«Поиграем, Капитан?»
Капитан несколько раз перечитал оставленное сообщение и повертел в руках конверт, надеясь найти что-то ещё, хоть какое-нибудь слово, адрес или имя, но ничего… «Что за чертовщина?» — спрашивал он себя. «Что?..» — его глаза расширились, когда бесчинствующие в голове мысли пришли наконец к верному ответу: «Кто-то здесь был», — вынес вердикт мужчина, принимаясь осматривать ящики стола в поисках какой-либо пропажи или же ещё одного письма. С каждой осмотренной полкой он всё больше понимал то, что это должен был быть кто-то посторонний, так как никто из сотрудников не мог зайти в кабинет. Но несмотря на все домыслы и подозрения, всё оказалось чистым. Ни единого следа чьего-либо присутствия. — И как это понимать? — говорил он сам с собой, уставившись на небольшой конверт, лежащий на краю стола. «Это же не мог быть тот…» Из нахлынувшего потока мыслей полицейского вытащили громкие шаги за дверью кабинета и непрекращающиеся выкрики имени Кима младшего, привлекая всё его внимание и заставляя повернуться на звук. Мужчина, не понимая, что происходит, нахмурился и пошёл на крик, доносящийся из коридора. Однако как только капитан Чхве шагнул к двери, так та распахнулась и со всей силы ударилась о стену, впуская в кабинет разъярённого мужчину. Он тут же переступил порог и спокойно зашёл внутрь, будто бы и не обращая внимания на присутствующего здесь человека. Идя по разбросанным по полу документам, мужчина прошёл к столу мимо застывшего капитана и, облокотившись на стоящий рядом стул, зло уставился прямо на полицейского, вызывая в нём ещё большее удивление. — Д-добрый вечер. Вы что-то хотели, господин… — начал Чхве, пытаясь привести себя в чувство после такой бесцеремонной выходки со стороны господина Кима. — Почему этот мальчишка не хочет отдавать мне моего племянника?! — прервал его вопрос громкий крик. Пышущий гневом мужчина определённо забыл об элементарной вежливости, вынуждая стоящего в нескольких метрах от него капитана сдерживать в себе рвущиеся наружу слова. — Какой мальчишка? — спросил он, немного хмурясь и отгоняя от себя навязчивые фразы, летающие в мозгу. — Этот мальчишка, капитан, — подал голос тихо стоящий позади мужчины парень. Чонгук, сложа руки и облокотившись о дверной косяк, разглядывал кабинет, представший перед ним в несвойственном ему беспорядке. «Что здесь произошло?» — спрашивал себя юноша, выгибая дугой бровь, пробегая глазами по разбросанным бумагам и замечая некую несобранность в начальнике. «Любопытно…» — Ох! — сообразил капитан, поймав на себе взгляд Чона, и тут же повернулся обратно к зашедшему минутой ранее мужчине. — Ким Вонхи, видите ли, но мы не можем вам отдать Тэхёна. Ради безопасности вашей семьи и самого юноши. Вдруг похититель вновь объявится? А, скорее всего, так и будет, — отметил он, разводя руками и поджимая губы. — За господином Кимом младшим должны следить наши сотрудники. Чонгук, офицер Чон, будет за ним присматривать и обязательно защитит в случае нападения, так что вы можете не волноваться. Жизнь вашего племянника в полной безопасности, — сказал капитан и улыбнулся. — Я не доверяю вашим сотрудникам! — процедил мужчина сквозь зубы, смотря в сторону Чонгука. Тот закатил глаза и отпрянул от стены, двигаясь в сторону господина Кима и на ходу говоря: — Вашего племянника вытащил из этого дерьма именно я, — пробасил Гук из-за спины полицейского. Мужчина в костюме грозно посмотрел на двигающегося в его сторону парня, встречаясь с его уверенным холодным взглядом. Он чувствовал, как внутри всё закипает от одного лишь взгляда на него, и до побелевших костяшек сжал кулаки. — Ты… — Ким сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между собой и Чонгуком до нескольких десятков сантиметров. — Прекратите! — повысил голос капитан и встал между молодыми людьми, дабы избежать разборок в полицейском участке. Порой их и так здесь хватает. Даже слишком. — Жизнь господина Кима будет такой же, как и раньше! Только теперь ему запрещено покидать квартиру без надзора. Было бы лучше, если бы он вообще не покидал её стен, потому что лечение будет проводиться там же. Так будет лучше и для него, и для следствия. Точка! — Если с ним что-то случится, то это будет на вашей совести! — пригрозил Вонхи после минуты молчания, не отрывая взгляда от юноши перед собой. — И на твоей тем более, — прорычал он, тыкая в грудь Чонгука пальцем. — Не прикасайся ко мне, — тихо сказал молодой человек, зло сверкнув глазами и наплевав на рамки приличия и примитивный социальный статус. — Да ты!.. — глаза мужчины расширились от возмущения, а шея покраснела, пока он изо всех сил сжимал кулаки, впиваясь ногтями в кожу. — Ну, что ж, пойдёмте, я провожу вас, — прервал его капитан и спешно повёл на выход из кабинета, стараясь объяснить, что Киму младшему действительно сейчас будет лучше жить по правилам полицейского участка. Чонгук, оставшийся стоять на месте, ещё долго испепелял взглядом удаляющуюся широкую спину, чувствуя, как кипит всё нутро, а на языке вертятся все не высказанные этому человеку слова, умещающиеся в простом сочетании нескольких букв: — Ублюдок, — выругался он и, поправив тёмно-синюю форму, вздохнул. Парень вновь оглядел помещение, проходя взглядом по различным полкам и другим предметам мебели. «Он что-то искал?» — спрашивал себя юноша, вспоминая мелькнувший в глазах капитана испуг. Хмыкнув своим мыслям, он присел на корточки и принялся собирать разбросанные по всем углам комнаты белые листы. За пару минут в его руках образовалась приличная стопка бумаг, которая постепенно продолжала увеличиваться. Чонгук ловко брал лист за листом, цепляя их длинными пальцами, и мельком проходился по каждому взглядом, стараясь лишний раз запомнить написанную информацию. «Попал в компанию в 2013 году. Договор о рекламе на телевидении. Уволился в 2009. Контракт продлён до 2020», — вырванные из большого текста отрывки, которые накладывались друг на друга в голове, образуя кашу, вызывающую противную ноющую головную боль. Стараясь больше не сосредотачиваться на тексте, он быстро собрал почти все разлетевшиеся бумаги и поднялся с колен, будто бы по несуществующей линейке выравнивая сложенные в руках листы. — Ещё и натоптал, — сказал Чон, нагибаясь за последними страницами какого-то и смотря на оставленные на белой поверхности следы от дорогих лакированных туфель. В очередной раз прокручивая в голове все известные ему ругательства, летящие в сторону родственника Кима, он и не заметил, как в кабинет зашёл капитан, устало вздыхая. — О, спасибо, Чонгук, — поблагодарил молодого человека мужчина, закрывая дверь и проходя к столу. — И очень хорошо, что ты задержался, — выдохнул он и поджал губы. Обогнув рабочий стол, мужчина сел в кресло и протянул офицеру, раскладывающему собранные бумаги, полученное от неизвестного послание, невольно заставляя того нахмуриться. — Что это? — спросил Чон, взяв его в руки и рассмотрев с разных сторон. — Просто прочитай. Парень ещё сильнее нахмурился и, вытащив из конверта небольшую записку, принялся бегать глазами по тексту. От навалившейся усталости, сжимающей в мыслимых тисках и разум, и мысли, буквы никак не хотели складываться в полноценные слова, из-за чего приходилось читать одно и то же снова и снова. «Что? Это от?..» — пронеслось в голове, когда офицеру всё-таки удалось прочитать сообщение. Он оторвал взгляд от конверта и уставился на мужчину в кресле, ожидающего его реакции. — Откуда это? — спросил Чонгук, вновь пробегаясь глазами по напечатанным на бумаге буквам. — Кто-то был в моём кабинете, когда он был закрыт, — на выдохе проговорил капитан. — Мне нужно знать, кто это был. Ответ я хочу получить завтра. — Есть, будет сделано, — незамедлительно ответил Чонгук, — но я могу и… — Завтра, — прервал его мужчина. — Сейчас иди домой. Ты тоже человек и тебе нужен сон. Ты давно не спал, — усмехнулся он, замечая серые мешки под глазами парня. — Тем более с этого дня ты не только за свою жизнь отвечаешь, — говорил капитан, дружелюбно смотря на юношу. — Иди, отоспись хорошенько, потом вновь приступим к работе. — Но… — Так, всё! До завтра, — поставил он точку в разговоре и, поудобнее устроившись в кресле, уткнулся в экран компьютера, начиная время от времени щёлкать мышкой. — Доброй ночи, — попрощался Чон, поклонился и вышел из кабинета. Здание полицейского участка опустело, почти все работники разошлись по домам, оставив после себя тёмные помещения и глухие, почти пустынные рекреации. В длинных светлых коридорах было тихо, лишь изредка слышались вдалеке чьи-то шаги и почти не слышные разговоры. Даже и не скажешь, что двадцать минут назад здесь кипела работа, складывалось ощущение, что так было всегда. Выйдя из кабинета, Чонгук пошёл в сторону кресла, на котором остался сидеть Тэхён. Подойдя к нему, он увидел, что тот, поджав под себя ноги и сильнее укутавшись в покрывало, вновь уснул, лишённый когда-то спокойного сна. — Ну и как это называется? — юноша цокнул языком, проходя взглядом по спящему Киму, по правильным чертам лица молодого человека, зачем-то запоминая каждую царапину на исхудавшем теле и каждую оставленную похитителем ссадину, отчего-то режущим по чёрствой душонке. «Как же тебя так угораздило?» — подумал Чон, невольно концентрируясь на синяках и ранах, которые виднелись на открытых участках смуглой кожи. В голове что-то щёлкнуло, словно открылся замок на двери, за которой были заперты старые эмоции и переживания. Сердце тут же противно заныло, а убранная на второй план усталость мгновенно навалилась на бренное тело, сковывая и стягивая мыслимыми путами, и парень присел на скамью недалеко от Тэхёна, опуская голову и устало прикрывая глаза. Он изо всех сил старался не думать о прошлом, но иногда глупое сознание всё-таки брало верх над человеческими нуждами, желая поиграть, возвращая в уже пережитые моменты и заставляя проживать всё ещё раз, вновь слушать уже услышанные когда-то давно слова. Словно запущенная по второму кругу карусель. В голове больно били рисуемые воображением кулаки, пока крепкая грудь начинала вздыматься чаще, подгоняемая участившимся сердцебиением, а перед глазами появлялись знакомые очертания прошлого. Крохотная детская комнатка, в углу которой тускло горел небольшой ночник, почти не освещающий ничего вокруг. Маленький мальчик, держась за ушибленный бок, жался к плачущей женщине, стараясь найти рядом с ней спасение. Окровавленными пальцами она теребила подол испачканного платья и постоянно одними губами повторяла: — Ничего, дорогой, всё будет хорошо, мама всё исправит, — шептала женщина, кусая губы и сильнее надавливая своим телом на дребезжащую в проёме дверь. — Не плачь, мамочка, — говорил ребёнок, подползая ближе к ней и обхватывая маленькими ручками её тонкое запястье. Мальчик старался как можно сильнее зажмурить мокрые от слёз глаза, прижимая к груди любимого плюшевого мишку, чтобы не слышать громких криков и не прекращающихся ударов о дверь, будто бы стоит прикрыть веки, как мысли уносят туда, куда им заблагорассудится: в какую-нибудь далёкую реальность, где нет ничего того, что окружает в данный момент, есть лишь хорошее и светлое. Но, сколько бы раз он так ни делал, — никогда не становилось лучше. Всё было так же, как и всегда. Одно и то же каждые два дня, словно по расписанию. В дверь по-прежнему летели отдающиеся в детском сознании удары. Один. Второй. Сильнее. В конце концов, от очередного удара за спиной послышался треск, после которого дверь всё-таки не выдержала и слетела с петель. Женщина тут же подхватила ребёнка на руки, отбегая в другой конец комнаты. Она слышала, с каким громким стуком падала на пол дверь, поднимая в воздух тонкий слой пыли, когда пряталась за комодом, прикрывая малыша своей спиной. Перешагивая порог, внутрь зашёл разъярённый мужчина, держащий в руках полупустую бутылку соджу, и, мельком оглядев детскую и увидев знакомый силуэт в углу, тут же направился к женщине и жмущемуся к ней ребёнку. Всего мгновение и он стоял уже рядом с ними, зло смотря сверху вниз. — Не надо, прошу тебя, остановись! — кричала женщина, цепляясь за первые попавшиеся вещи, пока мужчина тащил её за руку к себе. Чонгук открыл глаза и медленно выдохнул скопившийся в лёгких воздух, отгоняя от себя непрошеные мысли. «Хватит уже вспоминать, — говорил он сам себе, стараясь восстановить дыхание, — лучше не станет». Приведя себя в чувство, Чон вновь посмотрел на съёжившегося рядом парня, сминающего перебинтованными пальцами край покрывала. Он постоянно хмурился и периодически дёргался, в сонном забвении бормоча что-то невнятное, словно тот кошмар всё ещё преследовал его, будто умелый охотник свою добычу. «Я найду, кто это сделал с тобой», — сказал в мыслях какой-то внутренний голос, твёрдо обозначая цель. Откуда взялось это желание докопаться до истины и действительно помочь — он не знал, но чувствовал, что хочет этого… хочет хоть кому-то дать нормальную жизнь. — Обязательно найду, — проговорил юноша одними губами, отводя взгляд куда-то в сторону. Медленно оглядев рекреацию и остановившись на двери, ведущей в кабинета капитана, офицер задумался, прокручивая в голове сказанные мужчиной слова. И тут же, забывая о наставлении сделать всё завтра, поднялся с места и двинулся вглубь коридора. Дойдя до нужного кабинета и постучавшись, Чонгук открыл дверь и заглянул внутрь. Вся комната была заставлена разнообразной аппаратурой и, как обычно, погружена во тьму. В конце кабинета, положив ноги на стол и качаясь на кресле, сидел молодой человек, держа в зубах две палочки пепперо и сосредоточенно смотря в десяток экранов перед собой. На каждом с интервалом в три минуты сменялось изображение: коридор первого этажа, второго; ряд кабинетов, тянущихся вперёд по холлу; пустынная столовая, где почти не горел свет; наполовину пустая автостоянка. Чону такая картина всегда казалась неимоверно скучной, но всё-таки за это платили, так что можно было и потерпеть. Еле слышно фыркнув, парень зашёл в кабинет, закрывая за собой дверь, и пошёл вглубь комнаты, стараясь не задеть какой-нибудь агрегат. Одно лишнее движение и всё полетело бы на пол, за что потом пришлось бы выслушивать душераздирающие тирады о том, насколько это ценная техника, от сидящего у мониторов юноши. — Юнги-я, — позвал молодого человека офицер, маневрируя между прикрытыми различными тряпками устройствами. — Чонгук? Йо, привет, — парень лениво махнул рукой, не отводя взгляда от экранов мониторов: появилось новое изображение. — У меня просьба, — сказал Чон, подходя к юноше. Увидев стоящий рядом с Юнги стул, он придвинул его к себе и сел, перекинув ногу через сиденье и положив голову на сложенные на спинке руки. — Съёмка с камер наблюдения на первом этаже и рядом с кабинетом шефа. — Дата? — деловито спросил Юнги, делая ещё один укус и откладывая сладость. — Сегодня. Молодой человек взглянул на Гука, невольно переставая жевать. — Что-то подкинули? — аккуратно спросил он, приподнимая бровь. — Не твоего ума дело, — отрезал Чон и поднялся со стула. — Скинь мне на почту через час, — отчеканил парень и пошёл на выход из кабинета. — Э-эй, ну хоть раз мог бы и спасибо сказать, — прозвучал обиженный голос из-за спины, а за ним — еле слышный хруст очередной палочки пепперо. — Обойдёшься! — повысил голос Чонгук и скрылся за дверью. Засунув руки в карманы, парень шёл по глухому коридору, в котором был слышен лишь стук его ботинок о светлую плитку. Сплошные двери, расставленные в определённом порядке по разным сторонам, вытянутые вперёд ряды скамеек и развешанных статей из уголовного кодекса. Из некоторых кабинетов до сих пор доносилось тихое щёлканье клавиш клавиатуры и почти не слышные разговоры. Кто-то периодически проходил мимо, направляясь в комнату отдыха к драгоценной кофемашине, и любезно кивал погружённому в свои мысли Чонгуку. Тот двигался, словно робот по заложенной в него программе: тело идёт вперёд, пока сознание прозябает в бесчисленных вопросах и не найденных ответах. Молодой человек думал о подкинутой в кабинет капитана записке. Кто это сделал? Кто её написал? Полицейский, решивший добавить остроты в тяжёлые трудовые будни? Какой-нибудь репортёр, который хочет распустить очередной слух о том, что полиция не может справиться даже с тем, что творится в стенах участка? Или же похититель, скрывающийся за тонной рапортов и коротким именем? Что вообще происходит, и почему этот таинственный некто решил выйти на связь только сейчас? В голове крутились вопросы, которым нет конца. Они окутывали всё больше и больше воспалённый постоянной работой мозг. Проходя мимо очередной двери, ведущей в чей-то кабинет, парень краем глаза заметил яркий свет из окна, который сию же секунду померк, и остановился, тут же возвращаясь в реальность. «Показалось?» — спросил себя Чонгук, невольно хмурясь. Он подошёл ближе к двери и заглянул внутрь, стараясь разобрать что-то среди ночного мрака, но было видно лишь пустой рабочий стол, сваленные в кучу бумаги и диван, заставленный коробками с документами. «Вроде ничего», — парень потянулся к дверной ручке и повернул её в сторону. Дверь оказалась заперта. Ещё больше нахмурившись, Чон сделал шаг назад и пошёл дальше. Но, отойдя на несколько метров, он обернулся и вновь посмотрел на дверь — всё точно так же, как и было. Убедившись, что ничего не произошло, молодой человек продолжил свой путь. Чонгук быстро дошёл до свернувшегося калачиком Тэхёна и, посмотрев на часы, висящие на стене, которые гласили, что было уже почти четыре утра, принялся его будить: — Эй, Ким Тэхён, — звал юношу офицер. — Ким Тэхён! — попробовал он чуть громче, но ничего не вышло. Стиснув зубы, молодой человек положил руку на худое плечо, начиная трясти: — Тэхён, нужно вставать! — Мнф, — за кряхтением последовала нечленораздельная речь, и парень, сонно поморщившись, накинул покрывало на лохматую голову, заворачиваясь в него ещё больше. — Ну хватит, — не выдержал Чон и подхватил Тэ на руки. — За это ещё долго будешь расплачиваться! — сказал он парню, который непроизвольно положил голову ему на плечо. Тэ уткнулся носом в мужественную шею, щекоча светлую кожу мягкими волосами. Чонгук напрягся и застыл, почувствовав лёгкое тёплое касание искусанных губ. «Чёрт бы тебя побрал, Ким Тэхён», — пронеслось в голове, стоило ему ощутить на своей шее чужое дыхание. Тело будто бы бросили в холодную воду, словно миллионы игл пронзили кожу разом. Чон сглотнул сформировавшийся в горле ком, поморщился и, стараясь не концентрировать на спящем парне внимание, двинулся в сторону лифта, не прекращая проговаривать про себя разнообразные проклятия. Он всегда старался избегать чужих прикосновений, столько, сколько себя помнил. Наверное, это пошло ещё с детства. Стоило кому-то дотронуться до него, как кожа начинала гореть от чужого тёплого касания, даже если оно было почти не ощутимым. Маленький мальчик всегда забивался в угол, когда кто-то из друзей его обнимал или по-дружески хлопал по плечу. Детские мысли тут же охватывал какой-то неописуемый страх, посеянный в сознании крупными семенами высшего сорта. Со временем становилось всё хуже и хуже: кожа холоднее, речи жёстче, а тело крепче, пока в сердце забивался толстый гвоздь, готовый всё разрушить, когда наступит нужный момент. Слово «друг» превратилось лишь в стёртое жизнью понятие из сна, а «привязанность» — в забытое миром определение. Так и летели годы, и с каждым становилось всё понятнее: чертовски больно, когда ты живёшь, вечно окутанный холодом. Молодой человек дотащил Тэхёна до машины и, разблокировав её, посадил парня на переднее сиденье, пристёгивая ремнём безопасности. Тот тут же уткнулся лбом в холодное стекло и поморщился от резанувшего ссадину чувства. Обойдя автомобиль, Чонгук сел за руль, завёл двигатель и двинулся по пустым дорогам в сторону своего дома. В машине было тихо. Мысли прерывал лишь еле слышный шум автомобиля, несущегося по гладкому асфальту, и ровное дыхание Тэ. За окном друг за другом сменялись высотные здания, пустующие парки, закрытые на ночь рестораны и кофейни, а вдалеке уже начало понемногу светать. «Скоро уже рассвет», — отметил про себя Чон, смотря на виднеющееся среди высоток небо, когда поворачивал на очередном перекрёстке. Неожиданно, отвлекая от созерцания красивого вида, сидящий рядом парень начал жалобно стонать и дёргаться, пытаясь освободиться от сдерживающего его ремня. — Тэхён? — позвал его Чонгук, но ничего не произошло. — Тэхён! — позвал его ещё раз парень. Он медленно подносил к лицу остро заточенный нож, напоследок сверкнув им на свету, будто специально издеваясь. Всего секунда и холодное лезвие коснулось нежной кожи и плавно прошлось по линии скул, ведя остриё вниз и делая тонкий надрез. Парень всхлипнул и со всей силы укусил губу, стараясь перекрыть одну боль другой. Оставленная им рана кровоточила, резала и заставляла сильно жмуриться, пока капля крови вела дорожку вниз до подбородка, рисуя на смуглой коже алую линию. — Х-хватит, — голос дрогнул, а по щеке скатилась слеза, проходя по свежему порезу и вызывая ещё большую боль, — пож-жалуйста. — Считай, — пробасил грубый голос над ним. — Раз, — нож блеснул где-то в стороне, уходя из поля зрения. Юноша непроизвольно дёрнулся, стараясь увернуться, но сдерживающие тело кожаные ремни не давали пошевельнуться. — Два, — голос становился тише. Тэхён почувствовал, как по плечу прошлось остриё ножа, разрывая тонкую кожу, и прикусил губу ещё сильнее. — Н-не надо, — молил он, хватаясь пальцами за деревянные подлокотники. — Считай! — вторил мужчина собственным словам, нависая над сгорбившимся парнишкой. — Три, — скулил юноша, стараясь совладать с удушающим приступом плача и рваным дыханием, застревающим в горле. Острый нож, опасно сверкнув над головой, резко опустился вниз, проходя по нежной коже и оставляя кровавый след на груди, вырывая из глотки раздирающий слух крик. Снова и снова. — Тэхён! Тэхён! — не переставая кричал Чон, припарковавшись где-то на обочине. — Что с тобой?! Эй! — он начал трясти парня за плечи. Но не было никакой реакции. Тот лишь сильнее начал вырываться из сильной хватки крепких рук и давящего на грудную клетку ремня. — Три, — простонал он, сильно зажмуриваясь. По щеке, на которой красовался большой пластырь, скатилась слеза, падая на вытянутую вперёд руку офицера. Бархатный голос вновь пронёсся по глухому помещению, долетая до стен и разбиваясь о них гулким эхом. Парень взвыл, прикрывая от горячих слёз глаза. Кровоточащие раны окрашивали разорванную одежду в алый, оставляя огромные красные пятна, расползающиеся по ткани. Каждое движение отдавалось по всему телу режущей болью. Даже обычный вздох заставлял сильнее заходиться в груди ноющее сердце. Невыносимая пытка. — П-прошу, перестань, — говорил сквозь слёзы Тэхён. Они текли по щекам, проходя по только что оставленным ранам, скользили к подбородку и всего на секунду останавливались, прежде чем упасть на израненную грудь, заставляя сильнее кусать губы. — До пяти! — прикрикнул на юношу мужчина, ударив парня по лицу рукоятью ножа, выбивая из него сдавленное мычание. — Четыре, — голос стал ещё тише. Голова заболела, путая и испещряя болью все мысли, а в горле застрял неприятный ком, перехватывающий кислород и не дающий сказать и слова. Комната мгновенно начала меняться. Всё вокруг закружилось в странном пугающем вихре. Тёмная каменная кладка, поросшая кое-где мхом, сменялась на синеющее небо и наоборот. — Остановись, не трогай! — не переставая говорил Тэхён. — Хватит! Нет! Перестань! — он чувствовал, как неизвестный начал трясти его за плечи. «Считай, считай, считай. Только считай!» — повторял юноша про себя, стараясь выговорить очередную цифру. Перед глазами вновь блеснул нож, опускаясь вниз, и с уст слетело последнее: — Пять! — крикнул Тэ, увязая в боли и накрывшей с головой тьме. — Пять! — подпрыгивая на месте, крикнул Ким и испуганно уставился перед собой. «М-машина?» — пронеслось в голове, когда он посмотрел по сторонам. Сбоку — освещённые фонарями и горящими вывесками улочки, а перед ним — ошарашенный и взволнованный Чонгук, сидящий вполоборота. Прожигающий взгляд пары тёмных глаз скользил по испуганному парню, который старался восстановить дыхание, смотря куда-то сквозь лобовое стекло. — Я… — Успокойся, — перебил офицер юношу, выдыхая и тут же отворачиваясь. — Просто приснился кошмар. Бывает, — сказал Чон и завёл мотор, боковым зрением следя за парнем. «Просто кошмар», — вторило сознание Тэ услышанным словам. Ким младший больше не смог сомкнуть глаз: всю дорогу, что они ехали до дома, он прокручивал в голове куски из сна, рассматривая пролетающие мимо здания. Тэхён старался понять, действительно ли это было сном. Ведь такие моменты — единственное, чем была заполнена его пострадавшая память. Это просто не могло быть плодом разбушевавшейся после всего случившегося фантазии. «Это действительно было, ведь так?» — спрашивал сам у себя парень, смотря, как пронёсся мимо очередной ресторан. Чонгук же молча вёл машину, прозябая в своих мыслях. Он обдумывал всё произошедшее, стуча пальцем по рулю, когда останавливался на светофорах. «Это ведь не было просто кошмаром?» — каждый раз звучал в голове вопрос. Спустя несколько десятков пешеходных переходов и меняющихся цветов светофоров они добрались до дома. Стоило заехать на парковку, как взору открылся вид на высотное здание, уходящее на метры ввысь. Тэхён, выйдя из машины, поднял голову вверх, восторженно разглядывая многоквартирный дом, будто бы видя впервые. Чон, с усмешкой смотря на реакцию Кима, включил сигнализацию и двинулся к входной двери. Тэ тут же пошёл следом, прищуриваясь и стараясь сосчитать количество этажей. Они быстро преодолели небольшую лестницу в холле и добрались на лифте до восьмого этажа. Подходя к квартире, Гук приметил большой толстый конверт, лежащий недалеко от двери, и небольшую записку на нём:«У меня не так много времени, чтобы тебя ещё ждать! То, что ты просил, трудяга хренов.
— Твой горячо любимый Чимин».
«Да пошёл ты! Тоже мне, занятой какой», — цокнув языком, Чонгук поднял конверт и, прижимая его к себе, достал из заднего кармана брюк ключи. Тэхён продолжал разглядывать лестничную площадку, пробегая по ней глазами. Облокотившись о поручень, он остановился на молодом человеке, вставляющем ключ в замочную скважину. Будто бы почувствовав на себе чужой взгляд, парень сказал: — Могу лишний раз напомнить, что с тобой будет, если ты сделаешь что-то не то в моём доме, — строго проговорил Чон и повернул ключ. — Я помню, не нужно, — тихо ответил Тэхён, поджимая рваные губы и отводя взгляд. — Тогда прошу, — сказал Чонгук, пытаясь выдавить из себя улыбку, и рукой показал Киму на вход в квартиру, придерживая дверь другой. «Лучше бы не улыбался», — невольно пронеслось в мыслях, но тут же сменилось восторженным «ва-а-ау», сорвавшимся с уст, когда он переступил порог и прошёл вперёд, рассматривая помещение. Квартира была не очень большой, но места было достаточно. Всё было выполнено в чёрно-белых тонах, лишь изредка встречались оттенки синего. Скромно, утончённо и не броско. Каждая вещь казалась невероятно дорогой, но, скорее всего, таковой вообще не являлась. — Ты здесь живёшь один? — неожиданно спросил Тэхён, поворачиваясь и смотря на брюнета, стоящего около зеркала и развязывающего давящий на горло галстук. «Что я?..» — Прости, — тут же извинился он, вспоминая о манерах, и отвернулся, мысленно давая себе подзатыльник. — Один, — спокойно ответил Чон, будто бы по-другому быть и не может. «Один», — вторило сознание Тэ, пока он разглядывал виднеющиеся в дверных проёмах комнаты. — Пойдём, — сказал молодой человек в форме, отходя от зеркала, и показал парню следовать за собой. Пройдя небольшой коридор и гостиную, молодые люди оказались в тёмной спальне, в которой окна были зашторены не пропускающими свет занавесками. Чонгук вздохнул, нехотя протягивая руку к выключателю и щёлкая им. — Здесь ты будешь спать, — сказал офицер, но, заметив восторженный взгляд Тэхёна, уточнил: — Нет, не здесь, — парень указал жестом на большую кровать с чёрными простынями и толстыми подушками, — а здесь, — он показал на серый диван в углу комнаты. — Но… — расстроился молодой человек, забыв, какого спать на мягкой постели, — может, я смогу спать с тобой? Я не займу много… — Нет! — отрезал Чон. — Можешь располагаться, — развернувшись, он вышел из комнаты, хлопнув дверью перед носом Тэхёна, который хотел ещё что-то сказать. «Какой грубый», — подумал Тэ, надув израненные губы. Юноша ещё раз прошёлся взглядом по комнате и, вздохнув, двинулся вперёд. Проходя к дивану, он стянул со спинки рядом стоящего стула плед, на ходу заворачиваясь в него и крепко прижимая к себе. Ещё два шага и парень сел, аккуратно откидываясь на спинку, чтобы не задеть обработанные врачами порезы. Он запрокинул голову назад и выдохнул еле слышное: — Неужели это всё закончилось? — Тэхён устало прикрыл глаза и почти моментально погрузился в сон, забывая о приснившемся ранее прошлом. Как и в любой другой день, который Чонгук проводил, ночуя не в участке, он принял душ, переоделся в повседневную одежду и сварил себе крепкий кофе, рассчитывая увеличить список бессонных ночей, проведённых за работой. Держа в руках большую чашку с ароматным горячим напитком, молодой человек тихо подошёл к своей комнате, аккуратно приоткрывая дверь и заглядывая внутрь, чтобы удостовериться, всё ли нормально. Тэхён, укутавшись в клетчатый плед, спал без задних ног, прижимая к груди небольшую подушку и изредка бормоча что-то невнятное себе под нос. Парень смерил его недовольным взглядом и закрыл дверь. «И мне потом придётся спать под этот бубнёж?!» — возмущался он, шагая в сторону кабинета и на ходу подхватывая лежащий на комоде конверт. Пройдя ещё пару метров, Гук сел за рабочий стол, нажал на кнопку на мониторе компьютера, включая его, и выудил из небольшой папки стопку фотографий. — То, что нужно, — говорил сам с собой Чон, раскладывая перед собой снимки и внимательно вглядываясь в каждое изображение, пока где-то сбоку приветственно светился экран загрузки. Утекающие сквозь пальцы секунды и парень вновь оказался в том здании, окружённый тьмой и сыростью. С каждой фотографией всё больше и больше казалось, что он и не покидал стен того заброшенного склада. Тёмные длинные коридоры, освещённые вспышкой фотокамеры; разрушенные временем стены, обломки которых были разбросаны по полу; знакомое деревянное кресло с кожаными ремнями и красными кровавыми разводами в ногах; железная клетка с висящим куском ткани на одной из перегородок. «Это рубашка Тэхёна?» — предположил Чон, всматриваясь в изображение и откладывая фотографию в отдельную стопку. — Твою же мать, — сорвалось с уст, когда он увидел, что следующие пять фото были сделаны в комнате, увешанной снимками семьи Ким, в особенности, Тэхёна. Будто бы логово серийного убийцы, который вывешивает фотографии своих жертв, вычёркивая уже убитых. Тут и там мелькало лицо Тэ: здесь он в костюме входит в здание компании отца, дальше идёт в университет, ещё несколько, где он сидит дома перед окном и смотрит в экран ноутбука. Кое-где виднелись какие-то вырезки из газет, где по два или три абзаца были обведены маркером. Молодой человек внимательно разглядывал каждое небольшое фото, поднося к изображению лупу и стараясь запомнить все мельчайшие детали, мысленно составляя план обхода на тот день, когда он вернётся в этот заброшенный склад. Проходя взглядом по очередному ряду мелких фотографий, он замер, широко распахнутыми глазами всматриваясь в снимок. «Что за фигня?» — не понимал парень: всё чаще и чаще начинало появляться его лицо. Юноша почувствовал, как по телу пробежал холод, пуская по коже дрожь, и невольно сглотнул, перебирая пальцами фото. Чонгук вновь поднёс к изображению лупу, хмурясь и сосредоточенно смотря на увешанную карточками стену. Вот он в магазине выбирает свежие овощи, на следующем снимке сидит за рабочим столом в участке и разбирается с документами, через несколько фотографий уже выходит из машины и идёт домой. — Он следил за мной, — шёпотом проговорил Гук, перебирая в руках сделанные Чимином фото. — Откуда он?..***
Спокойный сон длился всего час, после чего Тэхён начал постоянно просыпаться, вскакивать и бояться вновь закрыть глаза, поэтому, когда он в очередной раз подпрыгнул на кровати и, пробежавшись сонным взглядом по комнате, не увидел Чонгука, поднялся и вышел из спальни. На цыпочках передвигаясь по коридору, молодой человек увидел свет, льющийся из приоткрытой двери в кабинет, и пошёл туда. Парень тихо подошёл к освещённому тонкими светлыми линиями дверному проёму и встал рядом, стараясь скрыться в тени гостиной. Он аккуратно выглянул из-за стены и посмотрел на сгорбившийся силуэт, внимательно рассматривающий какие-то фотографии. «Что он делает?» — прозвучал в мыслях вопрос, и юноша прищурился, стараясь что-то разглядеть. Чон всё больше и больше терялся в том складе за чертой города. С каждой новой фотографией, с каждой новой мелкой деталью, увиденной среди других, перекрывающих её, он погружался в ту кутающую тьму. Изображение неумолимо затягивало до тех пор, пока парень не наткнулся на фото, где на той же самой, казалось бы, нескончаемой стене со снимками была огромная кровавая надпись: «Игра началась, офицер». Глаза Чонгука расширились, а в памяти всплыл странный свет из окна в коридоре, когда он проходил мимо, прячущийся в тени деревьев силуэт, серый конверт в кабинете капитана и оставленная в нём записка. «Мне не казалось, это был он», — понял Чон, чувствуя, что его первый шаг был проигрышным. — Но что он… — уже вслух говорил юноша, бегая глазами по фото. «Поиграем, капитан. Игра началась. Почему?..» — Чёрт… Игра. Это просто игра. Он ждал, когда мы сделаем первый ход. Он специально дал найти Кима, — рассуждал Гук. — Чёрт! Он всё продумал! — парень ударил кулаком по столу, роняя на пол одну стопку фотографий. — Я же мог его схватить! Я был так близок, — взвыл Чонгук, схватившись за голову. В этот момент где-то за стеной, прижавшись к ней вплотную и уткнувшись в шершавую поверхность затылком, стоял Тэ, прокручивая в мыслях каждое сказанное полицейским слово. Он чувствовал, как глухо в груди бьётся сердце, будто медленно вспарывая исхудавшее тело, в то время как где-то в руках в бешеном темпе заходился пульс, разгоняя по венам кровь, смешанную с подступающим страхом, застилающим все мысли. — Это только начало. Это никогда не закончится, — шёпотом проговорил парень, закрывая наполняющиеся слезами глаза.