Шаг за грань

      Если существует Ад — то он был сейчас. Гермиона могла сказать со всей чертовой уверенностью, что она сейчас находилась прямиком в Аду, в лапах у Моргота или вообще в пылающем котле. Но ситуация и правда напоминала Ад: девушка вместе со своими друзьями и Малфоем стояли около случайного дома и не знали, куда идти. Первым делом надо было найти госпиталь: во-первых, не известно, залечило ли заклинание рану этого кретина-аристократа, во-вторых, у Рона разболелась нога. «Спасибо, хоть Гарри не жалуется на здоровье» — пробурчала про себя гриффиндорка, а вслух спросила: — Ну и что теперь? — Я уже спросил у прохожих про ближайший госпиталь. К слову, Гермиона, ты знаешь ведь Лондон очень хорошо. Тебе не показалось, что здесь немного… Странно, что ли.— ответил Гарри, который уже порывался пойти.       Девушка раздраженно дернула плечом. — Не знаю. Это какой-то… Другой Лондон. — В каком это смысле? — встрял в разговор Рон, нервно сжимая в руках палочку и переводя взгляд с Гарри на Гермиону. — Ну вот… Как же это объяснить… — гриффиндорка нахмурилась и сердито прикусила губу, судорожно думая, как лучше ответить другу. — Тот Лондон, в котором я выросла — там другая…аура, что ли. Там есть источники магии — слабые, конечно! Но все-таки, они есть. А здесь, если вы заметили, вполне возможно, что наши волшебные палочки практически беспомощны. — Так значит, это не тот Лондон.       Гермиона кивнула и вздохнула. Как же ей захотелось сейчас оказаться рядом с родителями, посидеть на диванчике вместе с ними, включить телевизор и посмотреть семейное кино, а затем поесть чего-нибудь сладкое-при сладкое, что аж зубы заболели. А потом посмеяться над глупой папиной шуткой, и вместе с мамой приготовить пирожки по старому бабушкиному рецепту. Но этот холодный, неприступный и чужой Лондон… Он толкал на мысли о безвыходности и, кажется, порождал отчаяние. — А вот мне кажется, что наша проблема — вовсе не какой-то-там-другой-Лондон. — ворчливо заявил гриффиндорский староста, сложив руки на груди. — Мне кажется, нашей проблемой является он.       Палец рыжего красноречиво был направлен на Малфоя, лежащего на скамейке, все так же без движения. Гермиона почувствовала, как рядом с ней заметно напрягся брюнет. Мельком взглянув на него, гриффиндорка отметила, что зеленые глаза друга задумчивы и наполнены волнением. Что-то еще было в ярких глазах Поттера, но Грейнджер не могла понять этого. Но то, что в них не было ненависти — это она могла сказать точно. — С чего ты взял, что он — наша главная проблема? — как можно равнодушнее заявила девушка, стараясь даже не глядеть на аристократа.       Уизли недовольно фыркнул, и стал перечислять загибая пальцы: — Ну во-первых, ты не заметила, что Беллатриса стала намного агрессивнее, когда заметила этого хорька? — Она всегда психованная. — буркнула Гермиона, но рыжий ее проигнорировал, продолжая говорить. — Во-вторых, именно из-за этого недо-Пожирателя нас чуть не опознал маггл. Он же мог заистерить и выстрелить! Ты понимаешь, Гермиона? Выс-тре-лить! А, значит, прибить нас на месте. Магглы — они же психи! Ну, а в-третьих, как я уже сказал, этот хорек — Пожиратель! Ты думаешь, помогая ему, ты сделаешь лучше себе? Думаешь, он тебе спасибо скажет потом? Да он грохнет тебя, как только увидит! Он, как и его тетка — пси-хо-пат! — Как мило! — раздался ядовитое шипение позади спорящих друзей. Волшебники дружно обернулись и увидели, что Малфой сидит, ссутулившись, на той же скамейке, явно агрессивно поглядывая на них.       Гарри был, кажется, еще более взволнован, чем сама Гермиона, но старался не показывать это, хотя от гриффиндорки не могло укрыться, что мальчик-со-шрамом волнуется. — Чего уставились? — так же зло продолжил Драко. Чёрт возьми, как не вовремя. — Вот, пожалуйста! — махнул рукой на блондина Рон. — Я же говорил, что от него только проблемы! Но вы не слушали меня! Ну и что, Гермиона, сказали тебе спасибо? — Я не за спасибо помогаю, — девушка выглядела несколько смущенно и растерянно, тем не менее, не отводя взгляд в сторону.       Казалось, что слова рыжего гриффиндорца еще больше распалили злобу Малфоя и Гарри, все так же взволнованно поглядывая на белобрысого аристократа, пихнул слегка друга плечом, намекая, чтобы тот не наговорил всякой ереси. — Какое «спасибо»?! За то, что грязнокровка чуть не угробила меня?!       Глаза Рона сверкнули праведным гневом, и парень в один момент оказался рядом со слизеринцем и схватил того за грудки, заставляя встать. Малфой сдавленно захрипел от боли и на миг Гермионе даже стало жаль его, гадкого, мерзкого, но никому не нужного хама. «Возможно, заклинание все же вылечило только поверхностные повреждения, но внутренние мягкие ткани, наверняка, заклинанием даже не затронуло.» — девушка нахмурилась и фыркнула. — «А и правда, стоило ли спасать этого хорька, и как он смеет меня после это снова обзывать?»       Но и без всяких мысленных рассуждений и убеждений, Гермиона знала, что «грязнокровка» — это уже ее ярлык. Магглорожденная, гряз-но-кров-ка. — Не смей обзывать ее. — прорычал в лицо Малфою Рон. Блондин задергался и попытался вырваться из сильной хватки гриффиндорца, но только лишь сделал себе больнее. Голубые глаза с яростью впились в лицо старосты, стараясь, наверно, сделать в нем дыру. — Отпусти его, Рон. Его слова ничего не стоят. — намеренно растягивая слова, проговорила гриффиндорка. — В любом случае, Малфой, не в твоем положении сейчас выплевать своим мерзким ртом оскорбления.       Рон сердито засопел, но кулаки разжал и слизеринец, не устояв на ногах, грохнулся обратно на скамейку. — Где это… Где это ты услышала оскорбление? — притворно удивился блондин, выпрямляясь и стараясь сидеть как можно невозмутимее, хоть это и причиняло боль. — Я не оскорблял тебя, грязнокровка. Я лишь констатировал факт, только и всего. — Малфой, прекрати. — устало проговорил Гарри и потер пальцами переносицу. — Успокойся и заткнись, только и всего. — Да, заткнись! — запальчиво поддакнул Уизли, при этом, все-таки, больше не предпринимая попытки подойти к опальному Пожирателю ближе. — Скорее всего, именно из-за тебя и твоей тетушки мы здесь оказались! Из-за тебя в Хогсмид приперлась Беллатриса и вот еще… Не ты ли привел в Хогвартс эту лже-профессора Крауд?       Стоило рыжему сказать имя профессорши, как в глазах Малфоя загорелся совсем уж недобрый огонек. — А если и я, то что с того? Если ты не заметил, она немножечко сдохла. Но, видимо, такого идиота, как ты, этот факт не сильно волнует. — Так, все, прекратили! — не выдержала Гермиона и встала между Малфоем и Уизли. — Малфой, тебе бы следовало все же поблагодарить нас. Ну, хотя бы за то, что мы не бросили тебя подыхать на лодке, а ведь именно ты угрожал нам! А ты, Рон. Мы с тобой потом поговорим. — У-у-у, семейная драма! — хрипло засмеялся слизеринец, и наигранно похлопал ладонями. — Ну надо же! Я ведь и не думал, что застану эту милую, семейную картину! — Да заткни… — Гермиона уже развернулась к блондину, чтобы высказать тому все, что она о нем думает, но, встретившись взглядом со злыми серыми глазами, внезапно замолчала. Девушку поразило, с какой откровенной ненавистью смотрел на нее слизеринец. Даже тогда, когда она ответила ему хорошую пощечину, его взгляд не был таким озлобленным.       Свежий шрам на лице будто бы придавал опальному Пожирателю какой-то темноты, и вид совершенно бессердечного и злого существа. «Быть может, во время того, как он был вместе с Темным Лордом, его сердце и правда ожесточилось еще сильнее, или он всегда был таким бездушным ублюдком?»       Малфой, заметив, что шатенка смотрит на него, замолкнув на полуслове, понял все по-своему. — Ты чего, Грейнджер? Язык от страха проглотила? Тебе страшно? «Вот еще.» — Придурковатый хам, вот кто ты. Тебя никто не боится. — пробормотала Гермиона и отвела взгляд, будто всерьез опасаясь, что Драко может прочитать ее мысли. Но ведь она не подумала ни о чем плохом, ведь так? — Я доведу его до госпиталя. — немного севшим голосом сказал Гарри, стараясь не смотреть на распаленного Рона. — Малфой, я не в восторге, что ты сейчас находишься рядом, более того, что ты просто в одном городе с нами. Но, как бы не было это противно, нам надо попытаться хотя бы как-нибудь действовать сообща. Если ты не заметил — мы не в Хогвартсе. — Да ладно? — язвительно откликнулся слизеринец, на что Гарри никак не отреагировал. — Так что скажешь? Предпочитаешь остаться один в этом мире или последовать за нами? Как только мы попадаем обратно в Хогвартс — можешь идти, куда хочешь. Наши дороги, слава Мерлину, разойдутся.       Гермионе показалось, что в словах брюнета послышался слабый упрек, но Малфой, если и услышал, то сделал вид, что пропустил его мимо ушей.       Девушка взглянула на Рона и мысленно пожалела себя и друзей, представляя, как сложно будет не сорваться в пути рядом с Малфоем.       Рядом с долбанным Малфоем.       Гриффиндорка даже представить не могла, как ужасно находиться с этим заносчивым блондином больше пары секунд. И, наверно, неприязнь к хорьку давила даже привычное девушке сострадание. — Ну так что? — почти спокойно спросил Гарри, как бы подталкивая слизеринца к ответу. — А разве у меня есть выход? — прошипел Драко раздраженно.       Брюнет кивнул, ничего не отвечая и посмотрел на Гермиону. Гермиона ответила возмущенным взглядом, понимая, на что намекает друг. Сам он не хочет даже близко подходить к заносчивому слизеринцу, но, видимо, излишнее сострадание, которое присуще гриффиндорцам, не давало Гарри просто развернуться и пойти, ожидая пока Малфой не догонит их сам. Грейнджер его понимала, но почему именно она? Ну конечно, как самая адекватная. Поэтому девушка, тяжело вздохнув и переборов свою гордость, подошла к нахохлившемуся на скамье Драко, и протянула тому руку. — Малфой, давай руку.       Взгляд блондина скользнул по протянутой руке и переместился на лицо шатенки. — Ты серьезно, Грейнджер? Чтобы я взял тебя… За руку? Ты больная, точно! — презрительный голос больно бил по самолюбию гриффиндорки. Унизительно.       Как же. Это. Унизительно. — Это ты больной, Малфой. Больной на голову. Кажется, ты сам виноват в своем ранении. Думаешь, сам сможешь встать? Да пожалуйста!       Гермиона старалась, чтобы ее голос звучал ровно, но на последнем слове девушка сорвалась на крик. Начинало дико злить, что ее, героиню войны и прилежную ученицу, так открыто презирали и отталкивали, почти искреннюю помощь.       Развернувшись на каблуках, гриффиндорка быстрым шагом направилась к Рону, даже не оглядываясь назад. Гарри, кажется, еще стоял между Уизли и Малфоем, но уже ничего не говорил. Лишь в его зеленых глазах Гермиона увидела явно тщательно скрываемое сожаление. О чем сожалел мальчик-со-шрамом? Нет, гриффиндорка не могла точно сказать ответ на этот вопрос. За все годы учебы, даже не смотря на крепкую дружбу, Грейнджер всегда было сложно понимать Поттера. Брюнет всегда был открытым для друзей, и все же… И все же разгадывать тайны мальчика-который-выжил Гермиона не перестала. Она ведь любит разгадывать сложные загадки, копаться в тайнах. Это же гриффиндорка. — Пойдемте, — вздохнул брюнет и посмотрел на дорогу, по которой мчались машины, оставляя за собой запах выхлопных газов. — Здесь недалеко, но и не слишком близко. Раз уж мы попали сюда все вместе, надо попытать и обратно добраться вместе. — Не замечала я раньше за тобой таких здравых рассуждений. — иронично воскликнула Гермиона, всплеснув руками. Гарри улыбнулся и его улыбка, как показалось девушке, была немного грустной. — Раньше я мыслил по-другому. Война меняет всех, не так ли?       Гермиона скептично посмотрела на друга и обернулась. Малфой, шипя ругательства сквозь зубы, встал со скамьи и, заметно прихрамывая, направился к ним, тем не менее, смотря куда-то сквозь ребят. — Не всех, Гарри. Не всех. — хмыкнула гриффиндорка и тяжело вздохнула. — Путь будет долгим.       И, кажется, Гарри и Рон разделяли ее опасения.