Вещий сон

      «Что? Где? Кого? Почему? Неужели? Неужели Хибари-сан целует меня? Наверное, это снова сон? Но как тогда мне проснуться? Как? КАК?»       Большая часть мыслей покинула голову Савады, а те, что остались, не несли в себе никакого смысла, образовав один большой ком. Тсуна смутно понимал, что всё происходящее сном вовсе не является, однако осознание реальности сложившейся ситуации ничем не помогало, наоборот, это пугало, смущало и шокировало одновременно. И как же должен поступить бедный будущий босс Вонголы, когда до него наглым образом домогается один из его подчинённых? Вопрос это сложный, но ответ нужно было найти прямо сейчас. И Савада нашёл. Он упёрся руками в грудь Хибари, изо всех сил отталкивая его от себя. К удивлению Тсуны, это сработало. Хибари отстранился, недовольно и даже с некоторой обидой смотря на глубоко шокированного Саваду.       — Х-хибари-сан, какого хрена это сделали вы сейчас? Чего это вы?       Саваду начало трясти. Его язык заплетался, мысли путались, лицо пылало, а губы почему-то сильно жгло. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а если и мог, то боялся это сделать. А может просто не хотел?       — Травоядное, последнее время ты вечно нарушаешь порядок, однако у тебя хватило наглости явиться и помешать моей работе. За это мне бы забить тебя до смерти, но мне не хочется огорчать того Малыша. Поэтому…       — Но ведь, но ведь я просто пришёл поздравить вас! Да я и не хотел даже, меня Реборн заставил! Я вообще не причём здесь!       — Поздравление без подарка за поздравление не считается.       — Как это без подарка, Хибари-сан?! Я принёс вам торт!       — Но я не люблю сладкое.       — А я-то откуда это знал?! Это нечестно!       Сейчас Саваде было настолько обидно, что он успел забыть и о недавнем шоке, и о страхе. Ему очень хотелось доказать, что обвинения, выдвинутые Хибари, несправедливы.       — Жалкий кусок мяса, считаешь ли ты честным бесцеремонно пялиться на человека каждый раз, как он попадает в поле твоего ограниченного зрения?       — Чё?       — Тц, забудь.       Хибари ухмыльнулся, от чего Саваду бросило в дрожь.       — Е-если вы не любите сладкое, то я могу купить вам что-нибудь другое, что угодно, Хибари-сан!       Савада не лгал. В данный момент он действительно был готов купить всё что угодно, был готов потратить любую сумму лишь бы благополучно выбраться из сложившейся ситуации, которую, как понял Хибари, он до конца не осознал.       — Травоядное, ты действительно настолько тупой и не понимаешь, что мне нужно или просто время тянешь?       Хибари пристально вглядывался в лицо Савады, от чего тот чувствовал себя в крайней степени некомфортно. Тсуна всеми силами пытался избежать зрительного контакта с именинником, но сделать это было не так-то просто, ведь Хибари находился на расстоянии вытянутой руки, так что Саваде не оставалось ничего, кроме как рассматривать пуговицы на его идеально белой рубашке.       — Я… не понимаю.       Тсуна протяжённо вздохнул. Он изо всех сил старался удержать своё внимание на злосчастных пуговицах, но вскоре понял, что его взгляд постоянно соскальзывает несколько выше самой верхней из них. С трудом Савада внутренне сознался, что рассматривать участки тела, неприкрытые белоснежной тканью рубашки, ему нравилось намного больше.       «Я раньше никогда не замечал, что его кожа настолько бледная. Да она же почти не отличается по цвету от рубашки… Так, стоп, плевать мне на это! И я не тупой!».       — Хм… Сейчас поймёшь.       Хибари приблизился к Саваде ровно настолько, насколько это было необходимо, чтобы дотянуться до его покрасневших ушей. Руки Тсуны уже давно перестали упираться в грудь именинника, а быстро среагировать на приближение Хибари он не успел. Или просто не захотел? Зато глаза Савада закрыл сразу же.       — В качестве подарка я хочу тебя, тупой ты кусок мяса…       Савада потерял связь с разумом ещё на слове «тебя», так что грубого обращения он просто не услышал. Хотя и сделать это было довольно сложно, ведь шёпот Хибари до сих пор звучал в голове. Сложно объяснить, что произошло с Савадой. Он словно провалился в огромную чёрную бездну, над которой до этого момента с трудом балансировал на тонюсенькой ниточке. Всё его тело покрылось мурашками, они были даже там, где по определению быть не могли. А тёплое дыхание Хибари обожгло кожу так, что по ощущениям там могли остаться самые настоящие следы от ожогов.       Учащённо дыша, Савада ещё сильнее зажмурил глаза, почувствовав прикосновение тонких губ к своей шее. Они были слегка сухие и совсем не мягкие, тем не менее Тсуна с трудом сдержался, чтобы не издать приглушённый стон, который так и рвался наружу. Савада отчётливо понимал свою беспомощность. Он не знал, что ему делать, не знал, как лучше поступить. Одновременно ему хотелось вновь оттолкнуть Хибари и притянуть к себе как можно ближе. Так и не решив, что из этого лучше, он продолжил бездействовать, невольно слушая своё сердцебиение, которое гулко отдавалось в ушах.       Тихий стон предательски сорвался с губ Савады, когда Хибари буквально на секунду засосал чувствительную кожу и тут же провёл по ней кончиком горячего языка, словно желая стереть тот крошечный алый след, что остался на ней. От подобного проявления чувств Тсуне захотелось провалиться сквозь землю прямиком в ад. Ему это казалось ненормальным, неправильным. Савада почувствовал себя девчонкой. Но как же так? Ведь он парень. Это внезапное воспоминание о своей половой принадлежности придало ему немного уверенности, так что он даже осмелился открыть глаза. Однако тут же пожалел об этом, поскольку Хибари отстранился от его шеи и теперь с довольным видом вновь принялся прожигать Саваду взглядом. Именинник явно был доволен секундной слабостью своего «подарка».       — Это… Это неправильно, Хибари-сан. Ведь я же парень, вы не должны… не должны так со мной поступать.       Савада всеми силами пытался заставить свой голос звучать уверенно и твёрдо, но он предательски дрожал и больше походил на жалобный писк мыши, загнанной в угол.       — Правда? Хм… Тогда тебе стоит прямо сейчас попрощаться со своей жизнью парня и приготовиться к светлому будущему девушки.       А вот в голосе Хибари уверенности и твёрдости было даже больше, чем нужно. Савада хотел было что-то возразить, точнее, думал, что хотел, на деле же он просто приоткрыл рот, чем без промедления воспользовался Хибари. Его язык смело и нагло проник в рот Тсуны, который поддался его напору. Видимо, он уже успел смириться с уготовленной ему участью. Или просто решил временно прекратить сопротивление?       Вот он, первый поцелуй в жизни Савады. И это не какой-то невинный чмок в губы! Нет. Это самый настоящий французский поцелуй. Однако не с Киоко, как он мечтал, и даже не с девушкой, как думал, а с Хибари. Тсуна находился в полном смятении. Часть его уцелевшего разума неустанно повторяла, что это аморально, но Савада её плохо слышал. Закрыв глаза, он полностью отдался новым ощущениям. Волнение, охватившее его совсем недавно, немного стихло и Савада, повинуясь своим желаниям, начал отвечать на поцелуй. Действовал он неумело, скорее даже на уровне интуиции, чем сознания.       Не ощутив никакого сопротивления со стороны своего «подарка», Хибари решил действовать дальше. Не прерывая поцелуй, одной рукой он медленно провёл по спине Савады, а второй устремился к ремню его брюк. Но не успел Хибари дотронуться до бляшки, как тишину, царившую в кабинете и нарушаемую лишь учащённым дыханием двух возбуждённых парней, взорвал громкий стук в дверь.       Савада дёрнулся от неожиданности, как дёргаются люди, когда только-только начинают засыпать и внезапно падают в бездну. Дёрнулся, но глаза открывать не стал, ведь Хибари не обратил на этот стук никакого внимания, продолжая сладко терзать Тсуну поцелуем. Спустя не больше минуты, стук раздался снова. В этот раз он был сильнее и напористее предыдущего. Хибари прервал поцелуй и повернул голову в сторону двери. Вид у него был ещё менее дружелюбный, чем обычно. Савада тоже открыл глаза и, воспользовавшись моментом, уставился не на дверь, а на Хибари. Стук повторился. Глаз Хибари дёрнулся. Впрочем, возможно Саваде это лишь показалось.       Хибари не спеша поднялся с дивана, секунду помедлил и направился к двери. Савада снова не знал, как ему поступить. Оставаться на диване и ждать возвращения Хибари он не мог. Точнее мог, но не хотел. Выглядывать из-за спины Хибари на тех, кто стучался в дверь, словно испуганная девушка, ему тоже не льстило. Мысль о том, чтобы выпрыгнуть в окно, как это уже было однажды, отпала сразу же, когда он вспомнил, что совершил этот недолгий полёт под действием пули посмертной воли. Но всё же с дивана Савада решил встать. Удалось ему это не сразу, ноги почему-то поначалу отказались слушаться, но к тому моменту, как Хибари открыл дверь, Савада уже стоял и даже был готов в любой момент сбежать.       — Хибари-сан, ну наконец-то, мы уже было испугались, что вас в кабинете нет!       Как оказалось, за дверью стояли подчинённые Хибари. Впереди всех находился Тетсуя, его заместитель, именно он так яростно колотил в дверь. Позади него толпились остальные. Саваде показалось, что они пытаются заглянуть в кабинет с тем же интересом, что и он пытался только что заглянуть за дверь, желая узнать, кто там стучался.       — Зачем вы сюда пришли?       Тетсуя ответил не сразу, а остальные слегка попятились назад. Подчинённые Хибари прекрасно знали, если их глава обращается к ним без оскорбительных добавлений, вроде «травоядное» или «кусок мяса», это значит, что он пребывает в самом скверном расположении духа. Тревожить его в такие моменты было сродни самоубийству.       — Хибари-сан, прошу нас извинить, но вы же сами назначили на это время собрание, вот мы и пришли.       Тетсуя держался хорошо, но даже Савада заметил лёгкую дрожь в его голосе. Хибари смотрел на своего заместителя и молчал. Тетсуя нервно сглотнул, а остальные снова немного отошли назад, готовые в любой момент броситься врассыпную.       — Н-но если вы заняты, то мы непременно уйдём, не смея вам мешать.       Произнеся это, Тетсуя бросил короткий взгляд на Саваду. В этот момент Тсуна понял, что пора действовать. Он не мог допустить ухода подчинённых. Остаться с Хибари наедине снова было слишком страшно, поэтому Савада решился на очень отчаянный шаг.       — Нет, он совсем не занят, а я уже у-ухожу.       Савада выпалил это на одном дыхании, быстрым шагом продвигаясь к двери и стараясь не обращать внимания на удивлённые взгляды подчинённых, прикованных к нему. Подойдя совсем близко к заветному выходу, он остановился, оказавшись прямо напротив Хибари, который повернулся к Саваде, как только тот подал голос.       — Извините за беспокойство, Хибари-сан, и ещё раз с днём рождения!       Тсуна слегка склонил голову и про себя очень удивился, что в этот раз голос его ни разу не дрогнул.       — Травоядное, скоро будет день города, я буду ждать твоего поздравления.       Саваду словно лёгким разрядом тока ударило от услышанного и той опасной ухмылки, с которой это было сказано. Ответив что-то нечленораздельное, Тсуна пулей вылетел из кабинета, грубо пихнув пару подчинённых, которые теперь уже с удивлением уставились на Хибари. Вообще, они довольно синхронно приковывали свои взгляды, словно по чьей-то команде.       — День рождения? Хибари-сан, у вас сегодня день рождения?       Подчинённые позади Тетсуи начали перешёптываться.       — Тц, забудьте и затаскивайте свои задницы в кабинет.       Дверь в дисциплинарный комитет закрылась. Началось собрание, на котором говорили все, кроме Хибари. Он был слишком занят поеданием торта.

***

      Савада очень быстро добрался до дома. Всю дорогу он бежал и остановился лишь тогда, когда оказался перед дверью в свою комнату. Да и то лишь потому, что уже нечем было дышать. Войдя в свою обитель, он тут же плюхнулся на кровать. Тяжело дыша, Савада прикрыл глаза, собираясь провалиться в глубокий сон, на время забыв всё, что с ним произошло, но его планы рухнули.       — Тсу-кун, что с тобой?       Без стука и предупреждения в комнату вошла Нана. Вид у неё был взволнованный.       — Ничего, всё хорошо.       — Но ты так торопился в комнату, что даже не снял обувь, это странно…       Савада нехотя поднялся с кровати и взглянул на ноги.       «И правда ведь в обуви зашёл».       — Да я просто… Просто от Рёхея бежал, он снова меня на бокс затащить пытался. Ничего страшного, мам, правда.       Нана слегка прищурила глаза, словно решая, верить ей в это или нет, но тут же улыбнулась своей милой улыбкой, пробормотала что-то про юность и уже было собралась уходить.       — Тсу-кун, а что это у тебя на шее?       Лицо Савады мгновенно побледнело, хотя совсем недавно было краснее спелого помидора. В животе что-то ёкнуло. Савада прекрасно понял, что именно у него на шее.       — М-м? А, это, знаешь, меня пчела укусила. Недавно вот совсем ужалила. Ерунда, кхе-кхе.       — Пчела, говоришь? — Нана снова прищурилась. — Тсу-кун, а у тебя случайно девушка не появилась?       В некоторые моменты Нана была излишне проницательна.       — Это не девушка, это пчела…       — А может быть мальчик?       Саваду бросило в холодный пот.       — Т-ты чего? Нет конечно, это была пчела, говорю же тебе… Мама, тебя там И-пин внизу зовёт.       — Хорошо, пчела так пчела.       Нана снова мило улыбнулась и отправилась вниз, аккуратно прикрыв за собой дверь. Савада глубоко вздохнул и присел на краешек кровати. Он думал обо всём, что случилось сегодня. Не хотел, но думал.       «Этот день просто ужасен. Ва-а-а, как же стыдно-то».       Савада схватился за голову и начал покачиваться из стороны в сторону.       «Я больше никогда не вернусь в школу! Я вообще уеду из города… нет, из страны! На другую планету улечу! Я лучше умру, чем когда-нибудь наткнусь на него!».       Под «ним» Савада, конечно же, подразумевал Хибари.       «Спать. Мне нужно поспать».       Савада наспех снял кеды и только завалился на кровать, собираясь заснуть и никогда не просыпаться, как его планам снова помешали.       — Тсуна, как прошло поздравление?       В комнате из ниоткуда появился Реборн.       — Нормально…       Савада нехотя открыл глаза. Он прилагал большое усилие, чтобы не разрыдаться от обиды и усталости.       «Ага, нормально, как же. Подумаешь, чуть не изнасиловали… А я даже рассказать об этом никому не могу. А было ли бы это изнасилованием? Я ведь не… Ва-а-а, зачем мне такие страшные мысли в голову только приходят?!».       Реборн загадочно улыбнулся. Савада, конечно же, не заметил этого. Зато Реборн был более внимателен и сразу же разглядел отметину на шее своего ученика, но благоразумно решил пока что молчать.       — Я же говорил, что вещих снов не бывает, Тсуна.       — Реборн, — Савада резко сел, с вниманием уставившись на аркобалено — почему ты говоришь про вещий сон? Откуда ты о нём узнал?       — Всё очень просто, Тсуна, я твой дневник прочёл.       Добив этой новостью бедного Саваду, Реборн незамедлительно удалился.       «Это как это? Он что? ЧТО ОН СДЕЛАЛ? Ва-а-а-а, убейте меня, кто-нибудь, убейте меня!»       С этими мыслями Савада в гневе вытащил из-под подушки тетрадь и разорвал её на несколько частей, а после сжёг во дворе дома.       С этих пор Тсуна дневников больше не заводил. Он нашёл более безопасный способ. Савада стал исповедоваться плюшевому медведю, который так кстати нашёлся на чердаке во время генеральной приборки, затеянной Наной. Впрочем, как оказалось, даже плюшевые игрушки могут выдавать твои секреты, когда их допрашивает Реборн. Но это уже совсем другая история.