Коноха в беде

Первый десяток километров он преодолел достаточно спокойно, поскольку поблизости от Конохи постов АНБУ Корня почти не было, а вот потом ему пришлось изрядно попотеть. Но Ли не унывал. Он внушил сам себе, что просто играет в прятки, поэтому ему нужно хорошенько заметать следы, чтобы не быть обнаруженным — и тогда паника, подступившая к горлу, когда он едва не попался одному из патрулировавших в лесу отрядов, успев укрыться в последний момент в толстых корнях сосны, понемногу сошла на нет. По мере приближения к границе патрулей становилось всё больше, но к этому времени Ли уже научился заранее распознавать их приближение и быстро прятаться. На второй день передвижения он пересёк границу около четырёх часов утра, поскольку в это время уставшие от ночного бдения патрули были наиболее рассеянными — этой нехитрой премудрости когда-то научил его сенсей. Мысли о Гае заставили парня тяжело вздохнуть. Ведь тот сейчас явно волнуется за него. Хоть Ли и черкнул пару строк в записке, оставленной вместо украденного свитка, но учитель наверняка будет корить себя, если с ним что-нибудь случится. Поэтому стоило приложить максимум усилий, чтобы добраться до Суны живым и передать послание Казекаге. Путь по пустыне показался ему бесконечным. Если бы не предусмотрительно прихваченный с собой компас, он наверняка бы сбился с пути, потому что барханы все как один напоминали друг друга, а цепочку следов, оставляемых за спиной, ветер заметал так быстро, что через полчаса их просто не оставалось. Да и прятаться в пустыне было особо негде, особенно в ярко-зелёном костюме. Разве что зарыться в песок. А вот песчаники, как оказалось, маскироваться среди барханов очень даже умели. По крайней мере десяток шиноби, выросших словно из-под земли и начавших окружать Ли со всех сторон, стал для него полнейшей неожиданностью. Мгновенно приведя в боевую готовность все ресурсы организма, он бросился на не ожидавших такой стремительной атаки бойцов, и смог вырубить сразу двоих. Затем ещё один оказался в пределах досягаемости и разделил участь своих товарищей. Но оставшиеся шиноби уже пришли в себя после первых атак и напали на него всем скопом. У Ли просто не было шансов на победу, тем более что он не хотел никого убивать или калечить. А вот песчаники с ним не церемонились, пустив в ход весь свой боевой арсенал. В итоге метким ударом в голову Ли всё же был выведен из строя. Уже погружаясь во мрак беспамятства, он подумал о том, как обидно провалить миссию, почти добравшись до самых стен Суны, верхушки которых успел увидеть с вершины бархана, за которым его ожидала засада. В себя он пришел в небольшой комнатке с маленьким зарешёченным окошком под самым потолком и мощной металлической дверью. Непонятно, для чего было так её укреплять, если его всё равно заковали в кандалы, а совершить побег он бы вряд ли смог и в лучшем состоянии — сейчас же, избитый до полусмерти, и подавно. Хотя, наверное, не всех пленников здесь держали в цепях. Ли успел довольно тщательно осмотреть место своего заключения, когда массивная дверь начала приоткрываться. Притворившись бесчувственным, парень повис на цепях, хотя кандалы больно врезались в тело, а кожа местами полопалась, напитав перевязывавшие руки от кисти до локтя бинты кровью. Сам не понимая, зачем ему это нужно, ведь если за него решили взяться всерьёз, то найдут способ привести в чувство, Ли, тем не менее, продолжал делать вид, что находится без сознания, чутко прислушиваясь к раздавшимся в камере звукам. Тихие, почти бесшумные шаги и шорох песка. От неожиданности он чуть не распахнул глаза, настолько знакомым показался ему этот звук. Однажды он уже слышал подобный, несколько лет назад. А затем были долгие месяцы восстановления и сложная операция, поставившая его на ноги. Воспоминания о том давнем проигрыше до сих пор были очень болезненными для него, но в то же самое время Ли не мог не восхищаться мастерством своего юного соперника. Хотя впоследствии он и узнал о монстре, запечатанном внутри Гаары, но даже это не изменило его мнения о том, что несмотря на все странности, тот отличный боец. Решившись взглянуть на вошедшего в комнату человека сквозь опущенные ресницы, Ли испытал шок. Сердце его заколотилось с удвоенной скоростью, и было от чего. Перед ним, внимательно осматривая его с ног до головы, действительно стоял тот самый мальчишка (точнее уже юноша), который победил его на чунинском экзамене. С трудом вернув жизненные показатели на прежний уровень (заставив сердце биться ровнее, а пульс прекратить зашкаливать), Ли продолжил висеть в кандалах, ожидая действий со стороны пришельца. И тот не замедлил себя проявить. Но вместо удара или ещё какого-нибудь проявления насилия, Ли внезапно ощутил, как чужая ладонь аккуратно прикоснулась к его щеке. Некоторое время спустя Гаара осторожно провёл пальцами по его ключицам а потом по груди, и это оказалось неожиданно приятно. Настолько, что он едва не сглотнул, выдавая себя. А затем случилось и вовсе неожиданное. Каким-то образом оказавшись выше него (угол обзора не позволял увидеть, какую технику тот применил), песчаник обхватил своими ладонями его руку и начал нежно поглаживать пальцы. Услышав из уст Гаары распоряжение расковать его, Ли решил, что удивиться сильнее уже просто не сможет (да кто он такой, биджу его раздери, этот парень, что может раздавать такие приказания?), но, как показали дальнейшие события, ошибся. Когда центра его ладони нежно коснулись тёплые губы, Ли просто не смог сдержать бушевавших всё это время внутри него эмоций и заплакал. Впервые за последние три года. Слёзы сами лились из глаз, и он просто ничего не мог с этим поделать. Но вместе с этими слезами его тело покидало копившееся годами напряжение, пока не исчезло вовсе. А затем в комнату ворвался ураган по имени Наруто и потребовал срочно его отпустить. Ли, считавший Узумаки мёртвым, был шокирован его появлением и тем, что друг мог так свободно передвигаться по Суне. Тем временем в камере появилось ещё два человека: сначала в неё вошел Канкуро, а за ним следом — приземистый мужчина с широкой грудной клеткой и бугрившимися мышцами на руках, оказавшийся кузнецом. По кивку Гаары он довольно быстро и ловко расковал всё ещё пребывавшего в шоковом состоянии Ли, покинув комнату сразу же, как только в его услугах пропала необходимость. — Ты как? Не сильно тебя замучили эти ироды? — Узумаки бросил очередной гневный взгляд в сторону Гаары, но тот его проигнорировал так же невозмутимо, как и все предыдущие. — Наруто, ты живой, — всё же сумел прошептать Ли пересохшими губами, а затем, вспомнив о своей миссии, обернулся к песчаникам. — У меня при себе был свиток для Казекаге. Очень важно, чтобы он попал к нему не позднее завтрашнего утра. Пожалуйста, помогите. Он ждёт это послание. Если у вас достаточно связей, чтобы вытащить меня отсюда, то должно хватить и для этого. — Так выходит, ты всё-таки не шпион, а посланник, которого всё это время выглядывал братишка, — хмыкнул Канкуро, мимо которого не прошел тот факт, что доставивший свиток шиноби оказался бывшим соперником Гаары на чунинском экзамене. — Весьма символично. Ли растерянно переводил взгляд с одного брата на другого, не в силах поверить в услышанное. Если у него внезапно не начались слуховые галлюцинации, то выходило, что Гаара и есть Казекаге. А они, замкнутые в Конохе, отгороженной Бамбуковым занавесом со всех сторон, даже этого не знали. Да за последний год они вообще никакой информации о соседних странах не получали: доступ к подобным сведениям был только у напрямую подчинявшихся Данзо подразделений и АНБУ Корня. Но в растерянности Ли пребывал недолго. Низко поклонившись Гааре — отчего у него внезапно сильно закружилась голова и ему пришлось опереться на руку вовремя подоспевшего Наруто — он поднял взгляд и встретился с горевшими непонятным огнём зелёными глазами. — Я не знаю, что в этом свитке, и нести его в Суну должен был другой человек. Но раз уж мне выпала великая честь лично общаться с вами, Казекаге-сама, я приложу все свои силы, чтобы помочь в осуществлении ваших планов. В них верит Гай-сенсей, а значит, в них верю и я. И широкая улыбка, которую Гаара уже и не надеялся когда-нибудь вновь увидеть, появилась на губах Ли. И даже потрескавшиеся губы и зубы, уже далеко не такие белые и блестящие, как раньше, ничуть её не портили. А потом было обсуждение полученных сведений в узком кругу, куда вошли Казекаге с семьёй, Баки и несколько аналитиков со стороны Суны — и Джирайя, Цунаде, Наруто и Ли со стороны Конохи. Двоих последних допустили на совет без права голоса, что очень раздражало Узумаки, целый час недовольно бурчавшего и дувшегося в своём кресле в углу кабинета. Ли же не особо вдавался в детали разрабатывавшегося плана. Он никогда не считал себя великим тактиком или стратегом, поэтому предпочитал просто выполнять распоряжения старших по рангу. И хотя судьба Конохи его очень волновала, но в данный момент гораздо больше ему хотелось узнать, зачем Гаара там, в камере, касался его тела, а затем поцеловал его руку. И Ли дал себе слово, что после того, как бои за родную деревню завершатся, а Цунаде-сама займёт полагающийся ей по праву пост Хокаге, он наберётся смелости и спросит об этом у Казекаге лично. И да поможет ему в этом Сила юности!