Девушка из Берлина: Любовница Группенфюрера

Эрнст держал меня в объятиях на протяжении всего времени, пока я рассказывала ему свою историю с самого начала. Иногда он прерывал меня вопросами, но в основном просто молча слушал, перебирая мои волосы. Он всё ещё злился на меня за то, что работала на союзников, и продолжал повторять, что я всё с самого начала должна была ему рассказать, и тут же качал головой над абсурдностью собственных слов. Он выкурил уже слишком много сигарет, так и не в силах понять, как его угораздило влюбиться в девушку, принадлежащую к расе, которую он поклялся истребить. Но больше всего он думал о том, что теперь делать со мной, когда у Мюллера и Райнхарта было на меня такое толстенное дело, что единственным моим возможным будущим была виселица или же газовая камера. - Только через мой труп! - заявил он не терпящим возражения тоном, когда я осторожно высказала мысль, что они могли скоро сами сюда приехать, чтобы арестовать меня. Я терпеливо сидела рядом с ним на краю кровати, наблюдая за ним, в то время как он задумчиво водил указательным пальцем по дулу своего пистолета на прикроватном столике. - Сам меня застрелишь? Чтобы они не мучили меня? - я по-своему интерпретировала его действия. - Что? - Эрнст, казалось, очнулся от своих размышлений и посмотрел на меня в неверии, что я действительно только что озвучила подобное предположение. - Нет, конечно! Как ты вообще могла такое подумать? - Они же всё про меня знают. Из страны ты меня вывезти не успеешь. Спрятать тоже. Что ещё остаётся? - Попробуем кое-что очень рискованное. Но только ты должна мне полностью довериться. Я кивнула. - Я тебе доверяю. - Хорошо. Тогда одевайся, и... Придётся отвезти тебя обратно в РСХА. Мы оба собрались в абсолютном молчании. Я ничего у него не спрашивала, потому что уже знала, что он никогда не сделает ничего, чтобы мне навредить. Я позволила ему связать себе руки его галстуком, чтобы всё выглядело так, будто он допрашивал меня всё это время. - Надо бы тебе меня ударить, - заметила я уже в холле. - Зачем это ещё? - Ну, если ты предположительно допрашивал меня, то всё должно выглядеть натурально. Стукни меня куда-нибудь по лицу, только чтобы кровь была видна. - Не стану я тебя бить! - Придётся. Будет слишком уж подозрительно, если я вернусь без единой отметины на лице. - Аннализа... - Не спорь. Просто сделай это, и всё. И хватит тянуть время. Я переживу небольшую оплеуху, не переживай. Он втянул воздух и нерешительно переступил с ноги на ногу. - Ладно. Я ударю тебя по губам, открытой ладонью, несильно, но так, что будет кровь. - Идёт. Ну, давай уже! - Не могу я, пока ты на меня смотришь! Я закатила глаза перед тем, как закрыть их. Вдруг он сжал моё лицо обеими ладонями и крепко меня поцеловал. - Прости, пожалуйста! Прежде чем я хоть что-то успела понять, он ударил меня с такой силой, что я едва устояла на ногах. Меня никто никогда раньше и пальцем не трогал, так что можно и не объяснять, насколько это было шокирующим опытом. Я инстинктивно прижала пальцы к разбитым губам, сразу же почувствовав привкус крови во рту. - Прости, пожалуйста! Любимая, солнышко, тебе очень больно? Мне бы, конечно, было сейчас по-своему жаль моего несчастного любовника, бормочущего свои извинения и целующего мои невольно наполнившиеся слезами глаза, но у меня слишком звенело в голове, чтобы сосредоточиться на чём бы то ни было другом. Если это было тем, что он называл "несильно," то мне и подумать было страшно, как приходилось тем, кого он бил кулаками и со всей мощи. Я бы скорее всего умерла от сотрясения мозга после первого же удара. - Нет, всё в порядке, жить буду. - Я утёрла слёзы рукавом и заметила несколько красных капель на манжете моей белой рубашки под формой. Если уж это не выглядело как первоклассный допрос, то я не знаю, что могло быть убедительнее. - Пошли. Эрнст поцеловал меня в лоб, шепнул, что любит меня, и вывел меня из дома за шиворот, в случае если Райнхарт послал своих гестаповцев вслед за нами, чтобы те помогли шефу РСХА, если что-то пойдёт не так... Или чтобы проследить за ним. Он нарочито грубо пихнул меня на заднее сиденье машины, сел впереди и завёл её. - А теперь слушай меня очень внимательно. План такой...