Вопрос свободы

С утра пораньше, пока основная масса ботов ещё перезаряжалась, Гривус спустился в основной зал. От вчерашней растерянности не осталось и следа. Он уже знал, что будет делать. Подготовка к операции обещала занять не один день. Следовало предусмотреть и разузнать многое. И, наконец, привести в порядок покалеченные в бою с джедаем манипуляторы. Как обычно дежуривший у терминала Рэтчет кинул на него сердитый взгляд через плечо, так и не прекратив стучать по клавиатуре. — Я тебя никуда не отпущу! — непререкаемым тоном заявил он, не успел киборг произнести и слова. Вчерашний разговор, видимо, здорово его беспокоил. — Ты не понимаешь всей опасности этого предприятия. Гривус некоторое время смотрел на спину дока, потом просипел: — Рэтчет, я не такой беспомощный, каким могу тебе показаться. — Ты смеёшься? — внезапно развернувшийся медик упёр руки в бока и сердито воззрился на Гривуса. — Да будь ты хоть опаснее Триптикона! Если с тобой что-нибудь случится, я не смогу тебе помочь! Я даже не знаю строения твоего корпуса, молчу уж за органические детали! Гривус не шелохнулся, продолжая сверлить взглядом трансформера. Наступила тяжкая пауза, во время которой оба продолжали играть в жёсткую версию «гляделок». — Не проблема, — скрипнул наконец киборг. — Я как раз подумал об этом. Вместо нормального врача у меня было старое ведро с гайками, по недоразумению называвшее себя дроидом. У меня сохранена вся информация, которая болталась в его памяти. — Что ж ты молчал? — Рэтчет надулся и скрестил манипуляторы на груди. — Я не доверял вам. Рэтчет резко присел на колено прямо напротив Гривуса. На фейсплейте проступило сердито-ехидное выражение. — А сейчас что подвигло тебя на доверие? Казалось, киборга не прошибешь ничем. — Я наблюдал. И у меня нет другого выбора, кроме как верить вам. В частности тебе, Рэтчет. Ты... Надёжный. Рэтчет фыркнул куда-то в сторону, мол, куда там, надёжный, за себя постоять не могу толком. Экс-генерал порылся где-то у себя за аудиосенсором и выудил оттуда тонкий сегменчатый провод со штекером на конце. — Я скопирую эту информацию тебе, и моя целостность перестанет быть проблемой. Док чуть отшатнулся, расширив оптику. — Ты серьезно? Гривус чуть прищурился. Реакция была неожиданной. — Вполне, Рэтчет. Ты единственный медик в команде. Я уверен, что это будет интересным материалом для тебя. — Хм, ну что же, — док взял предложенный проводок осторожно, двумя пальцами, и включил сканирование. Гривус выглядел так же невозмутимо. «Ну да, — спохватился Рэтчет. — Для него это ничего не значит, и он ничего не почувствует». Гривус уловил сожаление, мелькнувшее на фейсплейте врача, и понял его по-своему. — Нет подходящего разъёма? — полюбопытствовал он. — Разьём можно трансформировать, — рассеянно пробормотал док, изучая штекер. — Проблема в кодировке информации. — Помогу с расшифровкой, — спокойному тону Гривуса мог позавидовать айсберг. Рэтчет тряхнул головой, отгоняя наваждение. Ему не интерфейс предлагает этот малыш, а деловое копирование информации. Но каков соблазн... А Гривус даже не подозревает... — Хорошо, — Рэтчет подхватил киборга с пола и направился к возвышению, которое дети давным-давно обозвали мегадиваном. Сооружение, сваренное из листов толстой стали, очертаниями напоминало их собственный маленький диван, который стоял перед экраном в главном зале. Для пущей похожести сталь со стороны сиденья и спинки обклеили кусками пенорезины. Получилось очень неплохо. Длины провода не хватило, чтобы усадить Гривуса на колени. Поэтому Рэтчету пришлось лечь на пузо, чтобы подставить один из самых своих маленьких портов, который он и собирался трансформировать под этот, в общем, не такой уж и крошечный штекер. Порт находился в районе шеи. Гривус уселся прямо перед лицом дока и с любопытством наблюдал за приготовлениями. — Тебе обязательно надо было лечь? — поинтересовался он. — Провод короткий, — как можно более небрежным тоном пояснил Рэтчет. И добавил ворчливо: — Сиди и не мешай. Дай закончить. Гривус только конечности подобрал. Некоторая нервозность доктора его начала забавлять. Прохладный гладкий штекер свободно скользнул в подставленное гнездо. Медик пустил несколько слабых разрядов, чтобы нащупать проводимые места. Поморщился. Щекотно. Но разъём уже определил модификацию штекера и начал трансформацию, плотно обжимая контакты. Полное ощущение мёртвого металла. Рэтчет провентилировал системы, посмотрел на Гривуса. Легкая заинтересованность во взгляде, ничего более. — Начинай, — буркнул док. Киборг чуть кивнул и прикрыл глаза. Последовательность импульсов защекотала порт. Док поставил запись и чуть расслабился, получая неуловимое лёгкое удовольствие. Даже притушил оптику и сам незаметно для себя заурчал мотором. — Тебе это нравится, — услышал он над самым аудиосенсором. Активировал левый окуляр и узрел прямо перед своим фейсплейтом маску киборга. В рептильих глазах плескались кусочки золотистого льда. — А ты ничего не чувствуешь? — заинтересовался Рэтчет. Следовало проверить догадки. — В смысле? — Гривус изучал лицевую пластину механического медика. — У меня на внутреннем мониторе есть линейка загрузки. И индикатор напряжения. Для контроля приема и передачи информации мне хватает. У вас по-другому? — Совершенно, — Рэтчет внезапно перевернулся на спину, подхватил Гривуса в охапку и усадил себе на грудь. Киборг что-то недовольно пробурчал, но сопротивляться не стал, только подобрался поудобнее, выражая интерес. — И как же? — Больше сенсорики. Я чувствую импульсы передачи. И это... приятно. Гривус хмыкнул. — Любопытные вы. Я бы хотел изучить вас получше. — Что значит «любопытные»? — док нахмурился. — Расслабься, — Гривус прижмурился, наблюдая за выражением лица робота. — Я привык совсем к другому устройству окружающих меня процессоров. К тупым дроидам. А вы... живые. И это воистину удивительно. Я не хотел тебя обидеть. Рэтчет послушался, успокоился. На лице вновь проступила рассеянная улыбка. Прошло несколько минут молчания. Автобот урчал мотором, как гигантская кошка, жмурился, а Гривус раздумывал над чем-то своим, наблюдая за ним. Корпус робота заметно разогрелся. — Рэтчет, — наконец сипнул он. — М? — медик приподнял оптограни. — Тебе идёт эта улыбка, — Гривус по-прежнему смотрел на него неподвижным змеиным взглядом, но в глубине словно бы что-то мелькнуло. — Улыбайся чаще. Рэтчет лишь отвернулся, и на его фейстплейте проступило странное выражение. Горечь? Сожаление? Гривус даже голову склонил на плечо. Это было очень интересно. — Это не твое дело, — буркнул док после минутной паузы. Генерал пожалел, что не может управлять электроимпульсами, проходящими через штекер. Оптика Рэтчета едва заметно мерцала им в такт, проступившее было негативное выражение разгладилось, сменившись несколько странным. Не то раздражение, не то удовольствие. Киборг вспомнил такое выражение лица. Шаак-Ти... Воспоминания о похищении Палпатина благодаря этой джедайке были приятными. Тогда он славно развлёкся, даже оставил её в живых. Правда, ему было, о чём сожалеть. В тот момент он остро почувствовал все недостатки тела киборга. Пришлось изобретать альтернативные методы. В основном вербальные. Гривус был доволен. Он, кажется, нащупал ниточки управления этими гигантами. Пусть они будут хоть тысячу раз автономными. Но тут требовалось ещё очень много изучить. По крайней мере, он примерно определил слабое место Рэтчета. Если только не поторопился с выводами. Рэтчет вынырнул из ощущения тихого блаженного кайфа. Штрекер Гривуса снова стал безжизненным, и это ощутилось как потеря чего-то нужного. Док посмотрел на киборга. Тот уютно строился на его грудных пластинах и внимательно изучал фейсплейт. — Ты так на меня и пялился все это время? — недовольно поинтересовался медик. — Смотрел, — поправил Гривус, соскальзывая на поверхность «дивана». — Ты красивый. Рэтчет поперхнулся вентиляцией и уставился на Гривуса во всю оптику. — С чего это вдруг? Киборг только фыркнул в ответ, закашлялся и потопал в сторону своего кубрика. — Разбирайся пока там самостоятельно, ключи к кодировке я рассчитал и скинул, — донёсся его сиплый голос уже из глубины коридора. Рэтчет тяжко провентилировал системы и вернулся к терминалу. Этот малыш умел поставить в неловкое положение. Док с неохотой признался себе, что Гривуса с некоторых пор он не ощущает как мелкого и милого. Слишком уж уверен в себе.