Once upon a time...

Привет, я тут немного подумал. В общем, скоро сессия, я буду учиться, потому регулярно продолжение не обещаю, но ни в коем случае не перестаю писать.))) Всем спасибо, все свободны))) Возвращается Кенсу в квартиру ровно в девять вечера, уставший, замерзший почти до посинения, но ни в коем случае не оспаривающий приказ брата. Быстро, едва заметно нажимает на кнопку звонка и ждет, пока замок щелкнет, дверь распахнется, и брат впустит его в тепло. Какого же его удивление, когда ему открывает высокий блондин с приветливой улыбкой. Кенсу проскальзывает мимо него, идет в гостиную к своему чемодану, которого на месте не находит. В страхе, что брат в порыве злости выкинул лекарства, выданные по рецепту, перерывает все подушки и даже заглядывает под диван, в надежде, что они могли туда закатиться. Блондин сначала наблюдает за ним с нескрываемым любопытством, ловит каждое движение, словно видит необычного зверька, но заметив как рвано подрагивают худые плечики, зовет Сухо. Сидящий на кухне Джунмён с чашкой горячего какао не горит особым рвение идти и успокаивать приемыша, пока не видит грозного Криса в проходе. Поднимается и сталкивается с грустным заплаканным малышом, у которого за спиной , словно мощная стена возвышается его друг. - Чего ты опять ревешь?! – бесится старший, встряхивая приемыша. - Во-первых, не кричи, - тихо произносит Крис, хмуря брови, - Во-вторых, он думает, что ты выбросил его вещи. - Я всегда знал, что он – идиот! – Сухо устало прикрывает глаза, добавляя едва слышное – Придурок… - Джунмён, ну что я такого сделал? – утирая рукавом глазки, спрашивает младший, - Прости меня, пожалуйста…Но..но вещи… - Я их перенес, дебил. Прекрати реветь, как девчонка! Крис, сделай с ним что-нибудь, - махнув рукой , Сухо открывает дверь второй спальни, так тщательно скрываемой от посторонних глаз, показывая младшему его чемодан и сумку с ноутбуком. Все оказывается на своих местах, Кенсу облегченно вздыхает, увидев маленькую косметичку с таблетками. Он мгновенно меняется в лице, радостно улыбаясь, скидывает уличную обувь, врывается в комнату и с разбегу падает на кровать. Затем поднимается, поправляет покрывало и подходит вплотную к брату. - Джунмён-а, спасибо, спасибо! Прости, что я так о тебе подумал! Ты очень хороший! – младший тянется, чтобы обнять Сухо, но тот упирается в его плечи, не подпуская к себе. За странной разборкой следит Крис, подумавший, что подобное поведение нормально для семьи. Он упускает момент, и Джунмён с силой отталкивает от себя младшего, а тот, явно не ожидавший такого, отлетает к шкафу, ударяясь об него затылком. - Не надо меня трогать! – восклицает парень, разворачивается и стремительно покидает комнату, где ошарашенный Крис поднимает на ноги мальчишку. Младший держится за голову , тихо шипит от головной боли, подступающей тошноты , хватается за Криса, утыкается лицом ему в грудь и часто дышит. Уложив паренька, китаец приносит ему компресс со льдом и прикладывает к затылку. - Мённи, я тебя не узнаю, не понимаю и не особо к этому стремлюсь… - блондин усаживается напротив друга, принимая свою чашку с какао, - Ты ему сотрясение соорудил, а он тебе и слова резкого не сказал. Нет, ты мне объясни, за что ты так его? - Приставучий он, бесит меня. - И все? - А еще что-то нужно? Он вечно ходил за мной, приставал с расспросами, что-то постоянно мне совал под нос, всегда улыбался мне и постоянно такой, либо плачущий, либо улыбающийся без причины! Это благодаря ему, моя мать спокойно отпустила меня, а за него цеплялась мертвой хваткой, боясь выпустить на улицу! Потому что «Кенсу такой милый мальчик», «ты будь с ним помягче, ведь он впечатлительный»!Приемыш сохранил даже тот листок, в котором я по пьяни и по глупости написал, что избавлю от прозвища и буду звать его по имени, если мы когда-либо будем жить вместе! – на полу растекается какао, а Джунмён ищет под раковиной тряпку, чтобы убрать беспорядок. Мимо по коридору проносится малыш, скрывается в туалете, откуда слышно, что его рвет, на что Крис печально качает головой. - Ты, - он указывает на своего красноволосого друга, - Покалечил. Собственного. Брата. - Я не виноват, что он такой слабый, черт побери! И он мне даже не родственник! - Так, Ким Джунмён, ты сдаешь позиции… Хрен с тобой, сиди дома, раз ты такой принципиальный, а я отвезу парня к врачу, - блондин встает , забирает сумку и выходит вместе с перепуганным Кенсу из квартиры, осторожно усаживает в машину, что-то нашептывая, отчего малыш успокаивается, полностью доверяясь новому знакомому. В дорогой иномарке пахнет кожаной обивкой, малиновым освежителем воздуха, ремень безопасности давит ровно на середину живота, а из приоткрытого окна поддувает. Приборная панель светится, словно новогодняя гирлянда только с циферблатом и спидометром, показатели которого зашкаливают. Из проигрывателя звучит легкая музыка, успокаивающая, совершенно не мешающая вождению. Возле обочины Крису приходится тормозить, быстро отстегивать ремень Кенсу. Потому, что мальчишка, чувствуя новый приступ тошноты, больше всего опасается за шикарный салон и не хочет, чтобы его спаситель тратил деньги на чистку обивку от рвоты. Блондина поражает и то, что малыш не произносит и слова о поведении Джунмёна, ни обиды, ни злости, тихая покорность. И еще больше он удивляется, когда наручные часы паренька начинают пищать, отчего младший дергается и печально закатывает глаза. Отключает сигнал, жалобно смотрит на Криса, сосредоточенного на дороге. - Крис-хен, у вас есть в машине сок? - Тебя только что вырвало. Какой к черту сок? – автомобиль трогается, отрываясь от края обочины, - Потерпи до больницы… - Но мне очень надо, они второй раз уже сигналят! – у мальчишки трясутся руки, - Пожалуйста, Крис-хен! - Господи, ну, в бардачке посмотри… Благодарно кивнув, Кенсу осторожно открывает маленькое отделение для хранения мелочей, роется и выуживает из глубины банку с газировкой. Щелкает крышкой, прислоняет к губам и отпивает. Внутренние весы выравниваются, головная боль не отпускает, однако перестает тошнить. - Почему ты такой послушный и тихий? – не выдерживает старший, останавливая машину на больничной парковке, гасит двигатель и разворачивается к пассажиру. - Простите, что? – Кенсу округляет и без того большие глаза. - Твой брат тебя покалечил, а ты даже не возмущаешься! - Он хороший, Джунмён очень хороший, просто… просто, я слишком неправильный, - малыш опускает глаза, вертит в ладонях алюминиевую банку, - Я заставил его думать, что он не так важен для своих родителей. Я не хотел, правда не хотел, Крис-хен! Это случайность… Им пришлось внимательнее опекать меня… - И всегда ты винишь во всем себя? Это глупо, слышишь, очень глупо… - Понимаете, Крис-хен, я не хочу, чтобы Джунмён злился на родителей! Ведь это так плохо! А если, он все узнает, то будет ненавидеть себя! Я ему не позволю… Старший пожимает плечами, ему не известно, как ответить на подобное. В принципе, ситуация ясна, но осадок в душе остается не хилый. Мальчик продолжает сжимать в руках банку из-под напитка, даже в больнице, когда Крис общается с персоналом и оформляет пациента. Обследование проходит оперативно, очень быстро. Общая проверка состояния занимает полчаса, снимок еще пятнадцать минут, затем Кенсу разрешают переодеться в повседневную одежду и подождать результаты. Отправляют в общую палату, где все время сидел его сопровождающий и крутил на пальце брелок с ключами. Парень, ушедший глубоко в свои мысли, не замечает, присаживающегося рядом младшего все с той же банкой с напитком. Мыслей чересчур много, крутятся, вертятся в голове, а в ровную прямую не укладываются. Резкие смены в поведении Сухо пугают Криса, еще никогда он не видел друга таким холодным и озлобленным. Конечно, никто не спорит, он всегда был закрытым, не слишком дружелюбным, но не злым. А случай с приемным братом вообще выходит за рамки разумного. Диагноз подтверждается: легкое сотрясение головного мозга, без каких-либо осложнений. Прописывают малышу постельный режим, покой и холод на ушибленное место. Тот лишь покорно принимает справку с рецептом на обезболивающее, убирает в нагрудный карманчик и аккуратно дотрагивается до локтя старшего, вырывая из смутных размышлений. - Крис-хен, возьмите, - парнишка протягивает сжатый кулачок, и на ладонь Криса падают несколько монеток, - За газировку…Тут не все, но у меня больше нет… - Ой, забери ты это. Мне они не нужны. - Но как же… - Ты все взял? Малыш кивает, пряча оставшуюся мелочь в куртку. На обратном пути Кенсу укачивает в машине, он засыпает почти мгновенно, оставляя Криса опять наедине с тягучими мыслями. Едва не проезжает на красный сигнал светофора, успевая увернуться от автомобилей сбоку. Внезапная трель мобильника приводит его в чувства, он выуживает его из дальнего отсека, проводит пальцем по экрану, видя знакомое имя. - Да, Джунмён. «- Он с тобой?» - Да, срубило мелкого, спит как суслик…- свет переключается на зеленый, машина резко стартует, уезжая далеко вперед. «- С ним все в порядке?» - Неужели тебе интересно? – недоверчивый голос заставляет Сухо смягчиться, все-таки Крис знает его вдоль и поперек. «- Я извинюсь перед ним. Ты был прав.» - Вот теперь я тебя узнаю, сделаешь чаю? Я думаю, что переночую у тебя… - припарковавшись, блондин будит пассажира, - Сейчас поднимемся. Кенсу боится смотреть на брата, чтобы лишний раз не разозлить старшего, но виснет где-то посередине в объятиях Сухо, не слишком сильных, очень теплых и таких желанных. Слышит негромкое «Прости меня», сказанное весьма неразборчиво и куда-то в плечо, скрытое толстовкой, что гасит частично громкость. Однако младшего это устраивает больше, чем нужно, он вновь сияет прежней радостью, несмотря на ноющую голову и усталость, рвется приготовить что-нибудь для старших на поздний ужин. Блондин грозит пальцем мальчишке, отправляя спать, а сам , скинув пальто в коридоре, оккупирует постель хозяина квартиры. Пока Сухо заваривает чай, разливает отвар по чашкам и несет к себе в комнату, подозревая, что друг уже там, Крис успевает позвонить Тао, выслушать гневный монолог с кучей нецензурных выражений и угроз, объясниться и тысячу раз признаться в непоколебимости своих чувств. После чего откидывается на подушки и обещает, что больше такого не повторится, а если и произойдет, то только посмертно. На другом конце провода тяжело вздыхают, бормочут невнятно про холодную постель, воздержание и наказание, а потом принимают все извинения, томным голосом произнося « ты об этом пожалеешь». А Крис усмехается, думая, что действительно мечтает оказаться дома, но сил хватает только на унылый разговор с Джунмёном. Комната погружается в темноту, когда Сухо гасит ночник на прикроватной тумбочке, разворачивается лицом к Крису и подкладывает под щеку ладони. - Я ведь не злой. - Ни в коем случае… Ты ревнивый собственник. - Я просто не хочу разочаровывать маму. - Ты боишься, что тебя променяют на него, но этого не случится. Они - твои родители, они тебя любят, даже если ты от них съехал. Просто будь терпимее… и не срывайся без причин… Скрывая ладонью мощный зевок, Крис отворачивается к стенке, стискивая подушку – слабую замену Тао. Джунмен вторит ему, правда прячется с головой под одеялом, но точно так же сжимает в руках подушку. Сон накрывает незаметно, сразу засасывая в бездну фантазий и мечтаний. У блондина сны пустые, ничем не обремененные, просто способ скоротать время и расслабиться. А у Сухо внезапно становятся излишне правдоподобными, чрезмерно реальными, будто к нему в постель приходит тот самый приемыш, медленно раздевается и отдается без остатка, выгибаясь навстречу его рукам. Стонет в голос, зовет Джунмена по имени, пока тот изучает его изящную шею, позволяет прикасаться везде, где ему заблагорассудится, пошло раздвигает ножки, открывая доступ к самому заветному. Старший безбожно в него вбивается, имеет по всякому, доставляя то боль, то неземное наслаждение, радуется прозрачным слезам, стекающим по подбородку, кусает до кровавых отметин на коже. Приемыш терпит и только тихо поскуливает, не смея возразить брату, лишь водит пальчиками по его лицу, гладя скулы и щеки. Джунмен вырывается из забытья, резко садясь на кровати, вытирая потное лицо и ощущая напряжение в паху, а затем, опустив глаза вниз, видит темное пятно на пижаме. Давно у него не было мокрых снов. Он встает, тихо меняет одежду и осторожно заглядывает в комнату Кенсу. Тот спокойно спит, раскинувшись на постели. Старший, вспоминая сцены из сна, оглядывает парнишку, лишний раз убеждаясь – ему все привиделось: шея чистая без следов насилия, никаких синяков, только отметины от подушки на щеке. Однако, что-то привлекает Сухо. Светлеющее лиловое пятнышко на сгибе локтя.