Мой личный демон из соседней комнаты

      Шиндо не знал сколько прошло времени, но когда он очнулся и открыл глаза за окном уже была ночь… Стоп, за окном?! Парень вскочил с кровати и огляделся. Да, он у себя дома. Но… как? Он же был в магазине, а потом… — Ничего не помню! — Такуто схватился за голову. — Помню только резкую вспышку боли, а потом всё осветилось белым, и темнота…        А может, ему всё это приснилось? Точно! Ведь от тяжелой работы и постоянного недосыпания могло всякое привидеться.       Слегка успокоившись, Такуто уже хотел было пойти на кухню заварить себе чашечку чая или кофе, как вдруг вспомнил, что его кровать была разложена, а ведь он её не раскладывал. — И когда это я успел помыться и переодеться? — спросил вслух самого себя Шиндо, но он уж точно не ожидал ответа. — Вы уже очнулись, — послышалось со стороны двери. — А я уже было испугался, что вы в коме!..       Дальше Шиндо уже не слушал. Он просто пытался вспомнить, где уже слышал этот голос раньше. Неужели… — Матсукадзе Тенма?! — удивленный возглас заставил парня замолчать и посмотреть хозяина квартиры. — А ты то откуда здесь? И что со мной произошло? — Похоже в вас ударила молния, — тихо произнес юноша. — Я бежал домой, когда увидел вас, лежащим на земле, — добавил он, заметив немой вопрос во взгляде пострадавшего. — После, я перенес вас сюда вместе с вашими вещами. А ещё я…я…помыл вас, — последние слова он чуть ли не выкрикнул, а его щеки залил густой румянец.       На это Шиндо лишь покачал головой, — Малец, что с него взять? Он уже хотел поблагодарить его, но тут он вспомнил еще кое-что. — Матсукадзе… — Можете звать меня Тенмой, — предложил юноша, присаживаясь на краешек кровати. — Хорошо. Тенма, у меня есть к тебе один вопрос… — начал Шиндо, не сводя глаз с шатена, готовясь уловить хоть одно его неверное движение. — Я вас внимательно слушаю, — поднял на него свои щенячьи глазки подросток. -…а как ты попал в мою квартиру? — этот вопрос не заставил парня надолго задуматься. — Я нашел ключи в ваших карманах, — немедля ответил тот, озарив свое лицо очередной улыбкой. Он просто сиял, как помытая посуда. «С чего бы это такой выплеск эмоций? Я ведь просто упал в обморок. Какое ему дело до постороннего человека?» — Но за то, что помог, спасибо, — сказал уже вслух Шиндо и, получив громкое «Пожалуйста!», уже собирался было приподняться, но не тут то было — у него сильно закружилась голова, а руки и ноги задрожали, словно у наркомана. С трудом опустившись обратно, он попросил сидящего рядом Тенму, которые сейчас смотрел на него с неподдельным испугом, принести ему стакан воды и небольшой чемоданчик, лежащий в углу комнаты среди пустых сумок и с виду похожий на аптечку. Парень мигом принес все, что его просили. Шиндо, поставив стакан на подлокотник, положил чемоданчик перед собой. В нем оказались большие таблетки и какие-то листья. Шатен с интересом рассматривал относительно крупные еще зеленые листья. — Это листья гортензии, — объяснил Такуто, уловив во взгляде парня заинтересованность. — Я их использую в качестве лекарства. — Но разве они не ядовиты? — воскликнул Тенма. — Да, так и есть, — кивнул Шиндо, — поэтому я и запиваю их этим, — он указал на стакан с водой, куда опустил одну большую таблетку. Жидкость тут же зашипела, принимая зеленоватый оттенок. Шиндо сначала откусил кусок от листа и тут же запил его получившейся жидкостью. Съев так три листа, юноша попросил шатена положить чемоданчик обратно, а стакан тщательно помыть, и прилег спать.

* * *

— Как там наша цель? — на всё помещение раздался громкий твердый женский голос. Казалось, им можно было разбудить покойника в могиле, а сонливых работников и подавно.       Молодой мужчина в очках взглянул на монитор. — Пока на месте, — сообщил он. — Продолжать наблюдение! Всем оставаться на своих позициях! Кияма, — теперь она обратилась к работнику, сидящему в другом конце зала, — переведи мне местоположение нашего объекта на главный экран. — Есть! — не помедлил с ответом молодой человек. Спустя секунду на главном экране был изображен вид города сверху. Красной точкой был обозначен наблюдаемый объект. Рядом с ним маячило несколько зеленых точек — это были агенты разведки, занимающиеся слежкой. Они держались на расстоянии, но не могли потерять его из виду. Всего этих точек было около шести. Организация была не в состоянии выделить больше агентов для наблюдения. В их отделении и так было не очень много сотрудников. Они едва ли справлялись с большим количеством работы. Поэтому сегодня им должны были прислать несколько новичков, но те что-то запаздывали. Прошло целых пятнадцать минут с назначенного времени, как двери кабинета отворились и в зал вошел молодой человек с зелеными волосами — Мидорикава Рюджи — правая рука Киямы Хирото, главы второго отдела. Он вел за собой семерых ещё совсем юных подопечных. Каждому было не больше двадцати лет. А одному, вообще, оказалось шестнадцать. Это был юноша довольно худощавого телосложения, а глаза смотрели на всё вокруг с ещё какой-то детской наивностью. — Благодарю за работу, — обратилась к вошедшим командир всего подразделения — Кира Хитомико. — Позвольте узнать причину вашего опоздания. — Мы бы прибыли и раньше положенного срока, но нам пришлось оформлять документы на усыновление вот этого юнца, — Рейджи указал на шестнадцатилетнего подростка. — Он сирота, и чтобы принять его на постоянную службу, пришлось взять его под опеку второго отряда. — Ясно. Все свободны, — приказала она уже всем остальным сотрудникам. Все закопошились. Остались только те, кому надо было закончить работу и встретить следующую смену, и новички. — Вы тоже можете идти, — спустя минуту молчания проговорила Хитомико, обращаясь к ребятам. — Покажи им комнаты и тоже свободен, — обратилась она к Мидорикаве. Тот послушно кивнул и повел новых членов отряда в жилое крыло. — А ты останься, — добавила она, бросив внимательный взгляд на самого младшего. Он только не понимающе кивнул. Когда все покинули помещение, выражение его лица резко изменилось. Теперь он уже не был похож на наивного ребенка. Во взгляде появилась холодность и отстраненность, но вместе с тем его острый взгляд мог пронзить любого, проникая, казалось, в самую душу. Он спокойно подошел к командиру, с вызовом посмотрев ей в глаза. Но она даже не дернулась от этого взгляда и лишь холодно спросила: — Как твоё имя? — Кария Масаки, — послышалось в ответ.

* * *

— Как ты думаешь, эти новички смогут нам как-нибудь помочь? — перекрывая звук шагов, проговорил брюнет, закуривая сигарету. — Думаю, да. Неопытных нам бы не послали, — ответил собеседник. — Да и у командира взгляд наметанный. Если бы не подошли, она бы их тут же выставила… И прекращай курить! В штабе это запрещено! — он бросил укоризненный взгляд на курящего. — Да, брось, никто же не видит! — небрежно бросил брюнет, с мелкой угрозой косясь на собеседника. Тот только неуверенно подернул плечами. — И, наверное, ты прав, — добавил он после недолгого молчания. — Хотя, тот мелкий… Будет ли от него хоть какая-нибудь польза? — Ну… — Чего там никто не видит? — послышалось со спины. Напарники испуганно обернулись: за их спиной стоял никто иной как глава второго отряда — Кияма Хирото. На его лице, как и всегда, светилась его поддельная улыбочка. Глаза хитро сверкали. «Вот, блин, попали!» — пронеслось у обоих одновременно. Теперь их ожидала долгая и очень поучительная лекция о том, как следует себя вести уважаемому сотруднику ОБС (Организации по Борьбе со Сверхъестественным). — Помниться, мы когда-то были такими же, — отпустив провинившихся, как бы невзначай, произнес Кияма, взглянув в даль коридора. Оттуда показался Мидорикава. Он шел размеренными уверенными шагами, прямо держа осанку. Его глаза оставались бесстрастными. Когда до красноволосого оставалось два метра с лишним, он остановился соблюдая дистанцию. — Нет, это ТЫ был таким, — поправил его Рюджи, но взгляд смягчил. Хирото заметил в темноте коридора, что глаза его напарника полыхали красным. Решившись, он сделал два широких шага в сторону Мидорикавы. Тот вдруг отпрянул от него к стене, словно от огня. — Н-не надо! — пропыхтел он, прижимаясь к стене всем телом, будто бы хотел слиться с ней. Если бы его сейчас кто-нибудь услышал, кроме Хирото, то не узнал бы его голоса. Он был очень хриплым и наполнен ужасом, но не к Хирото, а скорее к самому себе. Тот, пропустив слова Мидорикавы мимо ушей, подошел к нему вплотную и, оперевшись руками по обе стороны от его головы, перекрыл все пути к отступлению. Он сам чуть хрипло дышал. Мидорикава был готов умереть на месте, но тут его губы накрыли чужие. Это был мягкий, но настойчивый поцелуй. Рюджи, не удержавшись, стал отвечать. Он целовал очень напористо, словно изголодавшийся зверь.       Когда весь воздух вышел из легких, они разорвали поцелуй. У Хирото глаза покрылись пеленой возбуждения, а у Мидорикавы, вообще, обычно карие глаза окрасились в кроваво-красные. Оба до сих пор не могли отдышаться. Кияма настойчиво уперся взглядом в глаза Рюджи. Тот же едва ли мог стоять на ногах, но отвечал не менее твердым взглядом. Но силы совсем покинули его, он, откинув голову назад, начал сползать по стене вниз. Но мужчина не дал ему упасть, подхватив того за талию и прижав к стене. Его торс обвил ногами ослабевший Мидорикава. Мужчина наклонился к его уху, опалив своим горячим дыханием, и горячо прошептал: — Не бойся, — глубокий вздох. — Тебе не стоит волноваться за меня, ведь я, всё же, сильнее тебя, — после этих слов он опрокинул голову на бок, открывая свою шею. Пока Мидорикава боролся сам с собой, Хирото ухватил того за волосы и ласково, но уверенно преподнес его губы к своей шее. По коридору пронесся низкий гортанный рык, и Рюджи яростно впился зубами в горячую плоть, глубокими глотками попивая кровь не в силах удержаться. Он чувствовал, как громко и часто бьется сердце Хирото. Это ещё больше подогревало в нем жажду крови, и он глубже вонзил свои клыки в шею. Хирото не сдержал болезненного стона, но не оттолкнул Мидорикаву. Тот же насытившись ещё несколькими глотками такой горячей и манящей крови, почувствовал, что пульс у того начинает утихать. Вмиг успокоившись, он оторвался от раны, из которой вытекала маленькая струйка крови. Такая же струйка крови стекала из уголка рта зеленоволосого. Заметив это, Хирото вытер ее тыльной стороной руки и вновь припал к губам Мидорикавы. На этот раз поцелуй был пропитан нежностью и страстью, так долго скрываемой обоими в самых дальних уголках души. Прервав поцелуй, Хирото тихо произнес: — А теперь спать, мой маленький вампир!