Мустафар. По-другому.

Скайуокер наблюдал за тем, как столь знакомая глазу яхта сенатора Амидалы приземляется на площадке Мустафара. Неспешным шагом он направился к кораблю, не чувствуя ничего, кроме смертельной усталости... — Падме... что ты тут делаешь, дорогая? — Энакин! Республика... стала Империей... Палпатин захватил власть! И... приходил Оби-Ван, он говорил ужасные вещи... говорил, что ты убил юнлингов в Храме Джедаев... Энакин, это правда?... Скажи мне... Новоявленный ситх, в прошлом Энакин Скайуокер, а теперь — Дарт Вейдер, сразу ощутил, насколько больше в нем стало гнева и меньше — терпения. Он крепко, до боли взял Падме за плечи и слегка встряхнул. Правда, очень слегка. Она замолкла, перепуганно глядя в сияющие золотом, незнакомые глаза. — Падме, дорогая, — начал он как можно спокойнее, однако его тихий голос звучал зловеще. — Объясни мне одну единственную вещь — зачем ты прилетела на едва обитаемую лавовую планету через полгалактики? Совершенно одна. Без оружия. Во время государственного переворота. Будучи на девятом месяце беременности. Зная, что твой одаренный Силой супруг умирает каждую ночь от кошмаров по поводу твоей смерти во время родов и больше всего во Вселенной волнуется за тебя. Ты прилетела сюда, чтобы поговорить о политике? Об устройстве общества? О философии Светлой и Темной стороны — некоторого учения, к которому ты в общем-то не имеешь никакого отношения? — он ласково провел рукой по ее щеке, смахивая слезинку, и уже мягче продолжил. — Объясни мне, Падме, зачем ты здесь? Она молчала и тряслась словно осиновый лист. Слова мужа отрезвили ее, но его тон вверг израненное сердце в пучину сомнений и безотчетного страха. Найдя в себе силы, она все-таки ответила... — Я так боялась... что с тобой что-то случится... Энакин, джедаи ищут тебя... Они хотят тебя убить... А я не знаю, что мне делать... я запуталась... и я одна, совсем одна... — ее истерика нашла наконец выход, и Падме вцепилась в темную, пахнущую кровью и смертью мантию Энакина, ища успокоения в его колючих объятиях. Он заботливо укутал ее Силой, а потом потянулся к ребенку. А, нет, к детям. И как он раньше не чувствовал, что детей двое? Вот уж воистину джедайский кретинизм — не видеть очевидного, того, что перед носом. — Ш-ш-ш-ш! Успокойся... — он ощутил, как помутилось ее сознание и близкое к обмороку состояние болезненной слабостью отдавалось во всем теле. И дети скоро должны родиться. Совсем скоро. Оби-Ван сидел в грузовом отсеке ялика и пока издалека наблюдал за Энакином. Джедаю даже не требовалось смотреть в глаза своему ученику, чтобы ощутить, как сильна в нем энергия Темной стороны. Она опутывала каждый изгиб его черной мантии, она раскатывалась мощными волнами от его тела и пела угрожающую мелодию смерти. Это завораживало... Возможно, потому ситхи и скрывают себя в Силе, что их мощь слишком ощутима, она непрерывно влияет на все живое, подчиняя себе, заставляя жить в своем ритме или... умереть. Кеноби знал слабые места своего ученика, который хотя и очень вырос за последнее время, но все равно был тем же мальчиком, который пренебрегал защитой для внезапного и мощного нападения, который стремился подавить противника своим напором, рискуя в любой момент потерять внимательность и пропустить роковой удар. Обычно, от такого Скайуокера оберегала удача... осталась ли она с ним сейчас — на Темной стороне? Вот в чем главный вопрос. Энакин вдруг улыбнулся, зло, торжествующе, словно победитель. Палпатин оказался сильнее в дуэли с Йодой — Вейдер слышал раскатистый смех учителя в своей голове, как и чувствовал еще кое-что — Кеноби был здесь. В шаттле. А Падме должна вот-вот родить. Он погрузил ее в сон, осторожно укладывая на землю. "Учитель, мне нужен мощный медицинский крейсер на Мустафар. И как можно быстрее", — он отчетливо потянулся к Дарту Сидиусу в Силе, сообщая также о второй проблеме — предстоящей дуэли с Оби-Ваном. "Будет в течение часа, — раздался холодный голос в голове у Энакина. — А теперь... почувствуй... ВСЮ МОЩЬ ТЕМНОЙ СТОРОНЫ!" Каждое слово ситха врезалось в сознание Энакина, наполняя каждую клеточку Силой. Казалось, вихрь невидимой энергии через тысячи парсеков соединял его и учителя, давая ощущение невиданной доселе мощи. Его тело напряглось, выгнулось словно в струну и в широком прыжке Атару приземлилось возле трапа ялика: — Я знаю, что ты здесь, Кеноби, — зло бросил бывший ученик, зажигая синий клинок. Почему-то Кеноби не хотелось драться. От слова "совсем". Так не вовремя он сейчас вспоминал разговоры своего учителя о Живой силе, его демократичный подход и понимание к ученикам и в конечном счете истинное принятие любого их выбора. Любого. Он уже чувствовал проигрыш Йоды и не мог однозначно понять, что изменит его победа или, что более вероятно, — поражение. Империю не остановить так быстро, даже если убить Энакина сейчас, Палпатин уже захватил власть, и избавиться от него будет очень и очень непросто. А раз так, то, может быть, будет безопаснее... просто спрятаться на время и вступить в бой позднее, когда получится скопить силы и ударить внезапно, тогда, когда зазнавшиеся ситхи потеряют бдительность, когда устанут от бремени власти и столкнутся с массовым недовольством и проблемами, и тогда... тогда меч справедливости найдет брешь в их защите и ударит в самое больное место, выжигая Тьму дотла. Оби-Ван вдруг ощутил прилив Силы и сделал то, чего не делал почти никогда — ринулся в яростную атаку, обрушивая всю боль сомнения, всю горечь глобального поражения джедаев на своего темного ученика. Он не ошибся, Энакин стал слишком силен, и даже сейчас, в состоянии дикого аффекта, Кеноби ясно видел, что не сможет не то, что убить Скайуокера, но и даже ранить его. Решение пришло внезапно, как и всегда — сделав несколько кругов вокруг Нубиана, Кеноби, находясь рядом с трапом, собрал все силы и резко отбросил ученика назад; тот изящно приземлился на корточки - падение не причинило ему никакого вреда, однако дало джедаю необходимые несколько секунд, чтобы запрыгнуть в корабль и начать взлет. Энакин с горящим взглядом наблюдал за кораблем и потянулся Силой, чтобы остановить его... и был уверен, что теперешней мощи ему бы хватило, чтобы удержать корабль и с ускорением запустить его в кипящую лавовую реку, навсегда таким образом покончив с джедаем. Но вкрадчивый голос учителя остановил его: "Отпусти его... Известный враг всегда лучше, чем новый. Мы будем следить за ним... и когда придет время, Кеноби придет сам... " И Вейдер, последний раз с силой тряхнув шаттл, отправил его навстречу звездам, чувствуя, что его новый учитель знает какое-то слабое место Кеноби... неизвестное даже ему самому... *** "Падме родила детей. И, что немаловажно, осталась жива. Впрочем жить под одной крышей с бывшей королевой оказалось гораздо сложнее, чем спать с ней. Учитывая, что я теперь ее враг — ситхов империалист, разрушивший ее священную демократию. Если бы Люк и Лея не забирали у нее все силы, она непременно бы закатила очередной скандал на политическую тему, но пока Сила миловала: двое одаренных детей — это намного, намного сложнее, чем быть сенатором." ***