Байкер

Люби того, кого нельзя

Удобный случай для осуществления задуманного выпал не скоро — почти два месяца спустя. В этот день Ауран, по-прежнему игнорирующий Катце, явился в клуб почему-то лишь в сопровождении одного-единственного дружка. Посидели вместе, выпили, обсуждая что-то своё между собой. Спустя еще час новоизбранная жертва в сопровождении брюнета, лениво отмахнувшегося от напарника, двинулась в сторону комнат отдыха. Охранник, обычно провожающий Аурана до дверей так называемых нумеров, отсутствовал. Дружок, пристроившийся было в хвост Аурану, отстал через пару шагов, раздраженно махнув рукой на нахмуренные брови последнего, и ушел в сторону стоек баров. Путь был свободен… Катце даже недоверчиво присвистнул от столь крутого поворота событий. Надо же, как непрофессионально-то! Такой ляп. Ай-яй-яй, мальчики, как же можно так опростоволоситься? Непорядок. А вдруг рядом маньяк или заказной убийца? Подобие улыбки искривило губы Меченого. Такого шикарного подарка Фортуны он точно не ожидал. Признаться честно, ни одна из распланированных им схем похищения результата так и не принесла. Все они провалились по глупейшей причине — остаться с Аураном тет-а-тет никак не получалось. Зловредный брюнетик категорически отказывался похищаться, а его не менее злокозненные телохранители, красиво косящие под закадычных дружков, работали слишком профессионально, чтобы позволить посторонним приблизиться к своему работодателю незаметно. Что уж там говорить о планируемом дилером умыкании объекта из-под их пристального внимания? Может, для большинства отдыхающих в клубе это и было неявно, но в подобных вопросах безопасности глаз у Катце был «набит». Это не могло не огорчать, ибо для осуществления задуманной пакости, между прочим, требовалось уединение с предметом личной страсти. Минут так на двадцать. Как результат, Катце шипел, подобно настоящей змее, которой наступили на любимый хвост, чуть ли не плевался на окружающих ядом повышенного уровня токсичности, мысленно складывал в голове многоуровневые слоганы на чистом кересском, но дело с мертвой точки не двигалось — Ауран никогда не оставался один. И вдруг такое везение! Как не поблагодарить собственную удачу? Упускать единственный шанс из-за чужой грубой ошибки Меченый не собирался. Давно пора было заканчивать со всем этим мороком. Поставить точку, обрубить все концы и забыть как дурной сон. Катце морально устал от эмоциональных горок, регулярных перепадов настроения, постоянного раздражения и никуда не уходящей горечи в горле. С некоторых пор хотелось, пожалуй, только одного — удобной кровати исключительно для сна и никакой идиотской влюбленности в любом радиусе действия. Особенно во сне, ибо Ауран не оставлял его даже там, не давая нормально отдохнуть. Пара ночей в постели с Раймоном положения не спасли. Можно было бы, конечно, на все забить, отморозиться, но задетое самолюбие уперлось рогом, отказываясь успокаиваться без реванша. Катце прекрасно понимал: его желания делали его уязвимым, но… Чего уж теперь скрывать, были у него слабые места — не любил проигрывать и еще больше ненавидел, когда последнее слово оставалось за другими. Прижавшись спиной к стене, Меченый активировал наручный коммуникатор, отслеживая перемещение ушедшей пары. Дождался, пока те зачем-то свернули в сторону выхода на стоянку аэрокаров, и тут же выдвинулся следом. Следовало поторопиться, судя по всему, парочка собиралась покинуть гостеприимный клуб. Коридор оказался пуст, везение продолжалось. Камеры, давно находящиеся под его контролем, переключились на круговую запись на целых пять минут. Времени, чтобы пройти заданный отрезок пути незамеченным, было вполне достаточно. К тому моменту, когда дилер добрался до стоянки, неприметный серый аэрокар преследуемых уже поднялся в воздух. Рыжий молча проводил транспорт взглядом, давая тому небольшую фору во времени. Все складывалось даже лучше, чем хотелось бы. В приподнятом настроении прыгнул в собственную машину. Дверь бесшумно закрылась. Аэрокар стремительно поднялся в воздух, подчиняясь приказам человека, и пристроился в хвост удаляющемуся кару. Слежка и одновременная игра в прятки в переполненном воздушном пространстве Мидаса — вещи, намного более простые, чем может показаться на первый взгляд. С опытом вождения Катце сложностей не возникло на всем протяжении воздушного пути. Аэрокар, идущий впереди, приземлился на крышу того же отеля, в котором ранее с Аураном был Катце. Вот тут-то рыжего и накрыло. До гула в ушах от прыжка вверх артериального давления, до сцепленных до скрежета зубов и прикушенной до крови губы. В кои-то веки вышли из-под жесткого контроля все сдерживаемые эмоции. Обида и гнев захлестнули в единый миг, отозвавшись судорожным спазмом в горле, и так, что ни слова сказать; наградили очередным всплеском тупой боли в груди. Выждать целую четверть часа, не выходя из аэрокара, несмотря на то, что очень сильно хотелось что-нибудь сломать, оказалось… сложно. Хотелось выскочить, догнать, схватить за плечо, развернуть к себе лицом и наконец-то высказаться. А еще лучше разукрасить самодовольную физиономию оттенками синего с красным. Потому что нельзя так поступать с людьми, нельзя. Нельзя! Потому что им больно! Потому что все происходящее вымораживает сердце и душу! Потому что понимал — глупо, как-то по-детски, но…  Вместо этого сидел, вцепившись мертвой хваткой в руль, отбивая пальцами какой-то непонятный ритм, и считал пролетавшие мимо машины. Одна, две, три, семь, пятнадцать… Он часто так делал: отгораживался от всего стеной молчания, успокаиваясь и возвращая утерянную выдержку. В жизни всегда случались моменты, которые нужно было просто пережить, как бы ни было плохо. Пройти этот отрезок по осколкам разбитых надежд и просто жить дальше. Катце облизал пересохшие губы. Спустя отведенное самому себе время со злым удовольствием взломал компьютерную базу мотеля и узнал номер, в который поднялись новоприбывшие. Оглядев стоянку, отметил — чисто, никого лишнего. Хвоста из охраны также не наблюдалось. И где только этих сук носит? Им за что деньги платят? Все складывалось просто идеально, даже не верилось, что могло так подфартить. Катце настроился, как делал всегда перед очередной стрелкой. Выдох-вдох. Время колебаний закончилось. Поехали. Прихватив заранее подготовленный небольшой рюкзак с заднего сиденья, Катце вышел из машины. *** Взломать код доступа в номер оказалось несложно. Шаг внутрь. Заблокировать дверь за спиной, едва переступив порог. Еще немного времени потратить на установление глушилки — с этой минуты электронная аппаратура коммуникаторов и маячка окажется ограничена в своих функциях, работая только на прием входящих звонков, но не сообщая о проблемах на линиях связи и не пропуская исходящие звонки. Еще пару шагов. Проем двери. Гостевая оказалась пуста. Полусумрачная спальня встретила каким-то модным мотивом, льющимся из динамиков развлекательного центра. Парочка в кровати отрезвила получше самого холодного душа — обманывать себя дальше было глупо. Еще одетый Ауран сверху на постели, под ним мальчишка с широко распахнутыми глазами и зафиксированным на лице брюнета взглядом. Не слышат, не видят ничего и никого… Катце горько усмехнулся. Удача снова сама просилась в руки. Но кто он такой, чтобы не замечать ее милости? Шаг вперед. Удар в основание черепа верхнего из пары. Удержать голову за волосы, не давая ей упасть на грудь очень вовремя опустившей веки игрушки. Второй удар в висок блондинчика. Есть. Блондина стащить с постели, бросить на пол. Перевернуть Аурана на спину. Достать из рюкзака наручники и приковать к изголовью кровати, благо отель специфический — об удобствах гостей позаботились изначально, и крепление для фиксации в изголовье имеется. Вернуть внимание блондину, связать его же рубашкой руки за спиной, вставить кляп и уволочь в ванную. Пусть отдохнет там, целее будет. Незачем мешать серьезным людям развлекаться. Вернуться в комнату. Похлопать по щекам зазнобушку, приводя в себя. Очухался? Замечательно. Достать ампулу — долг платежом красен. Вколоть подарочек в плечо. Шипит, зараза. Не нравится? Да ты что? Теперь можно было и отойти, прислониться спиной к стене и сложить руки на груди в ожидании действия препарата. Всё честь по чести — долг платежом красен… Первым делом Ауран каким-то по-детски удивленно-недоверчивым взглядом осмотрел скованные над головой руки и проверил крепость удерживающих его наручников. Хмыкнув, потянул короткую цепь на себя. Катце на миг показалось — еще немного, и металл в звеньях не выдержит, лопнет. Обошлось. И лишь после этого Ауран перевел взгляд на Катце. Глаза арестанта приобрели нехороший стальной блеск. Мрачная решимость в их глубине рыжему не понравилась, но Катце был далеко не из пугливых. Даркеров бояться — в Мидас не ходить, как говорят у них в Кересе. Впрочем, выводы оказались верны — действительно не понравилось: в следующую секунду на лице пленника расцвела неприятно-приторная улыбка. Еще более нехорошая, чем взгляд. Меченому пришлось проявить всю силу воли, чтобы не попятиться назад — холодные пронзительные глаза и жесткие складки в уголках рта обещали очень мало приятного. Катце даже поморщился. Эта сволочь еще и угрожала ему, рта не раскрыв!  — Будешь мстить? Катце поморщился, как от зубной боли — в голосе Аурана звучала насмешка. М-да. Открыл рот. Целую минуту спустя. Надо же, какое счастье. Дилер едко прищурился, пытаясь понять причину веселья в голосе пленника. Что именно его так веселило? Надеялся, что происходящее здесь и сейчас розыгрыш? Что стоит ему улыбнуться, попросить освободить — и Катце все простит? Надеется на своевременную помощь охраны? Так нет этих тварей рядом! Отдыхают и всё ещё ни о чём не подозревают. Идя коридором к номеру, Катце специально проверил записи с камер наблюдения «Эйрош» — местонахождение одного из них так и не изменилось: тот сидел в баре и угощал пристроившуюся рядом симпатичную дамочку выпивкой. Сука! Тут его работодателя, понимаешь, чуть ли не насилуют, а он сидит и лясы точит! Дилер мысленно усмехнулся — его не зря знали как человека чести, который всегда отдавал свои долги. Знающие Меченого в большинстве своем считали его бездушной и хитрой сволочью, не прощающей любых видов задолженностей и возвращающей их со значительными процентами, заботящейся в основном только о себе. И это на самом деле было именно так. Прощать он не умел, а вернее, просто не мог себе позволить подобной роскоши — Керес и Рынок подобных ошибок не прощали. Другой вопрос — Ауран. Его появление поколебало многолетние устои и взгляды на жизнь одного рыжего монгрела и помогло прийти к выводу о необходимости некоторых, скажем так, поблажек. Персонально и в качестве исключения, но самой мести это никоим образом не отменяло. — Все будет зависеть от тебя самого, — с той же интонацией вернул Катце запущенный в него негатив. — Условия? — черный паскудно усмехнулся, показывая белоснежные полоски зубов. От очередного оскала у Катце нехорошо засосало под ложечкой. Он не удивился спокойствию в чужом голосе, это как раз было понятно — держит лицо. Эмоции, в отличие от чувств, быстро проявляются и скоро проходят. Вспышка негатива сейчас невыгодна никому из них — гнев может заставить совершать ошибки. Непозволительные ошибки. Та же привязанность к Аурану — огромная оплошность, с каждым новым днём становящаяся всё болезненнее. И эта зависимость для него, Катце, могла плохо кончиться. С этой проблемой давно пора было разобраться, а не тянуть кота за хвост столько времени. И чем только думал? Решать всё следовало немедля: удовлетворить себя, а заодно показать Аурану другую сторону сексуальных отношений. Время поджимало. Меченый демонстративно-показательно прошелся оценивающим взглядом по фигуре пленника. Снова сверкнул ухмылкой человека, обещающего, что в скором времени её обладатель как следует повеселится за чей-то счет. — Не сопротивляйся, и я буду нежным, — глумливая ухмылка душевного спокойствия Аурану точно не добавит. Катце перешел на интимный шепот. — В отличие от тебя, дорогой. В глазах брюнета на мгновение блеснуло нечто, отдаленно напоминающее сочувствие, но и этот признак эмоций быстро исчез, оставив после себя стужу. Катце мотнул головой. И примерещится же. Навис над расслабленно лежащим мужчиной, глядя на него сверху вниз. Тот вновь иронично изогнул губы, но улыбка по-прежнему не затронула глаз. — Не боишься последствий? Катце наигранно-удивленно вскинул брови. Разговор приобретал всё более неприятный оттенок. К счастью или к сожалению, мужчины любят, когда им бросают вызов, и Катце был тому полным подтверждением. Поэтому принял его, даже не изменившись в лице. — Не в этой жизни. Я тут поговорил с парой парней, с которыми ты развлекался ранее. Могу сказать лишь одно — я в отличие от тебя не люблю долго мучить своих любовников. Синяков не оставлю, не бойся. Твой выбор? — Неужели не понравилось? — возмутился Ауран, но как-то ненатурально. — А я так старался, так старался… Хочу заметить в свое оправдание — я был достаточно осторожен. Но кто же виноват, что вы все такие узкие? Кстати, я всё правильно понял? Ты меня сам разденешь, сам обслужишь, а я просто полежу и получу удовольствие? — Идеально верно, — Катце покоробили слова об обслуживании, словно его сравнили с шлюхой, но суть предстоящего Ауран изложил верно. — Тогда что стоим, кого ждем? — прищур серебристо-стальных глаз стал требовательным. — Шевелись давай! Ты что мне вколол, сволочь рыжая? Меченый довольно ухмыльнулся возмущенным интонациям в голосе зазнобы. Кажется, вся эта ситуация Аурана больше забавляла, чем пугала. Подобного исхода разговора дилер точно не предполагал. Ожидал оскорблений, угроз, лести, уговоров не насиловать. Да что угодно, только не предложения поторопиться. Читать лица Катце умел слишком хорошо — Ауран даже не испугался. Ни единого намека на страх. Вел себя, словно ничего особенного не происходило, словно не он прикован наручниками к кровати. Катце даже невольно восхитился чужой выдержкой. Играет? Тянет время в ожидании группы поддержки? Логично. А вот он сам — плохой актер, не смог запугать. Обидно! Меченый расстроился. Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, но чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. — Неужели не нравится? — вкрадчиво поинтересовался он, мягко улыбнувшись. — Жаль, а я так старался, так старался — хотел вот вернуть тебе должок. Всё согласно моему анализу крови после нашей совместной ночи — тот же препарат, что ты мне в вино подсыпал, даже подобрал. Видишь, какой я добрый? А ты не оценил такое сокровище… И пока Ауран, подвиснув от избытка новой информации, пытался придумать, судя по выражению лица, что-то не менее «остроумное», добавил: — Я так понимаю, твои телохранители начнут искать тебя лишь через пару часов? Ты ведь, как обычно, распорядился не беспокоить тебя эти два часа? — Может быть, мне лучше сразу дать им отбой, повеселимся без них? — брюнет наконец-то прекратил прожигать Катце задумчивым взглядом и посмотрел на лежащий на столе коммуникатор. Катце фыркнул. Аурану определенно доставляло неподдельное удовольствие издеваться над ним. Троллить зло и безжалостно. Что поделать, отсутствием черного юмора Ауран никогда не страдал, вот и язвит, даже несмотря на свое незавидное положение. И кто после этого отмороженный? — Что тебя так веселит? — Ты, Катце. Прозвучало почти философски, что взбесило Катце еще больше. Ауран уже веселился открыто. — И паранойя у моего старшего телохранителя. Ты ему почему-то очень не нравишься. — Какая жалость… — Угадай с первого раза, как быстро он начнет искать меня, потеряв тебя в клубе? Понимание, что нервничал сейчас не только он сам, пришло само по себе. Катце не боялись, но однозначно опасались. Вот только опускаться до уровня Аурана и насиловать он никого не собирался. Наказание и месть заключались совершенно в ином. Меченый тяжело вздохнул: всё-таки любовь страшная штука, превратила его в настоящую размазню. Даже стыдно за самого себя стало. Пожалуй, Аурана нужно немного успокоить. — Не факт, что твое исчезновение свяжут со мной. Во-первых, ты ушёл с другим. Во-вторых, свой уход я немного подчистил и подменил. Такого красавчика снял, знаешь ли, закачаешься. Вместе с ним и ушёл, а за те бабки, что я ему заплатил за молчание и работу, он такой макияж замутил — мать родная не узнает. Так что искать его бесполезно. В любом случае паршивая у тебя охрана, Ауран: тебя уже раз сто можно было грохнуть при желании. Гони их поганой метлой, когда домой вернешься. За что ты им платишь? — Много болтаешь. Страшно? Катце усмехнулся, отлипая от стены. Зрачки пленника расширились, дыхание участилось, на лбу выступила легкая испарина. Бугор в области паха более чем красноречиво намекал на чужие проблемы. Да-а-а. Время! Искусственное возбуждение для упакованного в одежду «страдальца» — вещь крайне неприятная. Сам на своей шкуре испытал. — Помочь? Его оставили без ответа. Катце снова усмехнулся — какие тут все гордые. Он шагнул вперед, присел рядом, склонился над замершим Аураном, прикоснулся губами к плотно сжатым губам напротив. Прощупывая почву… Рот — одна из самых эрогенных зон тела, и в обычном поцелуе намного больше интимности, чем в некоторых половых актах. Но ни самого себя, ни партнера не следует к чему-то принуждать. Однако стоит соблазнять, предлагать и пробовать. Наслаждение требует бережности и нежности. Эта совершенно другая сторона медали, намного более весомый и существенный конкурент силе и грубости… Запах чистой кожи — ни намека на следы одеколона — возбуждал намного сильнее, чем духи завсегдатаев «Эйроша» с добавлением афродизиаков. Легкие и нежные касания. Выразить свой интерес, притяжение и страсть. Главное в близости — умение показать свои эмоции. Осторожно. И даже как-то трепетно. Попеременно лаская верхнюю и нижнюю губу, изучать и выискивать точки наибольшего удовольствия. Медленно скользя вдоль шеи, задержаться на ямке у основания. К счастью или к очередному везению, Ауран застыл, совершенно не сопротивляясь. Поднять ладонь, обхватить ею затылок Аурана, фиксируя, чтобы было удобнее целоваться. Уча, показывая, направляя. Дыхание сбилось, пальцы сами собой зарылись в темные волосы, притягивая голову ближе. От близости Аурана мысли сбивались, кровь стучала в висках и закипала в венах. Стало жарко. Сказать честно, Ауран не умел целоваться. Умение поцелуя — это не силовой напор, подавление партнера и властвование в постели, не припухшие и покусанные губы. В любой любовной игре, пусть даже искусственной, пусть даже в сексе без обязательств главное оружие — нежность. А потом в рот скользнул чужой язык… Катце на миг недоверчиво замер, все ещё не веря в происходящее. Ответный поцелуй обжигал, заполняя тело и разум удовольствием, и сопротивляться этому безумию не было никак сил. Не сдержавшись, он застонал, приоткрыл рот, позволяя проникнуть туда самоуверенному вторженцу. Ауран намек понял правильно — вел осторожно, без былого напора. Теперь можно было закрыть глаза и получать наслаждение от даримого поцелуя. Глаза сами собой закрылись, позволяя отрешиться от всего и всецело отдаться ощущениям. Добился. Выпросил. Но чего же так херово на душе? Катце отстранился. — Если я правильно понял, насиловать меня никто уже не собирается? Дилер недовольно фыркнул. Уткнулся носом в шею, огладил бедро, сжал ягодицу, накрыл пальцами пах. — Я все ещё думаю… — Ты не мог бы думать подольше? Мне больше нравится твой нынешний настрой. — Не мешай… — Ты прав, месть — это святое. Пожалуй, не буду мешать. Руки, знаешь ли, заняты, — Ауран тихо рассмеялся, дернув наручники. Катце внимательно всмотрелся в лицо напротив. На мгновение показалось, в ожидаемо холодном взгляде загорелся любопытный огонёк. Жаль, что только показалось. Сосредоточенная складка между темных бровей, полуопущенные ресницы и раздувающиеся крылья носа лучше всего говорили: пока Ауран продолжал играть по навязанным правилам, но надолго ли хватит его терпения? Катце снова рассердился. На этот раз для разнообразия на себя: и дернул же черт ляпнуть про месть. Весь антураж пошел прахом. Играть дальше роль злобного насильника было бы минимум смешно. Шумно выдохнув, притянул тело пленника ближе, радуясь ответной реакции чужого либидо. Препарат оказался довольно коварен — вызывал дополнительную слабость и вялость. Как следствие, объект не был способен оказать серьезное сопротивление. Катце отметил этот нюанс еще тогда, в их совместную ночь. Что его взбесило тогда больше всего. Сожаление об искусственности вызванного возбуждения вызывало гнев и даже ярость. Зачем было добавлять в бокал смесь афродизиака и какой-то частично парализующей дряни? Ведь чистые реакции всегда намного приятнее. И сердцу, и разуму. И вот сейчас они поменялись ролями. Но лучше от этого не стало… Движения пальцев стали более порывистыми, но четкими и всё такими же осторожными. Расстегнул ворот рубашки, легко прикусил шею, тут же зализал место укуса. Рванул полы одежды в разные стороны. Будь вместо магнитов-застежек пуговицы - разлетелись бы в разные стороны веером. Черт! Сорвался. Вдох-выдох, взять себя в руки. Обвел пальцем, а затем языком ореолы сосков, засосал набухшую бусинку в рот, заставляя Аурана выгнуться от даримой ласки. Взбрыкнувший было в самом начале брюнет неожиданно расслабился и даже подался навстречу. Афродизиаки - зло. Однозначно. Это же нужно было довести сильного мужика до такого состояния: мысленно сопротивляется, по застывшему покерфейсу и режущему взгляду хорошо видно, но тело предает хозяина, отзывается на чужие ласки… Катце хорошо прочувствовал и этот момент. Он тоже пытался сопротивляться. В первые минуты. Пока не решил расслабиться и получать удовольствие. Так что все честно. Око за око. Скользнул еще ниже, проходясь губами по едва видимой светлой блядской дорожке. Очень медленно спустился поцелуями по животу, подбираясь к самому низу, к самому вкусному. Зарываясь носом в безволосый пах, прикрыв глаза, восторженно замер, вдыхая одуряющий аромат чужого тела. Охрененно вкусно. Так бы и лежать, забыв обо всем. Но время, время… Еле заставил себя открыть глаза и оторваться от бедер. Остро всплеснулось сожаление, но тут же растворилось в красоте и любовании возбужденным достоинством прямо напротив губ. Заманчиво, сил нет сдержаться. Да и смысл? Разве не к этому стремился, когда первый план мести накрылся медным тазом? Не съесть, так понадкусывать… Катце облизал пересохшие губы. Усмехнулся, оторвал взгляд от стоящей дыбом добычи, буквально впиваясь глазами в сузившиеся зрачки напротив. Злится, сволочь! Еще и голову приподнял, смотрит, оценивает. Ну-ну… Не разрывая зрительного контакта, прикоснулся губами к влажной от секрета головке, демонстративно нежно поцеловал и предательски медленно заглотил свою награду. Минет и месть, если их объединить в единую составляющую, вообще дело тонкое… Тело под руками этот вывод полностью поддержало: застонало и выгнулось навстречу даримому удовольствию. Только последний идиот смог бы не расслышать в этом стоне протест! Катце дураком точно не был и всё понял верно, губами и языком старательно исследуя всю подведомственную «территорию». В какое-то мгновение на лице Аурана проступило по-детски восторженное выражение, а глаза стали такими задумчивыми-задумчивыми. Их выражение дилеру ну очень сильно не понравилось, и он нагло пережал семенной канал. До конца санкций было еще очень далеко! Правда, несанкционированно прорвавшиеся улики чужой слабости тут же исчезли. Вот только было поздно — он не только увидел, но и услышал. Катце мысленно рассмеялся — это была победа! Все остальное было делом техники. Зря, что ли, он просматривал гигабайты видеоуроков и учился на закупленном подсобном материале? Вот то-то же. Как сказал один ведущий секс-уроков, «хороший оральный секс — это не только способ доставить удовольствие вашему партнеру, но и реальная возможность хорошо отомстить, не давая ему долгое время кончить, только не забудьте его перед этим связать, а то в порыве возбуждения трахнут вас». Так что вариант отомстить с помощью оральных ласк Меченому пришелся по душе. А когда от благоразумия Аурана не осталось и следа, когда он непроизвольно шире расставил ноги и закусил губу, сам подаваясь навстречу рту, Катце чувственную атаку в очередной раз прервал. Шиш ему, а не оргазм! Катце и сам не заметил, как погрузился в бешеный водоворот чувственных ощущений, состоящих из чужих стонов, даримых им ласк и поцелуев, попыток самому раствориться в любимом человеке. Сейчас не было места для сомнений, стеснения или страха. Один-единственный раз. Пока можно. Он старался запомнить каждое ощущение, впитывая хриплые вздохи и жадную дрожь. Ощущение реальности вернулось ровно через тридцать минут от звукового сигнала коммуникатора. Время, запрограммированное им самим в качестве подстраховки. Ауран рычал, его трясло, словно в ознобе. Хоть как-то контролировать ситуацию у него уже не получалось. Возбуждение накрыло так сильно, что даже для постороннего взгляда было видно, как у него двоилось в глазах, как он хватал воздух ртом и даже стонать не мог. Катце просто всеми органами чувств, особенно главным локатором неприятностей — задницей, ощутил: последствия в дальнейшем ему очень не понравятся. Кажется, красавчика он передержал. Следовало срочно все исправить — пара особенно глубоких заходов, и оргазм ждать себя не заставил… — Сволочь! — сил у того все же хватило только на то, чтобы выругаться. — С кем поведешься, Ауран, с кем поведешься. Зуб за зуб. — Сними наручники. — Обязательно, — Катце подался вперед. — Перед уходом. А что до остального… Секс, Ауран, - оружие двустороннее и подразумевает не только умение властвовать и подчинять. Любовные игры — это умение одновременно отдавать и получать удовольствие, а также способность доверять своему партнеру. Не становись похожим на своего погибшего брата и жену или на заказавших тебя ублюдков. Поверь, не все хотят залезть в твою кровать ради возможных благ или мечтают отобрать твои деньги. Не вымещай свою злость за их предательство на остальных, большинству ты действительно просто нравишься. — Например, тебе? — Например, мне, — согласно кивнул Катце. — Только я умею трезво смотреть на жизнь: у нас ничего бы не получилось. Слишком разные весовые категории. — И поэтому ты отбивал у меня всех возможных любовников? Катце лениво пожал плечами, слова не были нужны. Но ревность иногда заставляет совершать глупые поступки. Откровенничать, например. Да и всё можно было прочесть во взгляде. Нежность. Страсть. Глубокая. Неправильная. Та самая, которая привела к сегодняшним событиям. — Незачем было лапать их у меня на глазах. Я злился на себя, на свою ревность, на своё желание видеть тебя, присвоить себе. Нет, я все понимаю: ты тоже разозлился и поэтому так грубо трахнул меня. Без моего согласия, между прочим. Обидно, знаешь ли. Зато я сегодня трахнул тебя. Так что, считай, мы квиты. Глупо, конечно, было уводить твоих пассий, но уж очень хотелось привлечь твоё внимание. Пусть даже и таким образом. Не беспокойся, больше ты меня не увидишь. Я ведь изначально знал, что всё бесполезно. Не стоило вообще всё это начинать. Нет, решил поиграть на свою голову. Знаешь, найди себе кого-то на время, пока не укажут, на ком ты должен жениться. Одного. Хватит куролесить, не мальчик поди уже. Ты ведь можешь зацепить по-настоящему хорошего человека. Позволь себе стать счастливым и не мотай нервы охране. Задолбал ты этих бедолаг со своими загулами, мне их реально жалко. И да — незачем накачивать себя и любовника афродизиаком, твоё тело и без него прекрасно реагирует на партнера. Всё у тебя прекрасно стоит и без этой гадости. Верь в напарника, — Катце скабрезно ухмыльнулся. — Он у тебя молодец: такой чувствительный и без тараканов в головке, в отличие от хозяина. Катце едко подмигнул и вышел, не забыв снять глушилку и дать команду на разблокировку наручников. Задумчиво-странное выражение глаз Аурана перед тем, как Катце ушёл, еще долго стояло перед глазами. Слово «трусость» по отношению к себе в его личном лексиконе не присутствовало, но что-то в груди неприятно-настороженно заныло. Нарвался. Как пить дать, серьезно нарвался. Остро захотелось срочно добраться до компьютерной базы и стереть всевозможные данные о своем существовании из памяти всех компьютеров и людей. С другой стороны, искать его в Кересе Аурану даже не придет в голову. Его имя на Амои достаточно распространенное, фамилия выдумана. Ищи-свищи, не найдешь. А вот фирмочку придется прикрыть, чтобы исчезнуть окончательно. Выйдя из мотеля, Катце сел в машину и закурил. Пальцы, держащие сигарету, откровенно подрагивали. Состояние общей эйфории схлынуло, как и не бывало. Несмотря на то, что все прошло нормально, Катце никак не мог избавиться от предчувствия надвигающейся катастрофы. Дикое неудовлетворенное желание, мучившее его с тех пор, как он впервые увидел Аурана, впервые утихло. Однако на смену ему пришло кое-что новое, заставлявшее губы застывать в намеке на улыбку. Он всё сделал правильно… ***  — Как всё прошло? Высокий широкоплечий человек, вошедший в комнату, заинтересованно уставился в спину стоящего у панорамного окна спальни мужчины. Заданный вопрос долгое время оставался без ответа, с каждой пролетевшей секундой повышая градус витающего в комнате напряжения. Не дождавшись никакой реакции на своё присутствие, человек неуверенно переступил с ноги на ногу и зябко передернул плечами. — Опять мимо? — в расстроенном голосе прозвучали виноватые нотки. — Вы издеваетесь надо мной, Рейден? — темноволосый наконец-то отвернулся от переливов огней ночного города за стеклом и перенес свое пристальное внимание на вошедшего. — Но… — Даже слушать не желаю. Разве я не дал понять вашей службе, чтоб оставили дилера в покое? Забыли, кем является его покровитель? — Забудешь тут, — человек тяжело вдохнул. — Я лично по просьбе Первого консула проводил его первый допрос и более чем ясно вам сказал: «Объект Р47 непричастен ни к покушению на главу «Иденштриз-корпорейшен», ни к переделу сфер влияния транспортных компаний. Оставьте его в покое, в конце концов. — Позволю себе заметить, что объект S032 был завербован противником именно после того, как господин Ауран сделал его своим любовником. — И успешно покончил жизнь самоубийством от сработавшего триггера при его захвате. Вы недоработали, оборвав единственную ниточку к заказчику. Поэтому, прекрасно понимая свою вину, лишний раз перестраховываетесь. Нет, я даже одобряю ваше решение провести повторную проверку Меченого. Учитывая, на кого он работает, вы правы. Но, к счастью, это не тот случай. В этом вопросе он чист. Мне даже не пришлось применять технику ментального допроса, хватило обычного гипноза. Сам все и выболтал. — Ещё один влюбленный на наши головы? — Райден едва заметно усмехнулся тяжелому вздоху собеседника. — Вы знаете, мне уже не смешно, — темноволосый недовольно тряхнул головой. — Но вы сами предложили свою кандидатуру на роль «живца». — У меня был выбор? Или вам напомнить, что все наши менталисты на тот момент как назло оказались вне Амои? Когда возвращается ваш напарник? — Еще три недели, — Райден вновь подавил улыбку. — Он уже на обратном пути. — Никогда не думал, что у вас такая тяжелая работа. Эти клубы выпили из меня уже всю душу. Касаемо второго объекта — он в ванной, забирайте. Так же чист, но контрольная считка не помешает. Прикрытие стандартное. Уж постарайтесь, чтобы я его больше не увидел. — Внушение третьего уровня жесткости? — Помилуйте, Райден! Я понимаю, у вас плохое настроение из-за очередной пустышки, но пожалейте психику этой нежной фиялки. Второго уровня вполне достаточно, он же не Катце с его несгибаемой психикой. Сломается. Добавьте побольше нежелания меня видеть, и всё. — Как прикажете. Я могу идти? — Да. Свободны. Как только за подчиненным закрылась дверь, темноволосый мужчина перевел взгляд на лежащие на прикроватной тумбе сломанные наручники, задумчиво потирая запястья рук с проступающими на них синяками… В любом материале, даже сверхпрочном, есть слабая точка, которую достаточно найти, дабы позже нанести по ней удар или переломить с целью разрушения целостности материала. Можно было взломать и электронную программу браслетов, но он был слишком зол. И в первую очередь на самого себя. Что бы ни думал монгрел, он ни на миг не утратил над собой контроль. Появление дилера в номере во время гипнопроверки очередного подозреваемого было неожиданно, но не удивило — выследил. Парня на нем просто переклинило. Серьезно влюбился, бедолага. Удар в основание черепа его не отключил, а наручники легко было снять, но… бес попутал, как говорят люди. Решил понаблюдать, что же тот предпримет в сложившейся ситуации. Доизучался на свою голову… Впрочем, всё, что ни происходит, к лучшему. Стали намного лучше понятны причины стойкой привязанности Ясона Минка к своему монгрелу. Очень даже стойкой. И очень даже понятны… Специальный сплав лопнул легко, от первого просчитанного рывка под правильным углом. Даже особых усилий прилагать не пришлось. Пожалуй, он оставит их себе на память. Как напоминание о проявленной слабости… Да и Катце был прав — счет стал 1:1. Насилие, даже если оно было произведено с помощью ментального внушения или специальной аппаратуры, сути своей не меняло. Они действительно были квиты. В наглости и безбашенности монгрелу точно не откажешь…