Добро пожаловать

Жизнь в академии постепенно возвращалась в привычное русло, смакуя подробности последнего скандального происшествия. К счастью, эхо пересудов и домыслов затихало быстрее, чем ожидалось – видимо, сказывалась общая перенасыщенность года знаменательными событиями. И вынужденное отсутствие главного действующего лица большинства из них, ведь сплетничать куда интереснее за чьей-то спиной. Кучики Горо, как выходец из Великого аристократического дома, знал об этом не понаслышке и, кто бы что ни говорил, презирал подобное поведение не меньше, чем грязь под своими ногами. К тому же имя Куросаки, звучавшее то и дело со стороны, раздражало почти так же сильно, как и его обладатель. Впрочем, отсутствие в поле зрения яркой патлатой шевелюры крайне положительно сказывалось на эмоциональном состоянии Горо, давая возможность перевести дыхание и прояснить туманный в последнее время разум. Чрезмерно бурная реакция на столь незначительное существо по здравом размышлении казалась чем-то чужеродным, и тени подобных мыслей закрадывались в сознание уже давно, однако их напрочь сметало огненно-рыжим ураганом, окруженным роем неприятностей. Игнорировать Куросаки было выше его сил. Едва ли это вообще было по силам хоть кому-то, столкнувшемуся с этим плебеем. Слишком. Яркий. Профессор на удивление давно не вызывал Горо к себе в кабинет, и тот немного скучал по их философским беседам, перемежаемым захватывающими историями из жизни. В то же время, чем больше Горо размышлял, тем более странной казалась скрытая неприязнь профессора к простолюдину-Куросаки, ведь помимо него в академии хватало менее… выделяющихся представителей низшего сословия, которых с легкостью можно было бы записать в слабые звенья, недостойные сообщества шинигами. Куросаки же… «…Нужен ему. Нам. А вред и добро имеют широкий…» Виски прострелило жгучей болью, под сомкнутыми веками вспыхнуло кровавое зарево, заставившее Горо резко остановиться, прислонившись к подоконнику коридора. «Проклятый рыжий выродок…» - промелькнуло в сознании, сквозь взволнованное щебетание вездесущего Сато. С ним и правда творилось что-то неладное. - Кучики-сама! Кучики-сама!.. Навязчивое подобострастное поведение Сато в обычное время, до академии, раздражало бы куда сильнее выходок Куросаки, тем более что Горо при всем желании не мог припомнить, когда это рыжее недоразумение успело насолить ему персонально. По всему выходило, что… никогда? Горо как-то читал в старинном трактате о природном враге, как некой сущности, которая столь сильно противоречит твоему внутреннему «я», что вызывает жгучую ненависть каждым вздохом, каждым поворотом головы и словом, будто одно только существование подобного человека несовместимо с твоим мироощущением. Тогда тот трактат показался Горо полнейшей нелепицей, коих хватало в богатейшей клановой библиотеке, сочетавшей в себе как серьезную, так и развлекательную литературу. Кто бы мог подумать… Поддаваться низменным эмоциям – поведение, недостойное представителя высшей аристократии, и при всей своей ненависти Горо до сих пор чувствовал тяжелый камень в груди от того, что подсунул тем агрессивным обезьянам сборник рецептов ядовитых отваров и подначил их использовать его по назначению. Сквозь шум в ушах доносилась гневная тирада Сато, поливавшего грязью Куросаки, как первопричину несчастий своего «господина Кучики». Нелепость. Горо ненавидел сплетни. Ненавидел подобострастие и пустую лесть. Но, похоже, Куросаки он ненавидел сильнее, и, чуждое прежде, гадкое чувство от неуемной жалкой болтовни этого аристократа из мелкого дома, порождало сильнейшее внутреннее противоречие. Удовлетворение и отвращение к себе. - …Этот червь ничтожнее жалких руконгайских попрошаек, он не способен даже!.. - Сато, - коротко, одним именем осадил его Горо. Голова просто раскалывалась, при одной мысли о Куросаки сводило зубы. Легкое прикосновение к запястью выдернуло из глубокой задумчивости, прогнав застилавшую глаза пелену гнева. Встретившись взглядом с Рейко, встревоженно накрывшей его руку своими изящными пальцами, Горо понял, что даже не заметил, как до боли стиснул побелевшие от напряжения кулаки. Рейко легонько улыбнулась, и, пересчитав напоследок большим пальцем его костяшки, отстранилась. Вместе с ее прикосновением исчез тлеющий уголек иррациональной ярости, оставив после себя прохладное воспоминание душевного тепла. Дышать стало чуть легче. Со вздохом Горо коротко потер онемевшее лицо и с усилием заставил себя озвучить то, что давно крутилось в голове: – Сколь бы низменным ни был этот червь, определенных успехов в академии он достиг. Своими силами. - Но… - пробормотал Сато, растерянно моргая. - Никаких «но», - прищурившись, отрезал Горо, откинувшись спиной на оконную раму. – В нем сверх всякой меры черт, что я глубоко презираю, однако отрицание и принижение чужих заслуг есть первейшая ошибка глупцов. - А глупость же – удел плебеев, - заискивающе натужно рассмеялся Сато, поспешно сглаживая свою оплошность. – Ваша мудрость воистину достойна Великого дома Кучики. Но, Вы так бледны - не желаете воды? Горо смотрел на него и пытался найти хоть одну причину, почему все еще позволял этому лизоблюду оставаться рядом с собой. - Отойди от него… Прохладные пальцы, огладившие разгоряченный лоб, вернули вновь поплывшее чувство реальности. Сато застыл поодаль, недовольно поджав губы и сверля взглядом оттеснившую его Рейко. Тонкие, родные черты лица будто вырвали из тягучего темного омута, обволакивающего ноги склизкими водорослями, тянущими сознание на дно. - Здравствуй, райская пташка, - губы Горо невольно растянулись в кривоватую неловкую улыбку. Захотелось прижаться щекой к узкой ладошке, продлив нежное прикосновение, но он привычно подавил мимолетный порыв. – Что с лицом? - Снова мигрень? - нахмурилась Рейко, проигнорировав детское прозвище. Кончики пальцев сместились к вискам, обдав кожу волной мурашек от чужого тепла и реацу целительного кидо. - Моя мигрень пребывает в карцере до конца следующей недели, - прикрыв глаза, мягко отстранился Горо, позволив себе простоять в таком положении непозволительно долго, на его взгляд. - Не смешно, Горо-кун, - вздохнула Рейко, принимая его отказ от помощи. - Ты ведь помнишь, что я не силен в потешностях, - отходя от подоконника, бросил он, полуобернувшись. В глубине души он надеялся, что это прозвучало не слишком печально. Взгляд Рейко говорил, что она поняла больше, чем он хотел бы показать. - Тебе пора, Горо-кун, - огладив и без того идеально лежащий рукав своей формы, ответила Рейко. Образ сверкающей в солнечных лучах канарейки упорхнул из его рук вместе с ее с легкой виноватой улыбкой. Снова. Никогда. Не для него. И правда, ему пора. Профессор должен быть свободен после обеда. *** Обеденное время подходило к концу, но, к счастью для их курса, занятия во второй половине дня отменили. Впрочем, это не отменяло ежедневной отработки в качестве бесплатной рабочей силы на задворках академии - до исправительных работ оставалось часа полтора. Бенджиро, заскучавший без Ичиго, терпеливо позволявшего присаживаться себе на уши, повадился таскаться за не менее терпеливым и молчаливым Монтаро. - Слышь, Нецуса, - лениво пожевывая травинку, позвал Бенджиро, колупая кору поваленного дерева-скамейки во дворе. – Тебе не кажется, что Кучики в последнее время какой-то киселяй? - М? – сонно хлопнул глазами сидевший рядом Монтаро, отвлекаясь от своего онигири. Также сонно посмотрел на фигуры, видневшиеся в окне второго этажа. – Не знаю, - пожал плечами он. - Как был еропка ащеульный, так, это, и остался. - Да я не о том! – выплюнул травинку Бенджиро, задумчиво прокручивая браслет на запястье. – Еропка он по жизни, тут ничего не попишешь. А вот пришибленный он только несколько дней – зависает время от времени, да вникуда таращится… Да-да, вот как ты сейчас, - облокотившись на колено, подпер подбородок кулаком Бенджиро, мрачно буравя Монтаро взглядом. – Прием-прием! – пощелкал пальцами перед его лицом он. - М? Да еропка он, - невпопад отозвался Монтаро, с трудом сфокусировав взгляд. - У… Да у нас тут рассадник киселяев, - протянул Бенджиро, разглядывая того с долей беспокойства. – Ты бы сходил, проспался что ли, а то без слез не взглянешь. Только к лекарю не ходи, а то, похоже, он эту заразу и распространяет – нервный михрютка, да выпадает куда-то, как вы с Кучики. - Вот спасибо, заботушка, чтоб я делал без тебя, - сухо отозвался Монтаро и в один присест доел остатки своего обеда. – Организуем клуб по интересам. Будем, это, замерять с секундомером, кто дольше залипает. - Мне больше нравилось, когда ты был стесняшкой, - с показной печалью вздохнул Бенджиро, наблюдая за сим нехитрым действом. - Ну, это, извини, - без капли раскаяния отозвался Монтаро, отряхивая руки и осыпавшиеся рисинки с одежды. – Будто у нас тут мало студентов, засыпающих на ходу, право слово, - проворчал он. - Да немало, конечно, - согласился Бенджиро, сам чувствуя некоторую вялость из-за дополнительной нагрузки-наказания. Казалось, только четверка весельчаков ничуть не удручена и не утомлена навалившейся работой. – Но вы трое – это прям отдельный вид залипалова, ей богу. - Да ну тебя, - отмахнулся Монтаро. – Пойду я, - потянувшись с грацией дикого медведя, поднялся он с бревна. - Куда? – встрепенулся Бенджиро, всем своим видом показывая, что готов влиться в любую интересную передрягу. - В додзе, - глянул на него сверху-вниз Монтаро. – С Сасанаки-сан, это, тренируемся. - Трениру-у-уетесь, говоришь, - расплылся в многозначительной ухмылке Бенджиро, занимая освободившееся место, вальяжно развалившись на скамейке, поигрывая бровями. – И давно вы трениру-у-уетесь? - Недавно совсем, - недоуменно наклонил голову Монтаро, не понимая столь бурной реакции. – Она, это, отличный боец. Ей полезно потренироваться с большим противником, а мне, это, с маленьким и юрким. - Да ладно тебе, Нецуса, все же знают, что баб на эту службу принимают, чтобы скрасить будни настоящим бойцам - они ж на поле боя ничего не могут. Да любая баба против мужика не выстоит, сколько бы в додзе ни торчала, - посмеялся Бенджиро. - Ты это серьезно сейчас? – остановившись на полушаге, смерил его взглядом почти стартовавший Монтаро. - Аха-ха-ха, конечно! - продолжал веселиться Бенджиро. – Нет, коли хотят, пусть развлекаются, но баба боец — ну смешно же, право слово! – всплеснул он руками. - Корчат из себя не пойми кого, зубрить что-то пытаются... Лучше бы дома сидели, готовили да портки своим мужикам стирали, и то пользы было б больше... - Ха-ха, - с каменным лицом выдал Монтаро. - Ну-ка пойдем, - он вздернул Бенджиро с насиженного места за локоть и неожиданно уверенно направился в сторону общежитий, на ходу сосредотачиваясь на знакомой реацу. - Ты чего это? - вертелся Акира, не ожидавший такого коварства со стороны всегда невозмутимого великана. - Эй! – не дождавшись ответа, и приняв тщетность попыток вырваться, возмущенно крикнул он. - Во-первых, - не оборачиваясь, продолжал тащить его Монтаро. - Ты всерьез думаешь, что вести домашнее хозяйство так легко? Я несколько лет этим занимался, пока деда был жив, и, это, скажу честно — проще сутками тренироваться, чем за домом и детьми присматривать. - Да потому что бабское это дело, - скривился Бенджиро, все же попытавшись еще раз безуспешно высвободить руку. – Полегче, чего ты взъелся-то! - Цыц! - рявкнул Монтаро на мгновенно притихшего от такого напора Акиру. Мельком поздоровавшись со смотрителем общежития, оба направились к лестнице. Бенджиро, охваченный азартом любопытства, наблюдал, во что все это выльется в итоге, сдерживая поток роившихся в голове вопросов. Проводивших их пристальными взглядами Сенрецу и Мидори, стоявших на лестничном пролете, Монтаро будто не заметил, Бенджиро же встретился взглядом с Сенрецу и шутливо отсалютовал ему двумя пальцами, тут же споткнувшись об очередную ступеньку. - Во-вторых, - вздернув Бенджиро обратно на ноги, продолжил Монтаро после затянувшейся паузы, выруливая в коридор третьего этажа. - Посмотрел бы я, как ты то же самое повторишь Унохане-сан или Сой Фонг... - Кому?.. - Женщинам капитанам Готея, - пояснил Монтаро, сворачивая в сторону женской половины общежития. - И откуда же ты их имена знаешь? А вообще, как знать, старшим офицерам тоже развлекаться иногда надо… - скептически покосился на него Акира. - Куда мы все-таки?.. - От Ичиго... - перебил его Монтаро. – К сенсею, это, пожалуй, перебор… - пробормотал он себе под нос, остановившись посреди коридора. - А, впрочем, хватит с тебя и легкой, это… артиллерии, - решительно направился он вправо, вспомнив подходящую фразу, подхваченную у Куросаки, и, постучав и отодвинув фусума, заглянул в комнату. - Девчат, это… тут кое-кому люлей не хватает, - невозмутимо выдал он. - Говорит, бабы супротив мужика ничего не могут, - затащив следом, ткнул он пальцем в упирающегося Бенджиро. - О-о? Хм... - задумчиво раздалось из полумрака. - Эй, Нецуса! - воскликнул Акира, попытавшись схватить его за рукав. - Э-эй! - Это… Ты все просил Ичиго устроить вам встречу наедине... - улыбнулся Монтаро перед тем, как с тихим шуршанием задвинуть фусума прямо под носом у Бенджиро. – Наслаждайся, - шепотом напутствовал он. Последнее, что он увидел, закрывая дверь снаружи, - горящие энтузиазмом глаза сестриц Асахана. «Надо б, это, попросить Сасанаки о тренировочном бое с ним», - отряхивая ладони, подумал Монтаро. «Завтра», - добавил он мысленно, прислушавшись к сдавленным воплям, доносившимся через тонкую стенку. *** - Какой же ты скучный, Коррро-о-оль… - лениво вилял хвостом огромный белый котяра с желтыми глазищами. – То ли дело, когда пьяненький – хоть какое-то рррразнообррразие. - Заглохни, шерсти кусок, - сложив руки на животе, огрызнулся Ичиго, с самым мрачным видом качавшийся в цветастом гамаке, натянутом над бездонной пропастью цвета индиго. Этот сон ему не нравился. Все было совсем неплохо, пока этот котяра не появился в легкой дымке прямо на парящем в воздухе столбике и не начал капать на мозги. Он устроился на крошечном деревянном пятачке так вальяжно, как это умеют только представители кошачьих, и нагло скалился своими маленькими черными клыками, меж которых мелькал серо-синий шершавый язык. - Я не перррестаю удивляться выверррртам твоего сознания, Коррроль, - продолжал мурлыкать котяра, выкрутившись кверху брюхом, наплевав на законы притяжения и здравый смысл, буквально стекая вниз по столбику в ноги Ичиго. – Ты впррравду считаешь меня белым и пушистым? Неужели, соскучился? – топая лапками, он перебрался ему на бедра и плюхнулся на пушистое пузо, ощутимо прихватывая кожу немаленькими коготками. – Так ми-ило… - холод в хищных глазах контрастировал с мягкими игривыми интонациями и подобием улыбки на наглой усатой морде. - Когти спрячь, а то вниз выкину, - предупредил Ичиго, в остальном оставаясь безучастным к тяжелому горячему довеску на своих ногах. - Я только что появился из воздуха, бестолочь, - всем видом показывая разочарование уровнем интеллекта собеседника, отозвался котяра. – Выкинешь – верррнусь и глотку перегрррызу, - облизнувшись, зевнул он. - Усы повыдергиваю, - все также безучастно парировал Ичиго, разглядывая проплывающие над головой облака. Раздраженное фырканье дало понять, что котяра остался не слишком доволен столь вялой реакцией. - Ску-у-учно, Коррроль! – капризно ударил хвостом он, прижав огромные треугольные уши, с просвечивавшими черными венками. - Ну так вали отсюда, найди себе хобби, - вздохнул Ичиго, поправляя под шеей удобную маленькую подушку в виде кислотно-желтого бананчика. - Твои унылые небоскррребы – еще большая скука, во снах хотя бы психоделика какая-нибудь вррремя от вррремени встррречается, - принялся раздраженно намывать мордочку котяра, смешно щурясь и топорща длинные усы. – Лучше б снова конем сделал. - Конь в гамаке – не воодушевляет, - скривился Ичиго. - Летающим, - ничуть не смутился котяра. – Пегасом! – аж подскочил он от энтузиазма. – Клыкастым демоническим пегасом! – снова принялся топтать Ичиго лапами от возбуждения он, сверкая восторженными глазищами. - Да хорош уже, всего истоптал, морда мохнатая! – приподнялся на локтях Ичиго, дрыгнув ногами. Гамак опасно сильно покачнулся. - Ох, посмотрррите, какие мы не-е-ежные! – подпрыгнув, завис и прокрутился в воздухе котяра, подлетев ближе к его лицу. - Бесишь, - сильнее нахмурился Ичиго, борясь с желанием отмахнуться от него, как от здоровенной назойливой мухи. - Это мои слова, - прищурился котяра. – Мне надоело посылать подсказки, которые Ваше Величество по-царррски игнорррирррует. Ты в курррсе, что шарррообррразный пррредмет, покоящийся на твоей хлипкой шее, используют не только, чтобы есть? - Какие подсказки, что ты мелешь, шерсти кусок? – закатив глаза, простонал Ичиго, откинувшись обратно на подушки. - Лучше быть куском шерррсти, чем куском идиота, - снова плюхнулся на Ичиго котяра, на этот раз устроившись на груди, поближе к лицу, щекоча придавленные руки. Длинный хвост нещадно хлестал из стороны в сторону, выдавая крайнее раздражение. – Следы, дурррень, следы! Ты же каждый день на них в столовой таррращишься, целую книгу про них пролистал, пока в библиотеке рррылся! Ты хоть пррредставляешь, как сложно пррробиться наррружу, пока ты не спишшшь? Аррр, бесполезный! Бестолковый! Коррроль! – всерьез впился когтями в кожу котяра, заставив Ичиго зашипеть не хуже него самого и схватить разбушевавшееся создание за шкирку. - Да что мне толку от твоих Пятистопых! Ко мне какие претензии? – с трудом удерживая на вытянутой руке не маленькую тушку, рявкнул Ичиго. – Час от часу не легче, сначала конь отчитывал, теперь кошак… - помассировал висок свободной рукой он. – Ты можешь прямо сказать, в чем дело, и не иметь мне мозг, а? - Не могу, - высвободился из хватки котяра, испарившись, и тут же появился рядом, зависнув в воздухе и продолжая скалить маленькие черные клыки. Его голос стал отдавать странным смутно знакомым дребезжанием. – Старррик мне толком ничего не говорррит, только мечется и бесится, что не может сам до тебя достучаться. - То есть, ты сам не знаешь, в чем проблема, и есть ли она вообще, но требуешь, чтобы я ей занялся? – приподнял бровь Ичиго. – Да пошел ты к меносу! – прицельно швырнул в котяру «бананчиком» он, навернувшись из вильнувшего от таких выкрутасов гамака. Синяя бездна встретила его с распростертыми объятиями. Пошевелившись, Ичиго прочувствовал занемевшим телом, что за ночь в карцере стало по-настоящему холодно, и тонкий старый плед не слишком улучшал положение. Серый обшарпанный потолок встретил его рассыпающимися осколками смеха, отдающегося в голове. Кажется, у него за всю жизнь не наберется столько странных снов, сколько за последние полгода. А подушка была прикольная…