Тёмный Командир - 2

      «С ума сошёл, Гарольд?»       Командир предпочёл отмолчаться, сидя в гостиной и ожидая ответа от Люциуса, к которому послал домовика с просьбой наведаться в Малфой-менор в столь позднее время. Гарольд, конечно, не сомневался в положительном ответе, но хотя бы видимость приличий соблюсти всё же стоило.       «Гарольд!» — вновь громыхнуло в голове. Том злился не на шутку.       «В вашем возрасте, милорд, волноваться вредно», — ехидно заметил Гарольд, не выдержав мысленной пытки.       «Зачем. Тебе. Туда?»       «Мне нужен связной, — командир вздохнул. — Мальчик отлично справляется».       «То-то ты несколько недель возмущался… Но я не об этом, и ты это знаешь».       «Что плохого в том, чтобы спросить разрешения родителей?»       «Серьёзно?» — тон у Реддла был такой, что становилось совершенно ясно, как именно он оценивает умственные способности своего супруга.       «Не я же являюсь грозным Тёмным Лордом, чьё слово непререкаемо и…»       «Не паясничай, — прервал его Том. — Раньше тебя это не останавливало».       «В Тенях ещё не было несовершеннолетних, — Гарольд задумался и добавил: — У которых были бы живые здравомыслящие родители».       «Дело, конечно, твоё, — после непродолжительного молчания заметил Реддл. — Но я бы не спрашивал».       Гарольд не ответил. Их мысленную перепалку прервало появление домовика с вежливым, но явно недоуменным приглашением от Люциуса.       «Всё, я ушёл. Не громи дом. Не мучай моих подчинённых. Не…»       «Да-да, мамочка, — фыркнул Том, уже достаточно оттаявший, чтобы не реагировать на шуточки супруга. — Если вернёшься позже оговоренного, завтра на всех мероприятиях тебе придётся стоять».       «А вы только и можете, что угрожать… милорд», — усмехнувшись, ответил Гарольд и ступил в изумрудное пламя до того, как Том успел что-нибудь сказать или воплотить свои угрозы в реальность.       Малая гостиная Малфой-менора встретила командира напряжённой тишиной. Люциус, едва заметив в камине зелёные всполохи, подскочил со своего кресла, стараясь держаться подобающе радушному хозяину.       — Прости за столь неожиданный и поздний визит, Люциус, — Гарольд несколько виновато улыбнулся; в голове только сейчас промелькнули резонные мысли о поспешности своего решения.       — Вам всегда рады в моём доме, командир, — отозвался Люциус, всё ещё гадая о причинах самоличного явления супруга Тёмного Лорда в родовое поместье Малфоев. — Мы могли бы пройти в мой кабинет, если ожидается серьёзный разговор…       Гарольд на мгновение задумался, что-то мысленно прикидывая в уме:       — Нет, не стоит. Я и так уже злоупотребляю твоим гостеприимством, — командир усмехнулся. — Это не требует секретности. И не займёт много времени.       На этих словах Малфой занервничал ещё больше. В голове совершенно не осталось никаких логичных предположений насчёт предмета намечавшегося разговора. Люциус медленно кивнул и предложил гостю присесть, как того требовала вежливость.       — Благодарю, — выдохнул Гарольд и, магией подтянув ближе массивное кресло, расположился на явно дорогой коже.       Кресло было глубоким и скользким. Так что командиру пришлось выбирать между комфортом – он мог бы облокотиться на спинку, но тогда ноги его совсем несолидно не доставали бы до пола; и внешним впечатлением – сесть ближе к краю, твёрдо поставив ноги на ковёр, вынужденно держа спину прямо. Гарольд, внутренне коря тягу Малфоев к шикарной, но явно неудобной мебели, выбрал второй вариант, уперев левую руку на колено, что немного сгладило образ провинившегося журналиста, берущего интервью у аристократа.       — Как дела у Драко? — наконец, спросил командир, когда Люциус занял своё место напротив, а все необходимые вежливые отказы были пройдены.       — Готовится к новому учебному году в Хогвартсе, — внешне Малфой держался спокойно и уверенно, но Гарольд чувствовал весь тот спектр эмоций от удивления до паники, который по обыкновению вызывал у Люциуса в последнее время.       Командир не знал, насколько много рассказывал Драко своему отцу. Насчёт конспирации Тени не давали мальчишке никаких указаний, справедливо полагая, что ничего особо важного тот не увидит и не услышит. Поэтому сперва стоило выяснить это.       — Слышал… идея летнего тренировочного лагеря для цвета магической аристократии была воспринята без энтузиазма, — чуть улыбаясь заметил Гарольд, осторожно прощупывая почву.       — Дети остаются детьми во все времена, — парировал Люциус. — Сложно загнать их на учёбу в период каникул.       Малфой прекрасно понимал, что к настоящей теме разговора они, вероятно, придут такими темпами очень нескоро. Но поторопить события или высказать своё недовольство он не решался, помня свои ошибки, с которых началось их новое знакомство с командиром.       — Что ж, — улыбка Гарольда стала шире: его странным образом веселило это хождение вокруг да около, — из любого правила есть исключения… И я могу тебя поздравить, Люциус? Твой наследник именно им и является.       Сердце Малфоя пропустило удар.       — Это был комплимент, — уточнил Гарольд, наблюдая за стремительно бледнеющим Люциусом. — Хотя я и сам не ожидал, что Драко окажется смел и решителен настолько… чтобы напроситься на тренировку Теней.       Командир едва не засмеялся. Лицо старшего Малфоя было непередаваемо. Кажется, тот совершенно ни о чём не догадывался. Или же намеренно даже не пытался реагировать на очевидные факты. Ай да мальчишка!       — Вижу, ты не был в курсе этого маленького инцидента?       — Простите, командир. Если бы я узнал о намерении своего сына, то…       Гарольд покачал головой:       — Я пришёл не для того, чтобы жаловаться на Драко. И винить во всём тебя.       Повисло молчание. Командир вдруг махнул рукой и отбросил страшно надоевшую ему напускную вежливость:       — Слушай, я знаю, что ты растерян… но для меня это тоже странно. И поэтому…       В камине вновь взметнулось изумрудное пламя, заставляя мужчин почти синхронно обернуться. Драко же, ступивший на ковёр мгновением позже и оказавшийся под прицелом сразу двух взглядов, застыл на месте. Малфой ещё не умел аппарировать, а вручать ему многоразовый портал Слизерины так и не решились, поэтому Драко был открыт доступ к камину в гостиной, через который он по защищённому каналу мог попасть домой, невидимый для Министерства.       — Отец… я дома, — произнёс он, но глаза его, расширившиеся от удивления, смотрели только на командира, что непостижимым образом оказался в Малфой-меноре. — К-командир?       Гарольд отвёл взгляд, судорожно пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот.       — Неужели милорд уже отпустил вас с Марком? — явно веселясь, спросил он. — Я думал, вы пробудете там, как минимум, часа два…       — Ну… — Драко покосился на отца, который восседал в своём любимом кресле столь неподвижно, что его можно было бы спутать со статуей, изготовленной искусным шутником. — Марк действительно задержался. А я подумал, что будет лучше, если…       Гарольд одобрительно закивал. Но на том тема и иссякла. Никто не решался даже двинуться в повисшей напряжённой тишине, только догоравшие поленья в камине вяло потрескивали и слышались отдалённые звуки фортепиано. Видимо, Нарцисса любила скрашивать своё вынужденное одиночество музыкой.       — Малфой, — вдруг неожиданно начал Гарольд, которому вся эта немая сцена уже начинала страшно надоедать. Но увидев, как мгновенно подобрались оба его собеседника, понял, что допустил оплошность. Он делано кашлянул и исправился: — Драко, ты… ничего не хочешь сообщить отцу, пока этого не сделал я?       Малфои одинаково застыли и, казалось, даже дышали через раз. Драко судорожно перебирал в голове всё то, что он в последние недели талантливо опускал в своих рассказах отцу. А этого было немало. Начиная от самовольного навязывания себя отряду Теней в качестве стажёра и заканчивая сегодняшним происшествием, когда он чуть было не пал жертвой ментального блока командира.       Для Малфоя-старшего все походы в Слизерин-менор оправдывались необходимыми занятиями, навязанными милордом студенческой группе (на которые, правда, так никто и не ходил), и появлением у Драко новых друзей, что по стечению обстоятельств жили в поместье. Сейчас наследник Малфоев не мог внятно ответить, почему же столь многое скрывал от родителей. И не был уверен, что командир это одобрял, судя по его виду. Неужели, Гарольд специально пришёл к его отцу, чтобы выразить своё недовольство?       — Драко? — ледяным тоном переспросил Люциус, справившийся с эмоциями куда быстрее своего наследника.       Тот нервно сглотнул и искоса посмотрел на командира:       — Я… я не посещаю уроки самообороны вместе со своими сокурсниками, — осторожно произнёс Драко, решив начать с самого начала. — Их никто больше не посещает.       Люциус глубоко вздохнул, но ничего не ответил. Гарольд ободряюще кивнул парню, что всё так же стоял перед ними, как на исповеди.       — Но… я попросил командира тренироваться с Тенями. И мне разрешили.       Люциус перевёл взгляд на Гарольда, тот едва заметно улыбнулся, вновь кивая.       — Несколько дней назад я приступил к индивидуальным тренировкам, — немного осмелев, продолжил Драко.       На этих словах Люциус прищурился и сцепил руки перед собой. Неужели… его сын сотворил что-то непоправимое?       — Что за тренировки? — настороженно спросил он.       — Обучение связного, — ответил Гарольд вместо парня. — Мы выявили этот талант случайно и решили проверить, насколько Драко сможет продвинуться за столь короткое время. И… результаты впечатляют.       Малфои посмотрели на командира с настолько одинаковым выражением удивления на лицах, что Гарольд, не сдержавшись, хмыкнул.       — Поэтому я и пришёл к тебе, Люциус. Я бы хотел видеть Драко в своём отряде… Но так как он несовершеннолетний, то я обязан просить твоего разрешения.       Командир легко поднялся с кресла и подошёл к парню.       — Естественно, при таком раскладе поездка в Хогвартс… откладывается. Поэтому, что бы вы ни решили, я надеюсь, это будет обдуманно. У вас есть ещё время до конца этого месяца, — и обведя взглядом Малфоев, Гарольд вытащил из кармана камешек, перевязанный шнурком. — Это всё, что я хотел сказать. Доброй ночи, Люциус… Драко.       С этими словами командир исчез во вспышке портала, оставляя отца и сына наедине. Им было, что обсудить.       

***

      На следующий день Драко в меноре так и не появился, что было ожидаемо. Гарольд прекрасно понимал, почему разговор под влиянием момента приобрёл именно такое окончание, хотя сейчас в голове действительно мелькали притягательные мысли о том, что командир мог просто поставить Люциуса перед фактом… в желании Драко стать частью Теней Гарольд не сомневался. Однако, это всё же выглядело правильным решением. Старший Малфой просто не мог отказать командиру. Но одновременно с этим у него появилась иллюзия выбора.       Жизнь определённо налаживалась, и даже атмосфера затишья перед бурей не могла перебить прекрасного настроения, преследующего Гарольда – что удивительно – с самого утра… до того самого момента, пока он не встретил в коридоре подземелий подозрительно шепчущуюся компанию Теней. Присутствие в этой компании крайне задумчивого Мстислава, что чуть ли не за загривок держал Сириуса, явно норовящего улизнуть под шумок, мгновенно заставило Гарольда нахмуриться.       — И что это вы все тут делаете, господа?       Синхронно подпрыгнувшие Тени ещё при первых звуках голоса командира, неловко пожали плечами, совершенно не собираясь прояснять странную картину. Гарольд настороженно прищурился:       — Ладно. Я и так вижу, что вы что-то задумали… Думаю, вам не нужно лишнее напоминание того, что резерв лояльности милорда мы уже почти исчерпали?       — Гарри, ты всё не так… — взмолился Сириус, тем не менее, отводя взгляд в сторону.       Командир глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. В этот момент каждому из заговорщиков стало ясно – без объяснений их так просто никуда не отпустят.       — Нас тут… — начал Барти, кидая полный мольбы о помощи взгляд на товарищей.       — Марк, — твёрдо вступил Мстислав, в отличие от остальных держась почти беспристрастно и спокойно. — Марк попросил нас о помощи.       — Но в этом ничего такого нет! — Долохов замахал руками, выступая вперёд. — Правда.       Некромант смерил друга нечитаемым взглядом и вновь обратился к Гарольду:       — Поводов для беспокойства действительно нет, командир. Мы просто взяли на себя труд по избавлению… простых людей от последствий небольшой шалости Сириуса.       Взгляд Гарольда мгновенно перескочил на крёстного. Что ещё за шалость? Блэк чуть пристыженно потёр затылок.       — Ты только не сердись, Гарри…       Сириус до сих пор начисто игнорировал принятые в отряде понятия о субординации, продолжая называть крестника по имени, этим страшно напоминая командиру его самого в отношении к Лорду. Гарольд только рукой махнул, справедливо рассудив, что избавление от ласковых прозвищ, в случае Блэка, уже само по себе являлось немаленькой победой.       — Я же к Дурслям ходил с извещением и за вещами твоими. Ну и… воткнул в косяк приманку для нечисти мелкой, — осторожно закончил Сириус, искоса поглядывая на крестника.       — И… — Гарольд мучительно не понимал, зачем было решать чужую (более того – Дурслей) проблему, спустя столько времени, кроме того… Вдруг командира поразила внезапная догадка: — Марк. Он до сих пор общается с Дадли, не так ли?       Тени, как по команде, закивали. Марк довольно красочно поведал им историю про своего друга по переписке, который был очень удивлён, узнав правду о заменявшем кузена разумном зомби, но прекращать общение после этого отчего-то не пожелал.       — Слушайте, это ведь уже совсем не смешно, — устало вздохнул Гарольд.       — Да мы поэтому и не хотели вас тревожить, командир! — тут же возразил Долохов, но получив ещё один предупреждающий взгляд от некроманта, благоразумно притих.       — И вы серьёзно собираетесь наведаться на маггловскую улицу… Более того – в дом Гарри Поттера, за которым следит уже не только Орден Феникса, но и Министерство, с недавнего времени?       Барти уже открыл было рот с намерением возразить, но осёкся. Командир был совершенно серьёзен.       — Оно вам надо? — спросил Гарольд, обводя эту инициативную группу суровым взглядом. — Чтобы из-за подобной… — командир скривился, подбирая более цензурное слово для описания ситуации, — …глупости соваться в муравейник противников… Нет. Кажется, я серьёзно переоценил ваш инстинкт самосохранения, господа.       Мстислав демонстративно вздохнул. Весь его вид ясно давал понять, что именно он сам думал по этому поводу. Повисло молчание.       — Ну и… что дальше? — Гарольд, которому уже страшно надоело стоять посередине коридора, нарушил тишину первым, начиная злиться. — Давайте! Являйте мне гениальный план по спасению никому не нужной маггловской семьи и выставлению себя – смертников – под перекрёстный огонь.       

***

      Дадли осторожно открыл дверь и высунул из проёма голову, тщательно осматривая лестничную площадку, особенно пристальное внимание уделяя полу и потолку. На этот раз никаких неприятных сюрпризов вроде бы не наблюдалось. Дадли с облегчением выдохнул.       Спустя всего год после того, как их дом покинул его кузен, нашедший лучшую для себя семью в лице крёстного, жизнь Дурслей кардинально изменилась. Но отнюдь не в лучшую сторону. Первыми в дом номер четыре по Тисовой улице пришли тревожные шорохи и тихие, на грани слуха, шепотки, источники которых прятались по шкафам и углам так быстро, что невозможно было даже увидеть их, не то чтобы поймать. Уже в первые несколько недель Вернон успел поругаться со всеми доступными компаниями по уничтожению вредителей, но ситуацию это не исправило. Ни одна отрава таинственных мелких пакостников, которые, казалось, только прибывали и прибывали, не брала.       Ещё через пару месяцев жить в доме стало не только жутко, но и попросту опасно. Посуда билась прямо в шкафах, мелкие предметы перемещались из комнаты в комнату, стоило только отвернуться. Несколько раз до смерти напуганная Петунья находила в ванной вместо свежевыстиранных полотенец горку криво нарезанных ленточек. Дадли, приехавший в родительский дом на каникулы, но не так часто там обитающий (предпочитая проводить время в компании своей банды), забил тревогу только под конец лета, когда по чистой случайности обнаружил отбеливатель в банке из-под молока. Сразу же отослав письмо другу, куда лучше знакомому с непонятными явлениями, через смешного посыльного, зовущего себя Нафаней, Дадли в ту ночь так и не уснул, хотя всеми силами старался не думать о том, что было бы, если бы он, по своему обыкновению, сразу же утолил жажду, не обратив внимания на резкий запах.       Марк ответил в рекордные сроки, видимо, не на шутку испугавшись. Послание было коротким и ёмким, разительно отличаясь от привычных красочных описаний на несколько страниц. «Я сказал Создателю. Жди подмоги». Письмо не оставляло сомнений – нужно было как-то подготовить родителей к неожиданным гостям. И если за отца Дадли не сильно беспокоился: тот хоть и был резко против «всей этой магической ерунды», но пропадал целыми днями на работе; а вот насчёт матери всё было сложнее.       В последнее время Дадли стал свидетелем странного для Петуньи Дурсль поведения. Она, воровато оглядываясь, втыкала по углам невесть откуда взявшиеся птичьи перья; что-то бормотала себе под нос, по несколько раз сверяясь с подозрительного вида журналом; опрыскивала цветы водой из бутылки, на дне которой покоились серебряные кольца, и выставляла за буфет блюдца с хлебом, молоком и мёдом. Даже Дадли, не слишком отличающийся тактичностью, так и не смог прямо расспросить мать о случайно подсмотренных им домашних ритуалах.       — Мам? — звучно крикнул Дадли в пустоту.       Он не сомневался, что Петунья крутилась где-то на нижнем этаже, но обходить комнаты, рискуя нарваться на что-то не слишком приятное, ему совсем не хотелось.       — Дадличек! — не прошло и десяти секунд, как мать показалась в холле первого этажа в домашнем халате и с резиновыми перчатками на руках. — Уже проснулся, маленький мой? Иди скорее, завтрак уже совсем тебя заждался!       Дадли недовольно выдохнул: ему страшно не нравилось это сюсюкающее обращение к уже совершенно взрослому себе, но матери перечить было последним делом даже в его списке. С грохотом спустившись по лестнице, Дадли протопал на кухню. В будние дни он не завтракал вместе с родителями, предпочитая отсыпаться после ночной жизни. Высовываясь из комнаты на пару минут, чтобы пожелать отцу удачного дня, он вновь плюхался в постель и не вылезал оттуда раньше полудня.       Уже усевшись за стол и принявшись за разогретую глазунью с беконом, Дадли вспомнил о деле, которое необходимо было оговорить.       — Мам… Тут это…       Петунья тут же оглянулась через плечо, на мгновение приостанавливая все работы по приданию кухонной раковине неземного блеска и сияния.       — Да, дорогой мой?       Дадли не спеша прожевал:       — Ко мне тут друзья могут завалиться… Ничего?       Петунья, оттиравшая несуществующие пятна, удивлённо застыла. Она уже очень давно не видела друзей её сына: компания предпочитала играть где-то за пределами их дома. А миссис Дурсль не особо и протестовала, искренне доверяя Дадли, какую бы лапшу ей на уши он ни вешал.       — О, конечно! Почему же ты раньше не сказал?.. — тут же засуетилась Петунья, судорожно добавляя в свой воображаемый список дел ещё кучу пунктов. — Будет Пирс, Полкинс, да?.. Хочешь, чтобы я напекла печенья, или может быть…       — Не, мам, ты не волнуйся так, — Дадли махнул рукой, проглатывая последние кусочки своего позднего завтрака. — Это не… мы с ними совсем недавно познакомились. Но они клёвые парни, отвечаю.       Петунья ласково улыбнулась, смывая мыльную воду:       — Как скажешь, милый. Только не доставляйте хлопот отцу… Он сейчас так много работает, — она вздохнула и стянула с себя перчатки, вновь оборачиваясь к сыну: — Я, конечно, не настаиваю, но будет лучше, если вы пойдёте погулять до того, как отец вернётся. Как думаешь, Дадличек?       Дадли согласно закивал. Он и сам замечал, что глава их семейства в последнее время стал куда более раздражительным и жёстким. И если раньше гневных комментариев удостаивались все, за исключением его любимой семьи… то сейчас список исключений был пуст совершенно. Даже самому Дадли, порой, попадало за громкие видеоигры в позднее время или неубранные от порога ботинки. Быть может, именно присутствие в жизни Вернона Гарри Поттера и спасало его семью от тирании, давая Дурслю необходимый объект для выплёскивания своих негативных эмоций. Но думать об этом Дадли отчего-то не хотелось… и даже то, что в голове Петуньи крутились те же мысли, ситуации не облегчало.       

***

      — Слушайте, да давайте просто прикинемся какими-нибудь борцами с грызунами! А там и пошаманим, — громким шёпотом возразил Долохов, у которого уже руки чесались что-нибудь сделать. — Да я в кино такое видел!       Тени, переодетые в привычную маггловскому глазу одежду, и с лёгким мороком на лицах расположились в небольшом сквере неподалёку от нужного им дома. Барти был пущен вперёд – на разведку обстановки; а вот кипящего энтузиазмом Антонина с трудом сдерживали даже сдвоенные силы в лице Мстислава и Сириуса. Последний был, вдобавок, качественно пристыжен своим же крестником, а потому реагировал на все высказывания товарища укоризненными взглядами, с нетерпением поглядывая на усиленно размышляющего о чем-то некроманта.       — Это не очередная серия твоих бандитских сериалов, Долохов, — огрызнулся Мстислав, внимательно оглядывая часть улицы, хорошо просматривавшуюся с их позиции. — Ты командира чем слушал?       — Чем надо, тем и слушал, — обиженно буркнул Антонин. — Да мы так и до ночи не обернёмся.       — Сейчас вернётся Барти, и будем думать. Так что будь добр…       — Там полная засада, ребят! — Крауч, что так и не удосужился снять маскировку, да ещё и подошёл со спины, обогнув сквер с другой стороны, заставил всех троих синхронно вздрогнуть. — Авроры в наглую развесили свои звонилки… где-то неподалёку сидят, точно. А перед домом ещё парочка какая-то снуёт под мантиями.       — Орденовцы… — резюмировал Сириус, кивая своим мыслям.       — Так и чего? Настучим по головам – и делов-то! Славе вон никакие мантии не помеха, да же?       Некромант махнул рукой в сторону излишне болтливого друга, заставляя того замолчать. Хощеведов прекрасно знал, что на Долохова такие трюки долго не действовали, но ему катастрофически требовалась хотя бы пара минут тишины. Поэтому проигнорировав возмущённый взгляд друга, Мстислав вновь задумался. Колдовать в доме было нельзя. Это, правда, не распространялось на совсем уж примитивные заклятия или родовые лазейки, но рисковать не стоило.       — Барти, скажи… сколько времени тебе нужно, чтобы точно выяснить расположение всех наблюдателей?       — Минут двадцать, думаю, хватит, — Крауч хмыкнул, явно наслаждаясь своими вернувшимися любимыми обязанностями.       — Мне нужно, чтобы ты узнал степень их осведомлённости. На что они обращают внимание, а что могут пропустить…       — Да понял я, — Барти тихонько хохотнул и вновь покинул товарищей, бросив напоследок: — Сейчас всё будет.              Вернулся Крауч намного раньше заявленного. Правда, к тому времени даже Сириус уже несколько раз порывался сбегать и посмотреть в обличии пса, что там да как, подстёгнутый нетерпеливым Долоховым. Мстислав уже едва ли волком не выл от этих двоих, спевшихся ещё чуть ли не с самого первого появления Сириуса в Тенях.       — Всё под контролем.       На этот раз Мстислав заметил Барти ещё на подходе, правда, только потому, что специально следил за той частью сквера… и знал, кого именно ждать. Тени действительно, порой, могли удивить и потомственного некроманта.       — По улице ходить всё ещё не советую, но за самим домом сейчас наблюдения почти нет, — тут же принялся тараторить Крауч. — Авроры обосновались в продающемся доме через улицу. Туда все сигналки и тянутся. Я заморозил те, что от дома шли… Но приглядывать нужно.       — Оперативно, — тихонько присвистнул Сириус, уважительно кивнув товарищу.       — Ну так, — судя по голосу, Барти польщённо усмехнулся. — Что дальше?       — А дальше я пойду в дом и сделаю всё остальное… — Мстислав легко поднялся с насиженной скамейки, делано поправляя манжеты рубашки.       Долохов, который просто не простил бы себя, если бы остался без «приключений» после всего мучительного ожидания, вскочил следом:       — Чего это ты один намылился? Мы тут тоже вон не пальцем деланы, между прочим.       Некромант скептически выгнул бровь, не собираясь, однако, уточнять последнюю фразу. Сириус, как ни странно, был больше согласен с планом Славы. Очень уж ему не хотелось возвращаться в тот дом и, тем более, избавлять противных Дурслей от им же и подаренной нечисти.       — Вы идите, а я наблюдателей покараулю, — вдруг подал голос Барти, мгновенно разрешая трудности перегруппировки. — Я уже даже и местечко себе нашёл удобное…       У Мстислава явственно дёрнулась щека; он вполголоса выругался на русском.       — Ай, к чёрту вас на рога… — наконец, выдохнул некромант и схватил навязанных спасателей за руки. — За мной! Зазеваетесь – доставать не буду, даже пикнуть не сможете.       Картина резко сменилась. Сириусу показалось, что они просто аппарировали в другое место. Но куда быстрее и безболезненнее. Чувство, будто бы тело протискивали сквозь узенький шланг, так и не появилось; маги просто в одно мгновение оказались в сумрачном лесу. Толстые стволы деревьев плотно обступили их, едва не срастаясь ветками; могучие кроны терялись где-то высоко в темноте. Изредка между деревьями медленно проплывали светлячки, нисколько не помогая, однако, разогнать царящий в этом месте мрак.       Было тихо. Слишком тихо даже для леса. Уши будто бы плотно забили ватой, просто отключив саму способность слышать. Ни единой тропинки, ни единого ориентира, ни единого… звука. Сириус едва не задохнулся от резкой паники: животные инстинкты его призывали забиться под корягу и не высовываться, по меньшей мере, несколько дней. Долохов вдруг ощутимо толкнул под бок застывшего на месте Блэка, ободряюще похлопав того по плечу. Антонин не единожды оказывался на Тропе – как называл этот способ перемещения некромант – и не понаслышке знал, как пугала и дезориентировала она в первый раз.       Они шли недолго. Мстислав, повинуясь чувствам, петлял между деревьев, то и дело оглядываясь на своих спутников. Вдруг он остановился и, осмотревшись, сделал шаг назад, круто разворачиваясь к товарищам. Уже через мгновение – пальцы некроманта вновь сжали заледеневшие запястья Теней – вся троица оказалась в чистейшей прихожей. Мстислав появился вплотную к невысокой тумбе с ужасного вида вазой на ней, едва не врезавшись в неприятный элемент декора.       Несколько секунд Тени просто стояли посреди светленького коридорчика, настороженно переглядываясь и прислушиваясь к звукам, доносящимся из глубины комнат: где-то бежала вода, скреблась о тарелку вилка и слышались приглушённые голоса. Долохов потянул Славу на себя, делая страшные глаза и вопросительно разводя руками. Хощеведов нахмурился и мотнул головой.       За всеми этими пантомимами Тени чуть было не пропустили момент, когда к ним навстречу вышла хозяйка. Всё ещё в своём любимом домашнем халате и каким-то журналом в руках. Узрев на пороге трёх мужчин, один из которых был совершенно точно ей знаком не только по газетным статьям и телепередачам, но и личной, хотя и весьма неприятной, встрече, Петунья выпучила глаза и набрала в грудь побольше воздуха. Мстислав щёлкнул пальцами – изо рта женщины не донеслось ни звука.       — Ш-ш-ш! — зашипел на миссис Дурсль Антонин, украдкой облегчённо выдыхая, и вдруг будто бы вспомнив о приличиях и придуманной на коленке легенде, встрепенулся: — Здрасти, а Дадли дома?       На этот раз настал черёд некроманта возмущённо пихать друга в бок. По мнению Мстислава, это всё никак не укладывалось в рамки приличий первого знакомства. Однако, Петунья на имени сына, подействовавшего на неё даже ещё лучше магии Хощеведова, мгновенно прекратила свои попытки выдать истерический крик о помощи и только ошеломлённо захлопала глазами. Взгляд её метался по лицам мужчин, куда дольше задерживаясь на Сириусе Блэке, что скромненько притаился за спинами товарищей.       — День добрый, миледи. Мы покорнейше просим прощения за столь бесцеремонный визит, но до нас дошли тревожные вести о вашем положении и потому…       На несчастье Мстислава, который в очередной раз попытался было взять всё в свои руки, в дверном проёме, ведущем в гостиную, показался Дадли. Тот тоже мгновенно узнал Блэка.       — А… в-вы, — он резко покраснел, будто бы судорожно пытаясь выдавить из себя хоть какую-то членораздельную мысль.       — О! — Антонин мгновенно воодушевился: кузен Гарри Поттера был в точности таким, каким его описывал Марк. — Привет, Дадли. А мы от Марка.       Долохов без всякого зазрения совести первым шагнул к Дурслю, протягивая руку. Тот, как ни странно, на рукопожатие тут же ответил, побагровев ещё сильнее.       — М-мам, — Дадли натужно сглотнул. — Эт-то друзья пришли. Я ж тебе говорил.       — Друзья? — упавшим голосом повторила Петунья, которую Мстислав по случаю благосклонно избавил от немоты; она растерянно оглядывала троицу, которая, видимо, никак не вязалась у неё в голове с определением «клёвые парни».       — Ну да, — Долохов ухмыльнулся, засовывая руки в карманы свободных брюк, и подмигнул Дадли. — По переписке.       Хощеведов, с трудом подавив в себе желание стукнуть друга, который в очередной раз влез, куда не просили, чуть склонил голову в подтверждении.       — Мстислав… Можно просто Слава, — разумно рассудив не щеголять своим полным именем, представился некромант.       Долохов, в лучших традициях подцепив безвольно повисшую руку Петуньи, приложился губами к тыльной стороне её ладони.       — Антонин.       Миссис Дурсль со смесью смущения и священного ужаса кивнула, всё ещё не в силах вымолвить ни слова.       — Полагаю… — недовольно прервал эту сцену Мстислав. — С Сириусом вы уже знакомы, не так ли?       Блэк, неловко мнущийся на задворках, просто поднял ладонь в качестве приветствия и тут же уставился в стену, старательно избегая взглядом Дурслей. Воцарилась давящая тишина.       — Вы это... проходите что ли, — почесав затылок, вдруг возвестил Дадли и, робко положив руку на плечо матери, что никак не вязалось с его грозным видом, позвал: — Мам?       Петунья мгновенно отмерла. Гости в её глазах моментально преобразились из трёх непонятных уголовников в друзей любимого сыночки… и одного уголовника. Блэка миссис Дурсль просто не могла принять ни при каких обстоятельствах.       — Конечно-конечно, Дидичка… Такой хороший мальчик! — укладкой смахнув слёзы умиления, засуетилась она и, порывисто обняв сына, вдруг поджала губы, первой входя в гостиную: — Тут такой беспорядок… но вы проходите, располагайтесь. Я принесу чай.       — Благодарим за гостеприимство, — несколько оторопело произнёс Мстислав, вопросительно поглядывая на товарищей, и обернувшись к Сириусу, прошипел: — Ну, где там твоя булавка?       Блэк, вспомнив о первоначальной причине их визита, кинулся к косяку. Вот только искомого предмета там не оказалось. Сириус шёпотом выругался. Видимо, нечисть уже успела куда-то перетащить маячок.       — Ну? — нетерпеливо переспросил некромант.       — Нет её, — огрызнулся Блэк. — Утащили уже.       Тяжёлый вздох прозвучал яснее любых слов. Дело усложнялось. Мстислав двинулся туда, где уже звучал голос Долохова, который, как известно, всегда и в любой ситуации мог найти выгодное для себя положение. Сириус, последовавший за товарищем, вдруг метнулся в сторону, словно избегая столкновения с чем-то.       — Показалось, — на вопросительный взгляд некроманта пробормотал Блэк, нахмурившись.       Когда Слава с поникшим Сириусом, что-то бухтевшим себе под нос, вошли в гостиную, Долохов уже с удобством устроился на большом диване. Хощеведов огляделся: обстановка ничуть не изменилась с его последнего визита в этот дом.       — Леди, вас ничего не беспокоило в последнее время? Некие необъяснимые… происшествия?       Петунья, уже возвращающаяся из кухни с парадным сервизом на подносе, чуть нахмурилась:       — Происшествия? Боюсь, я не понимаю, — она натянуто улыбнулась, размещая свою ношу на низком столике.       Долохов подался вперёд, проникновенно заглядывая в глаза женщине:       — Вы с нами можете быть откровенны, Петунья…       Сириус впервые воочию увидел то, в связи с чем Тени беззлобно подтрунивали над Антонином… и из-за чего именно его командир посылал на переговоры, особенно к женщинам. Пока все оставшиеся пассивные участники сцены рассаживались вокруг столика, Долохов уже успел настолько заболтать миссис Дурсль, что та совсем несвойственно ей хихикала, сидя на краешке дивана, почти соприкасаясь коленями с очаровательно небритым мужчиной.       Мстислав только головой покачал на весь этот спектакль и, ослабив узел шейного платка, принялся стягивать с себя пиджак, совершенно непозволительно для дальнейших действий, сковывавший движения. Долохов мгновенно переключил своё внимание на друга:       — Ого, это что за стриптиз при свете дня? — он усмехнулся, ехидно оглядывая некроманта, оставшегося в одной рубашке свободного покроя и брюках, заправленных в высокие ботинки. — // Надеешься соблазнить нечисть, чтобы они сами всё отдали? // Извини, но кажется…       Вместо ответа в Антонина тут же полетел скомканный пиджак; Долохов едва успел словить его, не получив предметом одежды по лицу. Петунья, наблюдавшая за этой сценой, непонимающе переводила взгляд от одного мужчины к другому.       — Не беспокойтесь, — громко зашептал ей Долохов, аккуратно разглаживая пиджак друга. — Славик в этом деле профессионал, — и вдруг, подумав ещё о чём-то, добавил, рассмеявшись: — Не в стриптизе, конечно…       — // Захлопнись, несчастный! // И не мешай.       Услышав тон некроманта, Антонин резко замолчал, виновато улыбнувшись Петунье, что до сих пор пребывала в некой растерянности. Но вопросов только прибавилось, когда Мстислав, окинув комнату пустым взглядом, сделал шаг в сторону, странным образом пригнувшись. И, резко обернувшись, с досадой посмотрел на путь, по которому они уже так беспечно прошли. Дом был буквально опутан сигнальными и защитными нитями, которые сейчас оказались в крайне перепутанном состоянии. Хощеведов не сомневался – здесь постаралась нечисть. И Теням очень повезло, что они не вляпались ни в какую ерунду по пути в гостиную. Запоздало пришло и осознание того, отчего дёрнулся тогда Сириус, звериные инстинкты которого чувствовали опасность куда лучше человеческих.       — Не. Двигайтесь.       Антонин хотел было вскочить, но Мстислав его остановил, прикрикнув:       — // Сидеть, Долохов! // И ничего не трогать, — некромант что-то прошипел себе под нос, медленно поворачиваясь вокруг оси. — Повезло… И нам, и им. Такая гадость не действует на простых людей.       — Чего ты углядел-то там? — понизив голос, переспросил Долохов, оглядываясь, словно пытаясь тоже увидеть нити заклятий.       — Помнишь, ты как-то в гнездо акромантулов провалился? — Слава вновь сделал шаг, придерживая длинные волосы, заплетённые в косу, чтобы ненароком не задеть ничего. — Вот. То же самое. Только невидимое.       Долохова ощутимо передёрнуло. Воспоминания о свисающей комками перепутанной паутине были свежи даже после всех этих лет.       — Ч-что происходит? — вдруг подала голос Петунья.       Мстислав предупреждающе посмотрел на Антонина, продолжая свои дикие перемещения по комнате. Он не был уверен, какой эффект могли оказать эти магические гирлянды, и сработали бы они вообще… но рисковать Слава не любил. Оставалось надеяться на то, что Барти действительно сумел заморозить всю сигнальную шелуху. А с пакостями некромант мог и сам справиться.              В рекордные сроки Мстислав облазил весь дом от плинтуса первого этажа до потолка второго. Однако вернулся в гостиную некромант ещё более раздражённым, чем уходил: мало того, что его затея так и не дала результатов, так ещё и спускаясь по лестнице, Хощеведов чуть было снова не поскользнулся, что вызвало отчётливое ощущение дежавю.       — Странно всё это, — хмуро возвестил Мстислав, скрещивая руки на груди. — Я так и не смог найти маячок.       Петуньи в комнате не оказалось, зато на кухне слышалось какое-то копошение. Сириус развлекался тем, что буравил тяжёлым взглядом Дадли, который сидел напротив. Парень по цвету уже напоминал перезрелый помидор, но попыток покинуть гостиную не предпринимал. Один лишь Антонин, всё так же развалившийся на диване, а теперь ещё и с нелепо-цветастым журналом в руках, на бурчания друга только жизнерадостно помахал глянцевым изданием.       — // Да ну его в баню!.. // Ты зацени лучше! Я тут такой кладезь нашёл, зачитаешься…       Мстислав недоверчиво выгнул бровь:       — Это что?       — «Секреты домашней магии», — гордо, будто бы он сам лично написал данный кошмар, зачитал название Долохов.       — И? — раздражённо переспросил Хощеведов.       — Да ты слушай-слушай! — вновь замахал на друга рукой Долохов. — Запоминай! «В течение нескольких солнечных дней оставляйте на подоконнике стакан с водой, чтобы она напитывалась энергетикой Солнца. Это способствует открытию у мужчин сексуального потока. Чаще держите стакан в руках, чтобы и ваша энергетика поступала в воду. После чего…»       На этом моменте даже Сириус, что недовольно зыркал на всех из своего кресла, издал нервный смешок. Долохов, однако, на реакцию друга внимания не обратил, продолжая зачитывать советы с крайне сосредоточенным лицом:       — «…в полночь зажгите свечу. Прошепчите семь раз над водой заговор: «На солнечную воду причитаю, любовь свою и суженную призываю». Воду выпейте в три глотка! — Антонин, не отрываясь от текста, многозначительно потряс в воздухе указательным пальцем. — Ритуал обязательно поможет, если вы будете верить в него. Помогайте Вселенной, много гуляйте…»       — Это всё? — не выдержав изощрённой пытки, прервал его некромант, со смесью крайнего удивления и брезгливости поглядывая на журнал.       Долохов укоризненно посмотрел на друга.       — Как ты можешь, Славик, столь беспечно относиться к народной мудрости, накапливаемой веками?.. — он перевёл дыхание. — Не, вот тут прям твой вариант. Верняк! Тебе дать бумажечку, чтобы записать?       Хощеведов поджал губы и буквально рухнул на диван, отодвинувшись от мало вменяемого товарища на другой край, с наслаждением вытягивая ноги, уставшие от экстремальной беготни по дому.       — «Поймайте змею, прижмите ее рогаткой, затем проденьте иглу с ниткой сквозь глаза, говоря: «Змея, змея! Как тебе жалко своих глаз, так чтобы…» — Долохов кинул быстрый взгляд на Мстислава: — Тут дальше имя избранницы. «…Любила меня и жалела». Затем, находясь с любимой женщиной, проденьте этой ниткой её платье так, чтобы никто не видел. Пока нитка в платье, до тех пор продлится любовь. Кроме того, вы можете взять с собой змею, вытопить из нее сало и сделать свечу, которую можно носить при себе. Если заметите охлаждение любви, зажгите свечку, и любовь вновь вспыхнет». Во как!       Тут уж Сириус не выдержал окончательно. Громко захохотав, он съехал в кресле так низко, насколько только позволял его рост, закидывая одну ногу на другую.       — Боюсь вас разочаровывать, ребят, — сквозь смех выдавил из себя Блэк. — Но для Беллы этот приворот надо не меньше, чем на Нагайне проводить.       Долохов совсем не натурально закашлялся:       — А что? Вариант!       — То есть, — Мстислав устало потёр переносицу, тяжело вздыхая, — вы мне предлагаете не только… поймать, но и умертвить любимого и единственного фамильяра Тёмного Лорда, чтобы использовать его в очень сомнительном ритуале, напечатанном в журнале под названием «Секреты домашней магии»?       Полный остроумия ответ друзей Хощеведову, правда, услышать уже не довелось, потому как в гостиную вновь вошла Петунья, уже приодевшаяся по случаю в опрятные повседневные вещи, сменив чистый, но совершенно непрезентабельный домашний халат. Мгновенно выцепив взглядом свой журнал в руках Долохова, женщина густо зарделась и прижала ладонь ко рту. Мстислав тут же прищурился от неожиданно посетившей его догадки.       — Леди, подскажите мне, вы случайно не следовали ли советам из данного… издания? Может… вы находили некую булавку и использовали её как-то?       Все присутствовавшие, как по команде, обернулись к Петунье; та застыла на месте и, помедлив немного, едва заметно кивнула.       — Не могли бы вы нам сказать, где сейчас находится эта вещь? — продолжал негромким, вкрадчивым голосом Мстислав, плавно поднимаясь с места.       — Я… — Петунья, оказавшаяся под прицелом стольких глаз, заметно занервничала.       — О!..       Глаза Хощеведова округлились в изумлении, когда он увидел то, что искал… Несколькими минутами раньше ему просто не пришло в голову, посмотреть на женщину другим взглядом.       — Нашёл, — тихо возвестил некромант и вдруг отвернулся, глубоко вздохнув: — Прошу вас, леди… отдайте нам эту булавку. Именно из-за неё вашу семью преследуют несчастья.       Петунья резко побледнела. Руки её тут же метнулись под блузку, словно она обнаружила там ядовитого паука. Вот только булавка, оказавшаяся для сохранности прикрепленная под застёжку бюстгальтера, никак не хотела поддаваться враз окоченевшим пальцам.       — Пети! Я дома! — громыхнул из прихожей звучный голос Вернона, который отчего-то вернулся с работы на несколько часов раньше обычного. — Представляешь! В офисе такой кавар… дак.       Чуть было на полной скорости не влетевший в гостиную мужчина вдруг экстренно затормозил в проходе, оторопело оглядывая открывшуюся ему картину. Все тут же повскакивали со своих мест, однако, первым сориентировался Слава, по счастливой случайности изначально смотревший именно в сторону прихожей. Тихий щелчок, и Вернон, густые чёрные усы которого уже гневно встопорщились, а лицо налилось багрянцем, послушно застыл, так и не произнеся больше ни слова.       — Дорогой! — женщина бросилась к мужу, но тот не подавал никаких признаков внимания. — Что вы?..       — Не волнуйтесь, Петунья, — Долохов, наконец, отвисший от неожиданных событий, остановил её за плечо. — С ним ничего не случится.       — Ничего? — тупо переспросила миссис Дурсль, медленно оборачиваясь.       — Совершенно, — ободряюще улыбнулся Антонин. — Постоит так немного… Мы же не хотим травмировать его нервную систему?       Петунья, всё ещё явно пребывавшая в прострации, покачала головой, настороженно косясь на статую в виде любимого супруга. Долохов же, тем временем, ухмыльнулся ещё шире:       — Ну так… может, вам помочь с булавкой?       

***

      Гарольд раздражённо выругался. Где опять только носило этих оболтусов? Нет, он, конечно, с самого начала знал, что вся история с Дурслями ничем хорошим по определению кончиться не могла, но это был явно перебор. Тени, ушедшие ещё с утра, на зов стабильно отзывались чем-то подозрительно похожим на «сейчас, сейчас» уже как часа два, но других подвижек с их стороны видно не было.       Руквуд, прибывший в Слизерин-менор для оговоренной встречи с командиром и некоторыми товарищами, равнодушно сидел на стуле с жёсткой прямой спинкой, не выказывая ни грамма недовольства ожиданием. Впрочем, он явился в переговорную пятнадцатью минутами ранее, когда как Гарольд за последние часы успел накрутить себя так, что уже и сам верил во все одинаково жуткие версии событий, которые лично же и напридумывал.       В итоге, оставив Руквуда на попечение Снейпа и Мальсибера, Гарольд, до скрипа сжав зубы, вышел из комнаты, направляясь к залу перемещений. Уже на полпути к нему, однако, командир резко затормозил, здраво оценив свои возможности незаметного проникновения в маггловский дом, увешанный следящими чарами (в чём Гарольд не сомневался) по самую крышу.       — Нафаня, — негромко позвал командир, впрочем, не особо надеясь на успех.       Домовик в длинной, вышитой по краям рубахе, правда, ждать себя не заставил, в отличие от своего хозяина.       — Командир звал Нафаню? — спокойный голос эльфа был совершенно не похож на неразборчивый лепет небезызвестного Поттеру Добби, о котором вдруг, ни к месту, вспомнил Гарольд.       — Можешь точно сказать, где сейчас твой хозяин?       Нафаня наморщил лоб, словно пытался что-то припомнить, но спустя мгновение тряхнул головой:       — В доме простых людей, к которым…       Гарольд кивнул и жестом остановил домовика. Ему нужно было лишь подтверждение.       — Можешь перенести меня туда?              Спустя уже пару секунд, командир стоял посредине своей собственной старой комнаты в доме Дурслей, которая снова превратилась в хранилище сломанных или никому не нужных вещей. Из-за стены слышались подозрительно знакомые голоса. Гарольд глубоко вздохнул, с трудом сдерживая взметнувшуюся было магию, и в пару широких шагов преодолел расстояние до двери.       — Да вы чего? Тут какая-то магия явно! — возмущался Долохов. — Ну не может так быть.       — Ты просто не умеешь проигрывать, друг мой, — меланхолично отозвался Мстислав. — Смирись и давай уже…       Где-то внизу шумел телевизор, оттуда же доносился громовой храп дяди Вернона. Дверь в комнату Дадли – Гарольд уже даже не удивился подобному расположению своих Теней – распахнулась неожиданно легко. Мгновенно воцарилась тишина.       Единственным, что спасло на этот раз в край обнаглевших магов от незамедлительной, показательной кары, был эффект, произведённый на командира открывшейся ему картиной. Гарольд медленно моргнул, словно пытаясь избавиться от навязчивых глюков. «Глюки» моргнули в ответ.       — Мальчики! — голос Петуньи, поднимавшейся по лестнице, немного отрезвил командира. — Кому ещё печенья?       Тётушка, как ни в чём не бывало, обогнула застывшего в проходе Гарольда, неся в руках большую плоскую тарелку, полную ещё горячего домашнего печенья. Разместив её на прямоугольном столике, ловко пододвинув кипу пластиковых коробок, Петунья обернулась и ошеломлённо пискнула.       — Г… Гарри? — её ноги подкосились: она с трудом, но узнала племянника, повзрослевшего с того времени, когда они в последний раз виделись, минимум лет на десять.       Сириус мучительно закашлялся, подавившись чаем, который с появлением Гарольда всё не решался проглотить.       — Командир, — взгляд Долохова заметался по комнате, словно пытаясь в последнюю минуту придумать более-менее внятную отмазку. — А чего это вы… Мы же сигналили, что скоро будем.       Гарольд проигнорировал тётушку, едва успевшую ухватиться за шкаф, что помогло ей остаться на ногах. Мгновенно вспомнив первоначальную причину своего появления в этом доме, командир зло сощурил глаза.       — Скоро? — почти прошипел он. — Какой именно раз служил точкой отсчёта вашего «скоро», господа? Первый? Три часа назад. Или последний?..       — Мы… тут…       — Совсем из ума выжили?!       Сириус с Антонином быстро переглянулись. Дадли, сидящий между ними, от резкого голоса дёрнулся и выронил из рук что-то, глухо стукнувшееся об пол. На цветном экране старенького телевизора, отданного младшему Дурслю на растерзание, мелькали нарисованные фигуры двух людей, стоявших друг напротив друга, словно в танце. Командир медленно перевёл взгляд от Долохова, всё ещё сжимающего в руках второй контроллер, на кузена, который таращился на Гарольда, как на вернувшегося с того света.       — Да это вообще Славик всё! — вдруг выпалил Долохов, мозг которого, наконец, соизволил выдать хоть какую-то версию событий.       Хощеведов, до этого стоявший беззвучно позади всего этого безобразия, чуть ли не задохнулся от возмущения и только поэтому промолчал.       По всей видимости, Тени, соблазнившиеся посмотреть на чудо маггловской техники, совершенно потеряли счёт времени, банально заигравшись. Осознав это, командир серьёзно задумался, стоило ли в качестве профилактики злиться на них и дальше или, раздав дежурные подзатыльники, без лишних слов просто отвести своих великовозрастных детей в менор.       — Так значит, это ты отвлекаешь моих бойцов от работы, Большой Дэ? — криво усмехнувшись, наконец, произнёс Гарольд, выбрав нейтральный путь.       Дадли нервно сглотнул. Он всё ещё не мог поверить, что перед ним стоял его кузен. Этот мужчина мало походил не то что на обычного Поттера, но и даже на того «нового» Поттера, который явился после своей странной школы год назад. Гарольд медленно вздохнул, окончательно успокаиваясь. Несмотря ни на что, подобные каверзы были вполне обыденным делом в его отряде. Удивительно, как эти оболтусы ещё и непробиваемого некроманта втянули в свои безумства.       — Ну и… как прошла, — командир слегка скривил губы в полуулыбке, — «помощь простым людям»?       — Дом вполне безопасен, — несколько резко отозвался Хощеведов, всё ещё злящийся на друга. — Теперь.       — Ага, Славик даже отловил какого-то мелкого, — Долохов, почувствовав, что буря миновала, тут же вернулся в своё обычное состояние. — Мы чего задержались-то! Он эту пакость заставил нитки какие-то распутывать.       Мстислав резко встряхнул рукой – Гарольду на мгновение показалось, что он сейчас стукнет Антонина.       — Не «нитки», — язвительно процедил некромант, — а нити магические. Тут не пройти было совсем, командир. Они защитные чары со следящими все перепутали… шутники мелкие.       Гарольд снова обвёл взглядом Теней и покачал головой:       — Ладно. На выход все. Хватит злоупотреблять людским гостеприимством. В меноре я вам ещё всё выскажу, что заслужили… — он уже обернулся к двери, намереваясь первым выйти из комнаты, как вдруг нахмурился и спросил: — А где Барти?       Лица Теней отразили разные, но совершенно непередаваемые эмоции. В голову командира закрались нехорошие подозрения.       — Ой-ёй… — протянул Долохов, хватаясь за голову. — Это он там до сих пор, что ли, авроров караулит?..