Мечта

      Опасность всегда настигает города в момент, когда день сменяет ночь. И эта опасность осязаема как никогда в лице гулей.       Раздался шум, топот, в котором можно было различить четверых идущих. Уверенные и тихие шаги — Татара. Лёгкие и немного подпрыгивающие — Это. Спокойные и быстрые — Аято. Еле поспевающие, но твёрдо ступающие на асфальт — Юме.       Обстановка была явно напряженной для всех, черные силуэты деревьев с густыми ветвями, колышущимися от холодного ветра, только создавали более мрачную атмосферу.       Киришима сжал руку Сатсуби чуть сильнее в волнении и раздражении от происходящего. Куда они направляются, так никто и не сказал, а вот поток догадок о возможных ловушках останавливаться не собирался. Впрочем, этим были заняты в основном мысли девушки.       Заметив странную жесткую сосредоточенность на лице Юме, Аято замедлил шаг, оказавшись с ней на одном уровне, а после спросил:       — Что думаешь?       Девушка мгновенно изменилась в лице, удивлённо вздёрнув голову в сторону парня.       — Ну… — сам факт того, что его интересовало мнение откровенно незнакомки, несколько поражал Сатсуби. Она воспринимала Киришиму как гуля крайне закрытого, скрытного и едва ли кому-то доверяющего. Хотя в данной ситуации, возможно, он воспринимал ее как единственного союзника. — Похоже на то, что нам хотят что-то показать или собрать с остальными членами Фирмианы. Значит ведут в какое-то здание. Судя по обстановке, подозреваю, что заброшенное здание.       Юме оглянулась через плечо, наблюдая, как узкая асфальтированная дорожка медленно утопает в тени, а немного жухлые листья колышутся промозглым ветром. Будто они шли по заброшенному старому парку, где едва ли можно найти что-то, кроме прогнивших одиноких лавочек, неработающих фонарей и кучи переплетенных между собой тропинок.       Девушка поежилась.       — Где-то тут раньше был старый завод, но он закрылся лет пятнадцать назад. Может, там у них место сбора? — Аято тяжело выдохнул, пытаясь хотя бы не выдать своего волнения Юме.       Сатсуби кивнула в ответ, и на этом их небольшой диалог закончился. В общем-то, не потому, что сказать больше нечего, а потому, что этот разговор был не для посторонних. То, что идущие впереди Это и Татара слышали все подчистую, было очевидно.       А вскоре показалась огромная тень завода, высотой этажа в четыре, с обшарпанным выцветшим на солнце логотипом, весь покрытый ржавчиной, которую было видно даже ночью, и оплетенный плющом вплоть до самой крыши.       — Уже почти… — пропела в никуда Это и первая ушла вглубь здания.       Татара бесшумно прошел за ней.       Чуть наклоняя ветки какого-то низенького дерева, Аято также двинулся вперед, ведя за собой девушку.       Первое, что настигло гулей в помещении: отвратительный запах гниющей мертвечины. Настолько резкий, что Юме тут же скривилась, а у Аято перебило дыхание. Можно было сравнивать сколь угодно свежее человеческое мясо со стряпней мамочки на кухне — и любой гуль проникнется этим сладким воспоминанием детства, но вот старое затхлое мясо неизвестного происхождения отклика в душе и желудке не вызывало. Разве что рвотные позывы.       Двигаясь выше ко второму этажу, Юме начала замечать за собой панику, от чего ноги путались между собой, а сфокусироваться на чем-то одном стало сложнее. Единственное, что чем выше, тем менее едким становился запах, а в холле второго этажа и вовсе исчез.       Открывшееся помещение было огромным, просторным, освещенным луной и с настежь открытыми окнами. Аято и Юме синхронно выдохнули и вдохнули чистый свежий воздух.       Чуть поодаль стояли еще четверо.       — Гули?.. — тихо, чтобы услышал только Киришима, спросила Сатсуби, на что получила утвердительны кивок.       — Ну вот все и в сборе, — произнесла Это, глядя на подходящих гулей.       Два брата, судя по внешнему сходству, жеманный высокий мужчина в цветастой одежде и… Джейсон.       Последнего Юме знала… к сожалению. Знала, правда, еще будучи ребенком. Но от этого встреча не стала более приятной.       — Так "Аогири" – это организация гулей или сборище детишек? — усмехнулся один из братьев.       — Сейчас я тебе покажу «детишек»… — мгновенно огрызнулся Аято, напрягшись всем телом и чуть подавшись вперед.       Сразу же произошли две вещи: Юме с силой оттянула Киришиму назад и Йошимура встала между парнями с успокаивающим и одновременно предупредительным «Ну… ну…»       Что-то из этого определенно подействовало, ведь и Аято более-менее успокоился, сделав шаг назад, касаясь спиной девушки, и Бин чуть затих, вздернув голову и переглядываясь с братом.       — Какие вы оба дикие, — послышалось со стороны Нико, и напряжение переросло в несколько иную форму.       — Эй-эй, давайте заканчивать с этим балаганом, — устало протянул Джейсон, после чего клацнул чем-то железным.       — Верно, — Татара не излучал дружелюбия и потасовки подростков ему даром не сдались. — Если вам есть еще что сказать, можете сделать это после.       Юме переглянулась с Джейсоном, они явно узнали друг друга. Последнее, чего хотела девушка, это разговора с этим мужчиной. Она медленно гладила одной рукой Аято по спине, второй все еще держась за его руку.       — На данный момент мы формируем небольшие команды, каждый из вас будет лидером одной из таких, в одной около семидесяти гулей, но в будущем скорее всего их станет больше, — начал вводить в курс дела Татара. — Сейчас наша главная цель — перепланировка власти 11-го района. После — организованный захват местной базы CCG.       Это все было довольно очевидно, так как едва ли можно было представить, что Татара и Это под ручку ходят с Банджо как три независимых лидера района, но где-то внутри Сатсуби понимала, что в ближайшие пару недель 11-й станет опаснее на несколько пунктов.       — А кто тут местная власть? — спросил Нико, оглядывая странным прищуренным взглядом всех собравшихся, то ли оценивая, то ли проверяя на прочность.       — Казуичи Банджо. Но он не какая-то важная шишка, просто лидер по ситуации.       Не сказать, что Юме хотела в это все влезать. Ей не нравился прошлый глава района, не нравилась Ризе с ее видами на чужую территорию и масштабами охоты, не нравился и Банджо. Очередная смена кого-то там сверху едва ли волновала девушку.       Аято в делах этого района не разбирался совсем. Кто-то там умирает, кто-то кого-то убивает, кто-то куда-то переезжает, ведет мирную жизнь, ведет жизнь, отнимая чужие, какое ему дело? Но сделать вывод, что Юме по большей части не меняет место жительства, ему труда не составило.       Парень чувствовал странное спокойствие. Его окружали странные личности, все как один не брезговали пролить лишнюю кровь, были сильными. Если коротко, их стоило бы бояться. Но вместо ощущения тревоги его переполняло чувство ответственности. Да, вот он стоит, пятнадцатилетний подросток, наравне с этими опасными взрослыми, а под его защитой девушка, которая пусть и старше него, но этого даже как-то не ощущалось.       Когда он решил, что она под его защитой, сказать было сложно. Просто все сложилось в одну картинку, где он ее в это втянул, а значит и будет дальше за ней присматривать.       — Пока что все свободны, — спустя паузу в несколько минут произнес Татара. — Все детали будущих операций получите позже.       То, как их всех найдут, чтобы рассказать те самые «детали», никто не уточнил. Один из братьев потянулся, разминая плечи, Нико хмыкнул.       Киришима в раздражении потянул Юме к выходу.       — Бесит… — уже когда они вдвоем выходили из парка, бросил Аято.       — Не воспринимай это как-то, что тобой помыкают… — попыталась успокоить его девушка, так как вспыльчивость и выраженная самостоятельность как никогда четко выделялись в характере юноши.       — А как что мне это воспринимать? Когда я вообще дал им согласие использовать меня как кого-то там на их стороне?!       Юме выбрала тактику молчать. Пусть выговаривается. В такие моменты лучше просто слушать.       Чуть сжав его ладонь, она просто старалась идти с парнем в ногу.       — Они меня все бесят. Эти два одинаковых, стрёмный этот, все такие умные, что просто к черту их всех.       Холодный воздух действовал как снотворное, и Юме стало немного клонить в сон. Она старалась вникать в слова Киришимы хотя бы из чистого интереса, но глаза закрывались, а шаг становился все более медленным.       Судя по всему, Аято и не собирался пользоваться каким-либо общественным транспортом и просто шел, агрессивно дыша, с раздражением отодвигая лезущие ветки и задевая плечом чуть ли не всех встречно идущих людей.       — Скоро придем, — где-то минут через пятнадцать услышала Сатсуби от парня более-менее спокойным тоном.       Первой возникла мысль спросить, куда, собственно, придут, но Киришима резко остановился.       Девушка отошла на шаг назад, чтобы не врезаться в его спину. Аято же из соображений не тащить полусонную девушку за руку решил усадить уже по привычке ее на спину.       Юме не сопротивлялась, и вскоре, обняв парня за шею, задремала.

***

      Когда она проснулась, то была уже на постели в абсолютно незнакомой комнате. На гостиницу это не было похоже, скорее на что-то заброшенное или просто без какого-либо надсмотра.       В целом помещение было темное: везде была мебель из темного дерева и болотно-зеленый цвет на покрывале, ковре и обоях. На прикроватной тумбочке был несколько миллиметровый слой пыли.       Единственным источником света были окна. Правое было плотно зашторено, а вот левое пропускало яркие полоски света луны.       На подоконнике сидел Аято, одну ногу подтянув к себе, согнув в колене, а вторую спустив вниз. Он внимательно смотрел на только проснувшуюся девушку и явно что-то обдумывал.       — Который час? Сколько я спала? — вопрос звучал несколько обеспокоено.       Киришима плавно перевел взгляд на настенные часы, висевшие за спиной Юме.       — Начало двенадцатого. Где-то около двух часов.       Парень говорил спокойно, глядя в окно и совершенно не выказывая каких-либо эмоций. Но…       — Ты… злишься на меня?       О да, черт возьми, он злился. На все происходящее, на нее, на самого себя. Буквально все вокруг вызывало дикое чувство раздражения. Потому что сколько бы он не думал о своих поступках, логически прийти к какому-то выводу не мог. Почему он не бросил девчонку на улице? Почему помог ей? Почему все это вызывает в нем тягучее чувство вины? Будто он сделал то, что никогда бы себе не позволил. И почему они сейчас вдвоем там, куда он приходит побыть один, где позволяет себе отдыхать и зализывать раны, где его никто не стал бы искать. Это ведь только его место.       И вместе с тем, сколько бы он ни пытался, Юме так и осталась в его сознании слабой, требующей защиты, одинокой. Сколько раз она была в опасности за эти часы? Три? Четыре? И никто ее вытягивать не собирался.       Кроме него, конечно же.       Злость бурлила, накатывала приступами до потемнения в глазах и беззвучного сдавленного стона. Злость от непонимания.       — Черт тебя дери, ты даже не представляешь, как я на тебя злюсь… — руки юноши тряслись, голос дрожал, но был тихим. — Ты просто взяла, появилась передо мной и я начинаю расхлебывать твои проблемы. С какой это радости, а? Ты кто вообще?..       Девушка едва ли могла что-то сказать.       Аято спрыгнул на пол, взглянув Юме прямо в глаза, и сорвался на крик:       — Эй, я тебя спрашиваю! Ты кто, мать твою такая, чтобы влезать в мою жизнь?!       На секунду пролетела мысль, а как вообще ей слышать что-то подобное от него, но она улетучилась также быстро, ведь разве его должно это волновать.       Не должно ведь, правда?       — Черт… — по стене расползлась трещина от удара.       Сатсуби тихо встала, подойдя буквально на два шага, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от парня. Она смотрела на него обеспокоенно, тревожно.       — Почему… — Юме не решалась спросить. — Почему ты выглядишь так испуганно?       Киришиму тут же прошибла дрожь.       — Убирайся, — нервно сглатывая, только и смог произнести. — Уйди, говорю, — уже мягче, будто в бессилии.       Юме подошла чуть ближе, осторожно протягивая руку, касаясь его плеча, поднимаясь выше к шее.       «Холодный»       Сжав парня в некрепких объятьях, девушка как можно тише выдохнула. Это было тяжело. Будто она обезвреживает бомбу. Будто парень может в любой момент эмоционально взорваться.       — Какого черта ты делаешь? — без злости. Он и дышал-то через раз. Сил совсем не осталось.       Сатсуби на секунду отстранилась, коснувшись обоими руками лица Киришимы. И совсем невесомо коснулась его губ своими.       «Такой холодный…»       А Аято бросило в жар. От неожиданности он задержал дыхание, не в силах выдохнуть. Внутри что-то подсказывало, что он должен что-то сделать.       Юме стояла на носочках, притягивая юношу к себе поближе, но едва ли осознавала, что делает. Она определенно не собиралась его целовать, хотела просто подойти, а дальше действовать подсознательно.       Но это ведь была совсем не романтичная сказка.       Его губы были обветренными, холодными и так отталкивающе невзаимными. А ее успокаивающие руки дрожали и пахли кровью.       Как можно более плавно Юме опустилась на пятки, отпрянула и тут же отвернулась. Ей хотелось убежать. В груди предательски кольнуло. Она не хочет слышать, как ее отвергают. Поэтому лучше уйти, как он и просил.       Дверь громко захлопнулась, и Аято позволил себе шумно выдохнуть. Сердце не унималось, словно бешеное, парень сглотнул, начиная осознавать происходящее.       Она не просто смогла стать ближе к нему, он позволил ей.       Киришима пошатнулся, прислонившись спиной к стенке и касаясь холодными костяшками полыхающих щек.       А после вышел из комнаты, спустился на первый этаж, застав Юме у самой двери, и застыл у начала лестницы.       — Ты меня путаешь, понятно тебе? — это звучало одновременно грубо и с вызовом.       — Замолчи! — на секунду обернувшись, девушка тут же отвела взгляд и повернулась к парню спиной. — Не хочу этого слышать! Мне правда очень жаль! Я не должна была этого делать…       А Аято и не нашелся, что ответить. Она ведь… Жалеет?       — Все должно было быть не так… — Юме обняла себя за плечи, сильнее зажимаясь.       — А как… должно было быть?.. — парень терял нить разговора. Все эти эмоции бурлили в нем, и когда он более-менее начал в них разбираться, по крайней мере в том, что произошло, эмоционально сдавать начала девушка.       — Взрослый парень должен был поцеловать меня, прижимать к себе, а я должна была быть в него по уши влюбленной и ответить ему взаимностью. А еще закат на фоне и мы одни на красивейшей природе. Я и так живу в ужасном мире, где нет ни капли счастья, почему хотя бы мой первый поцелуй не мог быть таким, как того я хочу… Хотя бы взаимным… Хотя бы… — в голосе было слышно слезы, каждое слово было сдавленным, полным сожаления.       Аято осторожно подошел, протягивая руку, но не касаясь.       — Может… останешься?