Шаг за грань

      Гермиона думала, что ничто, после битвы за Хогвартс, не сможет ее удивить.       Гермиона думала, что после встречи с Волан-де-Мортом, она не сможет чего-либо испугаться.       Гермиона думала, что после пыток Беллатрисы, она не сможет испытать более сильный прилив ярости. Оказалось, зря.       Гриффиндорка никогда не позволяла себе особо ярко показывать свои негативные эмоции. Хотя, конечно, последнее время девушка была довольно эмоциональна.       И сейчас перед ней стоял тот, кого она считала мертвецом. От кого веяло опасностью, холодом. Плохими намерениями.       Привычное и обидное «грязнокровка» резануло по ушам и заставило девушку выйти из состояния что-здесь-происходит. — Малфой? Какого… Мерлин, что происходит?!       Блондин поморщился и окинул оценивающим взглядом гриффиндорку. За время того, что Драко провел в плену у Пожирателей, гриффиндорцы, видимо, постарались на славу: лоск, ухоженность. Типичные напыщенные кретины. — У-у-у, неужели наша гриффиндорская заучка не понимает чего-то? Не понимает, что происходит? — с сарказмом заметил аристократ. — Этот день надо отметить красной галочкой! — Ты жив, — скорее, утвердительно, чем вопросительно, пробормотала девушка и вдруг решительным и быстрым движением достала свою палочку и так же, как и слизеринец, выставила ее перед собой. — Чего тебе нужно? — Это очень интересный вопрос! Особенно учитывая, что это твой дружок что-то натворил! И это я должен задать подобный вопрос. Так вот: какого черта? — Я…Я не знаю, ясно?! — Гермиона сделала фальшиво-равнодушный вид и приняла наиболее расслабленную позу, при этом не опуская палочку. Агрессивный настрой бывшего однокурсника вовсе не радовал. И потому, как трясется в руках Малфоя его палочка, можно было предположить, что слизеринец мог сорваться в любой момент. Это тоже не радовало.       И что теперь? Гермиона могла поклясться, что «хорек» сейчас просто свалится на пол, до того был измученный вид у него. И Гермиона так же могла поклясться, что никогда бы не убрала палочку пока слизеринец в состоянии двигаться, и никогда бы не повернулась к нему спиной. — Не двигаться!.. — заорал блондин, когда гриффиндорка сделала один шаг назад, в попытке быть поближе к друзьям. — Стой и не шевелись, жалкая…       Не договорив, Драко согнулся и зашелся в сильном кашле, прикрывая тыльной стороной руки рот. Гермиона почувствовала, что перед глазами снова начинает ехать, когда заметила, как на бледной коже его руки появляются капли крови из-за кашля. — …и мерзкая грязнокровка… — справившись с приступом, прохрипел слизеринец.       Гермиона почувствовала, как ее начинает трясти от переполнявшей злобы на аристократа. — Да как ты смеешь! — и это, все, что ты можешь ему сказать? Давай, Грейнджер, выскажи ему, черт тебя дери, все, что ты о нем думаешь! — Ты — больной идиот, который думает… Ты просто идиот, ясно?!       Повторяешься, Грейнджер. Повторяешься.       А он улыбается окровавленными, разбитыми губами и зло щурится. — Я — больной идиот? Ну… Что же… Сейчас этот больной идиот убьет тебя! Или… Как на счет «круцио», а? Понравилось, как в прошлый раз с тобой развлекалась Беллатриса, а? На твоей грязной руке все еще сохранилась та надпись, я надеюсь? Бьет по больному.       Гриффиндорка понимала, что сейчас произойдет, о Мерлин! Сейчас она подойдет к этому напыщенному слизеринцу и ударит его. И даже наплюет на то, что этот ублюдок собирается пальнуть в нее «круцио». — Не хватит духу, Малфой, — цедит девушка и смотрит в разъяренные серые глаза блондина. — Да что-о ты? — угроза, Грейнджер. Не играй с чертовым огнем. Хватит обжигаться, хватит!       Но Гермиона не слушает свой внутренний голос. Гермиона впервые хочет поддаться гневу.       И наплевать, что могут быть не очень хорошие последствия. Ведь начистить морду этому кретину — только в удовольствие! — Сейчас посмотрим, насколько мне не хватит духу, — буквально шипит Малфой. А палочка так же дрожит — но шатенка почему-то понимает, что это нихрена не значит, что заклятье сейчас же в нее не полетит. — Боишься? — Не тебя… Малфой!       Драко делает шаг и вдруг спотыкается и оседает на пол. Взгляд мутнеет, а палочка выпадает из ослабшей в мгновение руки волшебника.       И надо бы скорее подобрать его палочку, чтобы избежать наконец этого отвратительного «круцио», но Гермиона стоит на месте, второй раз за день впадая в ступор. В нос ударяет резкий запах крови. Этот резкий запах переносит девушку во время битвы за Хогвартс — тогда им был пропитан весь воздух. И кровь была везде: на земле, на разбитом полу школы, на подошве ботинок и на ее руках. На руках заучки-гриффиндорки — на руках Грейнджер. И тогда шатенка убедилась — у всех кровь одинаковая. Темно-алая, тягучая и горячая, но быстро остывающая, как и тела на койках у мадам Помфри. Липкая, вязкая, пачкающая стены и простыни.       Как ягоды тиса. Те самые ягоды, которые целительница давала безнадежным, чтобы те не мучились. Маггловское растение, но растет и в саду Хогвартса. Помогает мгновенно, Гермиона сама в этом убедилась, давая умирающей девчушке две ягоды, хотя было бы достаточно, наверное, и одной.       Грейнджер, оч-нись!       Гермиона судорожно вдохнула воздух, который почему-то стал тяжелым и слишком резким, от чего начинала болеть голова. Посмотрев под ноги, девушка прикусила губу. Не показалось, значит.       Около гриффиндорки лежал, разбросав в стороны руки, Малфой, а в спине у него торчала рукоятка ножа. Лезвие было глубоко погружено в плоть, и крови под недвижимым телом набралось уже достаточно, рубашка под плащом быстро начала багроветь. Деревянное дно лодки уже с трудом впитывало в себя алую вязкую жидкость.       Грейнджер с трудом оторвала взгляд от аристократа и увидела того самого мужчину, который вытащил ее и друзей из воды. Бывшего военного била крупная дрожь, дыхание было громким и хриплым, кожа блестела от выступившего пота. — Он… Он угрожал вам. — Гермиона, что происходит? — к девушке, немного шатаясь, подошел очухавшийся Рон и, увидев окровавленное тело, охнул. — Это же не…       Ничего не ответив, шатенка присела на корточки и трясущимися руками медленно и аккуратно вынула нож. Из раны тут же еще сильнее стала хлестать кровь, вызывая очередное головокружение и тошноту. — Рон, помоги пожалуйста, — Гермиона не узнавала собственный голос. Он стал каким-то грубым и хриплым.       Рыжий, что-то пробурчав себе под нос, наклонился и помог девушке перевернуть Драко на бок. Только после этого Гермиона осознала, какую она совершила ошибку вытаскивая нож из раны: лезвие ножа оказалось с зубчиками, и вытаскивая его из тела, девушка поняла, что еще сильнее повредила края раны. Плюс к этому, кровь не собиралась останавливаться, и все это попахивало смертью от потери крови. «Черт, я же помогала Помфри, я должна была помнить, что нельзя вынимать нож из раны!..» — мысленно отругала себя гриффиндорка и попыталась вспомнить, что нужно делать дальше. — «Мерлин, да у меня же нет никаких целебных мазей и зелий! Все осталось у мадам Помфри…» — Палочка!       Уизли вздрогнул и удивленно повернулся к девушке. Та закатила глаза и торопливо пояснила: — Я помню заклинание, которое помогает залечивать раны, и…       Гриффиндорка остановилась, как будто бы забыв о том, о чем начала говорить, потом взяла свою палочку и направила ее на окровавленную рану. — Вулнера санентур!       Зеленовато-синее свечение, подобно дымке, окутало тело Малфоя. Но…       К большому удивлению девушки, кровь вовсе не собиралась возвращаться в тело, как должно было быть. Она просто перестала хлестать из раны, а края самой раны стали затягиваться, при этом образуя уродливый шрам. — Ч-что… Почему не действует? — прошептала Гермиона, практически с отчаянием осматривая, сформировавшийся только что, шрам. — Кровь не должна остановиться… Вернее, должна, но она должна вернуться в тело, а шрама вообще не должно быть. — Это — Малфой? — присвистнул рыжий, разглядывая лицо блондина. — Да-а уж, не ожидал увидеть его… Живым. — Рон, пожалуйста, не сейчас, — раздраженно проговорила себе под нос шатенка. — Малфой?! — воскликнул где-то позади мальчик-который-выжил. — Да блин, вы все решили сейчас выразить свое удивление?! — нервы девушки начали сдавать окончательно, когда она услышала голос Гарри. — У нас проблемы! — Да уж, у вас проблемы! — раздался дрожащий и злой голос мужчины, о существовании которого уже все забыли. В руках седовласого лежало охотничье ружье и оно было направленно на волшебников. — Вы, что — ведьмы?!       Гарри хотел было возмутиться, но Рон дернул друга за рукав, как бы предупреждая того не делать глупых вещей. Гермиона тактично кашлянула и с опаской покосилась на неподвижное тело слизеринца. Ее вовсе не радовала перспектива так же лежать в луже собственной крови на борту лодочки, далеко от Хогвартса. — Мы не… Ведьмы. Мы, эм… Мы не совсем люди. — Да я вижу, что вы не нормальные люди! — агрессивно проговорил мужчина и сильнее сжал руками ружье. — Отвечайте, или я пристрелю вам, как вашего дружка!!! — Он нам не «дружок»!!! — вскинулся тут же староста Гриффиндора и заработал тут же осуждающе-предупреждающий взгляд от подруги. — Да уж, а говорил сначала, что «он-вам-угрожал-я-защитил».Рон, не нужно сейчас провокаций. Мы не в той ситуации. — Повторяю свой вопрос: Кто вы такие?! Сектанты?! Я видел, что из этой вашей палки было какое-то свечение! — Мы… — начала Грейнджер, но звонкий голос Поттера опередил ее. — Мы — фокусники! То, что вы видели — простой трюк, который мы часто используем на сцене. Публике нравиться! — вежливо сказал Гарри и Гермиона улыбнулась. Такая уверенность на лице друга придала ей сил, и она наконец перестала тупо смотреть на мужчину, не зная, что сказать. — Да-да, мы просто фокусники, не более! Это, э-э-э, зеленоватое свечение… Это иллюзия! Обман зрения! Разве можем мы отказаться от подобного фокуса, когда люди так любят на это смотреть? — Вы появились, будто из ниоткуда, думаете, я вам поверю так просто, да? — агрессия в голосе маггла стала не такой яркой, но в его глазах был очевидный скептицизм, и ружье мужчина опускать не собирался. — Я пырнул вашего приятеля ножом, а он не сдох, хотя у него было обильное кровотечение. Как объясните это, а?!       Вдох — выдох. Вдох — выдох. Просто не реагировать на агрессию. Просто сохранять спокойствие и адекватность. — Он у нас… Живучий, — выдавил из себя зеленоглазый и слишком уж фальшиво улыбнулся. — Через чур живучий. И он нам не… — начал ворчать Рон, но после ощутимого тычка локтем под ребра, замолк, виновато глядя на девушку. — Сэр, давайте забудем этот неприятный момент. Вы высадите нас на берег, мы заберем своего… Друга. Как вам такой вариант? — почти умоляюще сказала Гермиона, при этом незаметно толкая плечом Гарри. Брюнет кивнул — это был своеобразный знак, что нужно подготовиться достать, на случай чего, палочки. Ружье, которое было направлено на волшебников, имело для них угрозу, и Гарри, и Гермиона это знали. А еще они знали, что маггл до ужаса боится их, и только лишь поэтому до сих пор не убрал оружие. Все магглы боятся чего-то сверхъестественного и паранормального. Они живут в своем мирке, и вся обыденность их устраивает. Гриффиндорцы лояльно относились к простым людям, не имеющим никаких способностей, чего не скажешь о Слизерине и Когтевране. Эти два факультета всегда агрессивно относились к магглам, ровняя их на уровень скота. — Что вы в воде делали? — вместо ответа, спросил бывший военный. — Купались, — беззаботно откликнулся брюнет, и то, что мужчина переключил свое внимание на парня, дало шанс Грейнджер незаметно вытащить из-под мантии свою палочку, кивнув при этом Рону, чтобы тот сделал то же самое. — В одежде? — …В одежде, — сквозь зубы прошипел Гарри, уже переставая делать видимость спокойствия на лице. — Просто высадите нас на берег и мы ничего не сделаем.       Мужчина сомневался, это было видно по его лицу. Седые брови хмурились, руки все еще сжимали ружье. Маггл боялся, что опустив оружия, он сделает себя беззащитным. Но, в конце концов, мужчина сдался. Он швырнул ружье себе под ноги, и попятился назад, не сводя взгляда с волшебников. — Я подвезу вас к берегу. Забирайте своего приятеля и валите прочь от меня. Уяснили?       Волшебникам ничего не оставалось, как просто кивнуть.       Гарри медленно подошел к лежащему без движений Малфоя и положил два пальца ему на шею. — Пульс есть, — констатировал брюнет. — Конечно есть. Я применила к нему медицинское заклятье, которому меня научила мадам Помфри. Но, почему-то, оно сработало не так, как должно было. Рана не исчезла, а кровь не вернулась в тело: она просто перестала идти из раны, а сама рана сформировалась в шрам. Смотри! — Гермиона отодвинула край плаща, который прикрывал рану, и показала результат заклинания другу.       Гарри нахмурился, пожевал губу и тяжело вздохнул. — Ладно, хорошо. Разберемся на берегу, а то мы и так чуть не навлекли на себя проблемы. Когда высадимся — надо будет попробовать поискать какой-нибудь госпиталь. Что-то мне не нравится, что Малфой до сих пор не очнулся. Если заклинание сработало — он же должен был встать на ноги и во всю хамить. Кстати, как он тут оказался? — Понятия не имею, — пожала плечами девушка и, покосившись на хмурого рыжего друга, сидящего позади, продолжила. — Я только помню, что когда мне схватил Сивый и притащил в трактир, в нем сидела наша профессор Крауд и, вероятно, Малфой. — Профессор Крауд? — Да. Она что-то сказала Беллатрисе, и та кинула в нее «Авадой». Вернее, не в нее. Как мне показалось, Белла целилась вообще не в Крауд. Зачем бы?       Гарри задумчиво посмотрел на подругу, и в его зеленых глазах отобразилось волнение. — А в кого же тогда? — Я тоже об этом думала. Но тогда ее целью была не я и не Рон. Она целилась в того, кто был рядом с Оливией — в Малфоя.