишь потом повернулся к собеседнице лицом: — Вы из ФБР? Она подняла диванную подушку с пола, нахмурилась, заметив на ней отпечатки обуви. — Я профессор психологии из отдела в Джорджтауне, но я также регулярно консультирую Отдел Поведенческого Анализа и читаю лекции в Квантико. — Повезло вам. Убирайтесь из моего дома. — Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, что ваши личные права были попраны, и я… — И вы просто потоптались по ним еще немного. Что-то я не помню, чтобы давал вам разрешение околачиваться в моем доме, — он развел руками, показывая на хаос, царивший вокруг. — Надеюсь, что вы, ребята, нашли то, что искали. А теперь выметайтесь. Доктор Блум открыла свою сумку, вытаскивая визитку, и вставила ее между ушами статуэтки маленькой собачки на буфете. — Я была бы благодарна, если бы вы мне позвонили. Я слежу за вашими публикациями по делу Чесапикского Потрошителя. — А Кейд Пурнелл говорит, в ФБР думают, что это я Потрошитель, — издеваясь, ответил Уилл. — Именно поэтому я и хотела бы поговорить с вами. Ваши статьи демонстрируют просто удивительное понимание разума этого убийцы. Вы дали профайлерам в поведенческом отделе много информации для размышления. Если вы согласитесь сотрудничать, мы хотели бы использовать способности вашего мозга. Грэм лающе засмеялся: — Подождите, сначала вы, ребята, подрезали меня, а теперь хотите использовать мои способности? Доктор Блум поморщилась. — Я знаю, что мое предложение, вероятно, было озвучено в неподходящее время… — Вот уж действительно. Дверь там. — Он показал направление. — Уверен, вы найдете дорогу. Уилл стоял у окна, пока автомобиль доктора Блум не исчез за поворотом дороги. Собаки жались у него в ногах и скулили, каким-то образом улавливая его настроение. Голова разрывалась от боли. Схватив упаковку аспирина со стола, он проглотил две таблетки, не запивая, а затем окинул мрачным взглядом разгромленное пространство. Пропало полгода работы. Если повезет, они не найдут резервные онлайн-копии. Если все же найдут, то есть еще аккаунты, которые он создал под другими именами. А если они нашли и их, то его последней надеждой был носитель данных, который никто не мог упаковать в коробку и унести. Мысль о шести месяцах работы, о материалах, которых теперь нет, заставила Уилла внутренне сжаться. Пустое место на столе, где раньше стоял ноутбук, давило: сейчас ему не на чем было даже писать.***
Маленький магазинчик электроники в Wolf Trap имел только небольшой выбор компьютеров, и ни один из них Грэму не подходил. Он купил несколько флешек взамен тех, что забрали ФБРовцы — их он, вероятно, больше никогда не увидит, — и поехал обратно в Балтимор. Когда он вытаскивал свой бумажник, собираясь расплатиться за новый ноутбук, листовка, которую дала ему Беверли, упала на пол. «Mischa», — прочитал он витиеватую надпись сверху. — Изысканные блюда. Мировая кухня. Конференц-центр был не так уж и далеко от места, где Уилл припарковал свою машину. Если память ему не изменяла, в холодильнике можно было найти лишь несколько замороженных костей и около половины галлона молока, вероятно, уже просроченного. Уилл посмотрел на часы. Было почти время ужина. Можно пойти в магазин за едой или же побаловать себя. После такого дня, решил он, поддаться искушению — абсолютно нормально. «Mischa» оказалась зажата между книжным и цветочным магазинами. Уилл прошел мимо дважды, прежде чем наконец увидел лаконичную вывеску из кованого железа, почти незаметную на фоне темного дерева двери. Ни рекламы на улице, ни меню в стеклянном ящике на стене. Плотные серые шторы с красными полосками скрывали от взгляда интерьер ресторана. В общем, не очень-то и привлекательно. Но стоило Уиллу распахнуть дверь, на него хлынули не только обрывки тихих разговоров, но и запахи, от которых рот сразу же наполнился слюной. Он прошел через небольшой коридор и был встречен официантом в отглаженных брюках и накрахмаленной белой рубашке. — Добрый вечер. Меня зовут Мэтью. Столик для одного? Или вы ожидаете компанию? — Только для меня, спасибо. — Уилл осмотрелся. Первой деталью, за которую зацепился его взгляд, была массивная пара оленьих рогов над стойкой бара. Они были абсолютно белоснежными, выделяясь тем самым на темно-серой стене. Рога были широко расставлены, словно это были колючие ветви дерева. Зрелище покоробило его, напоминая об одном из первых дел, над которым он работал — о серийном убийце, Миннесотском Сорокопуте. Гаррет Джейкоб Хоббс убил восемь девочек и повесил их на рога, подобно мяснику, вывешивающему куски мяса… Мэтью проводил Уилла к столику рядом с баром и подал ему вытянутое меню в кожаном переплете. — Выбирайте. Я скоро вернусь. Уилл принялся изучать меню. Он с трудом сдержался от нервного смеха. Цены были непомерными. Он посмотрел поверх меню на других гостей. Бизнесмены и семейные пары, на его взгляд, все были одеты элегантно: мужчины в костюмах, женщины в… Репортер даже растерялся: он ничего не соображал в моде, современных стилях и прочем. Мужчина беспокойно заерзал, чувствуя себя неловко. Сам он был одет в один из своих старых свитеров с растянутым воротом, который к тому же погрыз Бастер. В «Mischa» обслуживали интересы гораздо более богатой клиентуры, чем он мог догадаться по невзрачным атрибутам снаружи. Мэтью вернулся со стаканом холодной воды. — Вы уже что-нибудь выбрали? — Я буду запеченного кролика, пожалуйста. — Уилл даже не пытался произнести сложное название блюда. — Прекрасный выбор. Наши постоянные клиенты боготворят это блюдо. Могу ли я порекомендовать вам вино? У нас есть Pinot Noir, который очень хорошо сочетается с этим мясом. — Конечно, спасибо. Уилл позволил своему взгляду блуждать по сторонам, пока дожидался заказа. Помимо мрачного украшения стены за баром, остальная обстановка выглядела антикварной: много плюша, красной обивки и лакированного дерева. Светильники, стилизованные под старые масляные лампы, висели над каждым столиком, создавая уединенные островки света. Внутри ресторан оказался больше, чем можно было предположить с улицы, столики располагались достаточно далеко друг от друга, чтобы усилить ощущение интимности и уюта. Бармен — ярко одетая блондинка — встретила блуждающий взгляд Уилла царственным кивком. Мэтью вернулся вновь, в этот раз с большим пузатым бокалом на маленьком подносе. Он задержался у его столика. — Извините, но вы случайно не Уилл Грэм? Вопрос застал Уилла врасплох. — Мы уже где-то встречались? — Нет, не думаю. Я преданный читатель вашей еженедельной колонки в «Baltimore Sun». Страница шесть, правильно? — ухмыльнулся Мэтью. — Я узнал вас по фотографии. Иногда у Уилла было лицо, которое Беверли всегда называла «убийственным», и именно в таком виде он был запечатлен на упомянутой фотографии. Она была сделана после того, как он провел целую неделю, работая только на кофе и закусках из торгового автомата. Кроуфорд, ублюдок, не позволил выбрать другое фото, настаивая, что это уж слишком хорошо соответствует теме преступности. Мэтью понизил голос до заговорческого шепота: — Надеюсь, вы здесь не на расследовании, мистер Грэм? Уилл уже начал молиться, чтобы официант не оказался одним из тех поклонников, которые обожают места преступлений и считают расследования своим хобби. У него было предостаточно таких. Электронная почта на работе была переполнена посланиями людей, которые клялись, чем только можно, что они были Ватсонами для него, как Шерлока. — Только чтобы поесть. К счастью, появление новых гостей отвлекло Мэтью. Когда он вернулся к столику Уилла в третий раз, то нес в руке небольшую тарелку. — За счет заведения, — сказал он. — Боюсь, я обмолвился нашему повару, кто вы. Он тоже большой поклонник вашей колонки. Сказав это, он спешно ретировался, пока мужчина не успел запротестовать. Закуска состояла из шести ломтиков мяса, расположенных вокруг томата в форме розы, и кусочком поджаренного хлеба сбоку. Уилл распознал запах чеснока, тимьяна и масла. У мяса была странная текстура — хрустящая снаружи и сливочная внутри. Он не пробовал ничего подобного ранее, а потому не мог сравнить, однако вкус был божественный. — Что это было за мясо? — Спросил он, когда Мэтью пришел забрать пустую тарелку. — Сердце. Вам понравилось? Уилл пробовал однажды сердце коровы. Оно было резиновое и плохо жевалось. — Оно превосходно. Мое восхищение повару. Мэтью покинул его с такой довольной улыбкой, будто именно он собственноручно приготовил эту закуску. Он подошел к Грэму еще раз, когда принес ему основное блюдо и пожелал приятного аппетита; сейчас гости прибывали в ресторан в быстром темпе. Уилла не беспокоили; он не нуждался в компании, чтобы занять себя. А еще… Кое-что в Мэтью не давало ему покоя. Официант был слишком дружелюбным, в то время как его глаза смотрели слишком пристально. Уилл уже наполовину закончил с едой — испеченный кролик был сочным и нежным, дольки картофеля плавились на языке, и даже ко вкусу вареной свеклы он успел быстро привыкнуть — когда увидел, что кто-то целенаправленно идет к нему. Человек, который остановился у столика, был одет так, будто собирался в оперу, ну, или на какое-нибудь другое сопоставимое по масштабам мероприятие. — Добрый вечер. Могу я присесть? Уилл взглянул на другие столики, отмечая, что все они заняты. Мэтью был у входа — выпроваживал пару с извиняющимся выражением на лице. — Да, присаживайтесь. — Спасибо. — Человек сел, протягивая руку. — Ганнибал Лектер. Имя отозвалось в голове слабым звоночком. Уилл не очень хорошо разбирался в элите Балтимора — это была вотчина Зеллера, — однако присоединялся к разговорам, как только речь заходила о богачах и их развлечениях. Он вырос в бедности с отцом в Луизиане, тот ремонтировал лодочные моторы и на это жил, и Уилл слишком хорошо помнил, как детям богачей сходила с рук жестокость. А уж жестоким богатым взрослым — тем более. — Уилл Грэм. — Они пожали друг другу руки. — Я закончу через пару минут и столик будет ваш. — Хорошей едой нужно наслаждаться, не торопитесь. — Ганнибал положил одну ногу на другую. — Спасибо за комплимент, кстати. Уилл не понял. — Комплимент? — Закуска. — Ганнибал поднял томную бровь. — Мне передали, что вам понравилось. — Вы приготовили ее? — А вы, кажется, удивлены. На рубашке Ганнибала не было ни единого пятнышка, ничего такого, что могло указать, что он провел последние несколько часов, следя за кастрюлями и сковородками. Конечно, можно переодеться, прежде чем выйти из кухни, но если он был поваром, то что он тогда вообще сейчас здесь делает? Столики были заполнены. Мэтью только что развернул еще одну группу гостей. — Извините, просто… — Просто? — подтолкнул Ганнибал, его глаза блеснули. — Ну, ладно, вы не очень похожи на повара, мне так показалось. — И как же повар должен выглядеть? Прежде чем Уилл успел что-то ответить, сзади к Ганнибалу подошла бармен с бокалом вина. Он забрал у нее бокал, благодарно кивнув. — Представь себе, Беделия, судя по всему, я не похож на повара. Может быть, мне стоит начать ходить в таких ужасных клетчатых штанах и белых туниках. Беделия скользнула по Уиллу прохладным взглядом. — И правда, не для всех эстетика стоит на первом месте. — Она ушла с ухмылкой на губах. Уилл почувствовал, как жар по шее поднимается к щекам. Даже если последнее замечание было сказано в шутку, оно попало в точку. Хуже того, она сказала это достаточно громко, чтобы некоторые из гостей за соседними столиками могли услышать. Уилл чувствовал их взгляды на своей коже, на потертом свитере, на непослушных волосах: жалость, насмешки, бедняк за богатым столом, не знает, что он говорит, выставляет себя дураком. Ганнибал смотрел на него поверх края бокала, слегка улыбаясь. — Я надеюсь, что вы не обижаетесь. Уилл не просто обиделся, он пришел в ярость. В любой другой день он мог бы просто отшутиться, проигнорировать шпильку, но только не сегодня. Не после всего дерьма с Кейд Пурнелл, с ФБР, которые вторглись в его дом, и Кроуфордом, который приказал сидеть и не высовываться. С преувеличенной аккуратностью Уилл положил серебряные столовые приборы на стол и вытащил кошелек. Он должен был довериться своему первому впечатлению, что «Mischa» — не такое уж и привлекательное место, и пойти домой, а там заказать пиццу. — Мистер Грэм? Напротив блюда в меню стояла цифра 75 $. Проверять цену вина он не удосужился; это должно было быть приятным дополнением к ужину. Ганнибал наклонился к нему, понизив голос так, чтобы сказанное предназначалось только для ушей Уилла. — Мистер Грэм, прошу. Уилл засунул под край тарелки две сложенные купюры, номиналом в сто и двадцать. Возможно, — может быть, — это было намного больше, чем он должен был заплатить, но ему было уже все равно. Ганнибал или Беделия могли бы использовать эти деньги, чтобы зажечь сигару, не важно. Затем они могут засунуть эту сигару… Он встал, схватил свою куртку. — Приятного вечера. — И спасибо, что испортили мой. Уже дома Уилл прогуглил «Mischa». Он не собирался быть мстительным мудаком, хотя мог бы, учитывая обстоятельства и работу в крупнейшей газете Балтимора. Даже если он не будет ничего писать сам, есть множество людей, которые это могут: Абель Гидеон, например, известный своими едкими критическими статьями о ресторанах Балтимора, всегда был в поисках новой мишени. Он только начал свои поиски, когда мобильник на столе ожил, высвечивая номер Николаса Бойла. Через пять минут Уилл уже был на пути к Маунт-Вернон, а мысли о «Mischa», Ганнибале Лектере и бармене Беделии вылетели у него из головы.