With only one wing

      Ториэль застала ревущую девушку в углу коридора. Она прижалась спиной к стене и, прикрыв глаза руками, раскачивалась из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос. Недавно повешенное новое зеркало, которая монстриха с таким трудом достала, было разбито. Его осколки валялись на полу, как и в прошлый раз.       — Т-Ториэль, мне с-страшно, — заикаясь, произнесла девушка, привлекая собой внимание женщины.       — Ничего, — поспешила к ней Ториэль и, взяв на руки, обняла и направилась в комнату Фриск уложить ту в постель, чтобы она могла отдохнуть. — Что случилось? Почему зеркало опять разбилось? — долгое время девушка молчала, а потом заговорила:       — Здесь был какой-то странный монстр… Он напал на меня и разбил зеркало, — соврала Фриск и спрятала смущенное лицо в ворохе одежды монстрихи. — Но, он испугался и убежал.       Ториэль положила несчастную на кровать, укрыла одеялом и собиралась было уйти убирать последствия несчастного случая, но Фриск успела схватить ее за ткань хламиды и попросила не уходить. Монстриха улыбнулась и присела на край кровати, стала гладить девушку по голове. Рассказывать разные сказки, пока Фриск не уснула.        В этот раз сон снова начинался как-то иначе. Фриск оказалась у себя дома, на поверхности. Рядом раздавался шум телевизора и девушка сразу поняла, где оказалась. Она стояла на кухне. На столе лежала немытая, грязная посуда. Холодильник был увешан разными магнитиками, на плите остатки еды, но самое главное — запах… Запах тухлятины и прогнившей еды. Запах, который после смерти Джеки стал привычным для этого места. Фриск заглянула в зал, где в кресле сидела ее сумасшедшая мама и невидящим взглядом взирала на включенный телевизор. Ее, некогда красивые волосы, теперь были грязные и все в колтунах. Изо рта стекала слюна, а длинные, отросшие ногти на руках вызывали лишь отвращение. Все, как обычно…       — Посмотри, что ты сделала со своей несчастной мамой, — все также неожиданно появился Чара, но девушка больше не пугалась от этого, просто привыкла. — Из-за того, что ТЫ убила Джеки, не смогла спасти бедного парня из-за собственного эгоизма, твоя мама не смогла смириться с этим. Ее угнетало общественное мнение, все эти слухи, косые взгляды соседей и, в конце концов, она свихнулась, слетела с катушек… Она ведь больше не признает в тебе дочь?       Фриск с горечью поджала губы, не пытаясь оправдать слова парня. Все было правдой. После смерти Джеки ее мама просто не могла поверить в случившееся. Особенно в то, что ее дочь была в этом замешана, хотя полиция утверждала, что это было самоубийство. Никто не желал верить, что такой жизнерадостный парень покончит с жизнью и Фриск сделали козлом отпущения, обвиняя в смерти Джеки. Поэтому, ее мама заперлась в своем мирке, отрицая Фриск и теперь все время ждет возвращения своей «настоящей дочери». Отец не вынес этого и ушел из семьи. Теперь даже его друзья не могут сказать, где он.       — По мне, то, что ты сейчас находишься в подземелье намного лучше того, в какой ты жила обстановке. Хотя, это не мне решать… Я ведь всего лишь при~израк, плод твоего бу~уйного воображения, — сказал Чара и рассмеялся от собственных слов.       — Фриск, ты вернулась? — с каким-то отчаянием вдруг произнесла ее мама и, встав с кресла, уставилась стеклянными глазами на девушку. — Фриск, это ты? Ты вернулась? Я так давно ждала тебя. Где ты пропадала? — к ней подошла мама и наклонилась над лицом в истерической улыбке. Девушка в испуге сползла вниз по стене. Она ни раз видела это ее состояние и знала, чем это грозит ей. В этот момент лицо ее мамы скривилась в пренебрежении:       — Ты. Не. Моя. Дочь! Где она?! Где она, маленькая дрянь?! — она занесла руку и дала звонкую пощечину девушке, ее рот наполнился привкусом металла. — Дочка, доченька, дочурка… Где ты? — из глаз ее матери полились слезы, и она прислонилась головой к плечу девушки, обняв ту за талию. — Черт, ты до сих пор здесь, самозванка!       В ее руках неожиданно появился нож, который она поднесла к сердцу Фриск. За их спиной послышался звонкий смех Чары, а потом девушку наполнила резкая боль в груди, стало тяжело дышать.       Фриск задыхалась от того, что слишком сильно натянула одеяло на лицо и ей не хватало воздуха. Она попыталась откинуть его, но в просветах ткани увидела склонившегося к ней черного монстра, из-за чего замерла на месте и, практически, снова перестала дышать, чувствуя, как по спине ползет холодный пот. Челка лезла в глаза, вызывая нестерпимое желание почесать нос, но девушка не шевелилась и выжидала. «Как я могла забыть!» — Фриск попрекала себя, услышав, как зашуршал рядом монстр. «Господи, пусть он думает, что я сплю!» — она зажмурилась, ощущая, что монстр знает - она не спит и просто издевается над ней. Она чувствовала, как на его лице-маске играет злорадная ухмылка, а глаза сужены. Оно над чем-то размышляет!       С Фриск стало медленно сползать одеяло, а она даже боялась пошевелиться, закрыть глаза и притвориться спящей. Знала, что не поможет. Оно наконец подобралось к ней и теперь произойдет что-то, чего Фриск старательно избегала все это время. Одеяло было резко сброшено. Над лицом девушки повисла рука монстра — дотронулась до волос, скользнуло по лицу и опустилось к груди, там где сердце.       — Нет, прошу, не надо. Не делай этого, пожалуйста, — хрипела Фриск не слушающимся голосом, а чудовище улыбнулось и резко пронзило грудь девушки рукой.       Это была боль намного сильнее той, когда получаешь удар острым оружием или каким-либо предметом. Его рука несколько раз скользила по груди, причиняя адскую боль, но Фриск не могла закричать. Ее голос охрип, изо рта вырывалась кровь с каждым новым ударом, тело онемело и не слушалось.       — 💧⚐🕆☹? * — чудовище наконец достигло того, чего желало и с торжеством вытащило еще бьющееся сердце девушки. Та испугано воззрилась на свой орган и на большую дыру в груди. Ее снова вырвало кровью, а затем девушка погрузилась в холодное небытие, сквозь которое в последний раз увидела недовольное лицо чудовища.

***

      Фриск соскочила с кровати и с бешено бьющимся сердцем. Схватилась за грудь, где только недавно зияла кровоточащая дыра. Она не могла ни закричать, ни позвать на помощь. Ее сковал настолько дикий страх, что она боялась даже осмотреть комнату и снова наткнуться на то существо. Благо, кровать здесь служит точкой сохранения и ей не придется снова проживать весь этот ужас.       — Похоже, Гастер сильно рас-строИлСЯ, — с притворной печалью осведомил ее Чара. Его всего глючило в разных частях тела, а слова иногда искажались.       С того момента, как он вылез из зеркала, он стал повсюду следовать за девушкой. Вот только, кроме нее, его никто не видит. Фриск схватилась за голову. Теперь ее просто разрывало на части, а в висках пульсировало настолько сильно, что она еле разбирала то, что говорит ей парень. Руки ломило, будто от укуса насекомого. Хотелось расчесать их, но Фриск не стала этого делать. Знала, будет только хуже.       — Кстати, ты настолько долго дрыхла, что проспала все утро, хи-хи… Бедняжка Ториэль пыталась тебя разбудить, но у нее ничего не вышло. Печальн-н-но, — он развел руки в стороны и усмехнулся, садясь на край кровати.       Фриск попыталась встать, но у нее не сразу это получилось. Потом, на плетущихся ногах, она потопала к кухне, взять стакан воды и какую-нибудь таблетку. Хотя знала, что не найдет никаких лекарств. Но тут ее взгляд зацепился за Цветика, который старательно осматривал коридор на пути в подвал. Не заметив Фриск он посмотрел в зияющую темноту спуска и исчез. Девушка сразу поняла, где его искать и пошла вниз поймать злого цветка с поличным. Она шла долго, впервые жалуясь себе на то, что коридор оказался настолько длинным. Когда же она добралась до двери, ведущей из руин наружу, то наткнулась и на Цветика, пытающегося открыть дверь своими маленькими ручками-лепестками.       — Что ты делаешь? — Фриск постаралась придать своему голосу холодности и сердитости. У нее получилось и Цветик в испуге повернулся к ней, а потом облегченно вздохнул:       — А, это всего лишь ты!       — Повторю, что ты делаешь?       — Разве не видно! Пытаюсь открыть эту чертову дверь! — ответил цветок, кряхтя от тяжести.       — Но зачем тебе это? — опешила девушка, на что услышала самодовольное фырканье со стороны Чары, который навис над ней, как… привидение.       — А это уже не твоего ума дела, идиот!.. У меня созрел блестящий план, в котором я стану Богом этого мира, а вы все станете лишь пешками на пути к этому, — сам себя сдал цветок и показал свою вторую, страшную личину.       — Но, разве ты не можешь передвигаться иначе? Под землей?       — Конечно могу! Просто, чтобы выбраться отсюда мне нужно открыть эту чертову дверь!       — Может… Тебе помочь? — сама не зная почему, предложила Фриск и тут же упала на землю. У нее закружилась голова.       — Ха, да кто попросит такого идиота о помощи?! Ты разве забыл? В этом мире убей — или будешь убит, — после чего в Фриск полетели атакующие лепестки, но она смогла откатиться в сторону и получить лишь несколько царапин. Цветик рассмеялся и исчез под землей.       «Да что с ним такое?» — саму себя спросила девушка и, опираясь о стену, только хотела подняться наверх, как за дверью раздался стук, а затем голос продолжил: «Тук-тук.» Фриск сглотнула и остановилась, чтобы не вызывать шуму. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить с кем-либо, а в особенности с этим скелетом. Она почему-то была уверена, что если заговорит с ним сейчас, то обязательно расскажет ему обо всем накопившемся за это время. Возможно, это из-за того, что она не знает кто он, а он не знает, кто она, и поэтому ей будет легче рассказать об этом. Когда стуки перестали повторяться, девушка подумала, что он ушел и продолжила путь, но замерла:       — Я знаю, что ты там. Неужели тебе так не хочется поговорить со мной? — усмехнулся знакомый. — Я думал, мы нашли общий язык.       Фриск тяжело вздохнула и сказала:       — Прошу, уходи… — после чего отправилась наверх. Это было слишком тяжелое приключение для ее ослабшего тела.

***

      Несколько дней Фриск провалялась в постели. Ей было ужасно плохо, Ториэль все время волновалась и редко покидала свою подопечную. Чара витал над потолком ухмыляющимся сгустком, но молчал… Также и исчезло то чудовище, которого Чара самозабвенно назвал Гастером. Похоже, ему было что-то нужно от девушки, но он не нашел этого и, разочаровавшись, сгинул. Конечно, ее все так же посещали кошмары, но к ним девушка привыкла. Кошмары — это кошмары…       Когда Фриск читала какую-либо книгу или смотрела фильм, то всегда удивлялась, почему герои после пробуждения от кошмара плакали и дрожали от страха? Ведь каждый в жизни видит кошмары и плачут от этого только маленькие дети. Зачем разводить сопли? Это то и выбешивало девушку больше всего! Особенно, когда к героям с взволнованными криками прибегали друзья, семья и начинали утешать, спрашивать, поддерживать. «Все это сентиментальная чушь!» — заявила она однажды Джеки, а тот посмеялся и сказал: «Полностью с вами согласен, коллега!». Даже теперь Фриск никогда не плачет от кошмаров…       — Эй, слушай, может уже нажмешь на кнопку, раз так не хочется идти дальше? — со скучающей интонацией спросил Чара, наблюдая, как Фриск в очередной раз захрипела от боли во всем теле. — Ты же мучаешься! Это могло бы решить твою проблему!       Девушка прекрасно это осознавала. Она уже несколько дней размышляет о том, как бы уйти отсюда, не причинив боль Ториэль. Она ведь была так рада, что девушка осталась с ней. Но в голову приходило только признаться в том, что Фриск хочет покинуть Руины… Поэтому, ближе к вечеру она настрочила небольшое послание для монстрихи и отправилась в подвал под радостные возгласы Чары.       — Дитя, что ты делаешь? — послышался тревожный голос со спины, и Фриск с печалью в душе оторвала руки от двери из Руин и повернулась к монстрихе. Она знала, что та придет. — Ты… Хочешь покинуть меня? — кивок. — Н-но, ты же… обещала! Обещала, что не покинешь!..       — Прости, — прошептала Фриск и снова повалилась в бок от боли.       — Я не пущу тебя! Ты же знаешь, что тебя ждет там, как там опасно!.. — девушка снова попросила прощения. — Я… Раз ты хочешь выбраться, тогда сражайся со мной.       «Ториэль преграждает вам дорогу,»— высветилась табличка над головой, а кнопка перезапуска на мгновение пропала. Фриск едва сдерживала слезы, смотря на несчастную монстриху, которая сдерживала себя в атаках. Она все равно задевала девушку магическими шарами и лишь с болью наблюдала за тем, как ее подопечная стоит на месте и не отбивается.       — Что ты делаешь? СРАЖАЙСЯ! — прокричала Ториэль, а Фриск нажала на появившуюся кнопку «Пощада». — Прошу, сражайся! — монстриха заплакала. Ее удары перестали попадать в Фриск.       — Как скучно… Лучше убей ее, так станет намного веселее, — вставлял свои фразочки Чара, но девушка не слушала его и, когда Ториэль было сдалась уже, он нагнулся к ее уху и зашептал:       — Ну же, впусти меня, глупенькая… Ты даже не представляешь, как хорошо чувствуешь себя, когда убиваешь кого-то!.. Убей! Убей! УБЕЙ ЕЕ НАКОНЕЦ!       Фриск схватилась за голову, чувствуя, как его слова эхом отдаются в ушах. При этом, ей сильно хотелось поддаться его словам, его воли, но… Она не была настолько слаба, как он считает! Она не позволит ему сделать это. Пусть даже Чара попытается убить ее, запугать или забрать силой! Девушка подошла к плачущей монстрихе и обняла ее, прощаясь.       — Ты действительно хочешь покинуть меня?.. Оставить в одиночестве? — сквозь слезы спрашивала Ториэль, а Фриск все молчала, не в силах ответить. — Тогда, прошу тебя, не возвращайся больше, — прошептала она и ушла обратно в дом.       Фриск смотрела ей вслед, пока ее силуэт не поглотила тьма пустых коридоров, и только тогда девушка сорвалась на бег, открыла тяжелую дверь и кинулась прочь, не разбирая дороги. Из ее глаз текли слезы, сковывая душу чувством вины. Она больше не ощущала боль, не видела кнопки перезапуска над головой. Несмотря на причиненную ею душевную боль монстрихе, Фриск чувствовала себя несказанно легко и свободно. Она плакала, но незримая улыбка украшала ее лицо, когда она ступила на землю, покрытую снегом, а в лицо ударил мороз. Она сползла по захлопнувшейся двери вниз на землю. И несмотря на жуткий холод, разревелась, вытирая слезы холодными руками.