Айрендиалл

Черная Топь, край духов и мертвецов, огороженная заклинаниями магов и жрецов. Оказаться здесь означает погибнуть, никому не дано выбраться из бесконечных болот, поглотивших немало жизней. По ночам из гнилой воды встают мертвецы, в глазах у которых горят синие огни. Они бродят, разыскивая добычу, и горе тем, кто попадется на пути не ведающих пощады умертвий. Но и днем Черная Топь не лучше, солнца здесь не видно за серой пеленой и частым туманом. Но немало искателей приключений все еще манят несметные сокровища Черной Топи, ходят легенды о том, как кто-то вернулся с болот и вынес ларец, полный сапфиров. — Я заблудился… Тяжкий вздох поколебал воду, заставил в тумане что-то встрепенуться, заворочаться. Бредущий по болотам воин устало осмотрелся, остановился, стащил латную перчатку, провел рукой по волосам, затем вытащил из перчатки небольшой медальон, с которого улыбался темноволосый юноша. Художник на славу постарался, выписывая прекрасные черты, стремясь вложить душу в портрет. Казалось, что вот-вот изображение оживет. — Прости, — воин поцеловал медальон. — Я ведь предупреждал тебя, мое солнце, не бери в мужья паладина. Эльбери Сарейн, один из десятников-паладинов ордена Владычицы Лезвий, был отправлен сюда с одной-единственной целью: отнести в самое сердце Черной Топи зачарованный камень, который должен был подпитывать защитный купол изнутри. О том, что паладин вернется, никто не говорил. Дорога была в один конец, это понимали все. Хуже всего, что понимал это и Сармел, его юный супруг. — Может быть, выберем другого, — пытался возражать друг Эльбери Берт. — У них свадьба была три недели назад, пожалейте парня, каково ему без мужа оставаться, когда даже медовый месяц не отсиял? Я пойду! — и упал со стоном на лавку, держась за раненый бок. — Я пойду, — упрямо отозвался Эльбери. — И вернусь. Сармел рыдал на весь дом, не пытаясь останавливать супруга. Сердце паладина разрывалось пополам между долгом и любовью, но долг все-таки перевесил. А еще уверенность в том, что он вернется, он не может оставить Сармела, поэтому непременно вернется. Пять часов к сердцу Топи, пять часов до границ купола, это не так уж и много, если выйти на рассвете, быстро бросить камень и пуститься назад по уже знакомой тропе. Сармел, всхлипывая, согласился, что супруг прав. — Если бы я мог тебе помочь… Но я всего лишь ученик некроманта, я даже амулет не могу сделать. — Не плачь, — утешал его Эльбери. — Я же большой, бронированный и сильный, я протопчу себе дорогу через мертвецов. И не утону, обещаю. Вот, ты уже улыбаешься. — И ты вернешься? — Вернусь, — клятвенно заверил паладин. Но Эльбери заблудился на болотах, сбился с пути и теперь не был уверен в том, что сможет сдержать свою клятву. Магический маяк упрямо указывал, что идти нужно прямо, но там простиралось бездонное болото. На обход трех таких паладин и растратил драгоценное время. Теперь он донесет камень, но вернуться назад не сможет, попросту не успевает снова обежать четыре болота и припустить во весь дух к границе Черной Топи. Ночью идти нужно аккуратней, здесь нет луны, нечему освещать путь. Вокруг становилось темнее, где-то на грани слышимости уже что-то ухало и зловеще громыхало, мертвецы ворочались в своих водных могилах, готовясь подняться, начать разыскивать добычу, чтобы утащить под воду, присоединить к своей компании. — Пора идти… Обогнуть болото оказалось легко, да и маяк вспыхнул, стоило Эльбери ступить на небольшой участок ровной земли. Паладин стащил вторую перчатку, выволок камень, бросил его перед собой, как и наказывали. Над камнем поднялось сияние, рассеиваясь в тумане. Вот и все. Нет, Эльбери не собирался сдаваться, он намеревался идти к границам, сколько получится, дать бой мертвецам, прорубаться сквозь них. Все могло получиться с небольшой помощью. — Благословенна будь, милость дающая, защитница людей, даруй мне свою силу, дай мне свой свет, рассей туман и мрак болот, — Эльбери воткнул меч и преклонил колени перед ним. — У меня нет иной богини и нет иной надежды. Тратить время на молитву было неразумно, как сказал бы Сармел. Но паладину и впрямь не оставалось ничего иного, как исступленно молить о защите высшие силы. Меч хорош, но как скоро он затупится о кости? Любовь к Сармелу сильна, она придаст сил, но без света мрак болот не рассеять. Да и потратить несколько минут… Что они теперь решают, когда закат отгорел, а силы зла властвуют на болотах безраздельно. Темнота рухнула внезапно, словно опрокинули гигантскую чернильницу. Лязг послышался ближе, сопровождаемый плеском и зловещим поскрипыванием. Эльбери вскочил, хватая меч. Искусством боя вслепую он владел в должной мере, так что цели находил безошибочно, рубя и кромсая нападавших. Облаченные в проржавевшие кольчуги скелеты падали один за другим. Но они не знали устали, а Эльбери был всего лишь человеком. Очередной удар опрокинул его наземь, а перекатиться и уйти из-под удара паладин не мог, не стоит кататься по заболоченной земле в полном латном доспехе. Однако падающую на паладина секиру внезапно отшвырнуло чьей-то невидимой рукой, тучи рассекло золотым сверканием, словно кто-то крест-накрест рубанул мечом, темнота отступила прочь, позволяя рассмотреть мертвецов, бестолково топчущихся на одном месте, ошеломленных внезапным вмешательством высшей силы. — Беги, — велел женский голос. И Эльбери побежал, сопровождаемый этим светом, видя, как впереди неспешно шагает женщина в доспехах, вроде бы небрежно отмахивающаяся длинным мечом от мертвецов, но от этих ударов разлетались толпы врагов. В боку кололо, он задыхался, но продолжал бежать, уже почти видя темную полоску границы, сверкание охранных камней. Он должен добраться, осталось совсем немного. — Эльбери! — голос Сармела он услышал еще через пять минут бега. Женщина в доспехе остановилась, отчего-то улыбнувшись. Эльбери рухнул наземь и попытался вознести молитву, но она покачала головой, подошла, погладила его по щеке. — Черная Топь поглощает все воззвания, я никогда б не услышала тебя, если бы к моему алтарю не прибежал один юный некромант. Я не могла не отозваться на его молитву, столь искренне порой не молишься и ты. Благодари своего супруга, который не побоялся, что сгорит, войдя в храм. — Сармел… — сердце паладина застыло. Он прекрасно помнил, что бывает с темными, которые даже пытаются приблизиться к алтарю. Божественный огонь испепелял любого, в ком был хотя бы намек на Тьму. А что, если и Сармел… — С ним все в порядке, юноша. Я умею ценить преданность. К тому же, за вас заступилась моя сестра. — Покровительница некромантов? — Покровительница блаженных, — засмеялась Милодара. — Любовь. Иди. Эльбери повернул голову в сторону границы, туда, где в круге охранных камней стояла фигура в зеленой мантии. И рассмеялся, поднимаясь с земли. — Я иду, Сармел, я уже иду к тебе.