Сплочённость Варии и её последствия

— Ой! — воскликнула девушка, тут же закрыв дверь. Ещё бы, в её комнате стоял обнажённый по пояс Занзас, весь обмотанный бинтами. Естественно, это не могло её не смутить. Кроме того, бедная Тсунаёши пока не успела смириться со своей участью: израненного босса Варии к ней подселили только вчерашним вечером. Точнее, поздно ночью. А ещё точнее, в три часа. А ещё точнее, в её комнату. — Пусть и киллер, но он джентльмен, — говорил Реборн. — Он и пальцем тебя не тронет, — говорил Реборн, а в больших чёрных глазах младенца ламбаду плясали чёртики. — Просто все комнаты заняты, сама знаешь, сколько народу у нас живёт, — говорил Реборн, забивая в игрушечный гроб игрушечным молотком игрушечные гвозди, вдобавок взмахнул серебристыми волосами и задумчиво почесал длинным чёрным ногтем по нарисованному на правой щеке шраму. Вместо того, чтобы заорать, бедная Тсуна пошла искать валерьянку, по пути зарекаясь не подпускать Реборна к аниме. — Ты это... прости, я позже зайду, — сказала она в щель еле слышно, но голос мужчины остановил её. — Перестань играть в невиновность, мне плевать на твоё присутствие. Возьми что хотела и уходи. Тсуна на цыпочках вбежала внутрь, ведя себя как можно тише и постоянно извиняясь, на что Занзас только цыкнул языком. Сейчас это был предел для выражения ним своего недовольства. Рукоприкладствовать или оскорблять Тсунаёши ему категорически запрещалось: одно «косое» слово или действие — и он лишался места в Варии, автоматически вылетая из кресла босса. Ещё одна ошибка влекла за собой его исключение из семьи вообще, а в том, что мелюзга-киллер следит за ним, как и обещал, мужчина не сомневался. Теперь Занзас даже признал, что впредь будет думать дважды прежде чем по примеру сумасшедшего принца метать в собственных офицеров всяческие предметы. Ибо они, не лишённые собственного достоинства, умудрились подсыпать снотворное ему в виски, предварительно, кхм, обезвредив Леви, и стащили пистолеты. А тогда надавали по самое не хочу. Весьма дружно. Всей гурьбой. И передали старику в лапы. А как злорадствовали, собирая ему чемоданчик! Вот это да, самый показательный пример словосочетания «в долгу не остались». — Ну хоть раз в сто лет Вария сплотилась, — вздохнул было Девятый. А Занзас и не огрызался: раны и отсутствие пистолетов не позволили ему прибегнуть к его обычному способу решения споров, а другими он не пользовался. Сама Десятая, явно не без помощи валерьянки, восприняла всё удивительно толерантно. Даже помогла немного, предложив мужчине воспринимать наказание, как обычное задание, такое же как сотни других. Так что, не имея выбора, Занзас обратился за помощью к своему профессионализму, в то же время внутренне посмеиваясь над девчонкой: знал ведь, что она боится его просто до усрачки. Уже закрывая дверь, Тсуна услышала злостное шипение мужчины и снова заглянула внутрь. На его лбу проступила испарина, а сам Занзас держался рукой за перебинтованный торс, ссутулившись от боли, и бинты, что он пытался сам себе наложить, ослабли. Вот это постарались собственные офицеры! — Можно, я помогу? — не успев себя заткнуть предложила Тсуна. Тот только зло посмотрел на неё, но девушка к своему собственному удивлению даже не испугалась. — Ты собиралась уходить. Тсуна прекрасно знала, что если бы не запрет, он уже приказал бы ей убираться. И то из её собственной комнаты. Ему было плевать. — Просто позволь мне. Ты ничего не теряешь. Признав её правоту в последнем предложении Занзас кивком дал ей своё разрешение, и развёл руки в стороны как только она робко приблизилась на нужное расстояние. Он уже понял, что самостоятельно сделать перевязку не может, а топать в больницу было слишком в лом. Как он не единожды успел убедиться, Тсуна была примерно на две головы ниже него. Кончики непослушного ёжика каштановых волос даже не достигали его плеч, что уж говорить об её настоящем росте. Но несмотря на её обычную нерасторопность и неуклюжесть, худенькие руки весьма проворно и удивительно качественно наложили чистые бинты на покрытый шрамами и ранами торс. — Не знал, что ты умеешь, — заявил он хмуро, смотря на Тсуну с высоты своего роста. Она ответила задумчивой улыбкой, лишь на миг оторвав глаза от делаемой работы. — Даже не помню как научилась. Она даже не думала ни на что намекать, но Занзас тут же понял, о чём она говорила на самом деле. Конфликт колец, Мильфиоре, Шимон, бои представителей. Схватки, раны, бинты, и шесть подопечных детишек-хранителей до кучи. Поневоле научишься. А вроде бы такая хрупкая девчонка. Не верилось даже, что некто вроде неё способен такое выдержать. И тут непременно всплывал вопрос: отважная она или просто слишком глупая? В конце концов, если отбросить сами битвы, какая девчонка в здравом уме спокойно начнёт жить в одной комнате со старшим на десять лет мужчиной? Может, полагалась на запрет? Не слишком ли наивно? На самом деле Занзас понятия не имел, что ору женской интуиции Тсуны в тот момент позавидовал бы Скуало. Как и на всех школьных тестах, за её знания касательно противоположного пола можно было рисовать нолик жирным маркером, но даже так она прекрасно понимала своё положение и тщательно пыталась скрыть лёгкий испуг. Ещё бы, тут и до Ламбо бы дошло, но Тсуна попросту была уверена, что Занзас не воспринимает её как девушку. И была почти права, но всё равно из соображений осторожности прикоснулась к мужчине только дважды, в обоих случаях закрепляя повязки. — Готово, — она тут же отошла почти на метр, на вытянутой руке протягивая варийцу рубашку, Занзас же и бровью не повёл, что заметил, как она выдала своё смущение с потрохами. Он видел подобное впервые за свои двадцать четыре года: вместо того, чтобы подойти впритык и пропустить катушку бинтов за его спиной, Тсуна нарезала вокруг него пару десятков кругов. Пусть и выглядело по-идиотски, мужчина, совсем чуточку, был ей благодарен. Не хватало ещё обжиматься с мелкой в таком виде и в её же комнате. Во множестве стран за такое и срок могли впаять… Ничуть не удивившись отсутствию элементарного «спасибо» девушка со вздохом принялась разбирать учебники.