The Dark Heir

Девяносто два часа прошло с последнего момента, когда его голова касалась подушки, и всё чего Дику действительно сейчас хотелось – заглушить звук барабанов, стучащий набатом и отдающий почти невыносимой мигренью. Воспоминания забросили его далеко назад, когда мама делала холодный компресс и душистый отвар из тимьяна и зверобоя, чтобы унять головную боль. И словно она сидела здесь, рядом с ним, отчетливо и ярко зазвучал её мягкий голос: «Головную боль нельзя терпеть, маленький Робин, поэтому ты должен выпить всё до последней капельки. Почему? Разве тебе нравится испытывать боль? Это плохо влияет на мозг и может привести к нехорошим последствиям. Ты же не хочешь быть глупеньким. Конечно, ты самый умный мальчик». Но мама покинула его, как и папа, а теперь и Брюс, а боль осталась неизменным спутником его жизни, и терпеть любой её вид стал такой же неотъемлемой частью, как травмы, драки, постоянная опасность, и жизнь, висящая на волоске от смерти. Парень тяжело закашлял и прохрипел так, словно ему в глотку кто-то вставил зажжённую сигарету: - Голосовой ввод. Код доступа – 381940. - Идентифицирован. Рад приветствовать, Найтвинг. - Привет, Б.О.Б. Отвези меня домой. - Конечно, сэр, но прошу конкретизировать, найдено 63 конечных вариантов маршрута и более ста возможных. - В Бэт-пещеру. - Да, сэр. Маршрут построен. Ориентировочное время прибытия 04:37. - Отлично, - хмыкнул он совершенно безрадостно. На самом деле, сейчас парень не был уверен ни в одном из всех возможных вариантов «дома». Любое место, о котором он мог подумать в таком ключе, не вызывало нужных эмоций, хотя бы что-то отдаленно похожее на семейный очаг. Хотя о каком очаге может идти речь, если и семьи толком нет. И боль от этой мысли была гораздо хуже тех физических страданий, которые Дик испытывал прямо сейчас. Грейсону стоило включить режим «автопилота» как только он сел за руль, но чувство собственного достоинства и нежелание признавать очевидное оттянули этот момент на долгие пятнадцать минут внутренней борьбы, излишнего дискомфорта и проклятий в адрес отдельно взятых злодеев, и, в общем, в сторону Готэма. Город, будто почувствовавший смерть оригинального Бэтмена, словно подросток, наконец-то сбросивший оковы родительского контроля, решил восполнить все запреты, погружая жителей в хаос. Слухи о кончине Брюса, то есть Темного Рыцаря, расползлись быстрее, чем он мог предположить, а то, что после этого Бэтмен так ни разу не появился, только подкрепляли уверенность в их правдивости. Он ударил себя по кровоточащей ране, тут же вскрикивая, чтобы не отключиться, ему нужно оставаться в сознании. Не самый лучший, но всё же действенный способ. Сегодняшнее дежурство достигло апогея по количеству преступлений и преступников на улицах города: мелкие хулиганы, дилеры, убийцы, насильники, преступные группировки. Но Дик понимал, что дальше будет только хуже, сейчас они прощупывают почву, но как только поверят, что Бэтмена и правда нет, начнется кровавая бойня за Готэм между шишками преступного мира Готэма. Их сотрудничество всегда было хрупким и продиктовано в основном страхом и мыслью, что выстоять против Бэтмена вместе давало больше шансов на успех. И чтобы остановить всех, пока катастрофа не обрела необратимые масштабы, Дик отчетливо понимал, что ему нужно сделать. Не должно было быть никакого чувства растерянности. Всё было просто – засунуть свои сопли так далеко, чтобы поверили даже самые близкие, иначе всё зря, надеть костюм Бэтмена, а вместе с ним ещё один, который он должен носить на публике – сын убитого миллиардера, дважды мальчик-сирота и вместе с тем молодой привлекательный мужчина, который стал наследником огромного состояния. Затем снова распределить обязанности в Бэт-семье, в общем-то, он не собирался ничего менять, это скорее означало наорать на каждого и заставить их собраться. Решить вопрос с Лигой Справедливости, потому что сейчас они дадут ему время, но после, он знал, им будет нужен Бэтмен. И неважно кто будет под маской, Бэтмен всегда Бэтмен – детектив, боец, лидер. В реальности, понимание дальнейших действий никак не влияло на решительность Грейсона в их исполнении. Вообще, всё дело и было в решительности. Даже осознавая весь ущерб, причинённый его медлительностью, он не видел никакого смысла в исполнении нужного действия. Дик просто знал, они почувствуют, точно почувствуют, что он подделка, и тогда всё будет потеряно. Если он сам не верил в то, что он Бэтмен, то злодеи тем более. После символичного жеста на могиле Брюса он так и не заставил себя надеть его костюм. Не поговорил ни с кем из семьи, кроме того момента когда подобрал пьяного Джейсона в баре, где тот вот-вот собирался застрелить бармена, который отказывался ему наливать. На нем даже не было маски, он просто пришел напиться как Джейсон Тодд, не Красный Колпак, по крайней мере, до определенного момента. Грейсон оказался там совершенно случайно, просто проезжая мимо, он притормозил, услышав выстрелы. Дик не стал отчитывать Тодда за стрельбу в потолок, хотя брат изрядно нарывался, выкрикивая: «Ну, давай, скажи как тебе стыдно за меня! Или что я не должен себя так вести, а, Грейсон. А может, посмотришь на меня как ОН, ты же умеешь так смотреть, я знаю». Он молча, пока Тодд выкрикивал разного рода провокационные фразы, засунул его в бэтмобиль и попытался отвезти домой. Колпак был просто вдрызг, так ему казалось, иначе не говорил бы то, что говорил. Не ругательства, нет, на это Тодд всегда щедрее, чем стоило бы. Тихие откровения. - Я думал, что буду рад, когда он умрет, даже после того как мы вроде бы помирились. Потому что я не забыл Дикки, не забыл, - голос Джейсона был тихим, так что Грейсону приходилось напрягать слух, чтобы всё расслышать. - Кошмары будят меня каждый раз, стоит только закрыть глаза. И там не только Джокер, то есть не всегда только он, - проложил парень сбивчиво, - там ещё равнодушно наблюдающий Брюс, иногда он смеется. - Джейсон, - выдохнул Дик. Это не было жалостью или сочувствием. Только понимание. Конечно, Дик его понимал. Понимал как никто другой. Он был первым сыном Брюса, провел с ним дольше всего времени. Грейсон был рад этому, Брюс стал ему отцом, дал семью. Он любил его. Но так же это означало, что он видел больше чем остальные, больше его тьмы. И не смотря на то, что Ричард казался менее вспыльчивым и скандальным чем другие Робины, ссоры с Брюсом почему-то чаще всего случались именно с ним. Он знал каким жестоким и равнодушным мог быть Брюс Уэйн. Но так же он знал, что всё это напускное, и каким-то странным образом каждый раз исходило из добрых побуждений – защитить, уберечь от чего-то, дать понять на собственном опыте. - Но сейчас, - Джейсон прикрыл глаза ладонью, словно его что-то слепило, его дыхание было рваным. И Дик на секунду подумал, не плачет ли Тодд, и что ему в таком случае делать? Но парень относительно твердым голосом продолжил. – Сейчас мне больше всего на свете хочется, чтобы этот сукин сын был жив и дальше продолжал читать свои блядские нравоучения. После этого он попросил остановить машину, и Грейсон не стал возражать, даже не смотря на то, что они были за городом, по пути в особняк, и вокруг была только пустая дорога. На самом деле, сейчас Джейсон казался ему не таким уж и пьяным. Им обоим был нужен свежий воздух. - Просто не делай глупостей, ладно? – сказал Грейсон прежде, чем разблокировать дверь со стороны Колпака. - Ты знаешь, Дикки, - ответил он с ухмылкой, - я не даю обещания, которые не смогу выполнить. Найтвинг наконец-то последний раз свернул направо, и еле сдержался от судорожного вздоха, ему срочно нужна медицинская помощь, но оказывать её придется самому себе. Ещё месяц назад, глядя на въезд пещеры, он испытал бы облегчение и радость, а в коммутаторе на протяжении всей обратной дороги звучал голос Альфреда, который не давал бы ему потерять сознание, и инструктировал по оказанию нужной помощи, а по въезду уже встречал бы с хирургическими принадлежностями и готовым операционным столом. Сейчас максимум на который он рассчитывал – полная аптечка. Прошло пару недель с момента как они похоронили Брюса, но атмосфера в особняке с того дня становилась всё более гнетущей и заунывной. Джейсон всё так же устраивал попойки, изредка заглядывая домой с синяками и хроникой новостей о жестоких избиениях преступников. Тим, кажется, решил утопить боль в работе, но способствовало это пока что только его личному медленному самоубийству. Дрейк почти совсем не спал, днем уходил в изучение каких-то теорий, подтверждающих, что Брюс мог оказаться жив, а ночью в патрули, но вымотанный работой, парень был менее осмотрителен, и под утро возвращался изрядно потрёпанным от разборок с преступниками, от которых в другой раз мог отделаться и вовсе не глядя. Грейсон видел, что мальчик питался одним лишь кофе, и только когда предпринимал попытки его вразумить, тот демонстративно съедал бутерброд, и то, как казалось Дику, чтобы побыстрее от него отделаться. Он мог бы положиться на Альфреда, но сейчас дворецкий словно превратился в призрака. Когда бы Дик не заглянул в холодильник – там была свежеприготовленная еда, дом был убран, на плечиках в его спальне, когда он посыпался, висел новый костюм, но Альфреда он так ни разу и не застал. Грейсон даже обнаружил в Бэт-пещере новый костюм Бэтмена, подогнанный ровно под него, сразу же на следующий день после смерти Брюса. Но тот так и остался на прежнем месте. Отчего-то Дик был шокирован его наличием в принципе. Стоило только взглянуть на мантию Темного Рыцаря и становилось ясно, это не работа одной ночи, он наверняка был разработан Брюсом в паре с Люциусом. По одному только лишь внешнему виду было заметно – костюм всячески модифицирован, и даже цветовая гамма немного отличалась от той, что носил Брюс, как ни странно, он был более мрачным - темно-серый с черным, и никаких других оттенков. Не было привычного золотого пояса и темно-синей подкладки плаща с такого же цвета элементами экипировки. Всё это время его не переставал мучить вопрос – было ли это намеком? Брюс ничего не делал просто так. Означало ли это, что Бэтмен давал ему совет таким образом – быть более.… Каким? Жестоким, беспощадным, свирепым? Быть более темным? Или Дик извращал обычную практичность, выискивая какой-то глубинный смысл. Тогда он разочарованно хлопнул по стеклу, за которым находился костюм. Раз Брюс всё это предвидел, не мог он оставить записку, хотя бы что-то, что помогло бы ему собраться, а не чувствовать себя так словно он ни на что не годится. Грейсон ощущал себя концом эпохи. Автомобиль сам припарковался на привычном месте, но Дик не спешил выходить, давая себе пару минут собраться, прежде чем начнет себя зашивать, и окунется в нескончаемую рутину забот. Одна из них не давала ему покоя ни днем, ни ночью – Дэмиен Уэйн. Что ему делать с десятилетним мальчиком-ассасином? Насколько Дик знал, перед тем как погибнуть, он разрешил сыну остаться у него, а после наставления на путь правильных жизненных принципов, даже брал в патруль, на что ему жаловался Тим. Дрейк переживал за своё место Робина, что, по мнению Грейсона, было совершенно безосновательно – это место его и только его, более того, он считал, что Тим уже давно перерос этот костюм. Ну куда младшему Уэйну, этому маленькому забияке, костюм Робина? Он должен пройти ещё долгий путь, чтобы заслужить его, как это было у каждого из них. Но что ему делать с ребенком теперь, когда Брюс мертв? В мальчике только-только начала просыпаться мораль, он начал сомневаться в мировоззрении, которое с рождения ему внушала Лига Теней, отказался жить с матерью, что обобщая, по мнению Дика, демонстрировало его тягу к свету – доброте, порядочности, стремлению помогать людям. И всё это влияние Брюса - авторитет отца, уважение. Но, даже не смотря на успехи мальчика, он оставался своенравным, упертым, горделивым и тяжело принимающим критику. Он вспомнил, как Дэмиен вел себя на похоронах отца. После церемонии они уходили с кладбища последними, остальные не стали задерживаться, едва ли находя силы смотреть на могилу. - Малыш, ты как? – спросил Дик, положив руку ему на плечо. - Он умер как воин, я не могу представить смерти достойнее, - ответил Дэмиен, заставив Грейсона удивленно на него посмотреть. Слова ребенка вызывали у него диссонанс. Он мог с легкостью представить, как эту же фразу говорит кто-то более зрелый, но из уст десятилетки они звучали, по меньшей мере, странно. С другой стороны, не каждый десятилетний мальчик сын Бэтмена, внук Рас аль Гула и воспитанник Лиги Теней. – И если ты ещё раз назовешь меня «малышом», - он дернул плечом, сбрасывая руку Найтвинга, и продолжил в своей обычной высокомерной манере. – Я сломаю тебе руку, - Дэмиен развернулся и быстрой походкой пошел к дому. Тем же вечером Найтвинг застал его в Бэт-пещере, сжимающим значок Робина, который тот, очевидно, хотел получить от отца. - Кто теперь будет Бэтменом? – спросил он, без какого-либо приветствия. - Я, - ответил Дик не так уверенно, как ему хотелось. - Тогда почему ты сейчас не в костюме Бэтмена? Дик не готов был отвечать так же просто на этот вопрос, как легко он был задан. - Нет настроения, - бросил он, продолжая путь к мотоциклу. - Ты слаб, Грейсон. Если в тебе нет даже решимости, то я готов взять на себя плащ, - голос Дэмиена звучал искренне, и это больше всего оттолкнуло Дика. Они совсем по разному смотрели на этот костюм, и если мальчик стремится и больше всего желает стать Бэтменом, то это как ничто другое показатель его неготовности. Бэтмен – тяжелая ноша, никак не привилегия. – Никто даже не заметит. Более того, мои методы в борьбе с преступностью могут стать эффективнее, нежели отца. Грейсон не знал смеяться ему или беспокоиться. - Дэмиен, если ты продолжишь в том же духе, у меня хватит решимости надрать тебе зад. Может, однажды ты станешь Бэтменом, но сейчас ты не готов. Вместо того чтобы что-то ответить, мальчик без предупреждения прыгнул Грейсону на спину, попытавшись схватить за шею, но прежде чем его руки успели сомкнуться на горле, Дик схватил его за запястье и потянул вперед, перекидывая через себя. Дэмиен вырвался и, сгруппировавшись, упал, тут же подымаясь и занимая оборонительную позицию. - Дерись со мной! Дерись, и я докажу, что ты не прав! - У меня нет на это времени. Отойди, я планировал бить преступников сегодня вечером, не тебя. Вместо ответа Уэйн снова бросился на Дика со всей яростью и болью, кипевшей в нем эти дни, и мастерством ассасина Лиги Теней. Он резко выбросил ногу, собираясь нанести удар в грудь, но Грейсон успел отскочить. Даже если Дэмиен собрался с ним драться, это не значит, что Дик будет делать то же самое. Мальчик, подобравшись ближе, начал осыпать его ударами, которые Дик тут же блокировал. Удар-блок, удар-блок. Грейсон отметил, что он использует смесь восточных единоборств, комбинируя их, но всё равно оставляя некоторые места открытыми. Дэмиен постарался нанести удар локтем с разворота, так что, отбиваясь, Найтвингу пришлось тут же нанести свой, спровоцированный его приемом. Парень поставил блок ещё на пару выпадов, прежде чем понял, что они продолжат драться, пока один из них не выиграет. Тогда Грейсон сам перешел в наступление. И если с оружием у Дэмиена был шанс на победу, то в рукопашном бою Дик был даже лучше Брюса, но то, что маленький Уэйн об этом не знал, ему сейчас только на руку. Дик приметил, что Дэмиен делает упор в своих ударах на ноги и для большей эффективности поворачивается так, что остается брешь в защите корпуса. Вот и сейчас ассасин снова делает шаг вперед и снова назад, набирая размах для удара, когда Найтвинг сам выбрасывает ногу и бьет его прямо под ребра, что сразу же заставляет мальчика оступиться и сжать зубы от боли. Грейсон пользуется заминкой, тут же делая подсечку, сила удара сбивает Дэмиена с ног. - Не вставай. Я ухожу. Мальчик встал, держась за бок, и Грейсон понял, что ребенку всё же удалось вывести его из себя. Дик надеялся не вступать в драку вовсе, но нанесённый им удар пусть не был в полную мощь, оказался сильнее, чем он рассчитывал. - Так будет каждый раз Грейсон, пока ты не поймешь, что я прав, - упрямо крикнул Дэмиен, под рев заведенного мотора. – Я докажу тебе! - Мазь в аптечке, - крикнул Дик и уехал. Грейсон, в общем-то, и не ждал, что мальчик сдастся, но встреча на патрулях стала для него неожиданностью. На Дэмиене была комбинация одежды рядовых ассасинов Лиги Теней и черная мантия с капюшоном, как бы отсылающая к Бэтмену, но без единого знака принадлежности к Бэт-семье. Он не отказался бы от лишней помощи, но не мог доверять мальчику и его методам. Поэтому после того как они разобрались с одной бандой, пытающейся ограбить банк, он сказал: - Я не потерплю от тебя убийств в этом городе, мне плевать, что ты его сын, поблажек не будет. - В память о своём отце, я буду чтить его убеждения, но мне плевать на твои. Ты никто для меня, и я не собираюсь тебя слушать. Может ты заслуживал его уважения, но не моё. Особенно сейчас, когда Готэм нуждается в Бэтмене, и вместо того, чтобы дать мне спасти этот город, ты только обрекаешь его на погибель. Ты слаб, Грейсон. И я не перестану напоминать тебе об этом. Дэмиен не бросал слов на ветер. И порядком успел надоесть Дику в попытках его победить. Это длилось на протяжении всего этого времени с момента их первой стычки, иногда в совершенно неподходящие моменты - когда он ел, отдыхал, хуже всего, возвращаясь после дежурства в Готэме. Это начинало раздражать и в то же время где-то в глубине души восхищало. Дик вспомнил себя, когда он напал на Брюса в душе, будучи Робином, пытаясь доказать, что сможет застать того врасплох. Но он не Брюс, а Дэмиан не Дик. Грейсон наконец-то открыл дверь, тяжело выходя из машины, и держась за всё, что могло удержать его на ногах. Или он неправильно оценил степень своих повреждений, или ему становилось хуже с каждой секундой. Дик чувствовал жар, расползающийся по телу, и теплую кровь, вытекающую из открытой раны. Он споткнулся, но даже не стал обращать внимания обо что именно, стараясь не упасть, потому что не уверен, что смог бы подняться. Мед. отсек находился в противоположной стороне пещеры, что сейчас казалось Дику самой непрактичной вещью, придуманной Брюсом. - Грейсон? Дику показалось, что он различил в голосе мальчика тень беспокойства, но списал это на своё неадекватное состояние. - Не сейчас, Дэмиен, - Дик не видел его, просто слышал голос, поэтому ответил, даже не поворачивая головы, продолжая двигаться к цели. Чем больше шагов он делал, тем дальше становился мед. отсек. Он подумал, что Дэмиен ушел, как это бывало обычно, когда он возвращался с дежурства, и обнаруживал его там, исключениями были случаи, когда мальчик в очередной раз пытался затеять с ним драку. Дик решил, что вообще-то это его идеальный шанс, он уже нападал, когда Грейсон был потрепан, а сейчас герой был совсем не в форме. Но внезапно Найтвинг почувствовал опору и услышал глухое: - Ты будешь мне должен, Грейсон. - Даже не воспользуешься шансом? – всё же спросил Дик из любопытства, испытывая судьбу, и опираясь на Дэмиена почти всем весом, потому что стоять на ногах было всё сложнее и сложнее. Дэмиен громко фыркнул: - Избиение калеки это не шанс. Может, ты и считаешь меня бездушным убийцей, но у меня есть честь и… - Я не считаю тебя ахх, - начал Дик, но ещё раз споткнулся, и задел кровоточащий бок углом стола. – Дэмиен, клади меня на пол, я отключусь прямо сейчас, - прошептал он из последних сил. - Нет, Грейсон, держись, - он удобнее зафиксировал свои руки и продолжил идти к столу. Они почти дошли, когда Дэмиен почувствовал, как тело Грейсона ослабло, и сразу же ощутил весь его вес. - Нет! Ты не умрешь, Грейсон. Не сейчас.