Некоторые тайны нельзя раскрывать. Некоторые действия лучше не совершать. Некоторым людям нельзя доверять. Но ведь всегда можно сделать
исключение, верно?
Иногда можно просто насладиться утром. Восстающим, будто Феникс из пепла, солнцем. Да в конце то концов, можно даже наслаждаться пением птиц. Иногда казалось, что счастье — вот оно, близко совсем. И все вот так вот просто.
Но Люциуса не так учили жить.
В отличие от своего сына, Малфой-старший чтил законы семьи.
Сын.
Люциус хотел, чтобы его мысли не выражались так… Явно. На лице прямо. Как будто на лбу ужасным маркером написано. Малфой не знал, что он чувствует. Но точно не злость. Скорее, малость раздражение.
Его выпустили из Азкабана, но никогда бы аристократ не позволил себе подумать, что его выпустили просто так.
За ним следят. Причем, следят неумело. Так, что даже бы Поттер заметил.
Хотя, конечно, этот знаменитый мальчик-со-шрамом не был тем, кто занимал все мысли блондина. Люциуса больше волновал его собственный сын. Вчера Малфой-старший все же удосужился посетить Хогвартс. По просьбе МакГонагалл. Надо было просто помочь этой старухе сплести защитное заклинание. Но это не вызывало интереса. Больше всего Люциуса заинтересовала доска «Героев» и «Без вести пропавших». И с ужасом блондин отметил одно имя в табло «пропавших».
Драко Малфой.
Без вести пропавший.
Когда Люциус был освобожден, то первым делом он хотел удостовериться, что с Драко все в порядке. И что на их семейном кладбище не добавилась новая могила.
Хватит с них бед.
А его, Малфоя, не пустили тогда в Хогвартс и не дали ясного ответа относительно Драко. Хотелось заорать им, этим школьным крысам, в лицо: какого черта?!
Но на это даже не хватило сил и эмоций. А зря. Ведь теперь понимание о том, что сын пропал и никто не знает, что с ним, давило, уничтожало чуть ли не физически. И приходило осознание. Что он — совсем один.
Совершенно.
Одинок.
Люциус наклонился к камню, от которого веяло холодом. И больше не пахло корицей с медом. И не будет пахнуть. Потому что — вот он! — безжизненный камень с надписью: Нарцисса Малфой.
И не нужно слез, чтобы оправдать свою боль. И понять, что это ошибка лишь его — Люциуса Малфоя. Это он не уберег жену. Это он затащил их в плен к Лорду. И это он потерял сына и фиг пойми, где он и как его искать.
— Не думал, что увижу тебя в таком положении. На коленях перед камнем. Не свойственно для тебя, Люциус.
— Почему… Какого черта ты не сказал?! — аристократ вскакивает с земли. Его глаза потемнели от гнева и напоминают небо, затянувшееся грозовыми тучами.
А зельевар всегда спокоен. Как гранитный камень. Стойкий. Холодный. Без эмоций.
— Ты бы все равно не помог.
— Я бы не помог?!
Тише.
— Конечно, — кивает медленно брюнет. — Кто ты против Беллы? Мм?
— Она в Азкабане!!! — срывается на крик Малфой. Северус улыбается. Слегка. Как позволял себе на людях: иронично и немного издевательски.
— Читайте, мистер Малфой.
На землю падает мятая газета. И сердце Люциуса предательски учащает свой ход. Малфой поднимает скомканную СМИ и читает заголовок.
Вот значит как.
Побег.
— Она… Нет, не может быть. Просто невозможно. Она не могла второй раз повторить свой побег.
— Могла, как видишь,
Люциус.
Холодный ветер вцепился своими когтистыми лапами в лица мужчин, пытаясь проникнуть внутрь сознания. Но этого было и не нужно: холод всегда жил внутри них. Вопрос был в том, кто сильнее и у кого есть воля. Кто смог противостоять в открытую.
Люциус практически сожалеет.
А ветер снова сдувает слезу с аристократичного лица и утихает где-то в глубине серых глаз.
— Нам нужно найти Драко. Мне нужно его найти. Пока не стало слишком поздно. Ты поможешь мне, Северус? — почти умоляюще. Это был не приказ, который обычно был в стиле Малфоев. Люциус никогда не смел приказывать зельевару.
Молчание для них всегда боль.
— Нужно, чтобы Книга Мертвых не попала в руки мальчика. И что самое главное — важно, чтобы мы нашли твоего сына раньше Пожирателей, — растягивая слова, проговорил бывший декан Слизерина, и в его глазах блеснула давно забытая боль, как будто бы все воспоминания вызывали у слизеринца невыносимое отвращение. — И молись, Люциус, чтобы с Драко не произошло ничего… Ничего… Неотвратимого.
И Малфой согласно прикрывает глаза, подставляя лицо едва начавшему моросить дождю.
***
Гермионе впервые в жизни не хотелось идти на уроки. Грейнджер настолько устала от всех свалившихся на них проблем, что сил толком ни на что не оставалось. У нее было желание закрыться от всех в своей комнате и не выходить оттуда хотя бы недельку. Ведь сейчас любая, даже самая маленькая проблема, раздражала девушку. Возможно, все из-за новой преподавательницы. В ней Гермиону напрягало абсолютно все.
Девушка поделилась своими сомнениями по поводу декана Слизерина с друзьями, но… Похоже, ее опасений никто не разделял. Гарри пару минут после урока возмущался и даже немного подозревал профессора Крауд. Но…
А что потом?
А потом все как обычно. Гарри и Рон посмеялись над своими подозрениями и забыли. А Гермиона — нет. Ее отталкивало от преподавательницы ее холодная отчужденность, ее желтые звериные глаза…ну… Все!
И теперь девушка направлялась на улицу, чтобы хоть как-то развеяться.
«Ну и пусть не верят. Пусть! Я же сама знаю, кого мне надо опасаться!» — мысленное самовнушение не помогало. Наоборот, переживания стали еще сильнее.
— Ч…Черт!
Девушка споткнулась и упала на колени. Кожу тут же зажгло.
«Ну потрясающе! Еще и коленку умудрилась на ровном месте разбить…»
Отряхнувшись, Грейнджер огляделась. Девушка сама не заметила, как пришла к лестнице, ведущей в галерею, где обитали на портретах самые разные сущности. Порой, Гермионе нравилось разглядывать их и слушать советы. И все равно, что она пришла вовсе не в сад. Тут тоже пусто.
Девушка подняла глаза и внутри нее все сжалось. На входе в галерею висела доска «Героев» и «Пропавших без вести». Какого черта сюда повесили это?
Как напоминание. Как тупой нож, режущий по незажившей ране. Вот так жестоко.
Глаза непроизвольно стали скакать по именам: Эмили Плаггет, Дафна Гринграсс, Винсент Крэбб, Драко Малфой… Почему-то, при прочтении последнего имени, Гермиона почувствовала, как в груди поднимается злость.
В эти моменты злобы девушка противоречила сама себе. Вроде бы, она любила людей и любила им помогать, но… Малфой. Он сам перешел на сторону Темного Лорда, он сам себя наказал.
— Они вернутся…
Вскрикнув, русоволосая обернулась и едва ли вздохнула с облегчением. Позади стояла Сивилла. Но ее вид… Он заставлял застыть от страха.
— Они… Вернутся!!!
Гермиона вздрогнула. Трелони выглядела какой-то… Безумной. Будто бы ее губы двигались сами. И вообще, что предсказательница здесь делает?
— Они идут. Они идут и наступают вам на пятки. Они вас найдут! — шепот, вроде, одной только профессорши, но казалось, что слышатся еще голоса.
Незнакомые.
Мертвые.
— Луна и солнце встанут на одном небе, а враг, подобно змее, проберется в самую голову и отравит сердце всех.
Что?
Недоумение Гермионы отобразилось на лице Трелони и та рассеянно улыбнулась.
— Что-то случилось, деточка?
— Нет, профессор!
— Ну, тогда я пойду, — доброжелательно улыбнулась женщина, оставив девушку в полном одиночестве в галерее.
Оставалось только недоумевать. Хотелось догнать Трелони и спросить: что сейчас произошло?!
Но аргументов на тот момент не нашлось. И Гермиона не смогла ничего возразить.
***
— Сивый. Сивый! Черт, Сивый, ты меня слышишь, ты оборотень?! — немного истеричные нотки в голосе, как всегда привычны.
И оборотень им поклоняется. Подчиняется.
— Да, мисс…
— Сивый. Посмотри, что я нашла! Какое чудо!
Полу-волк недоверчиво посмотрел на Пожирательницу, но подчинился и подошел к Беллатрисе. Та в упоение смотрела на хрустальный шарик.
— Глянь, волк! Глянь, что у нас тут е-есть!!!
Пожиратель посмотрел в него и его губы расползлись в улыбке, обнажая гнилые клыки.
В хрустальном шару был виден большой дуб, который рос буквально около выхода из леса, недалеко от Хогвартса. А около дуба, прислонившись к нему спиной, сидел парень с платиновыми волосами и выглядел он, мягко говоря, ужасно.
— У-у-у, потрепало племянничка, — притворно-сочувствующе пропела Белла и резко обернулась к оборотню-Пожирателю. — Вот он наш шанс, Сивый! Отпусти с цепи Бублика!
— Но... — Пожиратель замялся. — Он может не най…
— Заткнись и выполняй! — заорала ведьма, перебивая своего приспешника, и Сивый, быстро-быстро кивая, умчался.
Так и надо.
— Ну вот, Драко, скоро ты выдашь мне все секреты Книги Мертвых.
